Силуэт

Рисую снег.
Настойчиво,
густо
широкою кистью
снег
на этом белом листе.

Рисую землю.
Рисую тень
этой земли, ночь.
Я не сплю.
Рисую
ночь напролет.

Снег ложится
густо, настойчиво
на мой рисунок.
Широкая тень
ложится
на мой силуэт.

В этой тени
я рисую
широкою кистью
ночи
настойчиво
свою ничтожную тень.

Рондо

Говорить просто.

Но слова несъедобны.
Я пеку хлеб.
Печь хлеб трудно.
Я становлюсь пекарем.

Но не хлебом единым.
Я строю дома.
Строить дома трудно.
Я становлюсь каменщиком.

Но дом на горе не для нас.
Я двигаю горы.
Двигать горами трудно.
Я становлюсь пророком.

Но так меня не слышат.
Я говорю.
Говорить трудно.
Я становлюсь тобою,

тебе под нос бормочу
глупости.

Тридцатитрехлетняя

Все это она представляла себе по-другому.
Вечно ржавый чертов “фольксваген”.
Раз чуть было не выскочила замуж за булочника.
На днях прочла Гессе, а с ним и Хандке в придачу.
Привыкла на ночь разгадывать лежа кроссворды.
На мужиков не западает, нет.
Слишком молода, чтобы помнить хлебную карточку.
Думая о Камбодже, сходит с ума.
Ее последний дружок, профессор, балдел от пощечин.
Зеленоватые платья из батика ей широки.
Тля на листьях комнатной липы.
Собственно, ее призвание живопись, может быть.
Ее диссертация Классовая борьба в Ульме с 1500
по 1512 и ее отражение в фольклоре.
Стипендии, разочарования, горы конспектов.
Изредка бабушка подкидывает деньжат.
Невинные игры в ванной, ужимки,
огуречный лосьон перед зеркалом, долго.
Пожалуй, я не голодна, говорит она.
Когда плачет, то кажется девятнадцатилетней.