В афише Театра на Бронной появился, пожалуй, самый тихий спектакль Константина Богомолова – “Вероника”. Мнения публики разделились (а когда, впрочем, в случаях с режиссером было иначе?): кто-то посчитал постановку затянутой и похожей на читку; а кто-то – разглядел в ней трагедию судеб, где каждое лишнее слово неумолимо обернуло бы все в фальшь. “Вероникой” – по пьесе Виктора Розова “Вечно живые” – Богомолов продолжает серию своих спектаклей-человеческих историй. “Это честная история о людях и для людей, в которой нет указующего перста – это хорошо, а это плохо. Каждый сам для себя понимает и ощущает, кто ему ближе и почему”, – отмечает режиссер.
“Вечно живые” – легендарная пьеса Виктора Розова, постановок которой не счесть и по сей день. Но есть среди них знаковые. Так, именно этот сюжет Олег Ефремов выбрал для открытия “Современника” – премьера прошла в 1956 году, раньше выхода культового фильма “Летят журавли”, но гораздо важнее другое: режиссер работал не столько над самим текстом, сколько над мыслями артистов. “Он говорил, что все мысли актера читаются зрителем, и нужно, чтобы эти мысли были. Важны не слова, а то, что человек думает”, – вспоминала о репетициях актриса Людмила Иванова, сыгравшая тогда Анну Ковалеву (это именно у нее на квартире в эвакуации жили главные герои – семейство Бороздиных).
Кажется, этим путем пытается идти и Константин Богомолов, предлагая на сцене и артистам, и зрителям все больше – тишину, состояние человека задумывавшегося, о котором скажут – “весь в себе”. Иногда паузы затягиваются так, что публика, привыкшая к экшну, начинает ерзать и оглядываться: “Я чего-то не понимаю? Где-то что-то происходит?” Да, происходит – течет жизнь. Течет в зале, пока мы смотрим спектакль, течет на подмостках – в своем измерении. Мы разучились быть созерцателями. И, может, так молчаливо течет она потому, что обе жизни, в сущности, опалены войной?.. Для которой, как известно, мелки любые слова.
Напомним сюжет. Вероника и Борис влюблены и решают пожениться, но начинается война и юноша – прямо накануне дня рождения возлюбленной – уходит добровольцем на фронт (знаменитая фраза – “Если я честный, я должен”). Проститься они не успевают, но жених передает Веронике именинный подарок: игрушку белочку с золотыми орешками – единственное, что остается ей на память от их любви. Вестей о Борисе долгое время нет, и, отчаявшись, девушка выходит замуж за его двоюродного брата Марка, который добивается ее ухаживаниями. Эти отношения не будут счастливыми – Марк тайком ходит к другой, а Вероника до последнего ждет Бориса и корит себя за предательство. Но тот с войны не вернется – об этом расскажет сын Анны Ковалевой Владимир, выписанный из госпиталя с ранением. Это именно его спас Борис ценой своей жизни.
Богомолов ставит спектакль не об ужасах боев, не о подвиге, а о том, как война исподволь ломает тех, кто, казалось бы, не на переднем крае, тех, кто не видит ее воочию, но все равно чувствует на себе ее разрушительную силу. Вот и Вероника в исполнении Василисы Перелыгиной словно сломанная кукла – пустота во взгляде, ровные интонации, застывшее лицо и никаких эмоций. Неожиданно органично в роли Бориса смотрится Иван Тарасов – уверенно-спокойная манера советского парня, уходящего на фронт, дается ему столь же легко, как бесконечный поток юмора в недавних “Турандот” или “Незнайке”. Редкие вздохи и причитания свойственны разве что старшему поколению – отцу Федору Ивановичу (Иван Шабалтас) и матери Варваре Капитоновне (Вера Майорова и Людмила Хмельницкая).
Очевидно, что режиссер намеренно сводит до минимума все возможные рефлексии, напрочь лишает постановку какого бы то ни было пафоса, пытаясь приблизить зрителя к “чистому” переживанию – тому, что рождается где-то в глубине и совсем не зависит от заламывания рук, страстных признаний, криков и слез. Этой чистоте восприятия служат и столь же сдержанные декорации, практически не меняющиеся на протяжении всего спектакля – на сцене воссоздана обычная советская квартира со столом, диваном, буфетом (художник Лариса Ломакина). Единственное – в обстановку вмонтированы экраны, на которые в черно-белом режиме крупным планом транслируется действо. Словно привет знаменитой киноверсии Михаила Калатозова.
Текст Розова – Богомолов уверен: “он не устарел, он живет и дышит” – иногда пробирает до мурашек. “Получил повестку… Сейчас. Побежал к тебе… тоже лежит. Твои волнуются”. Дело происходит в 41-м, но не те же чувства пережили совсем недавно и мы? “Сейчас боюсь новостей”, – говорит Вероника и затыкает уши, когда Борис включает радио, чтобы послушать сводку с фронта. Не так же и мы нет-нет, но хотим заткнуть уши, укрыться от происходящего? Да, дальше непременно будет Победа, но сейчас – страшно. Об умении видеть больше, чем своя частная жизнь, о способности к жертве, к терпению как раз и призывают подумать нас сегодняшних.
Увеличение громкости ожидает в финале: фейерверк за окнами и “Вышел в степь донецкую парень молодой” в исполнении Марка Бернеса. Это точка спектакля.
“Пьеса заканчивается каким-то замиранием, когда все самое страшное вроде бы для этой семьи позади, но одновременно позади осталась и жизнь любимого сына, который отдал ее за то, чтобы наступил этот покой и тишина”, – отмечает Константин Богомолов.
Тем временем
Худрук Театра на Бронной готовит еще одну премьеру – “Дачники на Бали, или “Асса” 30 лет спустя”. Жанр спектакля обозначен как “горькая пьеса” не случайно: это сценическая фантазия Константина Богомолова по мотивам “Дачников” Максима Горького. Предпремьерный показ намечен на 5 июля, а на сцену выйдут не только артисты труппы, но и приглашенные звезды – Александра Ребенок и Игорь Миркурбанов.
