К первой странице К началу раздела

А.И. Герцен

Герцен Александр Иванович (1812 – 1870) – русский революционер, писатель, философ.

Л.Т. познакомился с Герценом во время своего пребывания в Лондоне в марте 1861 г. Ещё до встречи, несмотря на правительственные преследования, Л.Т. с интересом читал “Полярную звезду”, издаваемую Герценом за границей. 4 августа 1860 г. он знакомится со сборником статей Герцена “За пять лет” и по поводу этого чтения замечает: “разметавшийся ум – больное самолюбие, но ширина, ловкость и доброта, изящество – русские”. Герцен в свою очередь обратил внимание на Л.Т. сразу же после первых его публикаций. Л.Т. поразил его “своей пластической искренностью”. И позже, читая “Войну и мир”, он будет восхищаться художеством и не соглашаться с рядом историко-философских идей Л.Т.

Встречи в Лондоне проходили “почти каждый день”, “были разговоры всякие и интересные”. Об этом писал Л.Т. в 1904 г. своему биографу П.И.Бирюкову. После встреч между писателями завязалась переписка. Сохранилось три письма Л.Т. Герцену (письма последнего до нас не дошли). “Чувствую потребность, - дружески обращался Л.Т. к “знаменитому изгнаннику”, - написать вам словечко, хотя, собственно, нечего мне сказать вам, любезный Александр Иваныч. Хочется сказать, что я очень рад, что узнал вас и что, несмотря на то, что вы всё искали меня на том конце, на котором бы не должен быть никто по всем вероятиям (что имеется в виду – неизвестно. – В.Р.), мне весело думать, что вы такой, какой есть …”. Через неделю в другом письме Л.Т. восторженно отзывался о герценовской статье об Овене и убеждал адресата в своём “твёрдом и ясном знании России”. В последнем, дошедшем до нас письме, Л.Т. благодарил Герцена за лестный отзыв о нём. В августе 1862 г., после полицейского обыска в Ясной Поляне, Л.Т., думая об отъезде из России, напишет в письме к А.А.Толстой: “К Герцену я не поеду. Герцен сам по себе, я сам по себе”.

Л.Т. потребовались десятилетия, прежде чем он открыл для себя подлинное величие Герцена. 9 февраля 1888 г. в письме к другу В.Г.Черткову он писал: “…Читаю Герцена и очень восхищаюсь и соболезную тому. Что его сочинения запрещены: во-первых, это писатель, как писатель художественный, если не выше, то уж наверно равный нашим первым писателям, а во-вторых, если бы он вошёл в духовную плоть и кровь молодых поколений с 50-х годов, то у нас не было бы революционных нигилистов… Если бы не было запрещения Герцена, не было бы динамита, и убийства, и виселиц, и всех расходов, усилий тайной полиции и всего того ужаса правительства и консерваторов и всего того зла. Очень поучительно читать его теперь…”.

В 1900-е годы Л.Т. неоднократно обращался к чтению разных произведений Герцена и всегда отзывался о них с восхищением, они трогали его до глубины души, отвечали его философским запросам и его эстетическому вкусу. 28 октября 1905 г. Л.Н. “читал вслух “Повреждённого” Герцена. Когда читал, где Герцен говорит о толпе, что это – настоящее человечество, у Л.Н. прерывалось дыхание, почти рыдал” (из записок Д.П.Маковицкого). Л.Т. был убеждён, что Герцен “в последней деятельности своей был совершенный славянофил. Кончил личным нравственным совершенствованием, уважением к народу”. 12 октября 1905 г. Л.Т. записывает в своём дневнике: “Читали Герцена “С того берега” и тоже восхищался… Следовало бы написать о нём. Наша интеллигенция так опустилась, что уже не в силах понять его. Он уже ожидает своих читателей впереди. И далеко над головами теперешней толпы передаёт свои мысли тем, которые будут в состоянии понять их"”. В последние дни жизни Л.Т. читает мысли Герцена о социализме и находит их "“интересными".

К художественному дарованию Герцена Л.Т относился с восторгом, считая его исключительно самобытным: “Герцен не уступит Пушкину. Где хотите откройте – везде превосходно”; “Герцен – удивительный в художественном смысле. Я другого такого не знаю. Остроумие, небрежность (т.е. отрывочен), блеск”; “Перед Герценом я всегда преклоняюсь”. Масштабами вселенской эстетики определял художественный талант своего современника Лев Толстой. 20 февраля 1908 г. Д.П.Маковицкий записал размышление Л.Т. о его любимых писателях: “Виктор Гюго – это серьёзная сила, такой и Герцен (его роман “Кто виноват?”, “Былое и думы”). У них есть известная духовная энергия, их особые требования. Которые драгоценны. Они есть у Диккенса, Достоевского, Шиллера”.

Приводим некоторые суждения Л.Т. относительно ряда идей и мыслей Герцена (они были записаны Д.П.Маковицким):

“Надо стараться каждому улучшать свою жизнь, а не думать о других – о пропаганде… Герцен сказал: “Когда бы люди захотели вместе того, чтобы спасать мир. Спасать себя, вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать, - как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения человечества”;

“У Герцена уже можно прочитать: внешнее движение – пустое, только внутренней работой освобождается человек. Вера в прогресс, что когда-то будет хорошо и до тех пор можем как попало, неразумно устраивать себе и другим жизнь, - суеверие”;

“Л.Н. вслух читал “Письма из Франции и Италии” Герцена – 11 письмо. […] Особенно понравилось Л.Н. следующее место: “Уничтожение авторитета – начало республики. Первое условие её – свободные и самобытные люди; авторитет убивает независимость разума. Республике нет нужды в других началах, как в необходимых началах всякого общежития; она основана на тех существенных всеобщих и необходимых условиях, без которых всякое общество делается невозможным”;

У Герцена сплошь и рядом проявляются бессознательные христианские взгляды”;

“Герцен так ясно, несомненно указал на бесплодность всякой революции; на то, что никакая республика не даёт людям блага (политической) свободы; что всегда (при всяком внешнем изменении) немногие будут властвовать над массами”;

“Герцен мне напоминает Шопенгауэра: по силе ума, по его способности высказывать общечеловеческие религиозные истины”.

Ремизов В.Б.

К первой странице К началу раздела