Дорога гигантов
Призывно-бодрый клич и трудовой всполох... В бетон и сталь свою переключая волю, Свершая славный путь на рубеже эпох, Горды мы жребием, нам выпавшим на долю. Не малый путь лежит за нами, и видней Все нами сбитые заторы и помехи. Пусть вр&г пророчит нам, что самых черных дней Еще должны мы ждать. Пусть! Чем борьба трудней, Тем будут радостней добытые успехи. Мы знаем: наш напор — он крепнет с каждым днем, Хотя каких бойцов работа подкосила! Со сменой юною, клокочущей огнем Порыва бурного, с пути мы не свернем, И не собьет с него нас никакая сила. В потомстве будет свят наш коллективный труд И святы имена всех, чей подъем был крут, Всех — от простых бойцов до вождевых талантов, Всех — от искателей подземных жильных руд, Сталелитейщиков, ученых, лаборантов До пламенных певцов и музыкантов, — И путь, наш славный путь, потомки назовут Путем — строителей, дорогою — гигантов. 7 ноября 1931 г. Где объявился еж, змее уж там не место. «Вот черт щетинистый! Вот проклятущий бес-то! Ну, погоди ужо: долг красен платежом!» Змея задумала расправиться с ежом, Но, силы собственной на это не имея, Она пустилася вправлять мозги зверьку, Хорьку: «Приятель, погляди, что припасла к зиме я: Какого крупного ежа! Вот закусить кем можно плотно! Одначе, дружбою с тобою дорожа, Я это лакомство дарю тебе охотно. Попробуешь, хорек, ежиного мясца, Ввек не захочешь есть иного!» Хорьку заманчиво и ново Ежа испробовать. Бьет у хорька слюнца: «С какого взять его конца?» «Бери с любого! Бери с любого! — Советует змея. — С любого, голубок! Зубами можешь ты ему вцепиться в бок Иль распороть ему брюшину, Лишь не зевай!» Но еж свернулся уж в клубок. Хорь, изогнувши нервно спину, От хищной радости дрожа, Прыжком- метнулся на ежа И напоролся... на щетину. Змея шипит: «Дави! Дави его! Дави!.. Да что ты пятишься? Ополоумел, что ли?! А у хорька темно в глазах от боли Лев отвечал: «Беда как страшно! Я — оглох! Не только ты переполох На всех зверей навел немалый, Но в страхе жители бегут из ближних сел; Да сам я струсил бы, пожалуй, Когда б не знал, что ты — осел!»
Добряк
Расхвастался Медведь перед Лисой: «Ты, кумушка, не думай, Что я всегда такой угрюмый: Злость на меня находит полосой, А вообще, сказать не лицемеря, Добрей меня не сыщешь зверя. Спроси хоть у людей: ем мертвых я аль нет?» «Ах, кум, — Лиса в ответ, — Что мертвые?! Я думаю другое: Слух добрый о себе ты всюду б утвердил, Когда бы мертвецов ты менее щадил, Но... оставлял живых в покое!» * Смысл этой басенки не нов Для лицемеров и лгунов: Прочтут, поймут... и не покажут вида, Что их касается обида!
Геракл и Плутос
Покинув бренный этот мир, Обожествлен душой и телом, Геракл на небе первым делом Попал к богам на пир. Геракла боги обступили, С ним вместе чокались и пили, Вели душевный разговор. И, хоть, подвыпивши, несли порою вздор, Геракл их слушал терпеливо, Всем крепко руки жал и кланялся учтиво, Ответив дерзостью Плутосу одному. «Скажи, Гераклушка, — Зевс подошел к нему, — За что ты богача Плутбса так обид ел?» «За то, — сказал Геракл, — что в жизни я не видел Его друзей средь честной бедноты, Что все Плутбсовы приятели-любимцы Сплошь негодяи-лихоимцы И первые плуты!»
Осел и лев
«Друзей мы ценим не числом, А качеством», — читал я где-то, АН вот подите же: Лев дружбу свел с Ослом. Ну, что вы скажете на это? Лев! С кем? С Ослом? Да почему? А потому! Мне ж все подробно знать откуда? Должно быть, царская причуда! Льву... Все дозволено ему! Ослов ли брать к себе на службу Иль заводить с ослами дружбу. Хоть, впрочем, нет большой диковинки и в том, Что просто Лев с тоски, чтоб отогнать зевоту, Решил обзавестись не другом, а шутом. Так это аль не так, мы выясним потом. Однажды, взяв Осла с собою на охоту, Лев дал ему работу: Зайдя вперед, пугать зверей, чтоб, ошалев, Они неслись туда, где притаился Лев. Осел в усердии великом Всех всполошил ослиным криком. Добычи вдосталь было Льву. В час отдыха, со Львом разлегшись важно рядом, «Что, друг, — спросил Осел, — а страшно я реву?» Окинув «друга» хитрым взглядом,
|