ЦЫГАНСКАЯ ПОЭЗИЯ

     Взошла луна. Багровый шар все явственнее выступал из мглы, бледнел, и вот уже белым светом залило степные травы.
     Цыган Барро следил за восходом луны. Он стоял, то покручивая головой, то кивая, по мере того как луна поднималась все выше и выше, и казалось, цыган вполне ее одобряет.
     - Долгонько не видел ты этого,- промолвил молодой цыган, сидевший рядом на земле. - В тюрьме ты на месяц не смотрел.
     - Да, отсидел-таки три месяца,- ответил Барро, не спуская глаз с луны.
     - Почему ты так смотришь на месяц?
     - Думаю,- медленно произнес Барро. - Сначала был большой шар, потом красный цвет исчез и месяц стал совсем белый.
     - Хотел бы я быть месяцем,- проговорил молодой цыган. - Плавал бы там, наверху, и никто бы меня не поймал.
     - А я ходил бы среди звезд да смотрел вниз, на жандармов,- задумчиво произнес Барро.
     - И они казались бы маленькими,- решительно сказал его молодой товарищ,- такими маленькими, что и не разглядишь.
     - И они не могли бы разглядеть нас,-подхватил старший,- и жил бы я спокойно, бегать не надо было бы.
     - Разве ты бежал из тюрьмы?
     - Да видишь ли,- доверительно сказал Барро,- нынче утром удрал я из города, и вот я в степи. Три месяца отсидел, а сидеть еще девять месяцев не захотелось. Теперь самое подходящее время: крестьяне убирают кукурузу, в деревнях ни души.
     - Смотри, как звезды дрожат,- перебил его молодой цыган, подняв лицо к небу.
     - Дрожат; это у них вроде землетрясения,- серьезно пояснил Барро. - А видишь месяц, он уже белый, смотри, облака проходят по нему, как будто он плывет, а сам стоит на месте.
     - Хотел бы я очутиться па месяце,- в раздумье проронил молодой цыган. - А за что тебя схватили?
     - За коня, вернее, это был жеребенок,- ответил спрошенный. - Видишь ту яркую звезду, а там вон - красную?
     - Вижу, но скажи, тебя не били там, в тюрьме?
     - Били, но немного; смотри, месяц выплыл из облаков.
     Из высоких трав вдруг вынырнули два штыка, и в следующий миг Барро лежал на земле с наручниками на запястьях и над ним склонялись свирепые лица жандармов. Молодой цыган исчез.
     Луна озаряла штыки жандармов, когда Барро в наручниках шагал между ними к городу по широкой безмолвной степи.
     А в городе, когда судья спросил, как его поймали, Баро сказал:
     - Месяц задержал, вельможный пан.
     - Как месяц?
     - Да вот всходил месяц, я и задержался.