* * *

Где б ни был я и чтоб ни думал, -
Ты всегда со мною
И во тьме сверкаешь этой
Ясною зарею;

А в часы беды-недоли
Горе разгоняешь,
Грусть-печаль и боль лихую
Ты мне унимаешь.

Только встали между нами
Берега крутые,
Все дороги завалили
Камни громовые...

Вместе в поле вдоль дороги
Колеинки вьются,
Никогда лишь меж собою
Они не сольются.


ЗВЕЗДА

Светит звезда мне из темных глубин,
Вечное небо волшебно пригоже.
Есть в нем и тайны, некая стынь,
Только найти им название сложно.

Ласково звездочка шепчет: остынь!
Ах, спутник мой, успокойся, небоже!
Носишь ты в сердце печали седин,
Атомы грусти в суме подорожной.

Светлая звездочка! Как ты горишь!
Очень прошу: унеси в свою тишь,
Мне ж подари ты радость покоя.

О, далеко ты, твой холоден жар,
Вечер мой никнет под пологом чар,
Арфа разбита - и чьею рукою?


М. Д. М.

Ты без меня, а я далеко.
Над степью синь небес и стынь,
И снег степной туманит око,
И грустно мне, ведь я один.

За время наше я немало
В разлуке был - «хвала» судьбе! -
Рука моя не исписала
Все, что я думал о тебе.

Я знаю - ведала ты горе,
И горечь дум пила до дна.
Я много выслушал укоров,
Хоть ты в душе моей одна.

- Прости же мне! - скажу я только, -
Ты предо мною наяву,
Забудь печали, горе, боли, -
Тобою жил, тобой живу.

И близко ты, и ты далеко.
Над степью синь небес и стынь.
Чужая степь не тешит око,
И грустно мне, ведь я один.


МОЕЙ ЛЮБИМОЙ

Я пойду на свиданье с любимой, родной,
Чтоб побыть с ней хоть пару минут,
Пусть же думы мои побегут чередой
Так, как по небу тучи плывут.

И я волю им дам, где им любо лететь,
Как летали всегда только к ней.
Полечу с ними сам, буду песни там петь,
Ощутить чтобы счастье полней.

Не скажу только я, что мне люба она
И как радостно с нею мне быть.
Ведь родная моя, моя радость - сосна,
Что в лесу, словно панна, стоит.


МОЯ ПРОСЬБА

Пришел мой час податься в дали,
А в сердце грусть и непокой:
Я разлучаюсь с той печалью,
Что согревала теплотой,

Живила добрые порывы
И украшала мои дни.
Я ей скажу, как друг наивный:
«Плыви в объятьях глубины!»

Мне тяжко-тяжко, горько-горько,
Когда подумаю, что я
Тебя не встречу, моя зорька,
Весна последняя моя.

И что сказать мне на прощанье
Пред тем, как двинуться в свой край?
Скажу - согрей при расставаньи
И о себе мне весть подай.


НЕ ГРУСТИ!

Не грусти, что солнце низко,
Что проходит трудный день,
Не грусти, что осень близко,
На поля ложится тень.

Не грусти, что снег холодный
Скроет землю от очей.
Не погибнет дух народный
В этой темени ночей!

Час наступит - снег растает,
Снова к нам придет весна,
Солнце с неба ясно глянет,
И пробудится страна.

Не грусти, что трудно стало
Жить в проклятой темноте,
Что нас доля вечно гнала,
Прозябали в нищете.

Не грусти, что правят твари,
Что нам солнца не видать.
Не грусти, что в ночь пожары
Стали небо заливать.

Дымом вынесет лихое,
Все, что душит и гнетет.
Верь, брат, время золотое
Мать-отчизну нашу ждет.

1907


СЫМОН-МУЗЫКАНТ
Отрывок из поэмы

Часть III

1

О, родной край, край пригожий!
Милый край моих дедов!
Что милей на свете божьем
Этих светлых берегов,
Серебром где льются речки,
Где леса-боры растут,
Пахнет медом, сеном, гречкой,
Разговор поля ведут;
Этой шири безграничной
И болот твоих, озер,
Где под звуки волн криничных
Думы думает простор;
Где, поникнув, плачут лозы,
Навевая боль и жуть,
Где печальные березы
Провожают в дальний путь?

Эй, старинные курганы,
Стражи вечности седой!
Кто насыпал вас чеканно?
Чьею волею-рукой
Вы разбросаны на поле,
Очевидцы дел лихих?
Вы не скажете нам боле,
Как сражались здесь полки!
Вы путиною неровной
В вечность гоните волну
Вдоль Вилии полноводной
И под светлую Двину.

Край родной мой! Где на свете
Край другой такой найти,
Где бы рядом с грозной смертью
Жизнь старалась расцвести,
Где бы под руку беспечно
Нищета с богатством шли,
Где б над долей человечьей
Насмехались короли?..
Города, поселки, села
Перепутали гуртом
Церкви, гордые костелы
С колокольнями притом.
Звоны в церкви непредвзято
И в костелы всех зовут,
Чтоб пред Богом, перед братом
Всем грехи простили тут.
Край родной! За Божье имя
В честь костелов и церквей
Меж детьми давно твоими
Много выросло камней;
Много было чертовщины,
Меч, огонь губили край,
С двух сторон «отцы» дубиной
Загоняли всех нас в рай!
Разливалась кровь морями,
Грязь предательства росла,
Что попами и ксендзами
В души брошена была.
И теперь меж нами, братья,
До сих пор царит раздор -
И поповское проклятье,
И ксендзовский наговор.

Братья! Братья-беларусы!
В книге судеб и начал
Искушения искусно
Людям дьявол посылал.
Здесь в краю сходились орды
Споры силою решать,
Чтобы край наш вольный, гордый
Навсегда завоевать,
В сердце нас смертельно ранить,
Души вытряхнуть навек,
Наши земли опоганить,
Обесславить, как калек,
Чтобы в омуте разрухи
Уничтожить все следы,
Не узнали чтобы внуки,
Кто же были их деды.
Кровь рекой лилась невинно,
Швед добро у нас палил,
Царь российский самочинно
Тут бесчестия творил,
Создавал острог народу,
Императорским пером
Мерил долю и свободу,
А культуру нес дубьем.
И копытами бездушно
Конь казацкий здесь ступал,
Наши земли, наши души
Он безжалостно топтал.

Край родной! Ты разделенный,
И на западе от нас
Польский пан самовлюбленный
Вожжи взял в который раз,
Чтоб в Варшаве непременно
Шить нам саваны подряд.
Да ни ксендз, ни пан надменный
Время не вернут назад!
Эх, чего не довелось же,
Братья, вместе пережить!
На полях сражений, Боже,
Сколько гениев лежит
Неизвестных и бездольных,
Не оплаканных, святых,
И отпетых в чистом поле
Ветра посвистом пустым!
Разве ж мы не заслужили
Путь свой в мире выбирать
И лишь собственным край милый,
Край родной свой называть?..

1911-1925


РЫБАКОВА ХАТА
Отрывок из поэмы

Раздел ХVI

1

Я признаюсь, друзья, открыто -
Мне надокучили паны:
От их нутра, уклада, быта
Мне веет затхлостью труны.
Хотел бы панский сор я вместе
С панами выместь заодно
И в ткань вплести поэмы с честью
Веселых красок волокно.
Ее ж героев я покину
И каждый день наискосок
Окину взглядом хоть разок
Своих Данилу и Марину.

2

На берег Свислочи, под Устье,
Сойду на некоторый час,
В укромный угол, в захолустье,
Что описал уже не раз,
Но все ж ни разу, как належит,
Я те места не помянул.
Мои ж следы еще там свежи -
Я вижу тут свою вину.
Мне Березянка - дело вкуса, -
Своей поэзией глуши
Напоминает Петруши,
Куда, надеюсь, возвращусь я.

3

А нынче выйду на дорогу,
Что вдоль поселка след ведет.
Такого места вы, ей-богу,
И не найдете без хлопот.
Дорога ровная, сухая,
Ей не хватает ширины.
На ней и пыли не бывает,
И грязи тоже а ни-ни.
Вдоль всей дороги - озимь в мой рост -
Одна живая ткань травы.
Окиньте оком сосны вы -
Тут, что ни есть - краса и гордость.

4

Прошу - взойдите без опаски
Ну хоть на этот бугорок.
Есть тут семь сосен - просто сказка.
Под каждой - чудный холодок.
Стоят они, ну, как графини:
Я был сражен в один момент, -
И каждой, словно бы дивчине,
Готов сказать я комплимент.
Они стройны все, свежи, схожи.
Прекрасна каждая из них,
А лучшей все ж из семерых,
Наверно, выбрать невозможно.

5

Но если глянуть вдоль долины,
Где Свислочь нежится в кустах,
То юной зелени картины
Возникнут прямо на глазах:
Густых кустов сплошная лава,
Живые рощи вдоль Парни,
Устрянский хвойник кучерявый,
Что видит девственные сны,
И тот бугор осиротелый,
Где вышка все еще стоит
И словно беспробудно спит,
Хоть Устье тоже онемело.

6

А луг уставлен весь дубами -
Свидетель темной старины...
Давно веду я дружбу с вами -
Ее истоки чуть видны.
Еще в Наднеманье ребенком
Я полюбил вас и с тех дней
Меня голубите вы тонко,
Как сказка-быль, как сон очей.
Вы разбудили впечатленья
Моей младенческой поры -
Мои друзья моей зари, -
От вас я вечно в изумленьи.

7

Найду я слов немало вечных
И красок красочных для вас,
За отступления отвечу -
Простите мне на этот раз.
От сосен тех, как на ладони,
Видны и хаты, и дворы,
И огороды все, и склоны,
И берег Свислочи, и рвы.
Простору тьма среди полянки.
Усадьба каждая и двор
Имеет вид свой, свой узор,
И в том загадка Березянки.

8

Дворы разбиты, как попало:
И планы были не нужны,
Здесь нет ни улиц, ни кварталов, -
Никто не думал здесь о них.
Земли песчаной - сколько хочешь,
И стройся, где тебе видней,
Куда притягивает очи,
Ты только справиться умей.
Глядишь - один двор на болоте,
Другой на горке под борком,
А там в кустарнике бочком
Стоят строенья, как пехота.

9

Посмотрим вдоль дороги вправо.
Там появился новый двор.
Строенья сделаны на славу,
Никто не бросит им укор.
Свинарник добрый, ну, как солнце,
Смолой своих сверкает стен.
А посмотрите на гуменце -
Пред ним былые гумна - тлен.
Светло, просторно в нем, уютно.
Взгляни - кавказская гора.
А сколько сделано добра!
То общий труд, тяжелый, нудный.

10

С гумном стоят рядком, как вежи,
Стога соломы и кормов,
И все в порядке, как належит,
Нет мелких хитростей и слов.
Себя здесь чувствуешь прекрасно:
Видны и хлопоты, и план.
И будешь ты искать напрасно
Малейший где-нибудь изъян.
А рядом озимь зеленеет,
По пояс сочная трава,
С которой справишься едва -
Сама себя она тут сеет.

11

И этот двор - свидетель редкий.
Снимает всяческий вопрос,
Что березянцы в зиму, летом
Труд не жалеют на колхоз.
Они, чуть выйдет солнце рано
Сюда приходят, как на пир,
И лозунг выкинут чеканный:
«Давай работу, бригадир!»
Я помню: было тут болото.
И что ж, повел плечом народ,
И на болоте - огород,
Трудиться снова где охота.

12

Привет прекрасной Березянке!
Привет колхозному двору!
Привет, колхозницы-смуглянки!
Привет вам, люди на миру!
Среди моих знакомых новых
Один особенный есть тут.
Ему с охотою готовы
Отдать мы несколько минут.
Немолодой он - мой ровесник,
Однако быстрый, как юнец,
Рыбак, охотник - молодец! -
Стреляет, ловит, любит песни.

13

Он знает множество профессий:
Он и механик, и столяр,
Грибник отменный и первейший,
И пчеловод, печник, маляр.
Идет-живет своим манером,
Не ошибается в пути.
Однажды был он акушером -
Чрез все приходится пройти.
Его не мучат, как иного,
Застывшей мудрости гужи,
Он пред любовью не дрожит,
Не отстает от молодого.

14

Он любит жить умом, без бума,
И сам на выдумки досуж.
Построил запросто, без шума,
Себе, удобства ради, душ.
И этот душ - замысловатый,
Таких не знают города.
Соорудил балкон у хаты
И вышку с бочкой, где вода.
Не просто бочку, а в два донца.
На дне одном с полсотни дыр,
Второе взято на шарнир,
А воду щедро греет солнце.

15

Есть у него еще таланты:
Из меда правит добрый квас
И дар имеет музыканта,
Творит на скрипке перепляс.
Мы проводили раз от разу
И на селе, и за селом
С ним много времени, и квасу
Дань воздавал я за столом.
Не только квас - была и стопка, -
Не обходили стороной, -
И пили с чувством и с душой
Я и товарищ мой Поскребка.

16

Раз у его мы жили зятя.
Идет он как-то прежде нас
И никого - вот случай! - в хате
Не оказалось в этот час.
Остановился он. Неловко.
Решил отправиться назад
И видит: шельма-поллитровка!
Он подмигнул себе - стой, брат!
И к ней бочком - сплошное горе, -
Берет бутылку в рот и - хлоп! -
И тут же морщит губы, лоб
И пулей мчится на подворье.

17

А у колодца тут корыто,
И в нем вода для поросят.
Полощет рот он деловито.
Какая дрянь! Денатурат!!
- Тьфу, понимаешь, ведай дело!
И трет он кончик языка,
А внучка Шурка подглядела,
Какого дед дал зевака.
Друг! Вспомни случай знаменитый
Из стародавнего письма:
Нет тайн на свете для ума,
Чтобы остались не раскрыты.

18

В тот год сухое было лето.
Дождя не видели с весны,
И синей дымкой даль одета,
И ветер с южной стороны.
Да ветер жаркий, суховейный,
Мой недруг, вражина лихой.
Я каждый день встречал бессменно
Восход, закат весь золотой.
Следил за небом я немало -
Мы подружились тесно с ним, -
Глядел, не клонится ли дым, -
Дождя ничто не обещало.

19

Пригорки всюду порыжели,
Листва покрылась желтизной,
И ежедневно голубели
Шелка небес над головой.
Несу я в мир свой опыт старый,
Мечты и думы, чем богат.
Разносит ветер запах гари
Издалека, где лес и сад.
А лес, мне кажется, горюет,
Поля в печали и луга.
Укрыло небо берега
И нас как будто бы не чует.

20

Разочарованный, туманный
Иду назад, брожу в леске.
Уменьшит, может быть, боль раны
Качанье в утлом гамаке?
Он тут развешен между сосен,
А рядом дачный стол - мой друг.
Глядит сквозь ветви неба просинь,
И все колышется вокруг
Со мною вместе: небо, тучи,
Земля и лес, что за рекой.
И разливается покой,
Глаза смежает сон летучий.

21

Я слышу гул. Над лесом бреет,
Рокочет, кружит самолет.
Да высоко так. Не узреешь,
Где с ним справляется пилот,
И только в небе, бездне странной,
Я вижу дивный след-дымок,
И он то серп, то ленту тянет,
То пишет быстро завиток.
Растет, полнеет шум мотора
И расплывается сильней,
Рычит, как будто некий змей,
Из высей синего простора.

22

Я тут и где-то там, далеко.
Весь мир на много-много миль
Одним окидываю оком,
На крыльях дум читаю быль.
Уже давно под Халкин-Голом
Ведутся жесткие бои,
Где руку подали монголам
Родные, близкие мои.
Идут оттуда плохо вести,
И Главный штаб на слово скуп.
Да наш народ - могучий дуб, -
В беде с народом-братом вместе.

23

На Запад, дальше, за кордоны
Лечу я в думах седины,
Земли родимой слышу стоны,
Где изголяются паны.
Отсюда ветер горький веет
И шире, шире муть ползет,
День наступающий не греет,
И в смуте страждущий народ.
Одно мне ясно: заварухи
Не обойти, не отклонить,
И сердце ноет и болит
От неминуемой разрухи.

24

Вот так в тени гадаю вишен
Среди глухого уголка,
И словно кто-то в сердце пишет
Мне продолжение стиха
Или рассказ о людях, быте,
О милой старине веков,
И я держусь за эти нити,
Чтоб не терять своих следов.
Я знаю: как из Ниагары
Победно грянет мощный гром,
Пошире выстроится дом
И новый дождь зальет пожары.

25

Когда же бури час настанет,
Ее ты встретить будь готов -
Живой родник бьет непрестанно
Из-под слежавшихся пластов.
А там за тихою дорогой
Шумит березник молодой,
Везде дорожек много-много,
Туда рвусь с чистою душой.
Привет я шлю природе, людям
И грому бурь, величью гор,
Улыбкам светлым ранних зорь...
И пусть же ясным путь наш будет.

1941-1947

Перевод: Генадзь Римски Беларуская Палічка: http://knihi.com