Онегин и Ван Гог: новая выставка в Доме русского зарубежья представляет одного из главных “продюсеров” Серебряного века

Он во многом был Онегиным Серебряного века, наследник всех своих родных, повеса и мот. Москва его называла “беспутным Николашей”. И вдруг Николай Рябушинский берется за ум, а еще за перо – пишет стихи, а также за кисть – начинает создавать картины в духе расцветающего тогда символизма, с синими цветами, черепами, афродитами… А все свои силы и деньги тратит отныне на продвижение русского искусства.

Что так перевернуло мировоззрение молодого купца? Об этом история умалчивает. Как умалчивали имя мецената советские энциклопедии. Они признавали символизм, фовизм, авангардизм, и прочие “измы” начала 20 века, но человек, без которого они вряд ли бы остались в истории искусства – пропал без вести на идеологических фронтах. Так, увы, бывает.

О меценате, которого смело можно поставить в один ряд с Третьяковыми, Морозовыми, Саввой Мамонтовым, заговорили лишь в 21 веке: в 2004 архив Рябушинского вернули из Франции на родину, в 2008-м Третьяковка сделала выставку вокруг издаваемого миллионером журнала “Золотое руно” – одного из главных рупоров символистов. Да вот, пожалуй, из крупных событий и все.

Открывшаяся в Доме русского зарубежья выставка “Николай Рябушинский. От Розы к Лучу…” – первый проект-исследование личности художника и благотворителя. Здесь можно увидеть его картины, а также произведения тех, кому он подражал – Виктора Борисова-Мусатова, Михаила Врубеля.

Здесь же те, кого он собирал вокруг своего журнала, вместе с кем по моде тех лет прорывал границы снов, сознания, космоса, и даже смерти, доказывая всем, что “искусство – символично, ибо носит в себе символ, – отражение Вечного во временном”. Александр Матвеев, Павел Кузнецов, Николай Милиоти, Николай Сапунов, Петр Уткин… Многие из них ученики Коровина и Серова, и в этом плане новая выставка, созданная Домом русского зарубежья вместе с галеристом Любовью Агафоновой, конечно, продолжает их предыдущий совместный проект – “Константин Коровин и его круг. Москва-Париж”. Та выставка стала сенсацией, ее посетило более 20 тысяч москвичей. У нового исследования искусствоведов есть все шансы повторить успех.

Помимо скульптур, картин, журналов – которые поражают не только содержанием, но и чувством вкуса – на выставке представлены настоящие “сокровища”: речь о семейных фотоальбомах и других личных документах Николая Рябушинского. В них мы и находим тот самый рецепт от онегинской хандры – уходить в полюбившееся дело с головой. Доверять только лучшим – критикам, поэтам, живописцам, лично вести с ними переписки, ездить на поклон к знаменитостям, уговаривать. И пусть некоторые называют тебя “вздутым моллюском”, как Бенуа, но если есть цель – сделать лучший художественный журнал в мире, затмив уже закрывшийся к тому времени, но все еще гремевший дягилевский “Мир искусства”, – то бог с ними с насмешками.

Есть в альбоме фото и с насмешниками, которые в итоге стали друзьями, а среди переписок с галереями всего мира и счетами на покупку картин, мелькают членские билеты Рябушинского из разных союзов и обществ, где он, вчерашний Николаша, быстро стал своим, Николаем Павловичем.

“Золотое руно” вышло в свет в 1906-м году. Время здесь также важно, как и личность издателя. В воздухе веет тревогой, только что отступили революционные брожения, но “мы твердо верим, что жить без Красоты нельзя”, заявляет журнал с первых же номеров. В оглавлении – Андрей Белый, Дмитрий Мережковский, Федор Сологуб, все без исключения поэты-символисты и даже Анри Матисс.

Но главные герои издания, выходящего на двух языках, русском и французском, все-таки художники. Им посвящались целые номера. Как, например, тогдашнему молодому новатору, любимчику Серова, Дягилева и, разумеется, Рябушинского – Павлу Кузнецову. В Доме русского зарубежья сразу несколько его шедевров, в том числе “Голубой фонтан”, “Пейзаж” и “Натюрморт”. Совершенно вангоговских по палитре, но мусатовских по теме.

С точки зрения прибыли “Золотое руно” было предприятием убыточным, но в продвижении русской культуры на запад – равных этому изданию не было. Как не было равных выставкам, которые неугомонный Николай Павлович устраивал в Москве, на одну из них – “Салон Золотого руна” в апреле 1908 года он впервые привез французских импрессионистов Дега, Гогена, Сезанна, на родине ими, мягко говоря, еще брезговали, и только Москва – в те годы ставшая настоящей культурной столицей – распознала гениев. Это на выставке, устроенной Рябушинским, Морозов купил “Ночное кафе” Ван Гога, после чего, по большому счету, и началась мировая слава голландца, пусть и посмертная.

Проект “От Розы к Лучу…” щедр на открытия неожиданных связей в мировом искусстве, как богат и на открытия разных граней самого Николая Рябушинского. Миллионера, сумевшего вовремя пересмотреть свои взгляды на жизнь. Он и в эмиграции продолжал заниматься живописью, по мере сил, пока не умер от рака в больнице Ниццы – это было уже после Второй мировой войны.

“В чем актуальность выставки-исследования Николая Рябушинского? Его пример другим наука, он показывает, что вкладывать нужно именно в свое, родное. Чем открывать галерею в Лондоне, лучше сделать то же самое в Москве или в другом городе России. Это, по крайне мере, честнее”, – сказал “РГ” директор Дома русского зарубежья Виктор Москвин.

Любовь Агафонова пообещала в ближайшее время презентовать книгу о Николае Рябушинском – это будет еще один мастер-класс по искусству жить ради самого искусства.