Аннотация: Биографическая библиотека Флорентия Павленкова. (фрагмент)
А. И. Цомакион
А. А. Иванов
Его жизнь и художественная деятельность
(фрагмент)
"Иванов. Федотов. Перов. Крамской" жизнь замечательных людей, биографическая библиотека Ф. Павленкова, "ЛиоРедактор", Санкт-Петербург, 1995г.
Из книги "А. А. Иванов (его жизнь и художественная деятельность) биографический очерк, А. И. Цомакион, С.-Петербург, Типография Контрагентства жел.дорог, Лиговская ул., 89, уг. Свечного пер., 1894г
"...К великому удовольствию Иванова, его свидание с Герценом состоялось, и вот что писал последний об этой встрече своей с художником:
"Наконец Иванов приехал; много состарился он в эти десять лет, поседели волосы, типически русское выражение его лица стало ещё сильнее, простота, добродушие ребёнка во всех приёмах, во всех словах. На другой день мы ходили с ним в Nftional Gallery, потом пошли обедать. Иванов был задумчив, тяжёлая мысль сквозила даже в его улыбке. После обеда он стал разговорчивее и наконец сказал: "Да, вот что меня тяготит, с чем я не могу сладить, -- я утратил ту религиозную веру, которая мне облегчала работу, жизнь, когда вы были в Риме. Часто поминал я наши разговоры: вы правы, да что мне от этого, что от этого искусству? Мир души расстроился, сыщите мне выход, укажите идеалы? События, которыми мы были окружены, навели меня на ряд мыслей, от которых я не мог больше отделаться, годы целые занимали они меня, и когда они начали становиться яснее, я увидел, что в душе нет больше веры. Я мучусь о том, что не могу формулировать искусством, не могу воплотить моё новое воззрение, а до старого касаться я считаю преступным, -- прибавил он с жаром. Писать без веры религиозные картины - это безнравственно, это грешно. Я не надивлюсь на французов и итальянцев: разбирая по камню католическую церковь, они наперехват пишут картины для её стен. Этого я не могу - нет, никогда, никогда! Мне предлагали главное заведование живописных работ в новом соборе - место, которое доставило бы и славу, и материальное обеспечение; я думал, думал, да и отказался: что же я буду в своих глазах, взойдя без веры в храм и работая в нём с сомнением в душе. Лучше остаться бедняком и не брать кисти в руки!"
-- Хвала русскому художнику, бесконечная хвала! - сказал я со слезами на глазах и бросился обнимать Иванова. - Не знаю, сыщите ли вы формы вашим идеалам, но вы подаёте свидетельство о той непочатой, цельной натуре русской, которую мы знаем чутьём, о которой догадываемся сердцем и за которую, вопреки всему делающемуся у нас, мы так страстно любим Россию, так горячо надеемся на её будущность".
Когда произошла у Иванова потеря религиозности - определить невозможно. Это делалось постепенно и незаметно, и нет никакого сомнения, то произошёл этот переворот не под влиянием книги Штрауса, как думали многие. Наоборот, читал Иванов эту книгу с таким интересом, знал он её наизусть именно потому, что находил в ней отголосок и более ясную формулировку своих собственных новых взглядов. "Можно даже сказать про этого замечательного человека, -- говорит Анненков в статье своей "Замечательное десятилетие", -- что все самые горячие попытки его выразить на деле в творчестве свои верования и убеждения рождались у него так же точно из мучительной потребности подавить во что бы то ни стало волновавшие его сомнения...
Более же всего интересовали Иванова молодые художники; он мечтал поделиться с ними своим долголетним опытом, стать их руководителем.
" Мы, художники, -- говорил он, -- получаем недостаточное образование; это связывает нам руки. Сколько сил у меня достанет, буду стараться, чтобы молодое поколение было избавлено от недостатка от которого мне пришлось избавляться так поздно". - "У нас, в России, находится много людей с прекрасными талантами к живописи. Но великих живописцев не выходит из них потому, что они не получают никакого образования. Владеть кистью - этого ещё очень мало для того, чтобы быть живописцем. Живописцу надобно быть вполне образованным человеком. Если я получу какое-нибудь влияние на искусство в России, я прежде всего буду хлопотать об устройстве такой школы живописи, где молодые люди, готовящиеся быть художниками, получали бы основательное общее образование. Руководителем в живописи молодых художников я желал бы быть. В среде их могло бы развиться новое направление искусства. Я уже стар, а на развитие искусства, удовлетворяющего требованиям новой жизни, нужны десятки лет. Мне хотелось бы положить начало этому делу. Буду трудиться, мало-помалу научусь яснее понимать условия нового искусства, а потом выйдут из нового поколения люди, которые совершат начатое мною".
Наряду с желанием быть руководителем молодёжи, у Иванова являются порою сомнения, так ли он понимает задачи нового искусства. Проведя тридцать лет в непрерывном труде, пользуясь всяким удобным случаем, тобы пополнить своё образование, Иванов всё ещё считал себя недостаточно готовым к тому делу, которому собирался посвятить остаток дней своих.
"Новое время, -- говорит он, -- требует нового искусства. Идея нового искусства сообразно с современными понятиями и потребностями ещё е вполне прояснилась во мне. Я должен ещё долго и неусыпно трудиться над развитием своих понятий; не раньше, как через три-четыре года я сам отчётливо пойму, что и как я должен делать; я должен разработать свои понятия и должен определить их; раньше той поры, когда определится во мне идея современного искусства, я не могу производить новые картины. До той поры я должен работать не над изображением своих идей на полотне, а над собственным образованием"
Ещё будучи в Италии, Иванов много думал о средствах поднять искусство на родине; он мечтал об устройстве в России публичных картинных галерей, национального музея. Он живо интересовался недавно устроенным тогда московским рисовальным классом, в пользу которого пожертвовал картины покойного отца и свои рисунки, сделанные в Академии...".
1
Библиотека "Артефакт" -- http://artefact.cns.ru/library
Библиотека "Артефакт" -- http://artefact.cns.ru/library