Песнь пятидесятая

 

Дева Марьятта проглотила брусничку и в результате родила сына, с. 1-350. - Мальчик неожиданно пропадает с колен девы. В конце концов его находят в болоте, с. 351-424. Крестить ребенка приводят старика, но старик отказывается крестить младенца, у которого нет отца, пока не будет выяснено и решено, надо ли оставлять его в живых, с. 425-440. - Приходит Вяйнямейнен, выясняет его происхождение и решает, что странного младенца надо умертвить, но полумесячный ребенок бранит его за неверное решение, с. 441-474. - Старик крестит ребенка и нарекает его королем Карелии, на что Вяйнямейнен обижается и уходит прочь, предсказав, что о нем еще вспомнят, когда потребуются новое сампо, кантеле и свет для народа. На медной лодке он уплывает вдаль, к узкой полоске между небом и землей, где, видно, находится и сегодня. Однако кантеле и свои прекрасные песни он оставил в наследство народу, с. 475-512. - Заключительная песнь, с. 513-620.

 

 Марьятта, меньшая дочка,

долго дома подрастала,

у отца в хоромах знатных,

в славном доме материнском.

5 Пять цепочек износила,

шесть колец вконец истерла

связкою ключей отцовских,

на бедре ее сверкавших.

 

Полпорога перетерла

10 краем яркого подола,

притолоки половину -

шелковым платочком гладким,

косяки вконец истерла

сборчатыми рукавами,

15 половину половицы

истоптала каблуками.

 

Марьятта, гордячка-дева,

эта малая девица,

долго берегла невинность,

20 целомудрие хранила,

рыбой красною кормилась,

мягкою корой сосновой,

не брала яиц куриных,

если жил петух с несушкой,

25 не брала овечье мясо,

коль овца жила с бараном.

 

Мать коров доить послала -

не пошла доить буренок,

вымолвила так при этом:

30 "Мне подобная девица

той коровы не подоит,

что с быком позабавлялась.

Вот бы нетели доились,

молоко давали телки!"

 

35 Жеребца запряг родитель, -

не садится в сани дочка.

Кобылицу брат приводит,

так ему сестрица молвит:

"В сани к лошади не сяду,

40 к жеребцу водили лошадь.

Молодую лошадь дайте,

месячного жеребенка!"

 

Марьятта, меньшая дочка,

долго так жила девицей,

45 целомудрие хранила,

чистоту блюла девичью.

Вот пошла она в пастушки,

погнала овечье стадо.

 

По холмам бежали овцы,

50 по вершинам гор - ягнята,

шла девица по опушкам,

по ольховникам ступала

под серебряные звоны,

кукованье золотое.

 

55 Марьятта, меньшая дочка,

смотрит пристально, внимает,

опускается на кочку,

на зеленый склон садится.

 

Говорит, на склоне сидя,

60 слово молвит, замечает:

"Пой, вещунья золотая,

пой, серебряная птаха,

оловянная певунья,

спой мне, Саксы земляничка,

65 долго ль жить с косой девице,

долго ли мне быть пастушкой

средь родных полян

                    просторных,

средь ольховников широких -

лето или два, быть может,

70 может, пять иль шесть

                    годочков,

может, десять лет, не меньше,

иль до осени, не дольше?"

 

Марьятта, меньшая дочка,

пробыла в пастушках долго.

75 Очень плохо быть в пастушках,

юной девушке - подавно:

змеи ползают по лугу,

ящерицы пробегают.

 

Не змея в траве скользнула,

80 там не ящерка мелькнула -

позвала с холма брусничка,

ягодка - с песчаной горки.

"Ты возьми меня, девица,

подбери скорей, красотка,

85 дева с брошкой оловянной,

с медным поясом девица,

иначе сожрет улитка,

черный червь меня изгложет.

Сто девиц ко мне являлось,

90 тысяча вокруг сидела.

Сотни дев, красавиц тыщи,

детворы - неисчислимо.

Не нашлось такой, кто взял бы,

кто бедняжку подобрал бы".

 

95 Марьятта, меньшая дочка,

путь прошла совсем

                    не длинный,

чтобы ягодку увидеть,

чтобы подобрать брусничку,

взять красивыми руками,

100 кончиками пальцев нежных.

 

Ягодку нашла на горке,

краснобокую брусничку,

необычную по виду,

расположенную странно:

105 брать с земли - высоковато,

сверху брать - уж очень

                    низко.

Подняла с поляны палку,

сбила на землю брусничку.

Забралась брусничка быстро

110 на красивые ботинки,

прыгнула с ботинок девы

на невинные колени,

с чистых девичьих коленей -

на прекрасные подолы.

 

115 Поднялась потом на пояс,

с пояса на грудь взбежала,

взобралась на подбородок,

на уста перескочила,

закатилась в рот девице,

120 на язык перебежала,

с языка попала в горло,

из него в живот спустилась.

 

Марьятта, меньшая дочка,

понесла, затяжелела,

125 забеременела вскоре,

раздобрела, располнела.

 

Стала жить без опоясок,

кушака носить не стала.

В баню крадучись ходила,

130 бегала во тьме украдкой.

 

Мать пыталась догадаться,

размышляла так родная:

"Что же с Марьяттою нашей,

что же с курочкой домашней -

135 пояса совсем не носит,

кушака не надевает,

в баню бегает украдкой,

в сумерках идет в парную?"

 

Так тогда сказал ребенок,

140 вымолвил младенец малый:

"Вот что с Марьяттою нашей,

вот что с Курьеттой-

                    бедняжкой:

долго пробыла в пастушках,

долго за скотом ходила".

 

145 Твердый свой живот носила,

чрево тяжкое таскала,

месяцев и семь, и восемь,

девять месяцев, не меньше,

по расчету старой бабки,

150 вышло девять с половиной.

Вот на месяце десятом

нестерпимо больно стало.

Чрево девы отвердело,

выше сил отяжелело.

 

155 Просит дева сделать баню:

"Ой ты, матушка родная,

теплое устрой местечко,

подготовь укромный угол

для недолгого обряда,

160 для святых мучений женских".

 

Мать на это отвечает,

так родительница молвит:

"Ой ты, чертова блудница,

с кем спала ты, с кем валялась?

165 С холостым ли, неженатым,

иль с мужчиною семейным?"

 

Марьятта, меньшая дочка,

отвечает так на это:

"Ни с мужчиной неженатым,

170 ни с мужчиною семейным.

Ягоды я собирала,

на холме брала бруснику,

сьесть брусничку захотела,

в рот брусничку положила,

175 ягодка скользнула в горло,

из него в живот спустилась -

понесла я, пополнела,

зачала, затяжелела".

 

У отца просила бани:

180 "Ой ты, батюшка родимый,

теплое устрой местечко,

подготовь укромный угол,

где б нашла уход бедняжка,

где б избавилась от муки".

 

185 Так отец ей отвечает,

так родитель деве молвит:

"Уходи подальше, шлюха,

убирайся, потаскуха,

в каменную щель к медведю,

190 к косолапому в пещеру,

там ты, шлюха, ощенишься,

потаскуха, разрешишься!"

 

Марьятта, меньшая дочка,

так умело отвечает:

195 "Нет, я вовсе и не шлюха,

я совсем не потаскуха.

Я рожу большого мужа,

благородного героя,

что над властью будет властью,

200 силою над силой Вяйно".

 

Вот уже и мочи нету:

где же выход, где спасенье,

баню где найти скорее?

Так промолвила, сказала:

205 "Пильтти, девочка-служанка,

лучшая из всей прислуги,

попроси в деревне бани,

поищи у речки Сары,

чтоб уход нашла бедняжка,

210 чтоб избавилась от муки.

Сделай скоро, сбегай быстро,

нужно бы еще быстрее!"

 

Пильтти, девочка-служанка,

слово молвила, сказала:

215 "У кого спрошу парилку,

у кого найду поддержку?"

 

Наша Марьятта на это

слово молвила, сказала:

"Есть у Руотуса парилка,

220 баня - в устье речки Сары".

 

Пильтти, девочка-служанка,

что всегда была послушна,

быстрая без принужденья,

шустрая без понуканья,

225 в двери выскочила дымкой,

вырвалась клубочком пара,

собрала рукой подолы,

подхватила крепче полы,

побежала, поспешила

230 прямо к руотусову дому.

Горы ухали от бега,

от ходьбы холмы качались,

на бору плясали шишки,

камни прыгали на топях.

235 В избу к Руотусу влетела,

ворвалась к нему в жилище.

 

Руотус там сидит поганый,

ест и пьет - под стать

                    герою, -

за столом в одной рубашке,

240 во главе стола - в холщовой.

Руотус молвил за едою,

за столом сердито крикнул:

"Что ты, жалкая,

                    мне скажешь?

Почему ты прибежала?"

 

245 Пильтти, девочка-служанка,

слово молвила, сказала:

"Попросить пришла парилки,

бани - в устье речки Сары,

где б уход нашла бедняжка,

250 получила помощь дева".

 

Руотуса жена-дурнушка,

подбоченившись, ходила,

половицами скрипела,

посреди избы топталась,

255 у служанки так спросила,

так промолвила, сказала:

"Для кого ты просишь баню,

за кого ты так хлопочешь?"

 

Молвила служанка Пильтти:

260 "Марьятте ищу парилку".

 

Руотуса жена-дурнушка

говорит слова такие:

"Заняты в деревне бани,

несвободны - в устье Сары.

265 Баня есть среди пожога,

в вековом бору конюшня,

чтоб детей рожать

                    блудницам,

чтобы шлюхам разрешаться:

если пару конь надышит,

270 пусть попарится в той бане!"

 

Пильтти, девочка-служанка,

в путь обратный припустила,

побежала, поспешила,

возвратясь домой, сказала:

275 "Не нашлось в деревне бани,

бани нет у речки Сары.

Руотуса жена-дурнушка

так промолвила, сказала:

"Заняты в деревне бани,

280 несвободны - в устье Сары.

Баня есть среди пожога,

в вековом бору - конюшня,

чтоб детей рожать блудницам,

чтобы шлюхам разрешаться:

285 если пару конь надышит,

пусть попарится в той бане!"

Так хозяйка говорила,

так, дурнушка, отвечала".

 

Марьятта, меньшая дочка,

290 безутешно заревела,

так промолвила, сказала:

"Мне отправиться придется,

как поденщице какой-то,

как работнице наемной,

295 на холмистую пожогу,

на лужайку боровую!"

 

Собрала одежды в узел,

подхватила край подола,

веничек взяла охранный,

300 лист спасительный,

любовный.

Осмотрительно ступает,

с болью сильною шагает

в ту сосновую обитель,

в ту конюшню Тапиолы.

 

305 Говорит слова такие,

речь такую произносит:

"Приходи, Господь,

                    на помощь,

на подмогу, Милосердный,

в этом деле многотрудном,

310 в эти тяжкие мгновенья,

девушку избавь от пыток,

женщину - от болей в чреве,

чтоб от хворей не погибла,

от страданий не зачахла!"

 

315 Наконец, придя в конюшню,

молвила слова такие:

"Надыши мне, лошадь, пару,

тягловая, дай мне жару,

сотвори парную баню,

320 сделай жаркую парилку,

где б нашла уход бедняжка,

получила помощь дева!"

 

Надышала лошадь пару,

напустила много жару

325 для страдающей от чрева.

Сколько лошадь выдыхает,

столько пару вылетает,

как из каменки горячей.

Марьятта, малютка-дева,

330 непорочная девица,

тут попарилась на славу,

с удовольствием помылась.

Родила младенца в бане,

принесла на свет сыночка,

335 возле лошади на сене,

на конце яслей льногривой.

 

Своего сынка обмыла,

завернула в покрывало,

на свои взяла колени,

340 приняла в подол младенца.

 

Дева прятала сыночка,

яблочко свое растила,

наливное, золотое,

посошок свой серебристый.

345 На руках его кормила,

на руках его носила.

 

Как-то сына положила,

опустила на колени,

чтобы гребнем причесаться,

350 щеткой волосы пригладить.

Тут исчез ее ребенок,

сын пропал с коленей девы.

 

Марьятта, малютка-дева,

вся в тревоге заметалась,

 

355 кинулась искать сыночка.

Яблочко свое искала,

наливное, золотое,

посошок свой серебристый,

под гремящей крупорушкой,

 

360 под скользящими санями,

под снующим в пальцах

ситом,

под ушатом уносимым,

средь травы, вокруг деревьев,

посреди сухого сена.

 

365 Долго так искала сына,

золотого, дорогого,

по горам, по боровинам,

по опушкам вересковым,

проверяя каждый кустик,

 

370 каждый прутик отгибая,

роя корни можжевела,

разводя деревьев ветки.

Поспешала, размышляла,

шаг свой быстрый не сбавляла.

375 Вот Звезда идет навстречу.

Поклонилась ей девица:

"Ой, Звезда, творенье Бога,

ты не знаешь ли, где сын мой,

яблочко мое родное,

380 наливное, золотое?"

 

Так Звезда ей отвечала:

"Хоть и знала б, не сказала.

Это он меня и создал,

наделил судьбой несчастной,

385 чтобы я сияла в стужу,

в темноте сплошной мерцала".

 

Поспешала, размышляла,

шаг свой быстрый не сбавляла.

Тут Луна идет навстречу,

390 поклонилась ей девица:

"Ой, Луна, творенье Бога,

ты не знаешь ли, где сын мой,

яблочко мое родное,

наливное, золотое?"

 

395 Так Луна ей отвечала:

"Хоть и знала б, не сказала.

Это он меня и создал,

наделил судьбой несчастной,

бодрствовать одной ночами,

400 днями спать без пробужденья!"

 

Поспешала, размышляла,

шаг свой быстрый не сбавляла.

Тут идет навстречу Солнце.

Дева Солнцу поклонилась:

405 "Солнышко, творенье Бога,

ты не знаешь ли, где сын мой,

яблочко мое родное,

наливное, золотое?"

 

Так ей Солнце отвечало:

410 "Знаю, где твой сын родимый.

Это он меня и создал,

наделил судьбой счастливой:

в золоте звенеть, сияя,

в серебре играть, сверкая.

 

415 Знаю, где твой сын родимый,

твой сыночек горемычный,

яблочко твое родное,

наливное, золотое.

В зыбуне увяз по пояс,

420 в боровом песке - по плечи!"

 

Марьятта, малютка-дева,

ищет сына на болоте.

Там его и отыскали,

принесли домой с болота.

 

425 Вот подрос сынок у девы,

вырос мальчуган пригожий:

имени лишь не хватает,

как зовут, никто не знает.

Называет мать цветочком,

430 все другие - никудышным.

 

Кто ж придет крестить ребенка,

окроплять святой водою.

Вот крестить явился старец,

окроплять - сам Вироканнас.

 

435 Говорил слова такие,

так сказал, такое молвил:

"Не крещу я одержимых,

оглашенных не купаю

до того, как все проверят,

440 все проверят, все рассудят!"

 

Кто ж проверкою займется,

кто судить его возьмется?

Старый вещий Вяйнямейнен,

вековечный тайноведец,

445 пусть мальчонку испытает,

пусть проверит, пусть рассудит.

 

Вековечный Вяйнямейнен

проверяет, рассуждает:

"Если найден на болоте,

450 на земле зачат брусникой,

в землю парня закопайте,

в ягодной заройте кочке

иль в болото отнесите,

там дубиной оглушите!"

 

455 Полумесячный промолвил,

двухнедельный зычно крикнул:

"Ой ты, Вяйно, старец дряхлый,

старец дряхлый, полусонный,

приговор ты вынес глупый,

460 исказил закон хороший!

За грехи и покрупнее,

за дела и поглупее

не снесли тебя в болото,

в темя палкою не били,

465 хоть ты в годы молодые

сына матери запродал,

самого себя спасая,

из неволи выкупая.

 

Даже и потом, позднее,

470 не снесли тебя в болото,

хоть ты в годы молодые

молодых топил красавиц

под глубокими волнами,

отправлял на дно морское!"

 

475 Окрестил ребенка старец,

наспех окропил мальчонку, -

королем нарек карельским,

властелином высшим сделал.

 

Прогневился Вяйнямейнен,

480 прогневился, застыдился,

сам отправился в дорогу,

поспешил на берег моря,

начал петь свои заклятья,

петь в последний раз пустился:

485 медный челн напел заклятьем,

палубную лодку сделал.

 

На корме уселся в лодке,

в даль морскую челн

направил,

уезжая, так промолвил,

490 так сказал он, уплывая:

"Дай-ка, время пронесется,

день пройдет, другой настанет,

вновь во мне нуждаться будут,

пожелают, чтобы создал

495 новое большое сампо,

новый инструмент певучий,

чтобы поднял новый месяц,

новое на небо - солнце,

если нет луны и солнца,

500 радости не будет в мире".

 

Вот уж старый Вяйнямейнен

уплывает, уезжает,

в медной лодке восседая,

в медном челноке устроясь,

505 к матери-земли границам,

к нижнему пределу неба.

Там с челном своим и скрылся,

со своею лодкой сгинул.

Только кантеле оставил,

510 звонкий инструмент

для Суоми,

вечную усладу людям,

песни славные - народу.

 

Завершить пора преданье,

привязать язык покрепче,

515 песнопение закончить,

заклинание оставить.

Выдыхается и лошадь,

пробежав свой путь неблизкий,

устает косы железо,

520 выкосив густые травы,

бег воды и тот стихает,

одолев реки излуки,

меркнуть пламя начинает,

пропылав всю ночь бессонно,

525 почему ж певцу не смолкнуть,

славным песням не утихнуть,

коль весь вечер шло веселье,

пенье - до захода солнца.

 

Так, бывало, говорили,

530 так когда-то рассуждали:

"Даже водопад могучий

всей воды не изливает,

даже рунопевец лучший

песен всех не выпевает.

535 Лучше пение закончить,

чем прервать, не кончив песню.

 

Что ж, умолкну, что ж, утихну,

завершу, закончу пенье,

замотаю песнь в клубочек,

540 закручу в моток заклятья,

положу в амбар на полку,

под запоры костяные,

чтоб не выбрались оттуда,

не смогли освободиться,

545 прежде чем замки откроют,

прежде чем раздвинут зубы,

разомкнут уста пошире,

прежде чем язык развяжут.

 

Что с того, что распеваю,

550 что пою порою много,

что пою в ложбинке каждой,

в каждом ельнике кукую.

Мать моя давно почила,

милая навек уснула,

555 матушка меня не слышит,

пенью моему не внемлет,

слушают меня лишь ели,

слушают лишь ветки сосен,

внемлют ласково березы,

560 одобрительно - рябины.

 

Я без матушки остался,

без родной - ребенком малым,

жавороночком на камне,

на булыжнике - дрозденком,

565 жаворонком заливаться,

стрекотать в лесу дрозденком

под присмотром неродимой,

под надзором нелюбимой.

 

Мачеха меня, бедняжку,

570 злополучного ребенка,

прогнала за угол дома,

под наветренную стену,

чтоб унес бедняжку ветер,

беззащитного - студеный.

 

575 Я помыкался, несчастный,

жалкий птенчик, поскитался,

поплутал по землям дальним,

побродил один по свету,

ветру каждому открытый,

580 окрикам любым покорный,

надрожался я на стуже,

наревелся на морозе.

 

Их теперь совсем немало,

много злых людей на свете,

585 кто меня корит нещадно,

кто меня бранит жестоко -

тот слова мои ругает,

этот голос порицает,

говорит, что я картавлю,

590 что не знаю меры в пенье,

что пою совсем уж плохо,

что мотив перевираю.

 

Люди добрые, не надо

изумляться, удивляться,

595 что дитя не знает меры,

что поет птенец прескверно.

Я ведь не бывал в ученье

у могучих чародеев,

не учил слова чужие,

600 не слыхал чужих заклятий.

 

Все в ученье побывали -

я не смог уйти из дома,

мать без помощи оставить,

одинокую, покинуть.

605 Мне пришлось учиться дома,

под своей родимой крышей

возле прялки материнской,

на пахучей стружке брата,

да и то совсем ребенком,

610 мальчуганом в рубашонке.

 

Только все-таки, но все же

я певцам лыжню оставил,

путь пробил, пригнул вершину,

заломил вдоль тропок ветки.

615 Здесь теперь прошла дорога,

новая стезя открылась,

для певцов, что поспособней,

рунопевцев, что получше,

средь растущей молодежи,

620 восходящего народа.

 

Словарь.
Словарь составлен Эйно Киуру.

А   Б   В   Г   Д   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ю

Амбар (1:77*, 3:419 и др.) - строение для хранения зерна, муки, припасов, вещей и т.д. Расположено отдельно от жилого дома и хозпостроек.

Белочник (в стволы стучащий) (39:370) - охотник, промышлявший белкой. Он стучал по стволам деревьев, вспугивал зверька, которого затем облаивала собака, чтобы охотнику было удобнее сбить ее стрелой из лука или самострела. Часто охотник имел помощника, который колотил по деревьям и подбирал выпущенные из лука стрелы.

Бердо (8:10, 19:456 и др.) - одна из основных частей ткацкого станка. Это своеобразный гребень, концы зубьев или пластин которого с обоих концов закрыты планками, набилками. Каждая нить основы ткани продевается между зубьями (пластинами) берда. Когда нить утка (поперечная нить ткани) оказывается продетой с помощью челнока в гев (промежуток, образовавшийся при разведении вверх и вниз параллельных нитей основы), ее прибивают бердом к ранее продетому утку после того, как смежные нити основы поменяются местами: верхние - вниз, нижние - вверх. Бердо подвешивается над плоскостью основы, и оно свободно перемещается взад-вперед, прибивая каждый раз уток к прежде продетой нити.

Берестянка (33:35) - простой ковшик, сделанный из куска бересты, свернутой воронкой. Сведенные края пластины скрепляются расщепленной палочкой, внешний конец которой образует рукоять "ковшика".

Бобовник (38:128) - болотное растение, высушенные корни которого толкли в ступе и полученную "муку" добавляли в хлеб.

Большуха (33:194 и др.) - старшая в доме, хозяйка, распорядительница женской части семьи.

Ботать (35:39, 45 и др.) - бить по воде боталом (шестом с наконечником для шума), звук которого распугивает рыбу, и она устремляется прочь, попадая в расставленные сети.

Броня (12:221 и др.) - доспехи воинов. Могли состоять из нескольких армированных железом и обложенных стальными пластинками поясов, которые располагались один над другим и закрывали наиболее уязвимые части тела. В народных текстах, использованных Э.Леннротом в "К", содержатся аллюзии на снаряжение и костюм колдуна, шамана, который, как считают специалисты, восходил к копированию облика тотемных животных, например птиц с оперением.

Бубенцы ("кукушки") (18:395) - различные погремушки и колокольцы, которые развешивались на упряжи лошади (хомуте, дуге, оглоблях) и назывались "куковальщиками", "кукушками".

Вага (коромысло) (17:33) - специфическое коромысло, представляющее собой жердь, концы которой покоились на плечах идущих друг за другом людей (см. Коромысло).

Вара (14:40, 15:54, 17:209 и др.) - "(варака) - холм, горушка, бугор, взлобок" (В.Даль).

Веретено (8:125 и др.) - орудие для ручного прядения. Представляет собой точеный стержень, острый к верхнему концу и утолщенный к нижней трети с зарубкой и круто заостренной пяткой. На веретенах для сучения (скручивания вместе двух нитей) бывает специальное маховое колесо, прясло (см. Пряслице).

Вечея (19:445) - отверстие в середине верхней половины жерновов, куда засыпают зерно.

Вица (12:305 и др.) - "...хворостина, хлыст, длинная ветка, лоза" (В.Даль).

Вожжи (12:340) - длинные поводья, пристегнутые к уздечке, непосредственно к удилам; человек, управляющий лошадью, держит их в руках.

Вьюшка (28:383) - вал у ткацкого станка, на который навита основа (продольные нити ткани).

Голица (37:54) - кожаная рукавица без подкладки.

Головной убор Туони (16:193) - головной убор в виде колпака со спадающими на плечи и спину краями, который надевали покойнику. Такой же колпак надевали, когда работали в лесу, на пожоге и т.д. (см. Куккели).

Горн, горнило (1:32, 9:122, 138 и др.) - очаг для накаливания поковок в кузнице. Огонь в горне раздували специальным приспособлением - мехами (см. Мехи).

Горнушка (23:128) - "...заулок с ямкой, налево от шестка русской печи, куда загребают жар" (В.Даль). В таком загнетке тщательно укрытые золой угли тлели до утра, когда их разгребали и раздували с их помощью пламя. Огниво использовали только в том случае, если угли были угасшими.

Грядка (25:185, 686) - продольные брусья, в которые вдолблены верхние концы копыльев саней. Копылья, в свою очередь, врезаны в полозья; параллельные полозья скрепляются между собой через верхнюю часть копыльев поперечными вязками, на которые и наложены грядки.

Губа (4:302) - залив, заток, заводь.

Гужи (12:343) - ременные петли, прикрепляемые к обеим сторонам (клешням) хомута. Служат для скрепления оглобель с хомутом при помощи дуги.

Дельницы (27:57) - "варежки, вязаные рабочие шерстяные рукавицы, плотно облегающие руку" (В.Даль).

Деньги (17:178, 18:406 и др.) - средство обмена товарами, являющееся одновременно всеобщей мерой стоимости. Изначально у занимавшихся лесным промыслом, охотой и торговлей финно-угорских народов в качестве денег использовались шкуры зверей, прежде всего шкурки белки. Металлические деньги найдены в раскопках и относятся к XI-XII векам. Это в основном монеты восточного, т.н. куфического происхождения. В регулярный оборот металлические деньги вошли после захвата Финляндии Швецией. В "К", как и в народной поэзии, речь идет то о металлических деньгах (17:178, 18:406, 22:57), то о "меховых" деньгах (46:165, 350, 556).

Добро хозяйки (32:60) - домашний скот (кроме лошадей), который был полностью в ведении хозяйки.

Доенка (32:206) - подойник, который изготовлялся из можжевеловой клепки как наиболее гигиеничного материала, обладающего бактерицидными свойствами.

Долбленка (35:38) - (осинка, осиновка) - лодка, выдолбленная из ствола осины.

Жернова (ручные) - kivet (18:493, 495, 19:44, 23:270, 282, 596 и др.) - приспособление для размола зерен. Состоит из двух положенных один на другой каменных круглых плит. В центре верхнего жернова - отверстие для засыпки зерен (вечея). Жернова вращались вручную, для чего к ним с помощью обруча прикреплялась рукоятка в виде палки, верхний конец которой продевался в отверстие установленной вверху планки-лопатки (см. Лопатка).

Закром (10:420, 421,422) -отгороженное место, ларь в амбаре, куда засыпали зерно, муку и пр.

Залоги (22:59) - подарки, которыми обменивались при сватовстве жених и невеста. Жених мог давать в качестве залога и деньги. Однако это едва ли пережиток якобы существовавшей купли-продажи невест. Скорее всего скрепление сговора о браке внесением денежного залога (при этом невеста давала какой-либо вещевой подарок - залог жениху) в эпоху возникновения рыночных отношений стало считаться наиболее надежным способом, хотя первоначально обмен залогами был способом магического соединения молодых. Возможно, что, передавая "деньги" - шкурки промысловых зверей родне невесты, жених тем самым доказывал свои охотничьи способности.

Заломы, затеси (14:50, 46:482 и др.) - заметки в лесу для обозначения пути.

Зацеп (для самострела, арбалета (6:142,17:488) - приспособление для возведения тетивы самострела. Такой зацеп с двумя крюками подвязывался к ременной лямке, заводившейся за шею и плечи. Стрелок заступал ногою специальную скобу, стремя на конце приклада самострела, наклонялся и, выпрямляясь, всем корпусом натягивал тетиву, подводя ее к спусковому крюку на ложе.

Иглица (48:56) - деревянная игла для вязaния сетей с вырезкой для наматывания на нее нитки.

Казак (казачок) (20:68, 27:104) - мальчик в прислугах, батрак, наемный работник.

Калху (13:40, 62,66 и др.) - одна из непарных лыж для правой ноги. Короче левой (люлю). Служила для отталкивания ногой. Подбивалась шкурой с короткой гладкой шерстью (например - камасом) для предупреждения проскальзывания назад в момент толчка.

Кенги (4:176, 312 и др.) - кожаная или берестяная обувь. Примитивная форма такой обуви изготовлялась из куска кожи, края которого загибались и стягивались шнурком, продетым в отверстия по периметру. Шнурок (кожаный ремешок) завязывался на щиколотке.

Кережка (22:270) - "...лопарские оленьи и собачьи саночки в виде лодочки на одном широком полозу..." (В.Даль). Карельские охотники тянули за собой кережку меньших, чем "лопарская", размеров. Образно: тяжелый, неповоротливый, неподатливый, непослушный человек. Обуза.

Кивер (18:375) - речь идет об обычном островерхом головном уборе, истоки которого - в боевых шлемах различной формы.

Кованец (5:40, 27:168) - выкованный в кузнице рыболовный крючок (в отличие от гнутого из проволоки).

Колки (тычки) (44:195) - тычки на кантеле для натягивания струн.

Конда, кондовый (11:341, 14:161и др.) - "...боровая (не болотная) сосна, мелкослойная и смолистая, растущая на сухом месте" (В.Даль).

Копалуха (копала) (27:387) - "...глухарка, глухая тетерка, самка глухаря" (В.Даль).

Копыл (25:64, 682) - "в санные полозья вдолблены копылы, копылья, связанные поперек саней вязками, а вдоль - нахлестками" (В.Даль). Стойки, на которых покоятся продольные грядки.

Корба (13:162) - глухой лес, чаща, трущоба.

Коромысло (32:533) - речь идет о коромысле, на котором носили тяжести вдвоем. Оно представляло из себя жердь длиной около 1,5 м, посередине подвешивался груз (например, ушат с водой), концы коромысла делались плоскими, чтобы меньше давили на плечи несущих, шагающих друг за другом людей.

Косарь (31:249) - большой тяжелый нож для щепления лучины, рубки кустарника и пр.

Косье (24:49) - палка, на которую насаживают косу, рукоятка косы.

Кошевка (3:108, 7:351, 8:36 и др.) - ездовые сани с высоким задком, обитые кошмой, шкурами, расписанные узорами.

Крачка (34:64) - один из видов чаек.

Кросно (23:384) -ткацкий станок; нитяная основа, натянутая на ткацкий станок.

Крохаль (34:76) - водоплавающая птица семейства утиных.

Крышка расписная (4:132,7:312,326,344,10:98, 234,262 и др.) - синоним к слову "сампо". Хотя это слово и имеет значение эпитета, в ряде случаев (в зависимости от контекста) содержит самостоятельное значение и может восприниматься не только как сампо с расписной (узорной) крышкой, но и как узорный (пестрый, расписной) купол, что иногда ассоциируется со звездным небом.

Кряква (34:74) - утка, птица семейства утиных.

Кудель (26:661) - "вычесанный и перевязанный пучок льна, пеньки, изготовленный для пряжи; ...свиток, сверток избитой шерсти" (В.Даль).

Куккели (37:56) - своеобразный шлем в виде конусообразной накидки, спадающей на грудь, плечи и спину. Застегивался под подбородком. Такая шапка, оставляя открытой только часть лица, служила хорошей защитой от комаров.

Кулига (29:16) - поле или небольшая поляна, полученная в результате вырубки деревьев и часто - их сжигания (см. Подсека (пожог)). Здесь речь идет о кулигах, лесных полянах, поскольку это результат преобладавшего подсечного земледелия.

Купол узорный (10:234) - синоним к слову "сампо". Содержит аллюзию на звездное небо (см. Крышка расписная).

Лавня - launi(s) (5:48) - заглатываемая рыбой (или зверем) сигарообразная палочка или костяшка на леске, укрепленной посередине. Лавня вводилась внутрь наживки, и когда рыба ее проглатывала, удерживаемая леской "сигара" разворачивалась поперек желудка рыбы и жертва оставалась "на крючке".

Ламбушка, ламба (26:543 и др.) - "...глухое лесное озерко без истока" (В.Даль).

Листок любовный (9:411 и др.) - точное значение слова в некоторых контекстах трудноуловимо, этимология не ясна. Встречается также идиома "лист Лемпо" - "листок дьявола". Наиболее распространенная смысловая нагрузка - выражение нежности, любви.

Лопарь (15:588 и др.) - Как и в народных рунах, под лопарями здесь подразумеваются колдуны и чародеи, хотя в обиходном языке слово означает жителя Лапландии, саама. Лопарем называют и Йовкахайнена, чем Э. Леннрот хотел подчеркнуть отчужденность от калевальцев этого героя, покусившегося на жизнь самого Вяйнямейнена.

Лопатка (19:444) - укрепленная над жерновами планка с отверстием, в которое вставлялся верхний конец рукоятки жерновов.

Лось голубой (6:177,187) - мифическое животное, синоним "жеребца из соломы", "лошади из стеблей гороха", на котором Вяйнямейнен ехал по морю. Некоторые исследователи считают это понятие кеннингом, обозначающим корабль, на котором Вяйнямейнен ехал свататься в Похьелу. Основой образа могло быть то, что на носу корабля часто устанавливалась голова лося, какого-либо другого реального животного или дракона.

Луда (28:284) - "...подводные или надводные плоские камни, мели; гранитные плешины" (В. Даль), небольшой остров.

Льнотрепалка (8:126) - "...палочка, веселка, лопаточка, род зубчатой дощечки, коею из горсти льна выколачивают костырку" (В.Даль).

Люлю (13:39 и др.) - левая непарная лыжа, служившая для скольжения, в отличие от правой, короткой, служившей для отталкивания ногой (см. Калху). Изготавливалась из поверхностного твердого слоя сосны.

Марена (8:53,25:148 и др.) - растение, из корней которого изготавливали краситель для ниток и тканей. Собиравшие корень марены девушки часто устраивали на лесных полянах игры и хороводы.

Марка (12:101 и др.) - денежная единица. Считается, что народные песни имеют в виду шведскую марку, означавшую первоначально единицу веса золота и серебра.

Матица (1:85,18:670 и др.) - балка, проходящая поперек всей избы и поддерживающая потолок. Матица как определенный рубеж в организации внутреннего пространства избы занимала чрезвычайно важное положение в семейно-бытовой обрядности, в поверьях, ритуальном и даже бытовом поведении людей. За линию матицы, например, не полагалось проходить сватам без особого приглашения, пришельцам, зашедшим по делу соседям и т.п.

Мехи (меха) (17:135 и др.) - приспособление для нагнетания воздуха, раздувающего огонь в кузнечном горне.

Морянка (22:411 и др.) - гнездящаяся в приполярных областях утка. Совершает перелет на юг поздней осенью, когда вода в реках и озерах уже холодная, часты ветры и непогоды. Очевидно поэтому в народной поэзии карелов и финнов служит символом обездоленной, страдающей девушки, женщины.

Мотовило (23:382, 383) - приспособление для сматывания пряжи в моток. Бывают ручные, т.е. удерживаемые в момент наматывания ниток в руке, и напольные "вертушки".

Мямми (21:399 и др.) - сладкое, приготовленное из муки и солода, блюдо. Его варили как кашу, затем выпекали в берестяных противнях. Мямми готовилось также из картофеля.

Мяндовые, мянда (25:475) - сосна, "болотная ... редкослойная, рыхлая".

Набилки (24:61) - планки (грядки), в которые вставлено бердо (см. Бердо).

Навой (19:461,24:62) - задний вал ткацкого станка, на который навиваются нити основы ткани.

Наволок (47:140) - низменный мыс, полуостров.

Наст (на полях лосиных) (17:216) - речь идет об охоте на лося по весеннему насту. Животное гнали до тех пор, пока оно, ободрав и изрезав об острые кромки наста проваливающиеся в снег ноги, не падало от изнеможения.

Ниченки, ниты (19:480, 41:106 и др.) - деталь ткацкого станка, "нитяные петли между двух поперечных жердочек для подьема нитей основы через одну, чем образуется зев (гев) для пропуска челна" (В.Даль) с нитью утка.

Новина (28:210) - новое поле, посев. Новины, кулиги, лесные поляны - характерные признаки подсечной системы земледелия.

Обереги - varaukset, varaella (12:233,235 и др.) - "...заговоры, зарученья, слова и обряд от порчи, уроки, наговор, наметы для разрушенья или недопущенья вредных чар" (В.Даль).

Оброть (14:352) - конская узда без удил и с одним поводом для привязывания лошади.

Обручи стальные (12:223) - броня (панцирь) воина, состоявшая из широких, укрепленных стальными пластинами поясов, надевавшихся друг за другом как поперек торса, так и через плечи в виде своеобразных помочей.

Паголенок (19:64) - "...голенище чулка; чулки, у коих носки отрезаны или без носков сшиты" (В.Даль), наматываемые на голени "онучи".

Паличка, палица (48:60) - пластинка, вокруг которой наматывают нить при вязании сети для получения ячеек одного размера.

Патьвашка (25:565) - главный чин свадебной церемонии. Сопровождал жениха часто уже при сватовстве. На свадьбе руководил всеми действиями жениха, охранял молодую чету от порчи и сглазу.

Пест (11:177) - стержень с утолщенным округлым концом, используемый для толчения в ступе чего-либо.

Печурка (27:56) - небольшое углубление, ниша в печном боку для сушки рукавичек.

Плетка узловатая (кнут, хлыстик) (8:214,12:306,332,26:552-3) - поэтизированное название кнута. Узловатый (для усиления эффекта от удара) хлыст ременного кнута. Иногда рукоять кнута отделывалась жемчугом, отсюда - кнут жемчужный.

Побережник (42:472) - "...северо-западный ветер" (В.Даль).

Повойник (22:309) - головной убор замужней женщины.

Подбора (48:143,177), (48:144,177) - "...тетива, две продольные веревки, на коих невод посажен; верхний подбор с поплавками" (В.Даль).

Подвенечный (19:409) - слово "telta", от которого образован данный эпитет жениха, означает шатер, навес над брачным ложем, а также маленький передвижной шатер, который в историческое время держали над венчаемыми в церкви.

Подножки (ткацкого станка) (24:63) - педали, подножки, с помощью которых разводились нити основы вниз и вверх. Подножки связаны с ниченками, сквозь которые проходят поднимаемые и опускаемые нити основы.

Подсека (пожог) (2:256) - срубленный для сожжения на месте лес. После пала удобренная золой от сгоревших деревьев земля обрабатывалась и засевалась. Сам этот участок земли.

Поезжане (18:584,21:34,25:3) - сопровождающие жениха и/или невесту свадебные чины и гости, едущие на санях или подводах поездом, караваном.

Полубочка (17:112) - мера сыпучих тел (например, зерна).

Пошевни (8:106,120 и др.) - "обшевни (сиб.), розвальни, широкие сани, обшитые "лубом" (В.Даль), кошмой, шкурами.

Пояс оловянный (11:174 и др.) - метонимия, обозначающая девушку. Украшенный оловянными бляшками женский пояс. Подобных метонимий (оловянная брошь, длинная коса, тонкий пояс и т.п.) в народной поэзии много, и Э.Леннрот удачно пользуется этими тропами.

Приводы (48:68) - верхняя подбора (см. Подбора), веревка, проходящая по верхнему краю невода.

Прясло, пряслице (25:303) - "...звено изгороди, колено забора, заплота в длину жерди ...от кола до кола, ...самая жердь. Железное, свинцовое кольцо, глиняная гайка, выделанный из черепка кружок с дыркою, надеваемый на веретено для весу" (В.Даль).

Раб, наемный работник (8:79,10:311,313,29:122,130 и др.) - по мнению исследователей, до XIV в. в Карелии могли существовать классические формы рабства, когда невольник был собственностью хозяина. Однако "раб" ("рабыня") в народной поэзии обычно означает батрака, наемного работника, слугу, служанку.

Ратай (22:488) - то же, что "оратай" - пахарь, хлебопашец.

Руда (15:28 и др.) - кровь.

Самострел (1:34 и др.) - метательное оружие, усовершенствованный лук, дуга которого крепилась к прикладу, а тетива натягивалась и фиксировалась на курке. В передней части приклад имел специальную скобу, "стремя", куда вставлялся носок сапога для удержания лука при натягивании тетивы с помощью специального крюка на лямках, проходящих за шею и плечи. Стрела укладывалась в желоб, по которому ее выбрасывала спущенная с курка тетива.

Сампо - сказочная чудо-мельница, создающая богатства и обеспечивающая материальное благополучие. В "К" образ сампо связан с представлением о чудо-мельнице, мелющей не только для повседневного потребления, но и про запас и даже для продажи. Эта концепция имеет широкую основу в народной традиции (рунопевцы Малинены, Перттунены и др.). В то же время Э.Леннрот воспользовался и единичной характеристикой сампо как триединой самомолки, у которой с одного боку - мукомолка, со второго - солемолка, с третьего - деньгомолка (10:414-416). Такая запись, состоящая всего лишь из четырех строк, была привезена собирателем Д.Эвропеусом из экспедиции в Российскую Карелию в 1847 г., однако он не указал, где и от кого получил этот фрагмент. Образ чудо-мельницы в народной традиции является результатом длительного развития утопической народной идеи о безбедной жизни и благоденствии. Ее истоки - в мифе о похищении культурных благ в Похьеле. В наиболее архаичных сюжетах о сампо как раз и говорится о похищении Вяйнямейненом и его соратниками Илмариненом и Емпайненом (Йовкахайненом) некоего сампо, содержавшего начала всяческого богатства и силу роста для растений и животных. Однако хозяйка Похьелы не позволила похитителям увезти похищенное и высыпала сампо в море. Оттого море - богато. Только жалкие остатки сампо попали на сушу, но и они дали земле силу роста, положили начало растительности, злакам, животным. В более поздних вариантах сюжета о сампо говорится об изготовлении сампо для хозяйки Похьелы самим эпическим героем (чаще всего Вяйнямейненом), получающим в награду разрешение жить с дочкой хозяйки (брак-отработка). Однако герой похищает и девушку, и сделанное им сампо, а хозяйка, нагнав беглецов на море, губит сампо. Сюжет об изготовлении сампо слился с мотивом выполнения трудных заданий при сватовстве, и в этом контексте упор стал делаться на максимальном усложнении задачи: сампо должно быть изготовлено из ничтожно малого количества и даже вовсе не существующего материала: из одного перышка лебедя, из одного осколочка веретена, одного "бока" шерстинки, из молока яловой коровы, из одного ячменного зернышка (вариант, записанный от А.Перттунена). Иногда и эти материалы должны быть уполовинены. От архаического сампо, похищаемого в Похьеле, здесь остались в виде неких маркировок только те ценности, которые в нем, видимо, содержались. Именно поэтому принесенные волнами на берег крошки разбившегося и затонувшего сампо, отождествляемого с мельницей, позволяют Вяйнямейнену благословить землю и придать ей способность плодоношения.

Образ сампо в "К" складывался у Э.Леннрота постепенно от первого неопубликованного варианта поэмы ("Перво-Калевалы") до третьего, окончательного, изданного в 1849 г. В нем использованы все имевшиеся в распоряжении автора темы и мотивы народных вариантов. Даже противоречащие один другому мотивы и темы Э.Леннрот не стал окончательно "притирать" друг к другу.

Сваха (25:609) - букв. "добывающая женщина". Свадебный чин в свите жениха. Сваха опекала невесту с момента принятия ее женихом в доме невесты до передачи этих функций матери жениха с приездом домой и окончанием церемоний свадьбы. Это ответственное поручение часто давалось сестре жениха или жене патьвашки (см. Патьвашка).

Сваты (21:16) - букв. "жениховы люди". Свита жениха, которая называлась часто просто "женихи" (sulhaset).

Сетевой сарай (46:62) - навес для хранения и сушки сетей на специальных вешалах.

Сиверик (2:283) - "...северный холодный ветер" (В.Даль).

Сима (9:423,14:170,15:396 и др.) - сладкий напиток из воды и меда. Заквашивался различными дрожжевыми прибавками.

Стапель, стапеля (18:17 и др.) - наклонный помост из окоренных, расположенных поперечно чурок или бревен, на которые затаскивали из воды лодку.

Стремя (лука) - (6:144) - в "К" и народных песнях говорится, как правило, не просто о луке с дугой, тетивой и стрелами, а о довольно сложном самостреле или арбалете, имеющем приклад со спусковым механизмом, удерживающим лук в натянутом положении до нужного момента.

Супонь (12:322) - скрученный в круглый жгут ремень, которым стягивают клещи хомута, напрягая таким образом гужи и дугу, закрепленные на концах оглобель.

Толока (21:79) - площадка для выгуливания и "выстаивания" лошадей после длительной работы или поездки. Поскотина.

Тоня (31,20) - участок водоема, предназначенный для лова рыбы закидным неводом.

Тростинка ядовитая (14:409,4224) - орудие колдуна. Использовалась глухая, между двумя узлами, трубка ядовитого тростника цикуты для воздействия на человека или животное.

Туло (14:394) - колчан.

Тысяцкий (25:566) - старший чин на русской свадьбе. По функциям аналогичен карельскому патьвашке, синонимом которого слово "opas" (проводник, ведущий) и является.

Утор (23:338) - место соединения стенок с дном бочки, желобок в клепке стенки для концов клепок дна.

Ютасы (13:105 и др.) - злой дух, черт. Практически означает то же самое, что и хийси (см. Хийси).

*) песнь первая, стих 77

Перечень действующих лиц,
мифологических персонажей, эпических топонимов.

Составлен Эйно Киуру.

А    В    И     Й     К     Л     М     О     П     Р     С    Т     У     Х

Айникки - сестра Лемминкяйнена. От нее брат узнал, что его молодая жена в отсутствие мужа бегала на гулянья девушек. В народных вариантах сюжета об Ахти и Кюлликки этот персонаж не имеет имени.

Айно (3:459, 519, 544; 4:1, 307...) - так назвал Э. Леннрот сестру Йовкахайнена. В народных рунах весьма распространен эпитет единственный (-ая), милый (-ая), любимый (-ая). Например: "дева Анни, единственная (милая) дева".

В лице сестры Йовкахайнена Э.Леннрот создал яркий, художественно убедительный образ трагической героини, совершенно не свойственный народной эпической традиции, но весьма характерный для лирической поэзии. Примечательно, что, как и лирическое наполнение образа, полностью соответствующее духу народной поэзии, все события фабулы, описание поступков героини взяты автором эпической поэмы из народных сюжетов и эпических мотивов, хотя и не связанных друг с другом и подчас весьма далеких по времени своего возникновения.

Имя А. после появления "К" стало очень популярным как у финнов, так и у карелов и эстонцев.

Алуэ - мифологический гидроним, озеро, в которое упала огненная искра. Попытки некоторых исследователей идентифицировать это название с каким- либо реальным водоемом оказались безуспешными, тем более что во многих локальных вариантах мифа название просто отсутствует.

Антеро Випунен (17:34) - мифический первопредок, упоминаемый в эпических рунах. Его считают умершим и хранящим в своей могиле знания и мудрость предшествующих поколений. Один из наименее расшифрованных мифологических персонажей. С одной стороны этот образ связывают с мифологическими представлениями о хранителе врат загробного мира (в его уста вкладывают слова: "проглотил я сто героев..."), с другой - со средневековой литературой видений, рассказывающей о мучениях страдающих за веру католических святых. В частности, имя Антеро соотносят со святым Андреем. При этом утверждают, что випунен вовсе не имя, а своеобразный атрибут героя, промышлявшего при жизни добычей зверей с помощью ловушек, капканов и различных приспособлений на основе использования рычага. Рычаг же, в свою очередь, связан с представлениями о том косом, "андреевском" кресте, на котором был распят святой Андрей. Однако все это остается на уровне предположений, поскольку специальные, посвященные выяснению данного вопроса исследования просто отсутствуют.

Ахти (11:1, 3; 12:1, 9; 20:467, 595) - второе, параллельное имя Лемминкяйнена. В "К" имя А. используется то самостоятельно как второе имя героя (11:1; 20:465), то вместе с более общим родовым именем (фамилией) - Ахти Сарелайнен (11:3; 20:467), Ахти Лемминкяйнен (12:1, 9). В "К" это имя применяется только к Лемминкяйнену, хотя в народных рунах оно может принадлежать как различным персонажам, так и взаимозаменяться. Герой может быть Ахти, Кавко, Кавкомойнен, Лемминкяйнен в одном и том же сюжете.

Ахто (5:133, 163; 48:135) - главный властитель вод. Следует иметь в виду, что наряду с А. в "К" фигурируют и другие властители: Велламо, мать Вяйнямейнена - мать воды, чудище Ику-Турсо.

Велламо (5:20, 132...) - хозяйка вод, супруга Ахто. Имя происходит от глагола бурлить, сильно размешивать воду (жидкость).

Випунен - см. Антеро Випунен.

Виро (11:43; 25:290; 46:221) - эпический топоним, соотносимый с Эстонией. Название, бытующее в современном финском языке, произошло от названия расположенной на северо-востоке ареала проживания эстов провинции Vorumaa и населявшего ее эстонского племени virolaiset. Такая модель образования названия народа и населяемой им страны по одному из племен, позднее образовавших народ, нацию и государство, характерна в финском языке и для других народов (Saksa: Германия, Ven j : Россия - от названия "венеды", "словены").

Вироканнас (20:54; 50:434) - 1. мясник, заколовший большого быка (20:54); 2. священник, окрестивший чудесно рожденного сына Марьятты.

Вуойо (13:47) - параллельное название Лаппи.

Вуокса (3:181; 17:571; 30:209) - гидроним, соотносимый с рекой, вытекающей из оз. Саймаа и впадающей в Ладожское озеро. До создания электростанции на реке был крупнейший на северо-западе Европы порог Иматра.

Вьена (46:312) - эпический гидроним, соотносимый с Белым морем (финск. Viena).

Вяйно - нормальная форма мужского собственного имени. Форма Вяйнямейнен - более торжественная и официальная. В XIX веке имена с суффиксом -nen стали восприниматься как родовые, т.е. как фамилии.

Вяйнола (3:3; 5:152 и др.) - название места проживания Вяйнямейнена от имени Вяйно. Параллельное название отсутствующей в народной традиции, но придуманной Э.Леннротом страны Калевалы.

Вяйнямейнен - главный герой "К". Наиболее популярный персонаж карельских и финских эпических рун. В ингерманландских рунах В. встречается довольно редко (известен по ижорским рунам о состязании в пении, о рождении огня). Основными эпическими сюжетами, рассказывающими о деяниях В., можно считать "Руну о Сампо" ("Покушение на Вяйнямейнена" + "Дрейф героя по морю" + "Формирование рельефа морского дна" + "Создание мира из яйца птицы" + "Выковывание сампо и его похищение"), "Сватовство в Похьеле", "Состязание в пении". В "К" Э. Леннрот вполне обоснованно сделал В. главным героем и своеобразным родоначальником народа Калевалы, наделив его всеми теми признаками эпического героя, которые принадлежат ему как персонажу эпических рун, и присовокупив к этому почерпнутые из мифологических преданий черты демиурга, создавшего не только культурные (рыболовная сеть, лодка, кантеле, внедрение земледелия и возделывание зерновых) ценности, но и участвовавшего в строительстве самого мироздания ("я был третьим человеком, кто опоры неба ставил, радугу воздвиг на небе, небо звездами усеял", запись от А. Перттунена). Представления о В. как создателе мироздания сохранились не только в рунах, но и в названиях различных природных явлений ("След лодки Вяйнямейнена" - так называется блестящая полоса на воде, когда среди ряби появляются протянувшиеся в направлении ветра полосы, не тронутые рябью, на небе сияет "меч Вяйнямейнена" - созвездие Ориона). Различные популярные сентенции называются поучениями В.

Считается, что имя В. произошло от слова - широкий, спокойно текущий участок реки в устье. Т.о. происхождение самого В. оказывается связанным с водной стихией, в которой он чувствует себя наиболее уверенно, он даже может жить в воде. Например, согласно приладожской версии сюжета о похищении сампо в Похьеле, В., спасаясь от погони, уходит "внутрь моря" и находится там три дня, пока опасность не минует. С одной стороны, Э.Леннрот сконцентрировал в образе главного эпического героя В. все приписываемые ему положительные качества и шаманскую мощь, с другой, как бы передал частично его функцию Творца мироздания выдуманной самим автором матери воздуха и воды, которая и родила В. Ведь в народной традиции сотворение мира во время дрейфа по первоокеану связано с В., а не с его матерью.

Ику-Турсо (42:348, 411-460) - морское чудище, посланное хозяйкой Похьелы погубить похитивших у нее сампо калевальцев и уничтожить их корабль. Вяйнямейнен ловит это чудовище и обезвреживает своими заклинаниями и магической силой, запрещая впредь появляться на пути мореходов и мешать проходу кораблей по морю. В народных рунах это чудовище пытается остановить корабль Иисуса и тот расправляется с этим поганым созданием.

Илма (24:524) - название дома Илмаринена.

Илмаринен (1:32 и др.) - один из главных героев "К", верный и неизменный помощник и соратник Вяйнямейнена. Искусный кузнец, выковавший небосвод. Выковывает сампо для хозяйки Похьелы Ловхи, чтобы выкупить таким образом Вяйнямейнена из плена. Впоследствии это трудное задание зачитывается ему при сватовстве к дочери хозяйки Похьелы, и девушка выбирает именно его (а не подоспевшего первым Вяйнямейнена) в качестве претендента для выполнения положенных при сватовстве трудных заданий. В конечном счете именно И. получает себе в жены деву Похьелы. Э.Леннрот придал И. характер доверчивого, добродушного, хотя и немного простоватого человека.

Имя И. происходит от общефинноугорского корня ilm-, ilma ("воздух"), входящего в состав названия божеств у различных народов этой языковой семьи. В народно-поэтической традиции карелов и финнов эпический герой И. сохранил ряд присущих небесному божеству черт, в ряде случаев эти черты соотносимы с мифической фигурой "птицы воздуха" (ilman-lintu). В то же время И. как мифологический персонаж сопряжен с представлениями о первом кузнеце, не только выковавшем небо и удерживающем его мировой столп, в котором иные исследователи просматривают образ загадочного сампо, но и о культурном герое, создавшем различные рабочие инструменты (косы, серпы и т.п.), женские украшения и даже кантеле (в "К" эта честь отдана Вяйнямейнену).

Илматар (1:110-344) - женское божество воздушной стихии. Обернувшись матерью воды, И. родила Вяйнямейнена. Будучи беременной и дрейфуя по морю, она участвует в создании мира из яйца, формирует рельеф морского дна. Эта метаморфоза создана самим Э.Леннротом, им же приписана И. функция сотворения мира, принадлежащая в народной эпической традиции Вяйнямейнену. Чудесное рождение Вяйнямейнена от матери воды и девы воздуха (здесь явная аналогия с чудесным рождением сына Марьятты, пришедшего на смену языческому персонажу Вяйнямейнену) также придумано автором поэмы, ибо народные руны сообщают только то, что ночью родился Вяйнямейнен, днем пошел уже в кузницу, сделал кузницу из рубашки, наковальню - из своего колена, стал ковать, пристукивать... но ничего не говорят о том, кто был матерью или отцом героя.

В сюжете, рассказывающем о добывании огня, И. дает героям Вяйнямейнену и Илмаринену совет, как найти исчезнувшую огненную искру. Однако примечательно здесь то, что, называя себя первой из женщин в мире, некоей всеобщей прародительницей, она уже как бы и не является матерью Вяйнямейнена.

Илпотар (27:71) - параллельное имя хозяйки Похьелы в сюжете, рассказывающем о сватовстве Лемминкяйнена. Во всех других случаях в "К" она называется Ловхи. Разночтение, видимо, обьясняется тем, что цикл песен о Лемминкяйнене был подготовлен Э.Леннротом еще до появления идеи написания на материале народных рун эпической поэмы со сквозным сюжетом, обьединяющей своеобразные циклы рун с различными, мало связанными между собой героями. В подготовленной в 1833 г., но неопубликованной поэме "Лемминкяйнен" герой сватается в Пяйвеле ("Солнечный край"), а не в Похьеле и хозяйку дома там зовут И. Это имя сохранилось и после включения похождений Лемминкяйнена в общий сюжет "К". Надо иметь в виду и то обстоятельство, что народные руны, как правило, не маркируют подобные персонажи собственными именами: там мы встречаем только "хозяйку" или "хозяина" Похьелы, Пяйвелы, Луотолы без собственного имени.

Иматра (3:182; 30:210) - обозначает реальный водопад на реке Вуокса. Широко известна пословица: "Нет такого, кто смог бы превозмочь Вуоксу, перейти пешком Иматру". Созданная по законам т.н. калевальской поэтики, пословица используется как в народных лирических песнях, так и в эпических рунах.

Ингрия (11:44) - эпический топоним, соотносимый с Ингерманландией, Ингрией, Ижорской землей русских летописей.

Йовкахайнен, Йовко (1:34; 6:22 и др.) - один из главных героев "К". Вопреки народной эпической традиции, где Й. нередко оказывается соратником Вяйнямейнена в походе за сампо (в "К" на его место поставлен Лемминкяйнен) и где Йовкахайнен (Лаппалайнен, Йовкамойнен) выступает как соперничающий с Вяйнямейненом шаман из противостоящего рода, Э.Леннрот сделал из него заносчивого юнца, не способного к истинно героическим поступкам. Некоторые исследователи считают, что неправомерно было делать из Й. кровного врага, покушающегося на жизнь Вяйнямейнена, ибо в народных рунах эта функция принадлежит некоему Лаппалайнену, "узкоглазому Кевретуйнену". Э.Леннроту же необходимо было увязать различные эпические сюжеты в единый, поступательно развивающийся сюжет, где все последующие события вытекают из предшествующих. Поэтому потерпевший поражение в состязании в знаниях Й. пытается убить Вяйнямейнена, повинного в гибели его сестры, и поэтому он уже не может участвовать в дальнейших событиях, не может быть соратником Вяйнямейнена.

Слово jouko однокоренное со словом joutsen - лебедь.

Каве (1:109; 45:117) - значение слова в "К" и в народной эпической традиции не вполне устоялось. Его можно воспринимать и как имя собственное ("Старец Каве, хозяин Похьелы"), и как мифологическое существо, обычно женской ипостаси.

В "К" слово "Каве" означает женщину (девушку), мать, родительницу, родоначальницу (1:112; 26:77), может применяться как некий величальный эпитет (1:111; 45:117), означающий принадлежность непосредственно к самой Природе. Во всех случаях понятие связано с неким мифологическим началом.

Кавко, Кавкомойнен, Кавкомьели (1:31 и др.) - параллельное имя Лемминкяйнена (наряду с Ахти Сарелайненом).

В народной эпической традиции эти имена принадлежат, как правило, различным персонажам, часто весьма далеким друг от друга как по приписываемым им деяниям (функциям), так и по времени возникновения тех или иных связанных с этими персонажами сюжетов, мотивов, тем. Хотя Э.Леннрот и попытался снять противоречивые черты и унифицировать отдельные моменты этих мало похожих друг на друга персонажей, некоторые несоответствия в образе этого весельчака, забияки и любимца женщин все же остались.

Кавппи (13:45) - мастер, изготовивший лыжи по заказу Лемминкяйнена для погони за лосем Хийси.

Калева (2:249; 6:214; 10:39) - мифический первопредок. В соответствии с этим постулатом автора "К" главные герои эпоса являются потомками Калевалы.

В народно-поэтической традиции К. известен, главным образом, по мифологическим преданиям финнов, карелов, эстонцев как некогда живший персонаж, оставивший о себе память в виде различных необыкновенных или расположенных в необычных местах природных обьектов. (Большие камни, скалы, углубления, обрывы, ямы; на небе сияет "звезда Калевы" (Сириус), "Меч Калевы" (созвездие Ориона), в конце лета на вечернем небе вспыхивают беззвучные молнии - зарницы - "Огни Калевы".

Основное значение слова kaleva - великан, громадный человек (существо), могучий, матерый, закоренелый. В сложных словах, означающих единое понятие, kaleva выступает в функции определения: Kalevan kivi - Камень Калевы, Kalevan puu - древо Калевы. Э.Леннрот создал в "К" новое понятие "Kalevan kansa" - народ Калевы, равнозначное понятию "народ страны Калевалы" (20:572, 610, 45:16, 186, 362; 47:360), Kalevan suku - "род Калевы" (42:441; 45:184), "мужи Калевы" - Kalevan miehet, "женщины Калевы" - Kalevan naiset (44:265), которые не имеют соответствий в народной эпической традиции.

Калевала - Kalevala - мифическая страна, в которой происходят основные события поэмы и которую представляют главные герои: Вяйнямейнен, Илмаринен, Лемминкяйнен, Куллерво и др.

В народной поэтической традиции или в обиходе подобный топоним практически не был известен до опубликования "К". Что же касается такого понятия, как "страна", или даже более ограниченного территориального обьединения, то оно эпическим рунам в общем-то неизвестно, если не относить сюда понятия типа "родимый край (сторонка)", "чужие края (сторона)", "чужбина". В то же время топоним Калевала (в отличие, скажем, от имени Айно) не придуман Леннротом, а взят из народных текстов, где он изредка встречается в заклинаниях, балладе и нескольких свадебных песнях. Калевалой в них называется дом (усадьба) или деревня.

Как и сами эпические герои, территория, на которой они проживают и действуют, просто подразумевается своей, хотя это обстоятельство никак не отмечается. В карельских и финских эпических рунах нет понятий, аналогичных понятиям "русский (или "святорусский") богатырь", "русская земля" и т.п. Правда, в рунах, наряду с широко известным топонимом "Похьела", представляющим собой более широкое понятие, чем название дома (двора, усадьбы), встречаются некие этно-топонимы: Саво, Хяме, Похьянма, Лаппи, Карьяла. Но они осмысливаются всего лишь как чужие локусы, местности, населенные чужими, не своими людьми. Справедливо считается, что это связано с различиями в типах эпоса - русский эпос отражает идеологию стадии становления и укрепления национального государства, карело-финский - догосударственную эпоху развития общества. Э.Леннрот же в своей поэме преодолевает подобный архаизм и на основе зачатков идеологии всего лишь местного или родового самосознания формирует идеологию государственного патриотизма, выполняя витавший в воздухе социальный заказ такого рода: ведь именно в XIX веке Финляндия стала создавать свое национальное государство, и государственная идеология была крайне необходима для общества.

Решение назвать поэму "Калевалой" (до этого, еще в январе 1835 г., когда рукопись первого варианта была уже готова, Э.Леннрот предполагал дать своему творению имя "Похьела" - "Север", "Северная страна", "Вяйнола", "О Вяйнямейнене") было поистине удачным, ведь оно образовано от корня, к которому прибавлен суффикс - la, означающий место, определенный локус. Таким образом, это повествование и о стране Калевале, и о народе Калевы, и о героях (сынах) Калевы - мифического первопредка народа, возглавляемого Вяйнямейненом.

Калевы сын - в "К" сынами Калевы называют Вяйнямейнена (6:214; 42:424) и Лемминкяйнена (13:103; 14:438; 15:274). В сюжете "Ловля огненной рыбы" сыновьями Калевы названы люди, участвовавшие в изготовлении рыболовной сети из льняных ниток и ловле проглотившей огненную искру рыбины (47:352).

В народно-поэтической традиции сыны Калевы, как и упоминание самого Калевы, в основном - персонажи мифологических преданий, необыкновенные силачи, способные творить чудеса. Например, силой голоса валить деревья на такое расстояние, на какое донесется их крик. Э.Леннрот в "К" приписывает эти свойства Куллерво, которому принадлежат и другие необыкновенные способности непомерного силача, портящего своей чрезмерной силой любое дело, за которое он берется.

Калерво (31:14 и др.) - отец Куллерво, брат Унтамо. В результате ссоры между братьями (согласно ижорскому сюжету) весь род Калерво был перебит воинами брата Унтамо. В живых остался только грудной младенец, которого сделали рабом-пастухом, когда он вырос. Впоследствии раб отомстил обидчикам отца, убив свою хозяйку, жену Илмаринена.

Калма (33:260; 36:174) - 1. могила (36:227); 2. персонифицированная смерть, хозяин могилы (27:4). Параллельная Манале, Туонеле сложная мифологема.

Карьяла (3:180 и др.) - эпический топоним, соотносимый с ареалом проживания карельских племен, не вполне соответствующий нынешним представлениям о Карелии.

Кемь (река) (20:22) - эпический гидроним, соотносимый, прежде всего, с рекой Кеми, впадающей в Ботнический залив.

Куллерво (31-36 песни) - трагический герой "К", жизнь и деятельность которого непосредственно не связана с деяниями главных эпических героев, ведущих борьбу в основном против враждебной, противостоящей Калевале Похьелы и стремящихся привести к счастью всех людей. К. тоже борется против зла, но внутри своего сообщества. Вся история его жизни - это иллюстрация пагубности вражды и раздоров между членами общества.

Кюлликки (11:21) - супруга Лемминкяйнена, на которой он женился, похитив ее в Сари (на Острове). К такой форме заключения брака герою пришлось прибегнуть потому, что разборчивая невеста не соглашалась выйти замуж даже за Солнце, Месяц, Звезду, тем паче - за легкомысленного Лемминкяйнена. Эти, как и другие мотивы (составные части сюжета), характеризующие К., взяты Леннротом из различных рун. Основная же коллизия - заключение брачного союза, клятва супругов в верности и нарушение условий клятвы - составляют ядро средневековой песни "Ахти и Кюлликки", пронизанной, как считают исследователи, воинственным духом викингов, жаждой приключений и боевой добычи.

К. первая нарушила данную мужу клятву, побывав в отсутствие супруга на девичьих гуляньях, в деревне (в народных вариантах руны говорится о том, что ей захотелось общества другого мужчины). Это освободило Ахти от обещания не ходить на войну.

Лаппалайнен (10:24; 12:146; 15:588) - житель Лаппи, Лапландии. Согласно народным поверьям, отразившимся и в эпических песнях, лопари были известными колдунами и чародеями. В "К" lappalainen может употребляться как эпитет колдуна (10:24; 12:146) и как синоним слова "колдун".

Лаппалайнен может употребляться в "К" и как параллельное имя Йовкахайнена (3:22; 6:24).

Лаппи (7:43; 10:73...) - эпический топоним, соотносимый с понятием "Лапландия" - населенная саамами (лопарями) земля. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что у карелов слово часто означает территорию (и ее жителей), расположенную по соседству, особенно - севернее данной местности, а также их язык (точнее - диалект, говор). Сам Э.Леннрот в комментариях к "К" обьяснял слово lappi исходя из значения "расположенный рядом, сбоку".

В "К" топоним Лаппи употребляется и как параллельное название Похьелы (12:36, 82; 17:220).

Лемминкяйнен (п. 11-15, 20, 26-30) - один из главных героев "К", балагур, весельчак, любимец женщин, задиристый драчун и вояка, стремящийся стяжать себе боевую славу.

Образ Л. воссоздан в "К" сложением нескольких персонажей - поэтому у него несколько имен (Ахти, Кауко, Каукомойнен, Каукомьели) - и характеризуется противоречивыми чертами, ибо исходные персонажи часто относятся к разностадиальным сюжетам и эпическим мотивам. Он и могучий маг и чародей (подобно Вяйнямейнену), и герой мифа об амазонках, сохраняющий рудименты божества плодородия, и воинственный викинг, для которого битвы и завоеванные в них боевые трофеи дороже всего на свете.

Лемпи (11:4; 26:462) - отец Лемминкяйнена, упомянут в "К" по имени только дважды. Мать Лемминкяйнена, однако, сообщает сыну, что в лихую годину его отец укрывался на Острове, где советует притаиться от идущей за ним погони и сыну.

Лемпо (6:38; 8:153; 12:374) - дьявол, черт. Чаще всего используется как синоним слова "хийси".

Ловиатар (45:24) - дочь смерти (Туони), родившая девять разных болезней и хворей. Обозленная тем, что калевальцы похитили у нее сампо, а Вяйнямейнен сумел даже жалкие остатки разбившегося во время схватки на море сампо заставить приносить людям достаток, Ловхи послала эти болезни на Калевалу. Имя Л. того же корня, что и Ловхи.

Ловхи (1:46, 48 и др.) - имя, данное Э.Леннротом хозяйке Похьелы. Народные руны, рассказывающие о Похьеле как экзогамном роде (где герой эпоса похищает или сватает себе жену) или как о противостоящем эпическим героям локусе и народе, не знают имени властительницы (хозяйки). Она всегда лишь "хозяйка Похьелы". Имя Ловхи (Ловитар, Ловетар, Лоуки и т.п.) встречается только в заклинаниях, где оно принадлежит приносящему зло и болезни существу в женской ипостаси. Слово lovi, с которым иногда связывают происхождение рассматриваемого имени, означает щель, расщелину в земле, где обретается подземный дух. Отсюда название состояния шамана, который в трансе "падает в расщелину", - lankeaa loveen. Другие авторы выводят этимологию слова Ловхи из имени скандинавского божества Локи или имени его матери Лауфей.

Луотола - название залива (и местности), где Йовкахайнен подстрелил под едущим в Похьелу Вяйнямейненом лошадь. В народных рунах Луотола является параллельным названием Похьелы, Пяйвелы (Paivela).

Люликки (13:45) - параллельное имя лыжного мастера Кавппи.

Мана, Манала (6:127; 14:452; 15:190) - место пребывания умерших, мир мертвых (то же, что и "туонела"), а также хозяин этого (подземного, потустороннего) локуса, распорядитель. Для большего удобства чтения в переводах Мана (Манала) пишется с большой буквы, хотя, строго говоря, это просто синоним "смерти" или понятия "потусторонний мир".

Марьятта (50:1,17,43...) - имя девушки, родившей в непорочном зачатии от сьеденной брусниченки чудесного мальчика, которого Вяйнямейнен присудил, как безотцового ребенка, к смерти, а некий старик нарек королем Карелии, из-за чего Вяйнямейнен ушел из мира сего. Имя М., по-видимому, восходит к имени пресвятой девы Марии. В то же время оно созвучно слову marja - ягода.

Метсола (15:397; 20:217) - лес, владения хозяина леса Тапио. От слова metsa - лес.

Мимеркки (14:217) - параллельное имя главной хозяйки леса (наряду с Мьеликки). Это, как и все имена лесных духов, хозяев, дарителей добычи, взято из охотничьей заклинательной поэзии.

Мьеликки (14:45 и др.) - хозяйка леса, жена Тапио. Хранительница "ключей" от кладовых и лесных амбаров. Имя образовано от слов: мысль, желание, настроение. На русский язык переводится как "желанная", "милая".

Осмо, Осмойнен (2:250; 4:93; 20:153) - мифологический первопредок, идентифицируемый с Калевой, Калевайненом. С его именем связан первый посев ячменя. Первое, "установочное" изготовление пива связано с Осмотар (что воспринимается как женская ипостась культурного героя). Первое пиво, к тому же, варят из ячменя, выросшего на "поляне Осмо", а воду для него брали из "колодца Осмо".

В народных рунах Осмо является тем загадочным существом, которое сватается в лесу к девушке, ломающей там веники. После этой встречи девушка, придя домой, вешается в амбаре, куда ее мать послала нарядиться к приезду жениха (этот мотив, как указывалось, использован в сюжете о трагической гибели Айно).

В свадебных песнях "осмо" является синонимом слова "жених".

Осмотар (20:167...) - изготовительница пива, передавшая это искусство людям. Одни исследователи соотносят это имя с мифическим первопредком - культурным героем Осмо, другие выводят этимологию этого слова из скандинавского os, jasa - бродить, дрожжи.

Остров (11:21) - эпический топоним. Исследователи тщетно пытались идентифицировать его с каким-либо реальным островом. Дело, видимо, в том, что потусторонний мир в мифологическом сознании часто размещен на острове, за водной преградой. Потусторонний мир - это одно из основных понятий архаического эпоса: в потустороннем мире сватают (или похищают) жен, там добывают различные культурные блага и в то же время этот мир противостоит миру эпических героев, является его антагонистом. Хотя в "К" Похьела представляется реальной страной, она сохранила даже здесь некоторые признаки потустороннего мира на острове. В народных же рунах эти признаки более отчетливы. Поэтому поиски реального острова, где, например, Ахти похищает себе жену, представляются беспредметными.

Отсо (32:449; 46:27,77) -- табуированное название медведя. Самого крупного зверя северных лесов - медведя - и уважали, и боялись, его нельзя было называть медведем, а надо было прибегать к различным эвфемистическим названиям, ласкательным именам ("Медоволапый", "Колобочек"). В "К" Отсо - это просто параллельное название медведя.

Палвойнен (15:428; 20:72; 47:186) - божество, параллельное название верховного божества Укко. Слово "Палвойнен" создано самим Э.Леннротом от слова palvoa - поклоняться, почитать.

Пану (48:302, 354) - дух огня, сам огонь.

Пеллервойнен (2:13, 45, 46;16:13) - эпитет божества растительности Сампсы. Образовано от слова pelto - поле.

Пиментола (6:92; 7:62; 12:114) - параллельное название Похьелы. Происходит от слов "темень", "темнота".

Похьела, Похья (1:20, 35; 2:205; 3:20) - в "К" Похьела (синонимы: Пиментола, Сариола, Сарая) - это противостоящая Калевале (Вяйноле) страна. Она во многом враждебна калевальцам: там зарождаются болезни, оттуда идут холод и всякие невзгоды. Слово pohjola, pohjoinen обозначает север, дно, задняя часть.

Несмотря на враждебное отношение калевальцев и эпических героев народных рун к Похьеле, именно там они сватают (или похищают) себе жен, похищают культурные блага (сампо), поэтому между Калевалой и Похьелой существуют родственные отношения. Это диалектическое единство враждебности и близости в народных рунах сохраняется постоянно. В "К" же борьба обостряется, пока герои не одерживают окончательной победы над "силами мрака", с которыми родственные отношения оказались как бы закономерно порванными после гибели первой жены Илмаринена и превращения второй, неверной, жены в чайку (обе супруги, как мы помним, были дочерями Ловхи).

Россия (20:77; 22:319; 31:11) - эпический топоним, соотносимый со славянскими соседями прибалто-финнов. Слово происходит, как считают исследователи, из названия славянского племени венеды, обобщенного впоследствии в название всего народа (ср.: Viru - Viro; saksa - Saksa).

Руотус (50:213) - злой хозяин, который не разрешил забеременевшей от сьеденной бруснички девице Марьятте разрешиться в бане. Имя известно по народным легендарным рунам и образовано от библейского Herodes (Ирод).

Рутья (12:463; 17:223, 423, 570) - эпический гидроним, соотносимый с реальным водопадом Рутья на севере Норвегии, но в основном обозначающий огненный водопад на мифической реке Туонеле.

Саво - (35:352; 48:257) - эпический топоним, соотносимый с провинцией и финским племенем Саво.

Сарелайнен Ахти - параллельное имя (определение по месту проживания) Лемминкяйнена.

Сакса (18:137, 352; 25:504; 36:224; 38:226) -- эпический топоним, соотносимый с германскими землями (феодальными государствами). Благодаря оживленной торговле с "ганзейскими" купцами, начиная с XII века, "германские" товары стали широко известными у прибалто-финнов. В "К" упоминаются "привезенные из Саксы" сапоги, соль, мыло и даже доски для скамеек. Бывшее на слуху у эпических певцов слово "Сакса" по законам аллитерации провоцировало появление словосочетаний типа "Саксонские заливы" (Saksan salmet).

Сампса (16:13) - первосеятель, посеявший деревья. Божество леса и хозяин-дух деревьев (см. Пеллервойнен Сампса).

Сара (28:6) - параллельное название Похьелы.

Сара речка (50:208, 220, 248) - название мифической речки (ручья), где была баня Руотуса. В "К" этот гидроним явно имеет отношение к враждебной Похьеле.

Сариола (7:114,368; 8:20; 10:52 и др.) - параллельное название Похьелы.

Сувантолы муж, Сувантолайнен (6:62, 100, 110; 9:512, 18:174; 499:186) - атрибутивное имя Вяйнямейнена, производное от suvant - спокойное течение в реке, речной разлив под водопадом или между двумя водопадами (см. также Увантолайнен).

Сюетар (15:505; 26:623) - персонаж, породивший всяческие зловредные существа. В карельских сказках - некий эквивалент злой Бабы-Яги.

Таникка (25:613) - эпический топоним, соотносимый с бытовавшим в народе названием крепости Ревель, называвшейся Датской крепостью (Tanikan linna). Подобные топонимы народные руны используют для подчеркивания географической отдаленности места, о котором идет речь.

Тапио (14:26; 32:88, 90 и др.) - главный хозяин, властитель леса, от него зависит охотничья удача. Для задабривания Тапио охотник приносил ему жертву - зерна ржи, муку, немного пива или вина.

Тапиола (14:25; 15:398, 406; 20:218; 32:258 и др.) - лес, владения Тапио.

Теллерво (14:123; 32:90, 251; 46:339) - младшая властительница леса, стерегущая стада Тапио. В "К" так зовут жену Тапио (41:58).

Туони, Туонела (4:284; 6:128 и др.) - то же, что и Мана, Манала.

Тури (15:427; 47:185) - божество, параллельное имя Палвойнена. Происходит от скандинавского Top - божество грома.

Турсас (2:67) - морское чудовище. В народных рунах это, видимо, то же, что и Ику-Турсо. В своих комментариях к "К" Э.Леннрот соотносит tursas со скандинавским "божеством войны" Thurs, Tyr.

Увантолайнен, Уванто муж (жених) (7:186, 242; 16:384; 42:346) - как и Сувантолайнен, параллельное имя Вяйнямейнена.

Укко - верховный бог. Подобно Зевсу, Тору, Перкунасу является властителем погоды и туч. Гроза по-фински называется ukonilma - "погода Укко".

Унтамо (5:17,21) - 1. персонаж демонологии, дух сна. Слово происходит от основы un -(uni - "сон"). Иногда так называют вкушающего вечный сон Випунена, мудреца, ведуна и хранителя знаний предшествующих поколений. 2. (31:16; 34:97; 35:367) - имя брата Калерво (отца Куллерво).

Унтамола, Унтола (15:576) - образованное Э.Леннротом название местности, которую можно идентифицировать с Похьелой или даже с неким потусторонним миром сна, откуда был родом "пастух в шапчонке мокрой", столкнувший Лемминкяйнена в речку Туони.

Название местности, где обитал род Унтамо (31:99; 36:236).

Хийси (6:37; 8:152) - мифическая местность или существо. Представления о Хийси (хийси) восходят к дохристианским верованиям, связанным со священными рощами. Хийси как мифологический персонаж означал злого хозяина леса (хотя мог восприниматься и как Тапио), великана, существо, укрывающееся в далеких укромных местах. От него исходили болезни, несчастья. Различные стихии имели "своих" хийси (водные, горные, лесные, хийси земли, огня, кладбища, дома, бани, риги).

В "К" "хийси" применяется для обозначения местности, когда имеется в виду дурное место (9:386; 13:30), иногда - Манала (17:245).

Чаще всего в "К" "хийси" все же персонифицируется.

Хийси лось (лось от Хийси) (13:29, 51; 14:5, 21) - лось, которого Лемминкяйнен должен был добыть, выполняя трудные задания при сватовстве к деве Похьелы. В народной традиции восходящий к международным аналогам сюжет о погоне за лосем (у обских угров это "небесный лось") не связан с выполнением трудных заданий при сватовстве, а его персонажем не является Лемминкяйнен. Завязка этого сюжета обычно состоит в том, что делающий лыжи Кавппи (Люликки и пр.) хвастается, что на его лыжах можно догнать хоть какого быстрого зверя. Услышав это, хийси (черти) быстренько делают лося, чтобы лыжный мастер доказал, на что годятся его изделия и что будет, когда он нагонит "лося", который на самом деле лишь гнилушка.

Хозяева (хозяйки) стихий: владычица поляны (2:306), хозяйка почвы - eukko maan em nt (2:302) и т.п.

Низшая мифология карелов и финнов знает множество всевозможных духов- хозяев, управляющих существованием, действиями, свойствами, особенностями самых различных явлений и обьектов природы, стихий, растений, животных. Это могут быть "хозяйки" (akka, emanta), "матери" (emo), "хозяева" (isanta), "старцы" (ukko).

Большую группу духов-хозяек образуют, так сказать, "духи-девы", представляющие собой родовое понятие того или иного (практически - любого) предмета, явления. Такое персонифицированное существо ("душа") может быть присуще любому явлению. Эта персонифицированная сущность предмета являет собой некое женское существо, название которого легко образуется из названия предмета (основы слова) и суффикса -tar. Такие слова, в зависимости от контекста, имеют широкое семантическое поле и могут означать дочь или супругу какого-либо лица, персонажа (Kuninkatar - "царица" или "царевна", ruhtinatar - "княгиня" или "княжна"), персонифицированный обьект природы ("Дева Месяца", "Дочь Солнца"), опоэтизированное явление природы.

Э.Леннрот широко использовал эту возможность поэтизации природы и населил ее различными "молочными девами" (pilvien piim tytt ret), "девами небесного центра" (taivaan navattaret) (32:224, 224), "девами сини" и т.п.