С самого старта 76-го Каннского фестиваля набирает скорость лавина скандалов. Конечно, скандал здесь как перчинка в котлете, без него не обходится ни один год. Но теперь, после пандемийной паузы и затянувшегося возвращения к своей обычной форме, фестиваль словно соскучился по любимому блюду и сорвался с цепи.
Легкая скандальность сопровождала уже фильм открытия – “Жанна Дюбарри”, который еще на стадии съемок считался предприятием авантюрным, а режиссерку Майвенн почитали храбрецом – она, мол, рискнула позвать на одну из главных ролей опального Джонни Деппа, которого после яростных наветов активисток #MeToo отверг сам Голливуд. Фестиваль отбил протесты против включения картины с Деппом в программу главного конкурса – их проигнорировал. Член главного жюри американская актриса Бри Ларсон пригрозила, что ни за что не станет смотреть новый фильм с Деппом. Но это была только закуска к главным фирменным блюдам каннского Лазурья – скандалам, серия которых, похоже, только начинается.
Первым конкурсным фильмом стало “Возвращение домой” француженки Кэтрин Корсини – как сообщают, события фильма навеяны воспоминаниями о ее собственном отрочестве. Невинная по синопсису история сорокалетней женщины, которая взялась присмотреть за детьми богатого парижского семейства во время их летних каникул на Корсике, обернулась наглядной демонстрацией интимных сцен. Шум в публике и в прессе вызвал не сам факт обращения к этому кругу проблем (в искусстве нет запретных тем, есть только уровень такта в их раскрытии), а участие в таком фильме несовершеннолетних актрис.
Еще во время съемок картины в печати появились заявления работников съемочной площадки о случаях жестокого обращения с ними. Национальный киноцентр Франции лишил фильм государственного финансирования. Французский продюсер Марк Миссонье сообщил в Twitter (заблокирован в РФ), что после того, как он резко критиковал фестиваль за включение “Возвращения домой” в программу конкурса, пресс-служба фестиваля аннулировала его аккредитацию. Журналисты на пресс-конференции пытались поднять все эти скользкие темы, но модератор жестко потребовал задавать вопросы только по существу картины. Пресса в своем фестивальном рейтинге признала фильм посредственным: его итоговый балл – “двойка”.
В пятницу скандал разгорелся в самом престижном каннском отеле “Карлтон”. В его роскошном вестибюле все шло как обычно. Артисты улыбались фотографам, готовясь выйти на красную дорожку, элегантно одетые гости болтали по телефонам, шикарные лимузины выгружали новоприбывших. Все готовились к пресс-конференции Харрисона Форда. Но вдруг большая группа работников местных отелей и ресторанов развернула баннер против недавнего повышения пенсионного возраста. Закария Рами, 49-летний регистратор, проработавший 20 лет в “Карлтоне”, говорил журналистам: “Я работаю ночами, все время на ногах, неужели неясно, что тяжесть условий труда нужно лучше компенсировать!”.
Митинг был необычен: его участники были ограничены территорией отеля, хода на Круазетт для них не было: полиция объявила вне закона любые акции протеста в пределах фестивальной зоны в центре Канн, сославшись на “угрозы общественному порядку”. Нарушителям грозит штраф в 135 евро.
Каннский фестиваль всегда использовался как эффективная площадка для общественных протестов. Но хотя право на протестные митинги во Франции защищено конституцией, полиция все чаще стремится запретить публичные демонстрации, вынуждая адвокатов оспаривать запреты в суде с разной степенью успеха. За последние недели список подобных запретов в разных городах страны увеличился. Как заявил прессе профессор права Оливье Кан, подобные прецеденты наблюдались только во время войны в Алжире, когда власти запретили протесты проживающим во Франции алжирцам.
По материалам зарубежной печати.
