Ежи Мелибруда

Я – ТЫ – МЫ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ УЛУЧШЕНИЯ ОБЩЕНИЯ

Перевод Е.В.Новиковой

Jerzy Mellibruda. Ja-Ty-My
Psychologiczne możliwości ulepszania kontaktów międzyludzkich
Warszawa: Nasza Księgarnia, 1980
М.: Прогресс, 1986

Введение

Часть 1. АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНТАКТОВ

Диагностика состояния контактов
Узловые моменты общения
Особенности социальной системы
Основные социальные установки личности

Часть 2. ЦЕННОСТИ И УМЕНИЯ

Общие ценности
Навыки межличностного общения

Часть 3. ИСКУССТВО ОБЩЕНИЯ

Анатомия человеческого общения
Эффективное общение
Выражение чувств

Часть 4. ПОЗНАНИЕ И СБЛИЖЕНИЕ

Восприятие и понимание людей
Поведение в ситуации конфликта
Помощь людям

Часть 5. ЛАБОРАТОРИЯ ПОИСКОВ

Введение
Сценарии встреч

Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)

Введение

Порой я спрашиваю себя: может быть, моя жизнь сложилась бы по-другому, если бы двадцать лет назад кто-нибудь рассказал мне о жизни и людях то, что я знаю теперь? Пожалуй, на этот вопрос я ответил бы утвердительно, однако не могу сказать, что абсолютно уверен в этом. Тот же вопрос можно сформулировать иначе: если бы сегодня кто-то рассказал мне о жизни и людях то, что я, вероятно, узнаю за следующие двадцать лет, постарался бы я уже сейчас изменить свою жизнь с учетом полученной информации? На этот вопрос ответить гораздо труднее, и вряд ли бы я смог убедить своим ответом себя или читателя

Подобные вопросы кажутся особенно интригующими, когда речь идет о возможности обогатить свои знания в области межличностных отношений. Узнать больше о том, как люди относятся друг к другу, можно на основе собственного опыта – такое знание называется личностным, – а вот знание общего характера возможно получить, усвоив некоторые понятия и схемы, созданные другими людьми, например из книг. Во мне постоянно живут следы прошлого – информация, которую я почерпнул из непосредственного общения с разными людьми в разнообразных ситуациях. Эта информация всегда со мной – помогая или мешая мне в жизни.

Личностное знание – это не просто бесстрастный набор сведений о других людях и обо мне самом, оно глубоко укоренилось в моей эмоциональной жизни. Поэтому, когда в моих мыслях или образах появляются отголоски прошлого, я чувствую, подчас не осознавая причин этого, что прикоснулся к чему-то особенно важному для меня. Благодаря эмоциональной окрашенности личностное знание может оказывать гораздо большее влияние на поведение, чем знание общего характера. Думаю, что обрести личностное знание невозможно прежде, чем возникнут какие-то жизненные ситуации, позволяющие накопить определенный опыт. Такой опыт нельзя получить в подарок, его не почерпнешь из книг. Чтобы избежать непонимания, хочу оговориться: личностное знание, приобретаемое благодаря жизненному опыту, какие-то сведения о себе и других людях не всегда и не обязательно бывают полезными и ценными для человека и вовсе не обязательно должны быть таковыми. Однако их роль очень велика. Личностное знание не возникает как простая сумма элементов жизненного опыта и не является результатом автоматической фиксации событий, в которых участвовал человек. То, что я вижу и чувствую в конкретных ситуациях, я обрабатываю и систематизирую с помощью общих схем и понятий. Поэтому бывает так, что, проанализировав с помощью иных понятий и схем какое-то событие, участником которого я был когда-то, я начинаю по-другому осознавать его, и это событие становится источником другого личностного содержания моего знания. Именно так общие схемы и понятия, почерпнутые из книг и разговоров с людьми, могут влиять на личностное знание. Поэтому выражение "узнать сегодня то, что сможешь узнать когда-нибудь впоследствии" можно истолковать двояко. Один вариант прочтения, например, может быть следующим: "уже сегодня обладать тем опытом, который предстоит приобрести в течение последующих лет". Эта идея выглядит заманчиво, но она абсолютно нереальна. Второй вариант прочтения, сформулированный не столь решительно, может быть таким: "иметь в своем распоряжении множество различных понятий и схем анализа, с помощью которых можно было бы разносторонне перерабатывать свой индивидуальный опыт". Эта идея кажется мне не только привлекательной, но и вполне реальной.

Она определила направление моей работы над книгой, которую я передаю теперь на суд читателя. Вы не найдете в ней подробного обзора психологических представлений о межличностных отношениях. Из моря информации на эту тему я старался выбрать главным образом то, что, по моему мнению, может быть полезно для человека, заинтересованного в поиске оптимальной формы межличностных отношений. Вполне естественно, что информация подобрана предвзято, на основе собственных представлений о том, что более или менее важно в этой области. Этого невозможно избежать, когда оказываешься перед задачей выбора.

Замечу, однако, что о некоторых аспектах межличностных отношений я написал довольно мало, хотя и считаю их чрезвычайно важными. Я имею в виду такие непреходящие ценности в отношениях между людьми, как доброта, доброжелательность, честность, терпимость и т.д. Мой выбор объясняется тем, что об этом уже достаточно много сказано и написано, а я хотел бы уделить больше внимания вопросам, о которых известно и написано несколько меньше.

Ни для кого не секрет, что межличностные отношения имеют для нас значение не меньшее, чем воздух, которым мы дышим. В земной атмосфере в соответствующих пропорциях содержатся элементы, необходимые для жизни и нормального функционирования организмов. Эти элементы окружают нас и проникают внутрь каждого организма. Подобную роль в социальной жизни людей играют межличностные отношения. Мы часто говорим, что в какой-то ситуации "была гнетущая атмосфера, полная напряженности, враждебности и подозрительности", или вспоминаем о "сердечной атмосфере доброжелательности и взаимной терпимости".

Недостаток или избыток отдельных элементов атмосферы межличностного общения затрудняет, а порой делает невозможной нормальную, приносящую чувство удовлетворения жизнь. Примерами слишком высокой цены, которую приходится платить большинству людей за длительное пребывание в нездоровой атмосфере нарушенных межличностных отношений, являются неврозы и другие эмоциональные расстройства, попытки самоубийства, алкоголизм, психосоматические заболевания типа инфарктов, различных язв пищевода, астмы и т.п. Однако часто связь между нарушениями здоровья, страданиями человека и особенностями отношений, в которых он жил и формировался, бывает косвенной и неявной. Чтобы обнаружить и понять эти связи, нужны определенные навыки и время. А для более глубокого анализа этих зависимостей и выбора адекватной формы устранения нарушений подчас необходима помощь специалиста в области психотерапии.

Легче обнаружить другие, хотя и не столь очевидные, последствия нарушений межличностного общения. Хорошо известно, как часто многие усилия, творческие замыслы, честолюбивые устремления и надежды оказываются загубленными в атмосфере нездоровой борьбы или равнодушия. Наверное, многие из читателей сами имели возможность убедиться в этом. Сравнивая атмосферу межличностных отношений с воздушной атмосферой, мы можем оказаться на ложном пути. Земная атмосфера возникла задолго до появления человека на Земле, и состав ее сформировался независимо от влияния людей. Правда, сейчас с развитием промышленной цивилизации люди многое делают для загрязнения атмосферы Земли, но окончательно испортить ее не так-то просто, и можно надеяться на то, что еще какое-то время нам будет чем дышать.

Атмосферу же межличностных отношений создают сами люди. Своими поступками они могут загрязнить эту атмосферу, нарушить оптимальную пропорцию составляющих ее элементов. Но люди же могут способствовать оздоровлению этой атмосферы, могут изменить ее так, чтобы установился климат, благоприятствующий личностному развитию и равноправному сосуществованию целых сообществ.

В последнее время о межличностных отношениях много говорят и пишут. Утвердилось представление о значении этой сферы жизни, о ее непреходящей ценности. Это происходит в силу того, что люди все более успешно справляются с экономическими и политическими проблемами, а, следовательно, больше внимания и времени могут посвящать организации повседневного общения друг с другом. В годы войны и лишений проблемы межличностных отношений не казались столь важными, как в мирное время, когда удовлетворены основные материальные потребности.

Когда-то казалось, что единственным препятствием на пути к счастливому сосуществованию людей является наличие социальных систем, основанных на несправедливом распределении материальных благ, на эксплуатации человека человеком. Однако сейчас, когда многие народы преодолевают это препятствие, устанавливая более справедливые социально-экономические отношения, оказалось, что проблема качества межличностных контактов является гораздо более сложной, чем думалось раньше. Социальные изменения, происходящие в масштабах целых народов, автоматически не влекут за собой принципиальные перемены в масштабе повседневных отношений отдельных людей. Изменяются только общие условия их жизни, а это увеличивает шансы на установление лучших форм сосуществования. Однако это только возможность, которой еще нужно воспользоваться.

Качество межличностных отношений в нашей повседневной жизни часто оценивается как неудовлетворительное. Причины этого обычно усматривают в существовании "нехороших людей", людей, которым приписываются особые черты характера и поступки, заслуживающие однозначной критики и морального порицания. Чаще всего к этим чертам относятся: эгоизм, равнодушие, хамство, лживость, отсутствие воспитания, моральных принципов, культуры и т.д. Хотя этими эпитетами мы пользуемся достаточно часто, они сами по себе мало о чем говорят.

Гораздо важнее обратить внимание на очень распространенную тенденцию говорить и мыслить о людях почти исключительно в категориях оценки. Использование черно-белых категорий добра и зла для объяснения сложных явлений мешает – а подчас делает просто невозможным – понять, что же на самом деле происходит между людьми. Такой способ мышления с помощью оценок и ярлыков толкает на поиск виновных в бедах и неудачах, а затем и на суровую расправу с ними. Эта позиция значительно затрудняет попытки улучшения отношений, в которых люди не совершают явных нарушений правовых и этических норм, но при этом неблагополучно живут друг с другом.

Когда все участники способствуют тому, что отношения носят нездоровый характер, трудно даже просто начать нормальный и спокойный разговор о путях изменения отношений в лучшую сторону. Чаще всего в подобных ситуациях люди начинают обвинять друг друга, ругаться и нападать друг на друга, а в роли виноватого и осуждаемого мало кто хочет оказаться. Большинство трудностей, проблем и конфликтов между людьми не могут быть разрешены с помощью уголовного кодекса или дисциплинарных предписаний. Мне кажется, что люди часто страдают, грустят, опасаются чего-то, огорчаются и отрекаются от чего-то в результате поступков, совершенных без злого умысла. В этих ситуациях трудно определить, кто виноват, трудно с помощью карательных мер исправить то, что произошло. Вместо этого можно поискать и определить причины трудностей, проблем и неудач.

Чтобы по-настоящему и в деталях познать реальность межличностных отношений, чтобы понять, чтó на самом деле происходит в людях и между ними, нужно уметь отказываться от оценок, от поиска злого гения, от желания свалить все проблемы в одну кучу. Напротив, гораздо более важным может оказаться развитие в себе способности взглянуть на проблемы людей с различных точек зрения, внимательно и без предубеждения. Важно также научиться внимательно слушать то, что говорится, осознавать то, что чувствуешь и делаешь в процессе общения.

Особенно ценным является умение различать то, что видишь и слышишь, и то, как это оцениваешь, отличать то, что существует, от того, что должно существовать. В конкретных ситуациях этого не так-то легко добиться. Я полагаю, однако, что многие люди заинтересованы в том, чтобы лучше понять, как им живется с другими и как можно сделать эту жизнь более счастливой. Я писал эту книгу, думая как раз об этих людях, хотя я понимаю, что ни одна книжка, даже значительно лучше этой, не заменит реальных поисков, которые может вести каждый из нас. Мне не верится в ценность готовых рецептов жизни, поэтому в этой работе вы не найдете конкретных рекомендаций о том, как нужно вести себя с людьми, чтобы отношения складывались успешно. Наоборот, я старался обратить внимание на проблемы, постановка которых может помочь в собственных каждодневных поисках.

Думаю, нет смысла постоянно анализировать свои поступки и ситуации, участниками которых мы были. Это может оказаться препятствием спонтанному и искреннему взаимодействию. Однако когда мы хотим изменить что-то в лучшую сторону или помочь кому-то в этом, важно для правильного понимания сложившихся отношений приложить усилия бóльшие, чем обычно.

Может быть, отдельные фрагменты этой книги покажутся несколько скучными человеку, не привыкшему систематически анализировать каждодневные ситуации и события. В обучении современного человека существует огромная диспропорция между тем, сколько времени и усилий затрачивается на получение подробнейшей информации о жизни животных, растений, а также о физических и химических явлениях, и тем, что делается для получения систематизированных знаний о различных аспектах межличностных отношений, о психологических особенностях личности. Поэтому людей, как правило, больше привлекают собственные впечатления об общении с окружающими, примеры из жизни, а не отдельные исследования различных психических явлений или анализ типичных форм поведения. Школьное обучение не вырабатывает навыка систематически размышлять об этих проблемах.

Нам часто приходится анализировать характер отношений между людьми в ситуациях, не очень благоприятных для серьезного размышления и точного понимания. Качество межличностных контактов привлекает наше внимание обычно тогда, когда мы не удовлетворены ими, когда происходит нечто неприятное. В этих случаях мы начинаем почти непроизвольно оглядываться вокруг скорее в поисках виновного, чем причины.

Чувство неудовлетворенности общением присуще людям, в жизни которых слишком часто и с избыточной интенсивностью проявляются два важных феномена: столкновение и отчуждение.

Думается, что столкновение – это чаще всего описываемая и встречающаяся форма контактов между людьми. Впрочем, проявления этой формы весьма многообразны. В одних случаях столкновение проявляется исключительно в борьбе, в попытках противников обезоружить друг друга. Примером этого может быть ситуация, когда кого-то пытаются дискредитировать с помощью интриг, преследований, ложных обвинений и т.п. Другие формы столкновения больше похожи на поединки боксеров или фехтовальщиков – главное, к чему стремятся партнеры, – это доказать свое преимущество над другим. Иногда основной целью является установление господства над другими людьми с тем, чтобы подчинить их своим интересам или использовать их для собственной выгоды.

Среди различных форм столкновений можно найти и такие, которые содержат конструктивные и ценные начала как для участников столкновения, так и для других людей или даже целых сообществ. Конструктивные интеллектуальные споры, конфронтации разных позиций могут приносить определенную пользу и удовлетворение, могут помочь улучшить ситуацию в мире. Общение в форме столкновений является результатом индивидуальных различий между людьми и возникает тогда, когда поступки индивидов – участников одной ситуации имеют антагонистическую направленность. Столкновения бывают следствием несовпадения установок, чувств, стремлений, целей, моделей поведения и способов мышления. Естественно, что в жизни нельзя избежать разногласий, противоречий и конфликтов.

Однако в действительности чаще всего не сами конфликты разрушительно действуют на людей и затрудняют их совместную жизнь, а следствия некоторых форм поведения в конфликтной ситуации: страх, враждебность, ощущение угрозы. Если эти переживания чрезмерно интенсивны и длительны, у людей может возникнуть и закрепиться оборонительная реакция, то есть поведение, которое вплетается в структуру личности и искажает характер мышления, поступков и чувств.

Негативные последствия страха, враждебности и чувства опасности распространяются и на другие ситуации, участником которых становится данный субъект. Таким образом, возникает нечто вроде цепной реакции, которая охватывает все более широкие области межличностных отношений. Например, человек, воспитанный в атмосфере страха и опасности, сам впоследствии может стать источником подобной атмосферы, воспитывая своих детей или руководя своими подчиненными. При этом он действует не вполне осознанно, не руководствуясь так называемым злым умыслом. Он всего лишь воспроизводит некоторый стереотип межличностных контактов, который когда-то в прошлом был закреплен в нем как часть его личности.

Оборонительная реакция в ответ на чувство страха и угрозы может проявляться в различных формах поведения. Иногда под влиянием страха человек старается стать "маленьким и незаметным", чтобы не попасться на глаза тем, кто является для него источником угрозы. Нередко встречаются такие люди, которые когда-то в прошлом избрали для себя подобный стиль реагирования и поведения и ведут себя так, хотя изначального источника опасности уже давно не существует. Однако такой "маленький" человек с постоянным чувством отсутствия безопасности будет значительно чаще, чем другие, сталкиваться с ситуациями угрозы со стороны окружающего мира. И это будет укреплять его в сознании опасности и своего бессилия перед ней.

Другой вид оборонительного поведения, встречающийся очень часто, заключается в постоянной готовности к нападению, к уничтожению или обезвреживанию источника опасности. Если подобный вид реагирования становится стабильной особенностью личности, то готовность к атаке распространяется и на потенциальные источники угрозы. Таким потенциальным источником может оказаться каждый человек, за исключением разве что совсем слабого и послушного. Часто для того, чтобы избежать подобной потенциальной угрозы со стороны других людей, прибегают к попыткам подчинить их своей власти или постоянно контролировать их, заняв безопасное в силу своей недостижимости место над ними. Такое поведение тоже не продиктовано злыми намерениями, люди, часто поступающие подобным образом, заботятся исключительно о том, чтобы чувствовать себя уверенно и безопасно. Чтобы с удовольствием работать с другими или учить их, таким людям необходимо контролировать ситуацию.

Еще одним способом справиться с собственным чувством страха и надвигающейся угрозы является овладение набором уловок, игр и манипуляций, с помощью которых можно удерживать другого человека на безопасной дистанции. Иногда это даже помогает в достижении небольших побед в постоянных стычках. Постоянная готовность к оборонительно-наступательным играм и манипуляциям требует смены различных масок и костюмов, которые должны обмануть противника. Однако часто происходит так, что наглухо скрытый под маской истинный облик человека как бы теряется, пропадает. Тот, кто слишком часто играет или притворяется перед другими людьми, сам перестает понимать, что в нем истинно и аутентично, а что – искусственно.

В подобной ситуации оказывается невозможным установить настоящие искренние контакты с другими и более того, человек утрачивает контакт с самим собой, переставая понимать, кем он является на самом деле.

Иногда столкновение преобразуется в другую форму контактов, которую можно назвать отчуждением. Отчуждение может рассматриваться как конкретная форма самообороны в виде перемирия, часто связанная с ощущением собственного бессилия или усталости, наступающей в результате предшествующей борьбы. Отчуждение может быть характерно не только для отношений между людьми, мало знающими друг друга и имеющими мало общих интересов, но и для отношений между теми, кто объединен общей работой, совместной научной деятельностью, принадлежностью к одной семье или группе. Такие отношения отличаются отстраненностью, равнодушием или чувством отчужденности.

Даже если раньше все было совершенно иначе, теперь люди теряют интерес друг к другу, и их поведение по отношению друг к другу становится просто механическим повторением прошлого, проявлением выработанных некогда стереотипов. Столь же стереотипными и бесплодными становятся и мысли друг о друге, утрачивается их смысл и значение. Как будто пересыхает источник, который питал взаимоотношения, придавая им личностный смысл. Люди смотрят друг на друга, но то, что они видят, кажется им маловажным, выслушивают друг друга, но то, что слышат, представляется им монотонным, бесцветным и не способствующим взаимопониманию. Бывает, что даже великая и бурная некогда страсть, взаимная очарованность партнеров терпит полный крах и на смену взаимной близости приходит отчуждение.

Случается и так, что люди долгие годы живут вместе, чувствуя взаимную отчужденность и большую дистанцию, однако при этом считают, что так и должно быть, что это неизбежно. Часто они думают даже, что подобное отчуждение – нормальное явление, и не представляют себе, как может быть иначе. Отчуждение почти всегда связано с нарушением коммуникации. Это приводит к ограничению или разрыву отношений, снижению уровня взаимопонимания. Однако частенько за внешней взаимной отчужденностью скрываются еще живые, но подавляемые реакции, чувства и желания. Люди боятся или не могут выразить то, что в них происходит. Поэтому они стараются удержать это в себе, спрятать от других.

Внутренние переживания, которые невозможно адекватно выразить, становятся бременем и препятствием в дальнейших контактах. Возникающее в силу этого ощущение отчужденности, дистанции, изолированности наносит гораздо больший ущерб, нежели возможные потери, связанные с риском, на который приходится идти в поисках новых лучших способов взаимопонимания. К сожалению, люди больше всего опасаются как раз того риска, который неизменно сопутствует любым попыткам что-то изменить.

Несколько более смягченной формой отчужденности, при которое чувство изолированности и чуждости не переживается так остро, является так называемая конвенциональная корректность. Она основана на соблюдении некоторых жестко заданных границ, в рамках которых следует удерживать собственное поведение и поведение другого человека. Эти границы устанавливаются под влиянием определенных конвенциональных норм, присущих данной среде, или в результате действия неписаных законов при выполнении социальных ролей. Действительно, соблюдение таких правил и конвенций облегчает социальное взаимодействие, позволяя предвидеть и контролировать поступки людей, однако люди, чье общение протекает только в таких границах, часто испытывают сильное чувство неудовлетворенности. Некоторые из них жалуются в таких случаях на то, что постоянно словно участвуют в одной и той же пьесе, а костюмы, которые они носят, и текст их ролей мешают им устанавливать искренние и близкие отношения.

Однако существуют ситуации, возникающие у одних чаще, у других – реже, когда мы отказываемся от своего оружия и доспехов, снимаем костюмы и маски. Это минуты подлинной встречи, настоящего контакта и взаимопонимания. В такие моменты можно предстать перед другим в своем истинном обличье, не притворяясь. То, что люди говорят, и то, что выражают без слов в подобных ситуациях, соответствует тому, что они думают и чувствуют. Благодаря этому становятся возможными взаимное уважение, открытость, более глубокое познание друг друга. Это способствует успешному совместному разрешению конфликтов и проблем. И тогда оказывается, что люди готовы бескорыстно помогать друг другу, как только в этом возникнет потребность. Понятно, что описываемое таким образом истинное общение не означает безоблачной идиллии ничем не омрачаемого райского счастья.

Каждому из нас свойственны сложные и внутренне противоречивые помыслы, идеи и установки, подчас болезненно затрудняющие контакт. А когда мы встречаемся с другим человеком, надо быть готовым к тому, что мы столкнемся со всеми его личностными особенностями. Это часто требует терпимости, известной доли мастерства и веры в то, что такое общение возможно. Отсутствие взаимных угроз, отказ от оборонительной позиции, взаимное приятие, честные и искренние поступки, все это позволяет людям оценивать ситуации подобного общения как наиболее ценные моменты в жизни. Они, однако, возникают не очень часто и оказываются непродолжительными. Хотя люди думают, что подобные моменты – результат случая, на самом деле это не так. Каждый из нас может сделать что-то, чтобы возросла возможность такого общения, пусть даже формы его будут разнообразными и не совпадающими с нашим идеальным представлением о межличностных контактах. Мне кажется, что человек, заинтересованный в улучшении взаимоотношений, не должен предъявлять себе и другим завышенных и жестких требований, насильственно подгоняя свои действия под некий запланированный или ранее сформировавшийся неизменный образец.

Такие требования могут стать преградой на пути достижения каких-либо перемен. Изменчивое течение повседневной жизни, встречи с разными людьми ставят нас перед необходимостью постоянно выбирать стиль поведения с другими. Это часто требует и изменений в сформированных ранее схемах поведения и представлениях о себе и окружающих. Однако часто бывает так, что мы стараемся избежать этого и упорно повторяем только то, что когда-то закрепилось в нашем поведении и мыслях. Тот, кто в детстве понял, что для него самым выгодным способом поведения является уступчивость и пассивность, может в течение многих лет, а иногда и до конца жизни вести себя в отношениях с другими в соответствии с этим образцом. Кто-то другой, воспитанный в условиях, сформировавших у него готовность к бунту, борьбе и подозрительности, в последующие годы и уже в иных ситуациях может постоянно реализовывать подобный стереотип поведения. Каждый из нас в какой-то степени руководствуется сформированными в прошлом образцами поведения. Однако в зависимости от ситуации и целей мы осуществляем новые выборы и можем проверить ценность и эффективность старых образцов. Наличие образцов поведения и мышления безусловно облегчает нам жизнь, потому что из них следуют уже готовые способы разрешения различных проблем, но в то же время они могут быть причиной рутины и схематичности поступков. Постоянное использование их мешает увидеть неповторимые, уникальные, изменяющиеся характеристики людей и ситуаций. Важно поэтому иметь в своем распоряжении по крайней мере несколько образцов, уметь гибко пользоваться ими, выходить за пределы привычных схем и чутко реагировать на возможности поступать и мыслить по-новому. Тогда, возможно, придет понимание того, что характер взаимодействия людей в процессе совместной жизни не определяется стечением обстоятельств или предначертаниями судьбы. Это, правда, не означает, что каждый из нас волен строить свои отношения. И тем не менее я считаю, что у каждого есть возможности, которые до конца еще не реализованы.

Часть Первая
АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНТАКТОВ

ДИАГНОСТИКА СОСТОЯНИЯ КОНТАКТОВ

Можно ли что-то улучшить в своих контактах с людьми и что это, собственно говоря, означает? По этому поводу существует множество различных мнений. Часто в ответе на этот вопрос содержится лишь проявление жизненной философии, отношение данного человека к жизни. Люди, оптимистически взирающие на мир, ответят безусловно, что все может быть изменено к лучшему. Пессимисты скажут, что и сейчас все плохо, а будет еще хуже и что сделать, в общем-то, ничего нельзя. Если оценивать качество межличностных отношений с таких общих и субъективных позиций, вряд ли что-либо возможно выяснить. Чтобы лучше понять ситуацию, следует, на мой взгляд, отказаться от чрезмерно упрощенной философии здравого смысла.

Часто бывает, что личное мнение по поводу того, "можно ли как-то изменить к лучшему свой способ жизни", является чем-то вроде нажитого "психологического капитала", такого, как, например, робость или смелость. Это мнение может существенно влиять на характер поведения. Кто-то, твердо уверенный в том, что в его жизни и жизни других можно что-то исправить, будет действовать, рассчитывая на успех. Естественно, у него будет больше шансов добиться каких-то перемен. Другой человек, утративший веру в возможность изменений к лучшему, с самого начала откажется предпринимать какие-либо усилия. А не добившись успеха, он еще больше утвердится в своем мнении, что "лучше не будет и быть не может".

Подобные установки и взгляды на жизнь имеют определенные предпосылки и не являются результатом недостаточной сообразительности. Человек в каком-то смысле "научается" пессимизму на основе своего опыта общения с людьми и в силу этого теряет веру в возможность перемен к лучшему. Нередко пессимистический взгляд на жизнь и окружающую действительность формируется под влиянием горького опыта сомнений, длительного отвержения и опасений. Нельзя пренебрегать этим опытом, хотя и не следует относиться к нему как к уже завершенной книге, которую невозможно дополнить новыми страницами более оптимистического содержания.

Как правило, мы привычно расцениваем свой образ мира как тождественный реальности. Это означает, что только сравнительно немногие из нас могут осознать, что утверждение типа: "Людям никогда не удастся лучше понимать друг друга" – на самом деле значит: "Мои размышления привели меня к выводу о невозможности взаимопонимания между людьми". В целом мы просто "видим", что мир такой, а люди такие. Это немного похоже на ситуацию невозможности отличить план местности, набросанный на бумаге владельцем садового участка, от земли на его участке, цветов и овощей, посаженных на нем. Наши суждения и мнения о мире и людях – это только элементы подобного плана местности, наши же размышления и наблюдения – только движения карандаша по бумаге, на которую наносится эскиз.

Таких зарисовок может быть множество, они будут отличаться друг от друга в зависимости от того, кто и с какой точки зрения их делает. В разные моменты жизни у одного и того же человека могут возникать разные картины мира и верность одному, возникшему когда-то образу, заботливое к нему отношение отнюдь не являются добродетелью. Так же как план дороги может помочь дойти до цели, так и размышления о людях в мире в целом могут помочь изменить что-то в нас. Могут, но так бывает далеко не всегда. Некоторые способы размышления о людях, взаимоотношениях, о возможностях перемен не только не облегчают, но даже затрудняют достижение цели или делают это невозможным. Одним из таких способов является последовательный пессимизм в мыслях о возможности перемен к лучшему.

Нередко рассуждения типа "ничего нельзя изменить к лучшему" на самом деле оказываются приемом, с помощью которого человек, не предпринимающий никаких усилий, успокаивает и оправдывает себя. Это превращается в специфическую "игру в безнадежность" с самим собой и другими людьми. Встречая такого человека, порой тратишь массу сил на то, чтобы убедить его, что "все еще не так плохо, может быть, не все еще проиграно, может быть, удастся еще чего-то достичь, если не таким путем, то, может быть, каким-то другим...". Эти усилия обычно напрасны, потому что речь идет не просто о том, чтобы изменить способ мышления такого человека, а о том, чтобы вдохновить его на обременительные подчас усилия, а при этом гарантировать успех никак не возможно. В такой ситуации, желая помочь человеку, утратившему веру в свои возможности и ушедшему с головой в бессознательную игру в безнадежность, не следует стараться во что бы то ни стало убедить его в том, что "мир удивительно прекрасен, что все в нем возможно и достижимо". Более полезным может оказаться совместный анализ глубинных причин, в силу которых такой человек приобрел уверенность в невозможности что-либо изменить, или, например выяснение того, к чему он больше склонен – культивировать в себе веру в невозможность перемен или готов рискнуть и попробовать что-нибудь предпринять.

Об общей концепции собственной жизни я уже писал в своей предыдущей книге.* Здесь же мне хотелось бы остановиться на более конкретных проблемах, связанных с вопросами, поставленными в начале главы. Что на самом деле означает формулировка "улучшить взаимоотношения"? Есть ли конкретные критерии оценки качества своего общения и общения других людей с окружающими?

* См.: Mellibruda J. Poszukiwanie samego siebie. Warszawa: Nasza Księgarnia, 1977.

Ответы на эти вопросы кажутся достаточно простыми, ведь каждый из нас испытал на собственном опыте последствия более или менее удачных, по нашему мнению, отношений – дома, в школе, на работе, в кругу знакомых. На первый взгляд кажется, что можно без труда определить "хорошие" и "плохие" контакты и указать разницу между ними. Как правило, при этом мы опираемся на интуицию и выносим субъективные оценки, подмечая такие всеобщие и универсальные качества, как доброжелательность, честность, альтруизм, искренность.

Качество межличностных отношений оценивается с разных позиций, и наиболее существенным является то, какие критерии используются участниками общения. Готовность идти на какие-то перемены зависит от степени субъективной удовлетворенности общением, которая, на мой взгляд, зависит от ответа на вопрос: "Хорошо мне или плохо, когда я общаюсь с данным человеком?" Однако непонятно, можно ли доверять такому субъективному ощущению. На этот счет существует много мнений. Я думаю, что, если бы даже удалось разработать точный перечень разумных критериев оценки качества взаимоотношений и предложить его людям для повседневного использования, это бы мало что изменило. Конечно, из этого не следует, что субъективное чувство удовлетворенности не может быть основано на глубоком знании и понимании того, что происходит в процессе общения. Поэтому мне кажется, что вместо того, чтобы разрабатывать строгие критерии оценки качества контактов, лучше научиться диагностике актуального состояния отношений. Чтобы было понятно, в чем тут разница, приведу некоторые разъяснения.

Вырабатывая критерии, мы ищем ответ на вопрос: "Как понять, хорошо или плохо складываются мои отношения с другими людьми?" Пытаясь поставить диагноз состоянию контактов, мы задаемся вопросами типа: "Что же происходит в процессе общения?", "Почему это именно так происходит?", "Что можно изменить, чтобы общение протекало иначе?". Поводом для постановки диагноза может быть субъективное переживание неудовлетворенности актуальным состоянием отношений или стремление изменить ситуацию в лучшую сторону. Цель диагноза – создание такого представления о всей системе отношений, которое могло бы помочь изменить что-то в этой системе. Поэтому в первую очередь нужно обратить внимание на параметры отношений, представление о которых особенно важно для успешного изменения ситуации. Это прежде всего: "узловые моменты" общения, "особенности системы", в рамках которой осуществляется общение, "основные социальные установки" участников контакта. В первой части книги я остановлюсь именно на этих понятиях, здесь же – только вкратце охарактеризую их.

Узловыми моментами (основными детерминантами) общения я называю факторы, определяющие активность субъектов общения, существенным образом влияющие на степень удовлетворенности этих субъектов. Основные детерминанты общения могут проявляться в разных формах и в зависимости от этого сближать и объединять людей или разделять и отдалять их друг от друга.

К их числу относятся: удовлетворение эмоциональных потребностей, формирование образа окружающей действительности, осуществление изменений в другом человеке, совместная работа, совместные развлечения и отдых.

Это, конечно, не полный список, но то, что я перечислил, кажется мне наиболее важным. Естественно, что не все виды контактов между людьми детерминированы таким образом. Значение каждой детерминанты в отдельности тоже может быть разным; например, для друзей взаимное удовлетворение эмоциональных потребностей является гораздо более значимым, чем для тех, кто вступает в общение только в связи с решением профессиональных задач. Читателю, заинтересованному в более углубленном анализе своих контактов с окружающими, могу посоветовать выбрать одну или несколько наиболее важных для него сфер общения и посмотреть, каким образом будут проявляться в этом общении основные детерминанты. В следующих главах вы найдете рассуждения о том, как легче диагностировать их наличие в собственном общении.

Большинство истинно значимых для человека отношений складывается в рамках более или менее стабильных социальных групп, таких, как семья, класс или коллектив. Эти группы можно назвать системами интерперсонального общения. Им присущи некоторые общие особенности, от которых в большой степени зависят возможности конкретного индивида улучшить свои межличностные отношения. Поэтому следующим шагом в постановке диагноза должно стать исследование тех особенностей системы, которые могут облегчать или затруднять улучшение контактов. Очень часто, для того чтобы изменить что-то в отношениях между людьми, необходимо предпринять усилия по изменению этих более общих условий. Если в качестве примера остановиться на такой социальной группе как семья, то перечень вопросов, которые необходимо осветить для диагностики особенности этой системы, будет выглядеть таким образом:

· как распределяются в семье материальные и нематериальные блага?

· насколько семья открыта для обмена идеями, информацией, ценностями и позициями с окружающим миром?

· какова степень внутренней сбалансированности взаимовлияний и зависимостей между всеми членами семьи?

· какими принципами руководствуется семья при принятии решений?

· каким образом происходит обмен чувствами и мыслями в семье?

· устанавливается ли и как именно справедливость суждений членов семьи о том, что происходит внутри и вне семьи?

Третий, и последний, элемент диагностики состояния межличностных контактов основан на том факте, что люди отличаются друг от друга в зависимости от личностных предпочтений и потребностей в определенном стиле взаимоотношений с окружающими. Анализ основной межличностной ориентации человека позволяет определить, предпочитает ли он одиночество или общество других людей, склонен ли он управлять или быть ведомым, стремится ли он к интенсивным переживаниям или предпочитает более спокойные. Выявление характера потребностей человека в том или ином стиле общения – люди нередко плохо осознают свои потребности – позволит также установить, насколько ваш реальный способ взаимодействия с людьми согласуется с этими потребностями либо идет с ними вразрез.

УЗЛОВЫЕ МОМЕНТЫ ОБЩЕНИЯ

Эмоциональные переживания в общении

Одним из важнейших фактов человеческой жизни является то, что люди испытывают различные эмоциональные переживания и стремятся их испытать. Основной источник этих переживаний – ситуации межличностного общения. Потребность в эмоциональных переживаниях, в ответных чувствах со стороны другого человека лежит в основе особого вида межличностного общения, который мы называем любовью и дружбой. Но поскольку эмоциональные переживания важны не только в любви и дружбе, я хотел бы высказать ряд соображений о возможностях удовлетворения эмоциональных потребностей, правда, апеллируя в качестве примера все же именно к дружеским и любовным отношениям.

Мне часто приходится встречать людей, которые говорят: "Я не верю в дружбу", "Любви нет". Порой подобные сентенции произносятся с чувством горькой убежденности, порой за подавленным настроением говорящего кроется робкая надежда на то, что, может быть, все обстоит иначе. Мне не хочется начинать наш разговор с попыток убедить кого-то в том, что он не прав. Важнее, мне кажется, понять, какие события и испытания выпали на долю такого человека и привели его к подобным выводам. Чаще всего это разочарования в личной жизни, неудачи в близких отношениях с людьми. Иногда, правда, к этим заключениям приходят только в результате наблюдений за жизнью других или попросту перенимая чужие точки зрения. Некоторые люди высказывают подобные сомнения только относительно своей жизни, утверждая, что такова уж их участь: никогда не испытать чувства любви, дружбы, глубокой эмоциональной привязанности. Другие судят обобщенно обо всех сразу, сомневаясь в принципе в существовании этих чувств в межличностном общении.

Часто дискуссии на тему "Существуют ли любовь и дружба?" вызваны стремлением как можно лучше подготовить себя к будущим близким эмоциональным отношениям с другими. Другим частым поводом для этих разговоров являются сомнения и опасения – удастся ли встретить в жизни такого человека, с которым можно будет испытать столь желанные эмоциональные переживания. На такой общий вопрос, конечно, можно ответить только положительно, по-настоящему же интересен другой вопрос: "На какую любовь и дружбу я способен, какими они будут у меня?"

Хотя любовь и дружба проявляются в бесконечном разнообразии форм, сущность этих отношений заключается в установлении и поддержании положительной эмоциональной связи между партнерами. Положительная эмоциональная связь имеет фактически самостоятельное значение, и для существования любовных или дружеских отношений, по сути, не нужно никаких других оснований, кроме того, чтобы партнерам было хорошо друг с другом, чтобы они могли делиться своими чувствами и совместно их испытывать. Хотя основным содержанием подобных отношений являются эмоциональные переживания, это вовсе не означает, что друзья или влюбленные заняты исключительно своими чувствами. Состояние их отношений определяется прежде всего тем, в какой форме удовлетворяются их эмоциональные потребности.

Выше уже отмечалось, что удовлетворение эмоциональных потребностей – это один из узловых моментов, определяющих особенности общения. Наиболее привлекательными являются такие отношения, когда партнеры готовы делить друг с другом не только приятные, но также тягостные и тревожные моменты жизни. Это – особая форма солидарности в радости и печали, объединяющая людей, находящих в общении возможность удовлетворения важнейших эмоциональных потребностей и желаний. Подобный уровень взаимоотношений присущ, правда, не всякой дружбе или любви.

Основные эмоциональные потребности могут удовлетворяться не только в интимных отношениях. Примером другой формы могут быть конфликтные антагонистические отношения с другим человеком, связанные с затянувшимися переживаниями враждебности и отчужденности. Подчас подобные взаимоотношения можно наблюдать и между людьми, близко интимно связанными друг с другом.

Поскольку мы будем говорить о любви и дружбе как о формах возможного взаимного удовлетворения партнерами своих эмоциональных потребностей, нужно помнить, что дружба и любовь отнюдь не являются синонимами только одного рода эмоциональных переживаний, таких, как радость или грусть. Друзья или влюбленные могут испытывать богатую гамму чувств и желаний, и только часть из них окрашена в радостные тона. Случаются моменты радости и грусти, наслаждения и отчаяния, нежности и раздражения. Иногда хочется быть как можно ближе к партнеру, а иногда хочется побыть одному. Не всегда эти моменты у партнеров совпадают.

Любовные и дружеские отношения скорее напоминают путешествие вдвоем по разнообразным, часто впервые открываемым местам, путешествие, которое временами кажется замечательным, а временами – опасным или утомительным. Готовность отправиться в совместное путешествие по такой дороге, способность принимать партнера как уникальную и автономную личность, чьи желания и чувства могут меняться и далеко не всегда находятся под нашим контролем, умение преодолевать тревожные рискованные ситуации, справляться со своими сомнениями – все это может стать основой той самой солидарности, о которой я уже упоминал.

Словом "солидарность" часто злоупотребляют, используя его для названия разных союзов и объединений. Я буду говорить о другом значении этого понятия. Когда в основе отношений лежит взаимная положительная эмоциональная связь, солидарность означает глубокую взаимную заинтересованность партнеров, готовность совершать поступки на благо друг друга. Именно в этом причина долговечности союза, и она не зависит от силы привычки, каких-то обязательств или деклараций. Истинно благополучные отношения основаны на желании партнеров сохранить друг друга, на безоговорочном стремлении поддерживать свой союз, в котором могут удовлетворяться их важнейшие эмоциональные потребности.

Чтобы определить, насколько полно реализуется в отношениях двух людей основополагающий фактор общения – удовлетворение эмоциональных потребностей, – необходимо дать ответы на следующие вопросы:

· какие потребности, связанные с эмоциональными переживаниями, действительно значимы для каждого из участников контакта?

· удавалось ли каждому из партнеров в достаточной степени удовлетворять эти потребности в предыдущих контактах?

· является ли удовлетворение этих потребностей силой, укрепляющей взаимоотношения?

· если представить себе, что возможно неограниченно изменять характер взаимоотношений, появились ли бы у партнеров новые желания или, может быть, какие-нибудь их потребности можно было бы удовлетворить полнее?

· какие эмоциональные переживания испытывают партнеры слишком часто и интенсивно, а какие – редко и неглубоко?

Эти и подобные им вопросы могут служить для лучшего понимания эмоциональных переживаний не только в интимных отношениях. С их помощью можно полнее определить то, как отражаются в отношениях другие основные детерминанты общения.

Обратимся, однако, вновь к некоторым проблемам, возникающим при анализе близких отношений между людьми.

Проанализируем, например, отношения Петра и Ханки. Допустим, в этом интимном союзе удовлетворяются главным образом потребности и желания Петра; Ханка мирится с этим, потому что очень боится одиночества. Как же удовлетворяются ее собственные эмоциональные потребности в этом случае? Может быть, так, например, что Ханка настолько приспособилась к этому и перестала верить в возможность перемен к лучшему, что уж почти не осознает, удовлетворяются или нет в этом союзе ее ведущие потребности. Возможно и то, что Петр кажется ей таким замечательным человеком, что самого факта, что он хочет с ней встречаться, достаточно для Ханки, чтобы чувствовать себя довольной. Не исключено, что Ханке не хватает смелости признаться себе в том, что ей мало того внимания и уважения, которое оказывает ей Петр. Возможно, она думает, что и не заслужила большего. Она, вероятно, даже и не знает, что чувствуют люди, когда им действительно хорошо вместе.

Может ли тогда какой-нибудь внешний наблюдатель, более вдумчивый и внимательный, чем Ханка, убедить ее, даже вопреки мнению самой девушки, в том, что ее отношения с Петром складываются неблагополучно? В обычной жизни такие ситуации возникают довольно часто. Какие-то люди со стороны своими оценками утверждают: "Им плохо живется друг с другом", "Это – неудачный союз" и т.п. Мне кажется, что если оценки отношений предполагают какие-то конструктивные перемены в них, то давать такие оценки могут только непосредственно заинтересованные люди. Люди же посторонние могут лишь в чем-то помочь, но они не должны сами оценивать чужие отношения, а тем более навязывать свое мнение, даже из самых лучших побуждений.

Часто оценка отношений по сути определяется суждением о личностных качествах одного или обоих партнеров. Тогда вслед за утверждением, что в отношениях что-то не в порядке, начинается поиск виновного, взаимные или односторонние обвинения и претензии. Это затрудняет совместный поиск путей улучшения контактов. Люди очень редко строят общение друг с другом на базе систематического и совместного поиска лучших способов удовлетворения своих потребностей. Значительно чаще они стараются подогнать себя или своих партнеров к некоторым моделям или образцам. Такие образцы, часто усвоенные совершенно случайно, могут абсолютно не соответствовать реальным потребностям и особенностям конкретных людей.

Мне кажется, что в основе многих трудностей и разочарований, возникающих у людей, глубоко эмоционально связанных друг с другом, лежит их стремление подогнать стиль своих взаимоотношений под чужие и поверхностно ассимилированные образцы поведения, почерпнутые когда-то у других людей, в кино, по телевидению или из литературы. Часто стремление реализовать в своем поведении и переживаниях чуждые модели и представления о жизни связано с отсутствием готовности к собственным поискам, неверием в свои силы.

Я вовсе не хочу сказать, что следует пренебрегать опытом других людей. Модели взаимоотношений и образцы поведения, выработанные другими, могут оказаться ценным подспорьем в поисках собственного пути. Полезно также знать различные ситуации, в которых оказываются люди, глубже анализировать то, что с ними происходит, расширять представление о формах собственного поведения. Напротив, исполнение в конкретных ситуациях роли другого человека, пусть незаурядного и выдающегося, становится препятствием в установлении истинных отношений с людьми. То же, впрочем, происходит, когда ориентируешься на литературные примеры, поскольку в идеальных моделях любви и дружбы, содержащихся там, описаны отнюдь не реальные люди или ситуации и даже не люди и ситуации, которые могли бы существовать. Чаще всего эти модели отражают только мечты автора об идеальных межличностных отношениях, участником которых ему не доводилось бывать.

Ценность таких моделей заключается главным образом в том, что они зарождают надежду, которая в свою очередь может пробудить желание совершать в реальной жизни добрые, красивые, честные поступки. Содержащиеся в этих моделях описания конкретных образцов поведения, переживаний и мыслей героев не предназначены для того, чтобы непосредственно воспроизводить их в реальной жизни. В качестве примера я хотел бы вкратце проанализировать содержание весьма распространенной модели идеальных отношений между мужчиной и женщиной, известной под названием модели "романтической любви".

Большинство из нас, общаясь с представителями противоположного пола, лелеют в себе ряд не очень реалистических ожиданий. Их можно выразить следующим образом:

A. "На свете есть один-единственный человек, предназначенный для меня, без него мне никогда не испытать счастья". Если в отношениях с конкретным человеком возникают какие-нибудь проблемы, такая точка зрения может лечь в основу внешне очевидного вывода о том, что произошла роковая ошибка, что это не настоящая любовь, что нужно снова искать того единственного идеального партнера. Это приводит к искаженному представлению о причинах хороших или плохих отношений с партнером: будто бы все зависит только от того, какими качествами обладает партнер и "повезло" нам с ним или нет.

"Я всегда и во всем должен быть лучше своих потенциальных соперников". С этим связано ожидание того, что наш партнер, если он и "вправду" нас любит, всегда будет считать нас более образованными и умными, более близкими к идеалу мужчины или женщины, чем кто-либо из окружающих людей. Часто в основе такого ожидания лежит детская мечта о том, чтобы найти единственного на свете человека, для которого ты всегда будешь самым лучшим и самым дорогим, лучше и дороже всех других.
"Партнер всегда и безусловно должен одобрять меня, он никогда не должен меня критиковать, его никогда не должно раздражать то, что я делаю". Очень часто такое сильное желание постоянного и безусловного одобрения и признания возникает в результате низкой самооценки человека и его магической веры в то, что одобрение партнера поможет ему избавиться от неуверенности в себе.
"Мы должны лучше, чем кто-либо другой, удовлетворять самые разнообразные жизненные потребности друг друга". Это ожидание значительно затрудняет как взаимоотношения самих партнеров, так и их контакты с другими людьми в различных житейских ситуациях.
"Я должен во всем одобрять своего партнера, я никогда не должен критиковать его, меня никогда не должно раздражать то, что он делает". Это условие предполагает вытеснение или подавление естественных чувств и мыслей, возникающих в различных ситуациях повседневного общения.

Перечислив здесь ряд положений и ожиданий, присущих модели, названной мифом "романтической любви", я не собирался подвергать сомнению возможность переживания сильных и глубоких чувств. Никто не будет отрицать факт существования союзов, в которых партнеров объединяет большая и прекрасная любовь. Однако это чувство не основано на удовлетворении перечисленных выше ожиданий. Большинство из нас в определенные моменты жизни создает образцы поведения или заимствует их у кого-то. Эти образцы определяют характер наших ожиданий по отношению к конкретным людям, с которыми сталкивает нас жизнь.

Внутренние образцы как бы отражают особенности и содержание ценностей, к которым мы стремимся в жизни. Их роль весьма понятна, потому что наличие представлений о желаемых ценностях дает человеку ощущение, что он ставит перед собой близкую цель, достижение которой зависит только от него самого. На самом же деле нередко приходится платить слишком высокую цену за такие представления, потому что ожидания и идеальные модели превращаются в препятствия между нами и реальной жизнью, конкретными людьми, с которыми мы общаемся.

Невозможно полностью отказаться от идеальных представлений, как трудно отказаться от надежды найти в другом человеке желанные качества. Однако можно попытаться более осознанно относиться к этому, в общем-то, неизменному образцу, с которым мы сравниваем конкретного человека, и стараться видеть людей такими, какие они есть, не ограничиваясь лишь сопоставлением их с идеальным образцом. Можно и нам самим вести себя в большем соответствии с реальной ситуацией, своими истинными переживаниями, меньше ориентируясь на сформулированные когда-то в прошлом принципы и проекты.

Иногда в отношениях людей, объединенных близкими эмоциональными связями, наступают моменты, когда они говорят: "Нашей любви настал конец". Подчас это связано с представлением о том, что человек располагает ограниченным количеством эмоциональных переживаний, что чувства постепенно оскудевают и даже полностью исчерпываются, оставляя после себя ощущение внутренней пустоты. Нередко можно слышать и такие высказывания: "Я чувствую только пустоту внутри", "Я совершенно опустошен, во мне все сгорело дотла". Если так подходить к чувствам, то любовь можно считать чем-то материальным. Отрицательные эмоции в таком случае как бы уподобляются каким-то ужасным, грязным, уже не нужным вещам. Некоторые люди, неосознанно руководствуясь этими представлениями, даже стараются экономно расходовать свои положительные эмоции, чтобы не растранжирить, не растерять их. Что касается так называемых отрицательных эмоций, то от них, наоборот, стараются избавиться, искоренить их или настолько глубоко их подавить, чтобы не осознавать, не чувствовать их.

Мне кажется, что подобные представления могут стать помехой при разрешении кризисов в общении, потому что таким образом люди приходят к, казалось бы, логичному и очевидному выводу: "Поскольку наши чувства остыли, мы не можем ничего с этим поделать, от нас уже ничего не зависит".

Порой в момент глубокого кризиса отношений партнеры действительно не в силах что-нибудь сделать для налаживания контактов друг с другом, им не удается существенно изменить свой стиль поведения и мышления. Это оказывается в равной степени трудно для каждого из них в отдельности и для обоих вместе. Часто это происходит потому, что либо эмоциональные потребности партнеров слишком мало удовлетворяются, либо партнеры нанесли друг другу так много ран, что у них уже не остается ничего общего, нет точки опоры для осуществления каких-то шагов с целью изменить ситуацию. Но даже и в этом случае истинной причиной кризиса и распада взаимоотношений будет не исчерпанность ограниченного запаса чувств, а то обстоятельство, что люди начинают по-иному вести себя по отношению друг к другу, в результате чего у них возникают другие чувства, толкающие их к разрыву.

Мы нередко сравниваем близкие эмоциональные отношения с выигрышем в лотерее или с таинствами судьбы. За этими метафорами кроется недалекое, впрочем, от истины наблюдение: мы не можем полностью контролировать свои и чужие переживания в ситуациях межличностного общения и не имеем гарантии благополучия в наших близких отношениях с другими людьми. Однако часто эти метафоры воспринимаются слишком прямолинейно. И тогда мы полагаем, что характер наших близких эмоциональных контактов полностью неподвластен конкретным действиям конкретных людей. Рассуждая так, мы сводим к минимуму шансы что-либо изменить, притом что и так сделать все, к чему мы стремимся, невозможно.

В этом разделе мы остановились только на одном из узловых моментов межличностного общения, говоря главным образом о его проявлении в интимных отношениях. Однако удовлетворение эмоциональных потребностей возможно во всех формах контактов. У меня такое чувство, что люди часто недооценивают этот факт, пренебрегают им или даже пытаются как-то ему противостоять.

Это обстоятельство, возможно, связано с убеждением, что эмоции препятствуют интеллектуальной работе и профессиональной деятельности. Так появляются требования избавить профессиональную деятельность или научные исследования от эмоций, хотя полностью исключить моменты удовлетворения эмоциональных потребностей из межличностного общения попросту невозможно. В результате эмоциональные проблемы чаще всего вытесняются из сферы сознания, а это скорее вредно, чем полезно. Поэтому, даже участвуя в сугубо теоретической дискуссии и при условии, что вас не удовлетворяет характер интеллектуального общения, обратите внимание на собственное эмоциональное состояние и переживания ваших оппонентов.

Формирование картины мира

Множество ситуаций, в которых мы оказываемся, требуют от нас формулировки мнения или суждения о том, каков он – окружающий мир. Что представляют из себя другие люди? Какой я и какой ты?

Узловым моментом, вокруг которого в таких ситуациях концентрируется активность людей, является совместное определение и утверждение образа внешнего мира или образа "Я" и конкретных людей. В результате формулируются или изменяются различные суждения, оценки, убеждения и ожидания, относящиеся к тому образу реальной действительности, которым мы пользуемся в повседневной жизни. Роль этого узлового момента в самых разнообразных видах межличностных контактов определена одной из основных потребностей человека – каждый из нас хочет знать: "Что такое окружающий мир и какой я?"

Каждый человек – часть мира, но для любого из нас особое значение имеет именно та часть, которой являемся мы сами. Поэтому вопрос совместного формирования образа внешнего мира и определения образа собственного "Я" в ходе межличностных контактов следует рассмотреть особо.

Совместное формирование образа окружающей реальности

В наших разговорах огромное место занимает обмен мнениями, оценками, различными суждениями относительно внешнего мира. Это могут быть разговоры на тему: "Кто такие женщины и кто такие мужчины?", "Хороши ли наши учителя?", "Кто счастливее: богатые или бедные?", "Честно ли поступает Эва?" и т.п.

В результате таких разговоров формируются, трансформируются или подтверждаются наши убеждения и взгляды. Наряду с этим часто формируются, изменяются или закрепляются различные способы поведения во внешнем мире. Так происходит потому, что отношение человека к определенным людям или ситуациям, а также его поступки во многом зависят от того, что и как он думает по поводу данного человека или ситуации, как их оценивает. Если Крыся сможет убедить Басю в том, что Зося – нечестный человек и плохая подруга, что она ябедничает и интригует, то весьма вероятно, что Бася будет вести себя так, словно на собственном опыте общения с Зосей пришла к подобному мнению. А тот факт, что Крыся соврала, может не иметь никакого значения до тех пор, пока не произойдет что-то, что заставит Басю понять: ее представление о Зосе было ошибочным. Таким образом, мир для человека таков, каким он его себе представляет. То, что мы видим в конкретной ситуации, может быть следствием того, что мы думали об этом и как оценивали это раньше.

Что же касается формирования образа реальности в ходе общения людей друг с другом, то в определенной степени можно говорить о "конструировании" окружающей действительности. Часто так случается, что чье-то значимое и влиятельное мнение на многие годы определяет образ мира, в котором будет жить-то совсем другой.

Конечно, последнее утверждение может вызвать некоторые сомнения, так как нам кажется, что мир таков, каким мы его видим, и, если даже великий авторитет будет внушать нам, что река течет в гору, мы легко сможем убедиться в том, что это не так. На самом же деле часто все складывается иначе, а целый ряд психологических экспериментов показал, что под влиянием мнения других людей у испытуемых изменялся даже характер восприятия размеров предметов. Отрезок, который на самом деле был длиннее, оценивался испытуемыми как более короткий, когда другие люди с уверенностью утверждали, что он короче. Это, правда, не означает, что влияние других людей может быть настолько всеобъемлющим и неограниченным.

Мне кажется, что если сравнивать между собой образы физической и социальной реальности, то представление о социальной действительности подвержено несравнимо большему влиянию со стороны межличностного общения, нежели представление о физическом мире. Наши суждения и мнения о физической реальности все-таки в большей степени основаны на результатах эмпирических наблюдений. Параметры физического мира можно измерить с помощью соответствующих приборов. Они более стабильны, не изменяются под влиянием социальной среды, классовых или национальных особенностей.

Социальная действительность не исследована (и вряд ли будет исследована) с той же тщательностью, что и физическая реальность. Можно относительно точно и однозначно измерить температуру, при которой вода из жидкого состояния переходит в парообразное, или определить причины этого. Но никак нельзя столь же однозначно определить, являются ли, например, добрачные сексуальные отношения отрицательным социальным явлением.

Различные исследования показывают, что человек убеждается в справедливости и однозначности своих суждений и представлений о социальной действительности, как правило, на основании того, что эти суждения разделяются группой связанных с ним людей. Известно также, что чрезвычайно важным обстоятельством для человека является его внутренняя уверенность в правильности собственных представлений о различных элементах внешнего мира. Без этой уверенности люди, как правило, чувствуют себя потерянно и плохо ориентируются в окружающей реальности. Поэтому очень важно, чтобы взгляды человека на мир совпадали с представлениями других людей, с которыми он часто общается. Недаром считается, что одним из проявлений общения, удовлетворяющего обоих партнеров, является такой обмен информацией, когда собеседники приходят к взаимному согласию в своих суждениях о внешнем мире. Это подтверждает и опыт повседневной жизни.

Мы испытываем удовлетворение, если нам удается достичь взаимопонимания в споре. Мы стараемся поддерживать и укреплять отношения с теми, чьи взгляды на мир сходны с нашими. Общение и совместное времяпрепровождение с людьми, разделяющими наши взгляды, укрепляет нас в сознании собственной правоты, стабилизирует образ реальности, усиливает чувство уверенности и понимания. Однако именно это обстоятельство может стать источником серьезной и существенной проблемы. Новые взгляды и суждения о мире и его особенностях, отличные от взглядов окружающих людей, очень часто разрушают гармоничные контакты. Причем это происходит независимо от того, правильны или ошибочны новые представления. В то же время человек, который стремится познать мир, найти истину, должен быть готов постоянно изменять свои уже утвердившиеся мнения или способы восприятия и оценки мира или даже отказываться от них.

Поэтому стремление всегда жить в мире и согласии с людьми может стать препятствием на пути углубления и уточнения своих представлений о мире. Оно же может затруднить настоящее и полное взаимопонимание относительно различных аспектов восприятия мира, и человек из страха испортить отношения нередко не говорит того, что думает. Естественно, такой конфликт может быть разрешен вполне конструктивно, хотя это порой требует усилий и смелости.

Стремление поддерживать хорошие отношения с другими людьми может также стать мощным мотивом изменения своих суждений о мире. Если какой-то особенно значимый для нас человек или группа людей будут придерживаться точки зрения, отличной от нашей, мы постараемся привести свои взгляды в соответствие со взглядами этих людей, подчиняясь при этом не столько внешнему, сколько внутреннему давлению. Подобное давление может оказаться настолько сильным, что, боясь испортить отношения с каким-то человеком, конфликт с которым может быть чреват серьезными последствиями, некоторые люди принимают и разделяют его точку зрения, даже если ее ошибочность достаточно очевидна.

В жизни каждого человека могут возникать и такие ситуации, когда стремление к хорошим отношениям с другими становится, с одной стороны, подспорьем в совместной работе, в создании ценностей, а с другой – препятствует самостоятельности мышления и деятельности, затрудняет реализацию индивидуальных ценностей. Хорошие отношения с людьми сами по себе не являются абсолютной ценностью. Некоторые люди как бы забывают об этом и любой ценой стараются жить со всеми в согласии, другие же словно вовсе не беспокоятся об этом и не предпринимают никаких усилий, чтобы исправить свои отношения с людьми. В тех ситуациях, когда главная роль отводится совместному формированию образа действительности, очень важно то, насколько согласованы между собой суждения партнеров о мире и людях и насколько точно они отражают реальность.

Что же можно сказать о характере отношений, при которых точки зрения партнеров во многом сходятся, но их общие суждения и убеждения ошибочны? Думается, что субъективно, с позиций партнеров, вопрос об истинности их общих взглядов не влияет на оценку качества взаимоотношений. Однако если бы и объективно было так, то пришлось бы изолировать партнеров по общению от нормальной жизни, чтобы они никак не могли получить информацию об ошибочности их общих точек зрения. Специальные средства, позволяющие изолировать партнеров от других людей, неизбежно повлияли бы на сам характер общения, нарушив его естественный ход.

Примером подобной ситуации может быть молодежная группа со своим лидером, общими ритуалами, особыми способами установления взаимопонимания между ее членами, общим отношением к конкурирующей компании. Это отношение основано на убежденности в том, что конкурирующая группировка настроена враждебно, что ей необходимо всячески вредить и что любые контакты с ней небезопасны. Если кто-то из членов одной компании случайно сблизится с кем-то из членов другой и убедится в том, что его представления не вполне соответствуют действительности, он почувствует внутреннее противоречие и дискомфорт, поскольку то, что он увидел и понял, расходится с мнением всей его компании, с мнением, которое он до сих пор разделял.

Попытки поделиться своими сомнениями с друзьями вызовут еще большие осложнения, потому что на самом деле общая убежденность членов группы во враждебности конкурирующей компании и небезопасности контактов с ней являлась фактором, объединявшим членов группы и создавшим у них чувство общности. Время от времени повторяя: "Они нас не проведут", "Мы им покажем", "Они у нас получат", – члены группы чувствовали себя сильными и отважными. Поэтому, когда кто-то принесет информацию, расходящуюся с единым мнением всей компании, его постараются переубедить. Не обойдется и без критики и подозрений в адрес этого человека – ведь он поставил под сомнение то, во что верили все. В конце концов группа решит, что он просто стал жертвой коварства противника, и вся эта история лишь подтвердит уже сложившееся мнение о злых умыслах врага.

А дабы избежать в дальнейшем подобных инцидентов, лидер компании предложит считать любые контакты с конкурирующей группировкой предательством по отношению к своей компании. Таким образом, стабильность мнений, разделяемых всеми членами группы, облегчая внутригрупповое общение, подкрепляется также ограничением личной свободы каждого члена группы. Какое-то время это ограничение свободы может всех устраивать, но постепенно у некоторых членов группы будет нарастать чувство неудовлетворенности. Это неблагоприятно повлияет на внутри-групповые контакты, и компания развалится на несколько группировок.

Если разделяемая всеми членами общности картина мира является неадекватной, то даже при самых благополучных отношениях необходимость ограничивать доступ информации, которая могла бы как-то изменить согласованный образ, висит дамокловым мечом над членами группы. Порой бывает и так, что люди, чувствующие себя в жизни дискомфортно, объединяются вместе, чтобы придерживаться единого представления о мире как об источнике угрозы и враждебности. Этот образ, пусть неадекватный, в какой-то степени позволяет легче мириться со своими неудачами. Люди, разделяющие сходное мнение о мире ("все окружающие недоброжелательны и жестоки, а мир – коварен и лжив..."), облегчают себе возможность изолироваться, отгородиться от действительности.

Описанный процесс консервации и стабилизации картины мира во имя сохранения неизменных отношений возможен лишь при участии заинтересованных сторон. Это значит, что люди могут контролировать этот процесс и отвергать неверные суждения и мнения.

Мне кажется, что важнейшим условием жизни человека является его готовность принимать новую информацию, желание искать ее и сопоставлять с реальностью любые, даже наиболее укоренившиеся суждения и мнения. Парадоксально, но факт: тщательнее всего следует проверять правильность суждений, которые кажутся нам очевидными.

Показателем хороших отношений между партнерами с точки зрения их стремления сформировать согласованную картину мира может быть возникающее у них ощущение понимания и интеллектуального постижения каких-то элементов действительности. Свидетельством плохих контактов может быть противоположное ощущение – дезориентации и хаоса в картине мира.

Формирование образа собственного "Я"

Еще одним узловым моментом, вокруг которого концентрируются межличностные контакты, является формирование образа партнеров. Этот образ основан прежде всего на наблюдениях, чувствах, мнениях, самооценках и оценках отношений, которыми обмениваются партнеры по общению. В качестве примера можно привести самые разнообразные ситуации повседневной жизни, когда один из партнеров рассказывает другому о себе, своей жизни, планах, либо такие ситуации, в которых партнеры стараются разрешить общую проблему или существующий между ними конфликт.

В конечном итоге партнеры формируют, изменяют или подкрепляют образ собственного "Я" и представления о своих взаимоотношениях.

В течение всей своей жизни, общаясь с разными людьми, мы обогащаем свои представления и суждения о самих себе. Можно сказать, что в нашей самооценке навсегда зафиксировались оценки других. Мы получили их от людей, сыгравших важную роль в нашей жизни. Так происходит потому, что мы непосредственно перенимаем чужие мнения и оценки на наш счет, мнения, которые обычно начинаются со слов: "Потому что ты..." Нередко в получаемой от других информации содержатся и важные "обратные связи", отражающие реакции окружающих на наше поведение или чувства, которые у них вызывают наши поступки или намерения.

Формирование образа "Я" приводит к возникновению ощущения себя собой, своей самобытности. Как правило, закрепление описания самого себя сопровождается накоплением различных оценок, полученных в свой адрес от других, что внутренне переживается как ощущение своей ценности.

Ощущение собственной ценности и самобытности – это два фундаментальных начала личности, залог ее целостности. Собственное "Я" рождается в процессе взаимодействия с другими людьми. Возможность утверждения и укрепления собственной личности зависит от качества контактов с другими людьми. У людей, находящихся в благоприятных отношениях друг с другом, усиливаются чувство самобытности и ощущение собственной личностной ценности. Естественно, что это происходит не очень быстро и не так уж просто. Однако даже самые незначительные шаги в этом направлении, предпринимаемые партнерами по общению, могут оказаться весьма ценными. Правда, как правило, партнеры не осознают, что состояние их отношений может служить как бы точкой опоры для других действий и поведения в иных жизненных ситуациях.

Утверждение образа самого себя в ходе общения с Другими людьми – важнейший фактор развития личности. Другой человек, если он способен показать нам в процессе общения, что может принять нас такими, какие мы есть в данный момент, помогает усилить наше ощущение самобытности, уникальности своего "Я". Мы очень высоко ценим те отношения, в которых нас принимают без оценок, без условий, независимо от наших заслуг и обещаний, несмотря на наши ошибки и недостатки. Это, однако, не означает некритичного одобрения, восхваления или лести. Можно даже сказать, что такое отношение к нам скорее мешает истинному самоутверждению, поскольку не дает достаточного материала для возникновения чувства самобытности. Впрочем, люди, которые в повседневной жизни с приятием относятся друг к другу, не пользуются восхвалениями и умеют критичнее, чем другие, относиться к своим поступкам. Эта критика носит конструктивный характер именно в силу того, что основана на общем приятии партнера.

Человек, которого мы убеждаем, что по отношению к нам он ведет себя не совсем так, как бы нам хотелось, скорее будет ощущать исходящую от нас угрозу. Источником ее будет наше нежелание принимать его таким, какой он есть. Тем самым его чувство самобытности как бы ставится под сомнение собственного "Я", объединяющего в одно различные мысли, чувства, желания и действия. В такие моменты человек скорее склонен занимать оборонительную позицию по отношению к внешней и внутренней опасности, нежели предпринимать какие-то смелые шаги для изменения своего поведения.

Проявлением неблагополучного состояния отношений является хроническое отсутствие у партнеров чувства взаимного приятия, обоюдное нежелание подтверждать право другого быть таким, какой он есть. Подобные люди постоянно, хотя и не осознавая это до конца, не принимают во внимание информацию о своих особенностях.

Рассмотрим такой пример. Это пара, в которой Она не может внутренне смириться с фактом, что Он не является высоким и хорошо сложенным брюнетом, способным справиться с любой ситуацией. Он в свою очередь не может расстаться с мечтой о хрупкой, нежной блондинке, которая трогательно заботилась бы о нем, поддерживала бы его в трудные дни. Ни Он, ни Она не принимают друг друга такими, какие они есть, поэтому оба вынуждены играть роли совсем других людей. Если такая ситуация затягивается, она становится мучительной. Партнеры все чаще начинают ссориться, как правило из-за пустяков, высказывают друг другу взаимные претензии, основным содержанием которых является: "Ты не такой (не такая), каким (какой) я хотела бы (хотел бы) тебя видеть".

Люди часто склонны подобные ситуации несоответствия чьим-то ожиданиям воспринимать как неподтверждение ценности своей личности. Учитель, для которого важным элементом его образа "Я" является убежденность в своем педагогическом даровании, ожидает от своих учеников успешной учебы. Если по истечении какого-то времени знания учеников останутся ничтожными, он усомнится в том, действительно ли он умеет преподавать. Ему могут прийти в голову горькие мысли: "А такой ли я, каким считал себя до сих пор?", "Гожусь ли я для профессии, которую выбрал на всю жизнь?", "Не было ли иллюзорным мое представление о том, что я хороший учитель?" и т.д. Чувство самобытности учителя подвергается сомнению, появляются ощущения беспокойства и неуверенности.

Последствия таких переживаний довольно разнообразны. Может появиться, например, устойчивая неприязнь к самому себе, в дальнейшем ослабеет чувство собственной ценности, и наш герой может отказаться от своего представления о себе как о хорошем учителе. Другой реакцией может быть внезапная вспышка неприязни к ученикам за то, что они не подтвердили мнение учителя относительно его способностей. Учитель станет весьма низко оценивать интеллектуальные возможности своих учеников, их работоспособность и готовность учиться, но это позволит ему сохранить прежнее мнение о себе: "Если бы не они, я мог бы показать все, на что способен".

В разнообразных ситуациях повседневной жизни люди, чувствующие, что окружающие их не принимают, точно таким же образом ощущают, что их представление о своем "Я" недостаточно подтверждается другими. Поэтому контакты с теми, кто хотя бы частично мешает ощущению собственной идентичности данного человека, оцениваются им негативно. Чаще всего в подобных ситуациях люди пытаются свалить вину на своих партнеров или обвиняют во всем только самих себя. Значительно реже предпринимается поиск причин этих ситуаций в характере отношений.

Нередко бывает так, что у отдельных людей формируются определенные стереотипные представления о том, "как должны вести себя со мной другие люди, чтобы подтверждать мое мнение о самом себе". Например, это может быть постоянное ожидание похвал и признания, которые должны подтверждать хорошее мнение о самом себе. Если же другие люди недостаточно "подкармливают" такого человека поощрениями, у него возникает чувство беспокойства и неудовлетворенности отношениями. Это часто встречается у детей, которых дома постоянно хвалили и которыми все время восхищались, но как только такие дети начинают ходить в школу, они обычно испытывают сильное разочарование.

Негативная реакция, связанная с недостаточным подтверждением образа "Я" или с сомнениями по поводу этого образа, возникает не только в ответ на критику или отсутствие похвалы. Я наблюдал ситуации, которые внешне выглядели буквально абсурдно. Выслушав похвалу в свой адрес, человек чувствовал беспокойство и неуверенность, оборонялся, опровергая то, что ему говорили другие. Я не имею в виду ситуации, когда человек, которого хвалили, скромничал, или кокетничал, или в соответствии с правилами хорошего тона приуменьшал размеры своих заслуг и успехов. Я говорю о ситуациях, когда люди обсуждали темы, затрагивающие их лично, и один из них не получал подтверждения своим представлениям о себе. Эти представления обладали особой притягательной силой для него и содержали негативную информацию о нем самом.

Он давно жил с ощущением собственной ничтожности и полагал, что не достоин ни признания, ни уважения. Эти представления были важнейшим составным элементом образа "Я", на них основывалось его ощущение себя собой. В ситуациях, о которых идет речь, люди говорили данному человеку вещи диаметрально противоположные тому, что он сам о себе думал. В результате у него возрастало чувство внутреннего напряжения или даже появлялось ощущение угрозы, а вместе с этим и субъективная неудовлетворенность характером отношений. Это казалось совершенно непонятным, потому что человек, выслушав очень положительные мнения о себе, испытывал вдруг сильное недовольство тем, что происходило.

Нетрудно понять, что, хотя факт подтверждения другими людьми адекватности собственного представления человека о себе весьма значим, само это явление нельзя считать абсолютной ценностью. В некоторых случаях расхождение образа "Я" с оценками окружающих может сыграть важную роль в жизни человека, стать стимулом к изменению каких-то элементов его поведения, способа мышления и таким образом способствовать личностному развитию человека. Однако, если рассогласование оценки и самооценки является преобладающей особенностью отношений данного человека с каким-то определенным партнером или группой людей, качество этих отношений будет скорее неудовлетворительным. В результате у человека усилится ощущение возможной внешней и внутренней угрозы, возникнет отрицательное отношение к самому себе, уменьшится чувство самоуважения и уверенности в себе.

В наших многочисленных разговорах о жизни и о себе важное место занимает оценка отношений с другими людьми, вырабатываемая нами совместно с ними. Свидетельством этого могут быть, например, такие фразы, как: "Мы не понимаем друг друга", "Мы слишком часто ссоримся из-за ерунды, хотя на самом деле любим друг друга", "Когда мы вместе готовимся к занятиям, каждый помогает другому" и т.п. Особенно ценным, на мой взгляд, является такой выработанный совместно образ реальности, который охватывает как внешний, так и внутренний мир каждого из партнеров.

Для меня партнер – часть внешнего мира, но сам факт наших взаимоотношений, мой образ партнера, мысли и представления о нем в какой-то мере становятся частью моего внутреннего мира; точно так же и я присутствую во внутреннем мире моего партнера. Когда в момент общения с ним я пытаюсь как-то его охарактеризовать, я характеризую также и самого себя. Это прежде всего справедливо для ситуаций, связанных с нашими взаимоотношениями, но подобные оценки мы даем и тогда, когда речь идет о таких качествах, как рост или физическая сила. Если кто-то говорит или думает: "Стефан выше и сильнее меня", – то он одновременно оценивает Стефана и себя и даже какие-то нюансы отношений со Стефаном. Оценка себя "я слабее Стефана" может играть более важную роль в жизни человека, быть более существенным элементом "Я"-образа, чем множество других характеристик своей силы, таких, как "я могу поднять вес в сто килограммов" или "я могу целый день без длительного отдыха нести тяжелый рюкзак" и т.д.

Иногда люди через всю жизнь проносят представление о своих особенностях, возникшее когда-то в результате сравнения с каким-то очень значимым человеком. Часто эти представления формируются на начальном этапе жизни. По сравнению с теми временами физическая сила, навыки или умения человека могут значительно измениться, но в его представлении о самом себе укоренилось то, что он "слабее (отца)", "глупее (сестры)" и т.д. Именно поэтому можно с полным основанием утверждать, что люди, с которыми мы когда-то раньше общались, продолжают присутствовать в нас.

Часто так бывает, что в отношениях двух конкретных людей "участвуют" еще и разные другие люди, надолго укоренившиеся в мыслях и представлениях партнеров. Такое "присутствие посторонних" в нашем внутреннем мире может по-разному влиять на характер актуальных контактов с людьми, на то, как мы воспринимаем и оцениваем окружающих. Порой оно помогает нам устанавливать и поддерживать новые отношения, порой – мешает и затрудняет нам контакты с людьми.

Совместно формируя образ взаимоотношений, партнеры принимают во внимание все, что происходит, происходило или может произойти между ними. Например, кто-то может сказать своему партнеру: "Знаешь, мне кажется, что скоро нам вообще нечего будет сказать друг другу, потому что в трудные моменты мы все чаще отмалчиваемся..." – и в ответ услышать: "Когда-то уже так было, если ты помнишь, пока дело не дошло до ссоры и выяснения тех претензий, которые накопились за время молчания, а потом все снова стало нормально..."

Такие разговоры очень нелегки. Нередко людям долго не удается определить общий образ прошлых событий, в которых они участвовали, или актуальную ситуацию, в которой они находятся. Наверное, каждому из нас случалось наблюдать или самому участвовать в мучительных, бессмысленных выяснениях отношений типа "кто первый начал?" или "кто тогда сказал это?" и т.п. То количество энергии, внимания и времени, которое мы уделяем решению подобных проблем, указывает на большое значение совместной оценки ситуаций.

Еще большее значение имеет взаимный обмен мнениями друг о друге, оговаривание взаимных ожиданий и возможностей. Это часто проявляется в высказываниях типа: "Мне хотелось бы наконец понять, что происходит между нами" или: "Я должен знать, как обстоят наши дела", "Не знаю, чего можно ожидать от тебя". Нередко люди предпочитают узнать даже неприятное, чем оставаться дезориентированными.

Мне кажется, что раскрытие истинного характера взаимоотношений между партнерами является условием более глубокого и прочного контакта. Однако я неоднократно сталкивался с ситуациями, когда люди старались избегать подобных тем. В качестве примера можно привести явное нежелание руководителя какой-то организации узнать мнение о себе и своих действиях. Такие ситуации говорят о том, что достаточно часто один или оба партнера избегают каких-то определенных суждений о реальном состоянии своих отношений. Мне кажется, что, как правило, это является признаком неблагоприятно сложившихся контактов.

Источником нежелания открыто обсудить истинный характер отношений чаще всего является опасение или даже страх перед возможными последствиями, перед тем, что может произойти, если откровенно сказать друг другу то, как мы воспринимаем происходящее между нами.

Опасение может означать, что в отношениях уже что-то разладилось, но мы не обладаем достаточным мужеством, чтобы вместе проанализировать этот разлад, нам не хватает доверия друг к другу, веры в свои возможности справиться с тем, что мешает нашим отношениям. Может, конечно, случиться и так, что честный и реалистичный подход к тому, что на самом деле происходит между партнерами, приведет к разрыву отношений. Возможно, даже окажется, что партнерам лучше расстаться, чем отравлять друг другу жизнь без всякой надежды на перемену к лучшему. Однако очень часто, несмотря на самые пессимистические ожидания, открытое и вдумчивое обсуждение того, что же на самом деле мешает партнерам и разделяет их или, наоборот, объединяет и помогает им, может привести к углублению взаимного доверия и взаимопонимания.

В результате укрепляются и стабилизируются отношения. В таком случае взаимное понимание и длительность контактов базируются на прочном фундаменте – реалистической оценке общих проблем. Благодаря этому у партнеров появляется ощущение, что они искренни и аутентичны в своем поведении. Более полное представление о том, что происходит между ними, позволяет им гораздо успешнее справляться с повседневными проблемами и конфликтами, которых невозможно избежать.

Стоит еще раз напомнить, что совместная оценка состояния отношений, а также выработка общего представления о каких-то других проблемах, интересующих партнеров, требует от них не только определенных усилий и смелости, но и умения.

Как изменять что-то в другом человеке

Важным узловым моментом общения, проявляющимся во множестве ситуаций, является то, что под влиянием других людей в нас что-то меняется. Измениться могут способ мышления, поведения, запас знаний, отношение к миру, практические навыки и интересы. Этот момент иногда играет столь значимую роль в определенных формах отношений, что фактически все содержание контакта концентрируется вокруг него. Примером могут быть отношения учителя и ученика или тренера и спортсмена.

Естественно, что стремление что-то изменить в другом человеке проявляется не только в названных выше формах контактов. Оно возникает в очень многих ситуациях межличностного общения, хотя, как правило, реализуется случайными и спонтанными способами. Обычно намеренное воздействие на другого человека начинается с формирования некоторого представления о характере и объеме желанных перемен в этом человеке. Учитель представляет себе, какими новыми знаниями и умениями должен овладеть его ученик, и в своих воздействиях на него руководствуется этими представлениями. Врач представляет, какие изменения должны произойти в состоянии здоровья его пациента, и предпринимает усилия, которые должны привести именно к этим переменам. Тренер намечает, какими двигательными навыками должен овладеть его питомец, чтобы побить рекорды и победить воспитанников других тренеров. Отец лелеет в своих мечтах образ великолепного мужчины, которого он хотел бы воспитать в своем сыне.

Кроме представления о будущем облике данного человека, важную роль здесь играют представления, а подчас и конкретные знания о том, каким образом могут быть достигнуты желанные изменения. Зачастую бывает так, что подобные руководства к действию не приводят к достижению намеченных целей. Например, отец хочет научить своего ребенка плавать и считает, что нужно "сразу бросить ребенка в глубокое место". В детстве его учили плавать именно таким образом, и это было эффективно. Поэтому отец полагает, что это очень хороший и, более того, единственно правильный способ.

Однако оказывается, что в данном конкретном случае этот способ не оправдывает себя, а наоборот, вызывает у ребенка сильный страх воды и отвращение к плаванию. Казалось бы, логично на основании этого прийти к следующему выводу: в данном случае такой способ не подходит, надо поискать другой. Однако, к сожалению, часто пристрастие к внутренне закрепленному способу поведения оказывается сильнее логики, и окончательный вывод выглядит следующим образом: "Способ был хорошим, но вот объект воздействия никуда не годился, поэтому ничего не удалось; если бы на его месте был бы кто-то другой..." и т.д.

Итак, безуспешность попыток добиться каких-то перемен оборачивается против самого объекта воздействия. Это ведет к дальнейшим следствиям, в частности к формированию у ребенка отрицательной самооценки: "Я – трус", "Мне никогда не научиться плавать", "Я – не настоящий мужчина", "Я не заслуживаю никакого уважения", "Я – ничтожество". Иногда тягостное чувство собственной никчемности толкает человека на новые усилия и попытки избавиться от боязни утонуть. Но это случается не часто, а как правило, единственным результатом подобного способа воздействия на другого человека является формирование у него отрицательного отношения к самому себе, что неблагоприятно влияет на его поведение в различных ситуациях.

Чрезмерное пристрастие к единственному способу воздействия на другого человека базируется на глубоко укоренившихся привычках и навыках, которые, возможно, являются даже частью личности. Думаю, что не сделаю большого открытия, если замечу, что люди довольно редко осознают, что воздействие на других осуществляется не только какими-то определенными продуманными методами, но и всей личностью в целом. Поэтому, если кто-то стремится усовершенствовать свои возможности воздействия на других людей, он должен прежде всего начать с самопознания, а не с поиска некой легкой и эффективной техники воздействия. Кроме того, не существует чудодейственных методов изменения других людей, подходящих для любого случая, да еще с гарантией успеха.

Следует обратить внимание на то, что контакты, главной целью которых является преобразование других людей, как правило, ограничены во времени. По достижении намеченной цели контакты ослабевают. Это, конечно, не значит, что в момент достижения цели взаимоотношения тут же прекращаются. Может измениться их характер, или появится новый ведущий смысл отношений. Ученик может "перерасти" своего учителя, и, хотя последний уже выполнил свою педагогическую задачу, они могут остаться друзьями или коллегами. Чтобы оценить качество этих контактов, уже не требуется учитывать, изменяется ли тот, кто раньше был учеником, в желанном для учителя направлении.

Чаще всего формирование новых качеств происходит в ситуациях одностороннего воздействия, например учителя – на ученика, родителя – на ребенка. Однако, проанализировав подобные ситуации более скрупулезно, можно заметить, что односторонность воздействия на самом деле только кажущаяся. В действительности все участники контакта обмениваются некоторыми содержаниями, что вызывает у каждого определенные реакции. Нередко бывает так, что человек, безуспешно пытающийся изменить другого, начинает чувствовать собственное бессилие и уныние, и именно это оказывается наиболее явственным результатом всей системы взаимоотношений, ведущим к тому, что человек, старавшийся изменить партнера, меняется сам.

Бывает и так, что люди, долгие годы влиявшие на других по роду своей профессиональной деятельности, осознают, что очень многому научились от своих учеников или пациентов. Это в свою очередь подтверждает тот факт, что воздействующие на других сами подвергаются воздействиям со стороны этих других. Исследуя характер взаимоотношений, основной задачей которых является преобразование одного из участников, мы должны определить, как оценивают эти отношения все их участники. Если характер взаимоотношений по-настоящему благоприятный, можно ожидать значительного совпадения в главном, то есть в оценке того, действительно ли наступили желанные изменения и означают ли они, что изменившийся человек сделал еще один шаг в своем развитии.

Другим признаком благоприятного характера отношений является достижение партнерами такого состояния, при котором отпадает необходимость дальнейшего воздействия. Например, это происходит тогда, когда объект воздействия сам становится субъектом своих дальнейших изменений. Он как бы интериоризирует то воздействие и те приемы преобразования, которые ранее исходили извне, от другого человека. Человек начинает сам управлять процессом самообразования и формирования у себя определенных качеств. Он сам воздействует на себя и достигает намеченных целей. Возможно, что это наиболее ценный результат подобных контактов.

Мне даже кажется, что любые воздействия с целью изменения другого человека должны стремиться к этому идеалу. Однако это вовсе не просто, так как часто активное преобразование другого человека, даже на основе самых лучших побуждений, приводит к тому, что объект преобразований оказывается в зависимости от своего учителя и постоянно будет ожидать последующих воздействий. В нем, таким образом, не формируется готовность к самостоятельному управлению своим развитием.

По каким признакам можно определить, что отношения, основанные на воздействии с целью преобразования другого человека, складываются неблагоприятно? Одним из показателей таких контактов будет возможное недовольство нескольких партнеров темпом или характером достигнутых изменений. Это недовольство может выражаться в форме неприязни, злости или претензий к партнеру за то, что он, например, "не хочет меняться" или "хочет заставить меня делать то, что я делать не в состоянии".

Еще одним признаком неблагоприятного протекания подобных отношений будет затягивание их до "бесконечности" безо всякой надежды на достижение желанных перемен. Я помню одну такую ситуацию, которая может послужить здесь примером. Это были отношения студента и девушки, специалиста по английской филологии; она собиралась учить его иностранному языку. На пути к достижению цели возникла проблема, которая значительно затянула обучение. Студент влюбился в свою учительницу, причем взаимно. Однако никто из них не признался в своих чувствах, хотя именно чувства главным образом занимали молодых людей. Решить задачу, которая свела их вместе, им также не удалось. Тем временем занятия продолжались. Он был настолько влюблен, постоянно мечтал о ней, что не готовился к занятиям, хотя ждал их с возрастающим нетерпением. Ей не удавалось требовать от него выполнения заданий, потому что она чувствовала себя скованно и боялась вызвать у него негативную реакцию.

Большую часть времени, отведенную для занятий английским языком, они проводили молча или в разговорах о том о сем, и то по-польски. Оба ужасно мучились, к тому же в довершение ко всему между ними были денежные расчеты, подчеркивавшие цель их встреч. Ее мучили угрызения совести, что она незаслуженно берет деньги, однако порвать отношения с ним она не могла. Студенту уже гораздо больше хотелось встречаться с девушкой, нежели заниматься английским. В конце концов через несколько месяцев, не помню уж по чьей инициативе, этот порочный круг был разорван. Им удалось признаться в своих чувствах, занятия закончились, и начались свидания. Он записался на курсы английского языка, а девушка время от времени помогала ему, но уже не отягощенная необходимостью учить его языку. Когда характер их отношений изменился, студент приобрел гораздо больше благодаря ее помощи в практическом овладении языком.

Существует множество различных ситуаций, когда изменения в других людях проводятся в организованной форме, например как в школе. Часто в этих ситуациях одновременно участвует много людей. Это затрудняет детальный анализ и оценку характера отношений между конкретными индивидами. Мне кажется, что одним из признаков неблагоприятного протекания контактов во имя преобразования какого-то человека является то, что способность к самостоятельным поступкам у этого человека возрастает в ничтожной степени. Человек научился чему-то, но это знание не стало его достоянием, он не умеет сам им распоряжаться. Поэтому он даже остается в состоянии некоторой зависимости от тех, кто его учил. Без похвалы учителя он никогда не уверен в том, правильно ли поступает.

Эта ситуация связана с так называемой проблемой "выпускания из гнезда", достаточно серьезной для тех, кто вложил немало усилий и страсти в дело обучения других. Особенно ярко это проявляется в отношениях между родителями и взрослеющими детьми. Воспитание ребенка означает не только обучение его определенным навыкам, формирование у него каких-то качеств, но и подготовку его к тому времени, когда он самостоятельно продолжит свой жизненный путь и родители перестанут быть для него необходимым условием дальнейшего развития.

Забота о росте самостоятельности мышления и поступков ученика – одно из самых сложных умений, реализуемых в межличностных контактах. Интересно, что часто случается так, что в тот момент, когда учеба и руководство заканчиваются, ученик приобретает самостоятельность только через конфликт с тем, кто раньше его учил и направлял. Цель конфликта – порвать с внешним источником влияния. Часто это происходит в форме скрытого или явного бунта против воспитателя. Основной причиной такого протеста является стремление к самоопределению, хотя нередко протест выражается в незапланированных выходках, в поступках, которые никак не могут считаться разумными и зрелыми. Если таким образом человеку действительно удается добиться права на самостоятельность мышления и поведения, он перестает чувствовать постоянную угрозу своей автономности и не должен больше противиться каждой попытке влияния извне.

Он уже может сам решать, принять или отвергнуть эти влияния. Однако бывает и так, что подобный явный или скрытый бунт приобретает чрезмерно большое значение в жизни человека. Он как бы вынуждает его изнутри постоянно реагировать на внешние воздействия отпором или обороной. Из-за этого такой человек оказывается в состоянии скрытой зависимости от других, хотя внешне он выглядит вполне независимо. Развитие личности тормозится устойчивым внутренним требованием: "Я должен сопротивляться".

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: хотя в основе многих ситуаций лежит стремление осуществить определенные изменения в другом человеке, благоприятное развитие подобных отношений должно привести к большему, чем просто достижение желанных перемен. Человек, которого учили или направляли, должен сам стать автором своих дальнейших метаморфоз, овладеть умением учиться самостоятельно, управлять собой и своей жизнью.

Совместная работа

Часто отношения между людьми завязываются во имя совместного творчества. Результатом их совместной деятельности может быть построение дома, изготовление машины, театральная постановка, сочинение песенки, изобретение, научная работа и так далее. Этот вид межличностных отношений играет важную роль, потому что почти все люди значительную часть своей жизни проводят на работе, где, как правило, трудятся вместе с другими. Совместная работа как важный фактор, определяющий характер некоторой части контактов между людьми, может выступать в различных формах и по-разному влиять на состояние этих контактов. Особое значение для совместно работающих людей имеет достижение ценных результатов общей деятельности.

Естественно, что в большинстве ситуаций результаты работы зависят не только от усилий непосредственно сотрудничающих людей. Они всегда каким-то образом связаны с характером отношений между этими людьми. Известно, что, если в силу каких-то внешних причин результат совместной деятельности оказывается неудовлетворительным, это деструктивно влияет на отношения между сотрудниками, вызывая у них чувства неудовольствия, разочарования или злости; эти чувства люди часто направляют против самих себя.

Взаимосвязь между результатами работы и состоянием отношений между работниками особенно ясно прослеживается в ситуациях, когда люди объединены в коллективы, важным моментом функционирования которых является обмен информацией между сотрудниками о состоянии их общей деятельности. Однако во многих организациях работа построена таким образом, что сотрудники или даже коллеги из одного отдела, встречающиеся друг с другом в течение многих лет ежедневно, на самом деле не заняты общей деятельностью, и, хотя результаты работы каждого из них затем суммируются, это происходит как бы за пределами их взаимных контактов. Подобная ситуация часто складывается в различных научных институтах или даже на фабриках.

Если оценивать качество профессиональных контактов с точки зрения результатов труда, то это вступит в противоречие с достаточно распространенными традициями. Часто бывает так, что большая часть рабочего времени какого-то коллектива уходит на поддержание теплых приятельских отношений. Коллегам гораздо приятнее проводить время за разговорами или за чаем, нежели посвящать его выполнению профессиональных дел. Чаще всего причина этого – в плохой организации работы, скучных заданиях, отсутствии интереса к выполняемой деятельности.

Особое внимание следует уделять таким профессиональным контактам, когда люди непосредственно связаны выполнением какого-то задания, требующего от них действительно совместного творчества. Примером может быть создание и деятельность коллектива, занятого решением творческой задачи. Его члены должны сначала обсудить совместно план будущей работы, наметить программу общих действий, распределить конкретные обязанности между отдельными членами группы и другими людьми. Атмосфера совместных обсуждений, выполнение практических действий, а также полученные результаты будут в значительной степени зависеть от характера отношений между членами группы.

Казалось бы, все, что нужно для успешности дела, – это знания, изобретательность и практические навыки конкретных людей. Это действительно существенные моменты, которые особенно важны при формировании коллектива. Если же коллектив уже существует, более важными проблемами оказываются следующие: получает ли человек, генерирующий удачные идеи, возможности для их реализации; способствуют ли взаимоотношения в группе лучшему выполнению задачи или они основаны на конкуренции и различных манипуляциях, с тем чтобы выделить лучшего и худшего из работников; учитываются ли при разделении функций возможности и умения каждого или же задания распределяются в результате борьбы между членами группы за более привлекательную позицию в коллективе и т.д.

О благоприятном состоянии отношений в коллективе свидетельствуют не только успешные результаты деятельности, но и совершенствование навыков совместной работы. Навыки совместной работы предполагают умения: принимать решения, разрешать спорные проблемы, организовывать выполнение различных заданий и контролировать получение результатов, координировать различные действия и требования, оказывать взаимопомощь, направлять действия друг друга и подчинять свою деятельность действиям коллег и т.д.

Установить зависимость между качеством взаимоотношений и результатами совместной работы – задача не из легких. Факт получения неудовлетворительных результатов не всегда воспринимается как сигнал о нарушенных способах взаимодействия между членами группы. Люди, отношения между которыми внешне кажутся благополучными, стараются не допустить у себя подобных мыслей. Это значит, что хотя между этими людьми и нет явных конфликтов, однако есть множество скрытых претензий, невысказанной критики и взаимных опасений. Часто они заключают между собой как бы пакты о ненападении, основной принцип которых "если ты меня не тронешь, я тоже тебя не трону...". Внешне кажется, что все в порядке, но результаты работы оказываются неудовлетворительными, поскольку, например, Эдвард поддерживает идеи Стефана только потому, что не любит Петра. Иоланта не говорит Марии, что та не справляется со своей работой, потому что боится, что Мария может ей как-то навредить. Руководителем группы назначают неуверенного в себе Яся только потому, что Эдвард и Петр, каждый из которых превосходно справился бы с этой ролью, конфликтуют между собой. А причины неуспеха в работе они склонны искать во внешних обстоятельствах или в "объективных трудностях", но не в качестве своих взаимоотношений.

Среди различных форм взаимоотношений, связанных с совместным выполнением какой-то работы, можно выделить несколько наиболее типичных. К ним относятся: дружеская кооперация, антагонистическое соперничество, взаимное невмешательство, дружеское соревнование, кооперация антагонистов.

Дружеская кооперация – это такая форма отношений, когда партнеры взаимно доверяют друг другу, каждый из них готов оказать другому помощь (и надеется в этом плане на взаимность), если это будет необходимо для достижения общей цели.

Антагонистическое соперничество – основано на отсутствии доверия, уважения и даже на проявлениях взаимной враждебности между партнерами. Даже в ситуации выполнения какого-то общего совместного дела партнеры ориентируются на индивидуальные цели. Эта форма отношений противоположна дружеской кооперации, она характеризуется отрицательным отношением партнеров друг к другу.

Взаимное невмешательство – обычно связано с большой дистанцией между партнерами и отсутствием у них заинтересованности во взаимных контактах. Партнеры работают скорее "рядом", но не "вместе", не помогая, но и не мешая друг другу. Как правило, их мало волнуют возможности достижения как индивидуального, так и общего успеха.

Дружеское соревнование – в целом характеризуется тем, что партнеры положительно относятся друг к другу, правда, в отдельных сферах деятельности они стараются соперничать друг с другом и достичь определенных преимуществ; немаловажную роль в их поведении играет стремление определить, "кто лучше, а кто хуже".

Кооперация антагонистов основана прежде всего на отрицательных отношениях партнеров, связанных общей деятельностью во имя достижения общей цели. Несмотря на неприязненные чувства партнеров и несмотря на то, что они не включены в нее полностью, совместная работа тем не менее выполняется. Например, они могут скрывать какие-то интересные идеи до тех пор, пока не появится возможность либо реализовать их индивидуально, либо поделиться ими с более близкими людьми.

В конкретных ситуациях совместной деятельности на характер взаимоотношений людей влияют не только проблемы, связанные с самим выполнением задания, но и проблемы эмоционального климата. Умение понять и успешно справиться и с теми и с другими проблемами достигается с большим трудом. Однако известно, что люди, обладающие этим умением, особенно хороши в роли руководителей, начальников, лидеров коллектива. Часто бывает и так, что в группе оказывается два лидера; один справляется преимущественно с профессиональными проблемами, – это может быть формальный лидер или руководитель, – другой занимается прежде всего проблемами эмоционального климата и эмоциональных связей. Впрочем, нередко этот второй человек превращается как бы в неформального руководителя группы и в силу этого может оказывать большее влияние на ход выполнения задания.

Следует также обратить внимание на то, что характер взаимоотношений имеет особое значение для людей, занятых творческим трудом. Открытие, создание, конструирование новых, оригинальных, отличающихся ценными качествами предметов или явлений становится возможным в ходе совместной деятельности связанных между собой людей. Часто, однако, творческая работа все еще ассоциируется исключительно с деятельностью одиночек. С подобной точкой зрения связано представление об одиноком художнике, выдающемся, но не признанном обществом изобретателе и т.д.

Безусловно, сама жизнь дала немало доводов в пользу такого представления о творчестве и творческих людях. Однако есть немало примеров в пользу того, что творить можно совместно с другими людьми. Об этом свидетельствуют фильмы и театральные постановки, новые достижения науки и изобретения, новые методы лечения и обучения и т.д. Для успешной творческой деятельности необходимы условия, способствующие свободному поиску, готовности идти на риск, открытому обмену мнениями.

Приведенные выше рассуждения касаются прежде всего профессиональной деятельности, когда совместная работа является тем узловым моментом, который организует активность людей. Мы описали различные формы, в которых может осуществляться совместная деятельность, и надеемся, что на основании наших рассуждений каждый сможет оценить характер своих взаимоотношений в процессе выполнения различных заданий. Однако этот же узловой момент выступает вперед и в ситуациях, когда совместная профессиональная деятельность не является основой контактов. Я имею в виду ситуации, когда людям приходится время от времени объединяться, чтобы осуществлять какие-то общие дела. Например, для совместного ведения хозяйства в семье или для совместного написания реферата. Анализируя подобные контакты, также важно обратить внимание на степень их продуктивности, выраженность в них творческого начала и кооперации.

Например, бывает так, что два приятеля, решившие вместе написать реферат, премило проводят время в развлечениях и общих разговорах, а результаты совместного выполнения задания ничтожны. Осознание этого момента может значительно помочь в улучшении всей системы их взаимоотношений. Возможно, приятели поймут, что между ними существует скрытое соперничество за право считаться лучшим и это соперничество уже давно мешает им до конца понимать друг друга. Можно весьма обогатить свое представление о состоянии взаимоотношений с кем-то в различных ситуациях, если честно ответить себе на вопрос: "А хорошо ли мы делаем что-то, когда делаем это вместе?"

Игра

Иоганн Хейзинга в своей знаменитой книге "Игра как источник культуры"^* утверждает, что цель игры – в ней самой, что игра – один из первичных и основных элементов жизни. Сущность игры заключается в добровольном участии людей в различного рода занятиях в согласии с некоторыми принятыми правилами. Этому сопутствуют ощущения радости и возбуждения и осознание отличия игровой ситуации от работы или научной деятельности. Я думаю, что нет нужды обосновывать значение игры в жизни человека.

* Имеется несколько изданий этой книги. Первое издание – на немецком языке: Huizinga Johan. Versuch einer Bestimmung des Spielelements der Kultur. Amsterdam, Pantheon, 1940. Издание на английском языке: Huizinga Johan. Homo Ludens. A study of the play element in culture. London. Routledge & Kegan, 1949. Последнее издание на французском языке: Huizinga Johan. Homo Ludens: Essai sur la fonehon: sociale du jen. Paris, Gallimard, 1976. – Прим. ред. См. также: Хёйзинга Й. Homo Ludens. М.: Прогресс, 1997. – Прим. ред. HTML-версии

Участие в игре требует активности, заинтересованности, готовности посвятить ей какое-то время, обычно во взаимодействии с другими людьми, которые следуют тем же правилам. Игра вовсе не то же, что развлечение, которое чаще всего заключается в пассивном потреблении или восприятии некоторых продуктов профессиональной деятельности людей, занятых в сфере индустрии развлечений. Выражение "развлекаться", следовательно, не означает "участвовать в игре". Разница между развлечением и игрой особенно хорошо видна при анализе взаимоотношений людей, которые "развлекаются" с помощью различных средств. Можно несколько часов провести в кино, театре или перед телевизором в нескольких сантиметрах от другого человека и ни разу не обратить на него внимания. Можно испытывать различные эмоции, даже аналогичные тем, что испытывает другой человек, но не вступать с ним в контакт, держаться особняком. Одновременное присутствие людей в одном месте является в данном случае чем-то несущественным, случайным. Интересно поближе рассмотреть это явление.

В настоящей игре то, что является источником радости и возбуждения, вытекает из непосредственных контактов совместно играющих людей. Игра – это их совместные действия или манипулирование предметами, создание каких-то значимых для участников игры ситуаций на основе общего договора и определенных правил, без которых эти ситуации лишаются смысла.

Большинство из нас посвящает определенную часть своего времени каким-то занятиям, так или иначе связанным с описанными выше элементами игры. Игры являются причиной возникновения и основой существования некоторых контактов с другими. Свидетельством удовлетворительного состояния отношений между людьми, чья основная активность сосредоточена вокруг общей игры, является заинтересованность ее участников в выполнении общих действий, в следовании общим правилам, принятие участниками специфической игровой ситуации, взаимное приятие чувств и поступков друг друга, адекватных данной игре и ее правилам, а также просто совместное переживание радости и возбуждения.

Вероятно, каждый из нас сталкивался с типичными ситуациями, когда попытки игры блокировались нежелательным состоянием контактов. Я думаю, что нередко отдельные люди, несмотря на участие в игре, остаются в стороне, в роли наблюдателей. Их незаинтересованность в выполнении общих игровых действий не дает им возможность порадоваться и расслабиться вместе со всеми, а заодно и сковывает остальных. Некоторые даже в окружении людей, собравшихся развлечься вместе, начинают подвергать сомнению смысл игры и не торопятся принять общие правила, чтобы руководствоваться ими в течение какого-то времени. Другие обижаются, если им не везет в игре.

Выражение "искусство хорошо развлекаться" означает прежде всего умение устанавливать с людьми такие отношения, при которых становится возможной и приятной настоящая игра. Люди, обладающие большими способностями в этой области, встречаются не так уж редко. О них обычно говорят, что они "душа игры". У разных людей подобные способности развиты в большей или меньшей степени, однако способности эти – не врожденные, и каждый из нас, если захочет, сможет их у себя развить. Естественно, что характер взаимоотношений в процессе игры определяется не только умением одного из участников по-настоящему играть, но и степенью участия в игре всех остальных.

Если отношения между партнерами неудовлетворительные, сама возможность игры становится весьма сомнительной, поскольку ее участники ощущают скуку, скованность и взаимную отчужденность. В таких ситуациях люди часто прибегают к помощи алкоголя, с которым связывают единственную надежду на "поднятие настроения" и поддержание общего веселья. Алкоголь, к сожалению, весьма популярное лекарство от скуки. Его действие в данном случае основано на снижении самоконтроля, уменьшении чувства тревоги и опасений, связанных с оценками и мнениями окружающих. Из этого можно сделать вывод, что хорошей игре мешают избыточный самоконтроль, тревожность и склонность опасаться других людей.

Однако искусственное устранение этих препятствий с помощью алкоголя приносит лишь кратковременное облегчение. Когда чувство легкого опьянения, способствующее более свободным контактам между людьми, исчезает, на смену ему часто приходят неприятные последствия злоупотребления алкоголем. Кроме того, люди не могут испытать чувства удовлетворения от того, что не смогли своими силами изменить в лучшую сторону отношения с другими. К тому же прием алкоголя может стать привычкой, и люди начинают прибегать к его помощи для снятия внутреннего напряжения. В некотором смысле критерием успешности отношений может быть то, является ли алкоголь необходимым условием для хорошей игры. Однако это все не так просто. Например, люди часто пьют не для того, чтобы чувствовать себя свободнее в отношениях с другими, а в силу каких-то личных проблем, о которых они хотели бы забыть; они стараются одурманить себя, чтобы не мучиться.

Игра часто дает возможность людям уйти от своих и чужих проблем. Для многих это возможность сблизиться с другими, что им не удается в других сферах отношений. А кто-то в игре чувствует себя несколько иным, не таким, каким он является в своей повседневной жизни.

Особенно важную, если не первостепенную роль в игре следует отвести способности полностью находиться здесь и теперь, погрузиться в данную ситуацию и в данный момент, то есть в момент, когда идет игра. Понятно, что трудно играть, если мысли и воображение уводят нас куда-то в сторону, если наше внимание занято событиями прошлого или возможного будущего. Кто-то, придя на танцы, может встать у стены и с горечью вспоминать, как когда-то много лет назад, на своей первой в жизни вечеринке, он получил отказ от девушки, которая ему очень нравилась, или представлять себе, что, если он сейчас снова кого-то пригласит, ему снова откажут. Он не может полноценно участвовать в том, что происходит в данный момент, и поэтому не может развлечься.

В отдельные периоды жизни игра становится для каждого из нас основным занятием, и некоторые следствия таких развлечений сказываются на наших последующих контактах с людьми в дальнейшем. Например, участие в коллективных играх позволяет нам освоить навык принятия каких-то общих для определенной группы людей правил и умение следовать этим правилам. Разные детские игры развивают воображение ребят и помогают им овладеть навыками поведения в различных социальных ролях и ситуациях. Совместное участие в игре помогает многим людям ближе познакомиться друг с другом и является основой более крепких эмоциональных связей.

Мне кажется, хотя я полностью в этом не уверен, что игра может стать своего рода "пробным камнем" или лакмусовой бумажкой для оценки отношений между людьми, связанными другими видами деятельности. Если друзья или коллеги, занятые совместной работой, могут также хорошо развлекаться вместе, я думаю, это свидетельствует о благополучных отношениях между ними. Иногда оказывается, что игровые ситуации выявляют поверхностность и неискренность отношений, которые в других ситуациях казались внешне благополучными. Хотя это и не может считаться правилом, общее переживание радости в игре, смех и совместное "валяние дурака" может облегчить и обогатить даже очень серьезные формы отношений. Поэтому способность развлекаться сообща можно считать одним из составных элементов всей системы взаимоотношений между партнерами.

ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Каждый вид взаимоотношений протекает в рамках какого-то целостного уклада, который составляет социальное окружение общающихся людей. Это может быть семья, группа коллег, класс, школа, институт. Конкретные ситуации, в которых оказываются люди, задаются конкретным социальным окружением этих людей. Особенности социума влияют на характер отношений между людьми. Чтобы лучше объяснить механизм этого влияния, я хотел бы ввести понятие "система". Системами называются различного рода структуры, состоящие из взаимосвязанных и взаимно дополняющих друг друга элементов. Например, организмы являются системами, поскольку каждый орган находится в какой-то взаимосвязи с другими органами, а в совокупности они образуют некую динамическую целостность, являющуюся чем-то бóльшим, чем просто суммой сердца, желудка, мозга и т.д. Каждый из этих органов также является системой взаимосвязанных и совместно функционирующих тканей. В свою очередь ткань – это система клеток.

Социальные структуры, такие, как супружеская пара, семья, класс, – это тоже системы. Они объединяют отдельных людей, их взаимосвязи и взаимные влияния, различные принципы и нормы совместной жизни, способы связи и взаимодействия с другими системами. Говоря, что семья – это система, мы подразумеваем, что для лучшего понимания одного из членов семьи нужно понять и других ее членов, а также характер взаимоотношений между ними. Некоторые особенности всей семьи в целом могут стать определенными условиями, формирующими способ мышления, поведения и качество эмоциональных переживаний отдельных ее членов. Эти условия играют существенную роль в формировании всей совокупности взаимоотношений в семье. Их значение можно сравнить со значением почвы, из которой вырастают определенные узловые моменты общения, о которых я писал выше. Иногда все усилия людей, пытающихся как-то изменить эти моменты в желанном направлении, остаются безрезультатными, потому что все дело оказывается в особенностях почвы и необходимо специально заняться ее изменением. Поэтому, собираясь изменить отношения с кем-либо, важно учитывать те общие характеристики социальных групп, которые играют наиболее существенную роль в их функционировании.

Справедливое распределение благ

Не вызывает сомнений то значение, которое имеет способ распределения различного рода благ между членами системы. Отсутствие справедливости в распределении благ в рамках больших социальных систем испокон веков пробуждало к жизни мощные силы, толкавшие людей на вооруженные восстания и революции. Однако мне кажется, что в рамках меньших социальных систем, ограниченных небольшим количеством людей, значение этого момента достаточно часто осознается не в полной мере. Конечно, диспропорции в распределении благ в таких системах, как семья, супружеская пара, школа и т.д., не достигают тех размеров, что в отношениях между хозяином и невольником, но если проявляющаяся временами несправедливость в распределении благ остается за пределами сознания членов этих общностей, то в конце концов они оказываются не в состоянии понять, в чем же источник трудностей в отношениях.

Например, между членами семьи распределяются самые разнообразные блага: особенно вкусная еда, деньги, красивая одежда, обязанности, права, внимание и заинтересованность, интенсивность выражения чувств и прочее. Принципы распределения, которыми пользуются люди, основаны на самых разных критериях, и часто "справедливо" не означает "поровну между всеми". Нетрудно сформулировать следующее положение: справедливое распределение благ способствует установлению хороших отношений между людьми. Или в более категоричной форме: без справедливости в подобного рода распределении не может быть удовлетворительного состояния взаимоотношений. Несколько труднее определить, существует ли справедливость в рамках данной системы, так как объективную оценку отнюдь не всегда можно вывести из субъективного ощущения справедливости. Для того чтобы понять, справедливо ли распределяются блага, нужно установить, все ли заинтересованные лица согласны с теми принципами, на основании которых производится распределение. Важным представляется и то, насколько каждый из заинтересованных людей может фактически участвовать в формулировке этих принципов и насколько открыто он может выражать свое возможное недовольство или протест против принципов, не соответствующих его интересам и взглядам. Если не уделять достаточного внимания этим нюансам, то субъективное ощущение несправедливости, возникающее у отдельных людей, может негативно сказаться на характере отношений даже тогда, когда основной принцип распределения благ будет вполне справедливым.

Открытая связь с внешним миром

Анализируя характер связи различных систем с внешним окружением, можно выделить системы более и менее открытые, хотя порой трудно определить достаточно однозначную меру такой "открытости" миру или "закрытости" по отношению к нему. Например, семья, которая достаточно широко и разнообразно обменивается информацией со своим окружением, может считаться открытой. Сталкиваясь с различными взглядами, ценностями, способами мышления и поведения, такая семья ассимилирует их или отвергает. Естественно, что подобная открытость не означает подверженности буквально всем внешним влияниям, однако благодаря ей система получает возможность лишний раз проверить или освежить свои навыки, стереотипы мышления и поведения, взгляды и т.п. Это увеличивает шансы на развитие взаимных контактов между членами системы, поскольку наплыв новых впечатлений и влияний требует общих усилий для того, чтобы их ассимилировать или отвергнуть.

Конечно, чрезмерная открытость может стать причиной определенных проблем, так как внешние влияния могут поколебать уже утвердившиеся внутри системы способы мышления и поведения. Способность справиться с этими проблемами тесно связана с состоянием взаимоотношений. Я имею в виду прежде всего внешние влияния, которые неизбежно возникают в силу того, что человек одновременно является членом разных систем. Например, молодой человек – не только член семьи, но и ученик какой-то школы, член компании одноклассников, спортсмен, посещающий спортивную секцию. Он приносит домой мнения и установки, которые перенимает в других социальных группах, и это может превращаться в проблему, над разрешением которой бьется вся семья. Точно так же и другие члены семьи приносят извне какие-то взгляды, что становится предметом разговора, дискуссии.

Основной чертой "закрытой" системы является ее изолированность от внешнего мира. Члены этой системы остаются в одиночестве со своими привнесенными извне проблемами, они не могут поделиться ими с другими членами семьи, и в силу этого между людьми поддерживается значительная дистанция. Им не удается ближе познакомиться с новой, поступающей извне информацией, что увеличивает риск застоя и избыточной рутинизации мышления и поведения. Типичным результатом развития отношений в замкнутых системах является определенная степень взаимного недоверия. Отсутствие желания поделиться с членами своей общности проблемами, которые возникли за ее пределами, связано с недоверием к способности этих людей понять и адекватно среагировать на рассказ. Нередко негативные последствия подобного замыкания системы тяжелым бременем ложатся на всех ее членов.

Вспоминаю такой случай: сотрудник одного института был наказан за недосмотр в работе лишением премии. Это означало большую потерю для бюджета семьи. Несмотря на это, он решил не говорить своим близким – жене и двум детям-студентам – о сложившейся ситуации. В семью как в систему из четырех взаимосвязанных индивидов не поступила важная информация. Наш герой руководствовался соображениями двоякого рода. Во-первых, он боялся доставить неприятность жене и детям, не хотел, чтобы у членов семьи портилось настроение. К тому же он чувствовал себя ответственным за финансовое обеспечение семьи. Ему казалось, что сам факт его неудачи существенно поколеблет его значимую позицию и престиж в семье, а ему очень не хотелось потерять свой престиж.

Во-вторых, он думал, что если в семье станет известно, почему его лишили премии, то это бросит тень на его светлый образ в глазах жены и в особенности детей. Одновременно ему не хотелось говорить неправду о случившемся на работе. И он решил в этой ситуации вообще ни о чем не говорить, а найти возможность как-то подработать, чтобы ликвидировать образовавшуюся прореху в семейном бюджете. Дополнительные заработки потребовали дополнительного времени вне дома, что поставило его перед новой проблемой – как объяснить членам семьи более поздние возвращения домой. Ему приходилось каждый раз давать уклончивые объяснения, граничившие с ложью.

Он чувствовал себя очень плохо, потому что его мучила совесть из-за собственного вранья, а вдобавок дома ему приходилось выслушивать попреки из-за позднего возвращения. Поскольку быстро получить деньги за дополнительные заработки не удавалось, а члены семьи не знали, что должны ограничивать свои расходы, он постоянно раздражался по поводу очередных покупок. А поскольку он не решался открыто сказать о причинах своего раздражения, то выражал его косвенным путем. Это отрицательно влияло на атмосферу в семье, членам семьи казалось, что отец постоянно "цепляется" по мелочам и без повода, все время высказывает претензии, а сам все реже бывает дома.

Ситуация усугублялась еще и нарушением контактов между матерью и детьми, поскольку огорченная и расстроенная поведением мужа мать считала своим долгом оправдывать отца и защищать его от критических замечаний и упреков уже взрослых детей. В результате возрос уровень внутреннего напряжения в отношениях между членами семьи, уменьшилось взаимопонимание и взаимное доверие, что привело к дальнейшему замыканию семьи на самой себе, к еще большей закрытости для новой информации извне. В то же время росло чувство взаимного отчуждения и дистанции между всеми.

Как видим, ситуация значительно осложнилась. Независимо от того, как на самом деле разрешилась эта ситуация, она может послужить для нас поводом для размышлений о том, как можно было бы справиться с подобными проблемами. Предлагаю читателю подумать о том, что в этой ситуации могла бы сделать вся семья и отдельные ее члены. Как можно было бы разорвать порочный круг недомолвок и недоверия?

Можно предположить, что если бы семейная система была бы настолько открыта, чтобы не только принять информацию извне, но и справиться со сложившейся ситуацией, то это означало бы, что отношения между членами семьи действительно глубокие и прочные. Сказанное справедливо не только для семейной общности, но и для других социальных систем, составляющих социальную среду, в которой формируются люди. Говоря об открытости системы, о ее способности обмениваться информацией с внешним окружением, что благоприятствует хорошим контактам между ее членами, важно помнить, что практически не существует абсолютно закрытых или абсолютно открытых систем.

Это свойство может проявляться в разной степени и даже изменяться в рамках данной системы в зависимости от характера информации, которой обменивается данная система с внешним окружением. Особенно ясно действительное положение дел раскрывается тогда, когда в данную систему попадает какой-нибудь субъект извне. В таких случаях нередко существенным образом меняются контакты между членами системы, чтобы скрыть от пришельца их истинный характер. Примерами таких ситуаций могут быть "специальное" поведение и формы выражения, которые появляются, когда в доме гости, или перемены в обращении учителя с классом, когда в класс приходит проверяющий.

Степень открытости системы, адекватная данной ситуации или данному виду проблем, становится одним из условий, облегчающих установление благоприятных отношений, но она еще не является достаточной гарантией хороших контактов. Говоря.об "открытой семье", "открытой школе", "открытом супружестве", мы не подразумеваем каких-то идеальных систем, без напряжений, конфликтов и трудностей. Мы также не имеем в виду абсолютную открытость и подверженность внешним влияниям или "полное отсутствие интимности и тайн от внешнего окружения. Сущность открытости системы заключается в относительно высокой степени взаимообмена информацией с внешним окружением при способности к сохранению внутренней целостности и сплоченности.

Внутренняя сбалансированность взаимовлияний

Другой особенностью системы, способствующей благоприятным отношениям между ее членами, является сбалансированность взаимных влияний и зависимостей между контактирующими членами системы. В самых разных системах, будь то семья, школа, группа или место работы, одной из важнейших проблем являются воздействие одних людей на других, осуществление влияния и проявление власти. Качество межличностных контактов в рамках данной системы во многом зависит от того, как люди воздействуют друг на друга и каким способом проявляется власть. Известно, что влияние одних людей на других возможно в форме поручений, распоряжений, запретов, принуждений, попреков, угроз, поощрений, наказаний, наград, убеждений и т.п. Известно также и то, что в ответ на такие или другие способы воздействия люди подчиняются или бунтуют, устраняются или идут на компромиссы, обманывают или покоряются, соглашаются и так далее.

В каждой человеческой общности можно наблюдать определенные способы влияния и реагирования на это влияние. В большинстве систем особую роль с этой точки зрения играет явление, которое можно назвать иерархией влияний, или, как иногда говорят, иерархией власти. Это явление заключается в том, что на основании каких-то формальных или неформальных установлений некий человек решает, что следует делать другим. Если люди ведут себя так, как этого хочет человек, стоящий на более высокой ступени иерархии влияний, они каким-то образом вознаграждаются. Если они этого не делают или делают плохо, они лишаются наград или подвергаются наказаниям. Говоря о наказании и награде, я имею в виду различные средства, с помощью которых можно вызвать у других людей приятные или неприятные переживания. Обычно человек, занимающий верхнюю ступень иерархии, ожидает, что другие будут с большей охотой делать то, за что их наградили, или перестанут делать то, за что они были наказаны. В системах, в которых возможность воздействия на других почти целиком зависит от положения человека на иерархической лестнице, поведение, а часто и мышление людей оказываются в зависимости от внешних распоряжений и ожиданий.

Степень автономности собственного поведения нижестоящих весьма незначительна. Особое значение для подчиненных в такой ситуации приобретает умение угадывать ожидания и намерения людей, занимающих более высокую позицию, а также руководствоваться в своем поведении внешними системами оценок. В конкретных ситуациях это может означать, что для людей, занимающих более низкую позицию, важнее оказывается забота о том, чтобы не подвергнуться наказанию со стороны начальника, чем стремление сделать что-нибудь действительно соответствующее собственным намерениям. В системах, где господствует иерархический принцип влияния на людей, довольно часто встречается некий вполне определенный способ "распоряжения" информацией, имеющей важное значение для всей системы. Информацией распоряжаются так, что при передаче ее людям, занимающим нижние ступени в системе иерархии, она подвергается определенной селекции и обработке.

Ограничение полного доступа к истинной информации для части людей, включенных в систему взаимоотношений, как правило, оправдывается тем, что эти люди не смогут правильно понять данную информацию и адекватно воспользоваться ею. В семье, например, это может проявиться в следующей ситуации: родители совещаются друг с другом, куда следует пойти учиться их сыну, но их мнения расходятся. В ходе острой дискуссии им не удается прийти к единому мнению. Они оба знают, что их сын хочет выбрать такое направление для своей дальнейшей учебы, которое не нравится ни отцу, ни матери. Родители решают не говорить сыну, что их мнения о его дальнейшей учебе расходятся, потому что считают, что это было бы непедагогично и, кроме того, может подорвать их авторитет. Однако разница взглядов по такому важному вопросу, замаскированная под согласие и единомыслие, становится источником напряжения, которое делает поведение родителей по отношению к сыну более искусственным и формальным.

В результате возрастает дистанция между родителями и сыном. На самом деле сын чувствует потребность консультации с родителями по такому важному вопросу, как выбор места учебы, но в то же время ему очень хочется самому быть автором своего решения. Если родители согласятся с правом сына на самостоятельный выбор, в семье восстановится баланс взаимовлияний. И хотя это звучит парадоксально, именно в такой ситуации у родителей появится возможность действительно довести до сознания сына свои точки зрения.

В производственном коллективе, которым руководит начальник, пользующийся абсолютной властью, иногда можно наблюдать следующую ситуацию: из-за низкой производительности труда каких-то других подразделений, связанных с этим коллективом, все предприятие не выполняет план, и работники не получают тех денег, на которые рассчитывали. Однако начальник не объясняет истинные причины невыполнения плана, поскольку не хочет допустить того, чтобы его подчиненные плохо думали о предприятии, на котором работают, и о руководстве, которое отвечает за работу в целом.

Он говорит своим подчиненным, что они получат меньше денег, потому что плохо работали, рассчитывая при этом стимулировать их к лучшей работе в будущем. Он предпочитает, чтобы подчиненные думали, что это они подвели все предприятие, чем чтобы они имели какие-то претензии. Он не верит в то, что они смогут и, главное, захотят конструктивно распорядиться подлинной информацией.

Ограничение доступа к части информации для людей, занимающих низкие ступени в иерархии, нередко связано с другим явлением, наблюдающимся в системах, построенных по иерархическому принципу влияния на людей и характеризующихся единоначалием и безраздельной властью в руках одного человека. Это явление основано на определенных стереотипах в представлении о людях, занимающих низкую позицию в системе иерархии. Такие стереотипы оправдывают существование сильной и иерархически организованной системы власти. Например, начальники или воспитатели нередко предполагают, что их подчиненные или подопечные – ленивые, глупые, тупые, не очень честные люди, думают только о собственных удовольствиях, а не о добросовестном исполнении своих обязанностей.

С такими или подобными представлениями о своих подчиненных или воспитанниках волей-неволей приходится прибегать к сильной и жестокой власти, преследованию, контролю и наказаниям. Если я уверен, что эти люди действительно такие, я должен вести себя подобным образом во имя их же блага. Однако важная проблема состоит в том, что, как известно, если так поступать по отношению к каким-то людям, то и люди становятся такими, какими ты их представляешь. Поэтому, как правило, начальники, руководствующиеся подобными представлениями о своих подчиненных, убеждаются в том, что их самые мрачные предсказания подтверждаются. Это один из типичных примеров того, как пророчество неизбежно оправдывается в силу своих собственных внутренних механизмов.

Порой в жизни возникают ситуации или задачи, требующие экстренных и решительных действий целой группы людей независимо от потребностей или стремлений каждого конкретного человека. Типичным примером являются ситуации чрезвычайного положения, вооруженной битвы с неприятелем, пожара, наводнения и т.д. В подобных случаях жестко структурированная и односторонне организованная иерархия влияний и зависимостей помогает быстро организовать деятельность разных людей, направить ее на достижение поставленной цели независимо от возможных издержек в межличностных отношениях. Вопрос о качестве межличностных контактов отходит в этих случаях на второй план и оказывается важен лишь постольку, поскольку они благоприятствуют или препятствуют достижению чрезвычайно важной внешней цели. Напротив, в ситуациях, когда вопрос о качестве межличностных отношений имеет гораздо большее значение, когда, кроме совместного решения некоторых задач, важно также и удовлетворить потребности и исполнить желания конкретных индивидов, желательно использовать другую модель оказания влияний.

В этой модели существование иерархической системы распределения влияния не означает, что влияние распространяется и внутри нее исключительно "сверху вниз". Другое направление, в котором также распространяется воздействие в рамках подобной системы, – это направление "снизу вверх". Таким образом, возможность влиять на людей и ситуацию перестает быть лишь атрибутом определенного места в иерархии, а это увеличивает вероятность стабилизации равновесия внутри целостной системы и позволяет лучше учитывать интересы всех взаимодействующих индивидов. В группах друзей и сотрудников, в семьях и классах, которым присуща подобная структура осуществления влияния, наблюдаются три явления:

· отношения между людьми чаще основаны на совместной работе и взаимодействии, а не на доминировании и подчинении;

· люди располагают широким доступом к достоверной информации;

· в целостной системе взаимных влияний каждый конкретный индивид чувствует, что он сам – автор собственного поведения.

Такой характер взаимного влияния членов системы друг на друга может быть назван взаимозависимостью. Взаимозависимость подразумевает общее стремление к достижению совместно определенных и всеми разделяемых целей. Достижение таких целей требует взаимодополняющих усилий разных людей с различными способностями и навыками, а также получения необходимой информации. Совместная работа и взаимодействие определяются требованиями задачи и индивидуальными особенностями контактирующих субъектов. Это нельзя рассматривать лишь как результат формально определенной позиции в системе взаимодействующих людей или как следствие индивидуальных усилий руководящего субъекта. Это не является также результатом внешнего стимулирования с помощью наказаний и поощрений, поскольку факт совместной работы и взаимодействия уже сам по себе может восприниматься как поощрение, должен доставлять еще большее удовлетворение, чем похвальные отклики человека, контролирующего эту деятельность.

Взаимозависимость может означать интеграцию, более тесную связь руководителя с подчиненными. Взаимозависимость – это не теоретический постулат и не плод наивных мечтаний об идеальных межличностных отношениях. Создание подобных моделей распределения влияния в системах межличностных отношений и стремление к их реализации, по существу, основано на логическом осознании и анализе элементарных фактов повседневной жизни.

Например, известно, что при наиболее иерархизированных и автократических способах распределения власти дело обстоит так, что не только подчиненные зависят от своих начальников, но и, как правило, начальники зависят от подчиненных. Порой это кажется неправдоподобным, но тем не менее строгие, не терпящие возражений родители или воспитатели зависят от своих подопечных, а авторитарные начальники зависят от своих подчиненных. Чтобы чувствовать себя хорошим руководителем, я должен иметь подчиненных, которые хотели бы, чтобы я был их начальником, и позволяли мне успешно ими руководить. Чтобы я чувствовал себя хорошим родителем, мой ребенок должен вести себя определенным образом.

Эта своеобразная зависимость с обратным знаком очень часто остается за пределами нашего сознания, хотя те, кому приходилось выступать в роли начальников, родителей, воспитателей или руководителей, нередко испытывали разнообразные связанные с ней переживания. О существовании такой зависимости говорят чувства беспомощности, злости, огорчения, радости, возникающие как реакция на какие-то действия подчиненных, учеников или воспитанников. Однако этот факт часто упускается из виду, когда обсуждаются способы воздействия, причем большее внимание обращается на зависимость нижестоящих от вышестоящих.

Чтобы взаимозависимость стала способом организации различных влияний в пределах данной системы, необходимо ясно осознавать факт существования зависимостей обоих видов и уметь делать из этого практические выводы. Это означает, например, что, если я руковожу группой людей, я знаю, что не только мои подчиненные должны выполнять мои поручения, но и я нужен для того, чтобы действительно помогать им выполнять совместную работу, что мы взаимно дополняем друг друга и т.д. Это может означать, что не только они должны отчитываться передо мной в своих действиях, но и я обязан отчитываться перед ними в том, что должен был сделать и что сделал. Однако взаимозависимость не означает, что подчиненные вправе отказываться от выполнения своих функций под предлогом псевдодемократического лозунга "все руководят всеми". Взаимозависимость не является также синонимом полного отсутствия организации совместной работы под лозунгом "каждый делает свое дело".

Совместное принятие решения

Еще один момент, способствующий установлению хороших отношений, связан со способом принятия решения. Этот момент также касается процесса оказания влияния. В предыдущей главе мы анализировали процесс распределения влияния главным образом в связи с иерархией власти и взаимозависимостью партнеров. Здесь же мы остановимся подробнее на самой процедуре принятия решения, то есть на вынесении оценки, выборе различных возможных форм поведения, а также на том, как справляются люди с проблемами, возникающими между ними в этой ситуации.

Хорошим отношениям между членами какой-нибудь общности способствует их готовность руководствоваться принципом достижения согласия при принятии совместного решения. Естественно, согласие не означает достижения удовольствия, выгоды и единодушия во всех делах. Можно приходить к единому мнению, принимая решение, которое не только не доставляет удовольствия, но даже оказывается источником неприятности и огорчений.

Чтобы совместное принятие решения способствовало установлению хороших отношений, необходимо:

1. Преимущественно сосредоточиваться на по-настоящему важных для партнеров проблемах, для разрешения которых они обладают достаточными возможностями. Это означает, что желательно избегать слишком трудных или незначительных проблем, отнимающих много времени и энергии. Часто бывает так, что обсуждение каких-то конкретных вопросов по истечении некоторого времени увязает в спорах по поводу весьма несущественных деталей или в рассуждениях о том, можно ли "изменить весь мир". Бывает и так, что подобное направление дискуссии задают люди, заинтересованные в том, чтобы протащить какое-то выгодное для них решение как раз в тот момент, когда большинство участников спора устают от бесплодных обсуждений или захотят как можно скорее закончить диспут.

Разрешать возникающие противоречия и конфликты на основе достоверной и общедоступной информации, а не за счет безличных, никому не адресованных распоряжений, закулисных интриг или случайных поступков. Для успешного разрешения проблем, возникающих при принятии важных решений, необходимо пользоваться всей доступной информацией относительно обсуждаемых вопросов. Невозможно совместно принимать решения, если доступ к нужной информации есть только у части заинтересованных лиц. Совместное принятие решений в таком случае становится просто фикцией. В то же время нередко случается так, что люди, чувствующие себя в ответе за положение дел, боятся доведения определенной информации до сведения всех заинтересованных лиц. Такие опасения порой основаны на убеждении в том, что другие не смогут сделать правильные выводы из этой информации и для успеха дела лучше не говорить каждому обо всем. В подобных ситуациях коллегиальность оказывается чисто внешней, хотя это и не означает, что принятые таким образом решения будут неправильными.
Осознавать истинные причины противоречий и недоразумений. Настаивая на согласии и единстве при принятии каких-то решений, мы расплачиваемся за это слишком высокой ценой: участники обсуждения теряют интерес к нему, а поступки, которые совершаются на основе принятых решений, оказываются стереотипными и однообразными.
Степень активности участия конкретных людей в принятии решений поставить в зависимость от характера разрешаемой проблемы и знаний каждого человека в данной области. К сожалению, значительно чаще форма участия отдельных людей в принятии решений зависит от каких-то формальных критериев и моделей поведения, укрепившихся в рамках данной системы. Хотя нередко роли между участниками дискуссии распределяются случайно, желательно, чтобы большее значение придавалось словам тех людей, которые лучше осведомлены в данном вопросе. Не существует, однако, готового и эффективного способа принятия таких решений, чтобы при этом всегда и во всем учитывались мнения всех участников обсуждения. Чтобы руководствоваться принципом достижения согласия, необходимо приложить немало усилий. Не всегда удается реализовать этот принцип, но важно, чтобы в рамках данной общности он разделялся всеми и каждый старался бы провести его в жизнь.

Довольно часто некоторые люди, столкнувшись с трудностями и разочарованиями в процессе принятия решений, либо сами отказываются от дальнейшего участия в обсуждениях, либо их отстраняют другие. Как правило, это связано с желанием избежать лишних хлопот или вообще с неверием в то, что кто-то может справиться с возникшей проблемой. Если подобная ситуация повторяется слишком часто, то есть если кто-то с завидным постоянством не участвует в принятии решений, можно с достаточной степенью вероятности утверждать, что потребность такого человека быть участником дискуссии окажется неудовлетворенной. Это может негативно сказаться на всей системе отношений внутри данного сообщества.

Адекватные формы передачи информации

Основой существования любой системы межличностных отношений являются различные действия, связанные с обменом информацией между индивидами. Нет такой формы общения, которая была бы возможна без передачи, приема и обработки информации. Поэтому эффективность и успешность коммуникаций в рамках данной семьи, группы или института является одной из важнейших особенностей системы, влияющей на характер межличностных отношений.

Наверное, каждому из нас приходилось бывать в ситуации, когда люди много говорили и жестикулировали, но при этом неясно было, что они хотят сказать, о чем думают, что чувствуют, каковы их взгляды и намерения. Проблеме коммуникации посвящена одна из частей этой книги, здесь же я хотел бы только перечислить четыре весьма общих положения, которые характеризуют важнейшие требования к процессу коммуникации:

a. передаваемая информация должна быть по возможности однозначной;

b. информацию следует передавать соответствующим людям;

c. не следует скрывать или как-то урезать важнейшую информацию с целью избежать дискомфорта или тревоги в рамках системы;

d. надо стараться как можно больше узнать о том, как другие понимают наши поступки, как реагируют на наше поведение.

Два последних положения, по-моему, имеют огромное значение, однако их и труднее всего реализовать. Чаще всего информацию искажают или частично скрывают из страха, беспокойства или тревоги. Если подчиненный предполагает, что определенная информация разозлит или расстроит его начальника, то очень часто он предпочтет скрыть эту информацию или так ее видоизменить, чтобы шеф легче смог ее принять. Люди нередко искажают информацию, связанную с неприятными эмоциональными переживаниями или ощущением угрозы. Поэтому возможность реализации третьего положения зависит от психологической устойчивости отдельных индивидов и способности системы сохранять свою стабильность в ситуациях дискомфортных и напряженных отношений между ее членами. Важно также и еще одно обстоятельство – присуща ли данной общности атмосфера, облегчающая принятие рискованного решения не утаивать всю информацию. Это в большой степени зависит от того, каковы установки людей, занимающих в данной общности наиболее значимые позиции.

Последнее положение относится к проблеме, которую я буду подробно обсуждать в следующей части книги, в главе об "обратных связях". Благодаря информации о том, как их воспринимают, люди могут лучше ориентироваться в последствиях своих поступков по отношению к окружающим. Они могут узнать, как другие реагируют на них и как их оценивают. Без этих знаний трудно пытаться как-то улучшить взаимоотношения с окружающими, а сам характер отношений начинает управляться лишь стереотипами поведения или мышления.

Названные требования обычно удовлетворяются лишь частично, иногда это удается более успешно, иногда – менее. Это зависит от умений и усилий заинтересованных лиц, членов данной общности.

Формирование адекватного образа мира

Другой особенностью системы, повышающей качество межличностных отношений, является способность членов общности адекватно воспринимать окружающий мир и формировать на этой основе реалистичную картину собственных поступков и действительности в целом.

Естественно, важную роль здесь играет способ коммуникации, принятый в данной семье, группе или учреждении, то, насколько он позволяет членам общности располагать полной и неискаженной информацией. Но этого еще недостаточно. Люди могут, например, прекрасно понимать друг друга, но пользоваться при этом информацией, неверно отражающей реальность. Ведь хорошо известно, как часто, общаясь друг с другом, люди строят свои суждения о мире на основе слухов, предубеждений, допущений и просто фантазий. Часто случается, что в рамках данной общности бытует свой специфический образ различных людей и событий, не имеющий ничего общего с реальностью.

Например, для малых групп характерна тенденция к унификации и уподоблению взглядов всех членов, поэтому на кого-то может оказываться весьма сильное давление со стороны остальных членов группы, если он мыслит не так, как они. В такой ситуации однажды сформированное и не обязательно точное представление о каком-то факте может надолго стать доминирующим в данной группе. Если какие-то конкретные люди попытаются изменить это представление или сделать его более реалистичным, они столкнутся с внушительным отпором. Но ведь известно, что картина мира, способ его отражения, понимания и оценки являются основой деятельности людей. Поэтому очень важно, чтобы их взаимоотношения в рамках общности и их поступки за ее пределами строились на прочном фундаменте.

Часто это дается нелегко, требует усилий и готовности идти на определенный риск, связанный с любыми переменами, в частности с необходимостью подчинить образ мира актуально существующей действительности. Действительность, как внутренняя, так и внешняя по отношению к данной системе, постоянно изменяется, и способность видеть эти перемены является условием, позволяющим "поспевать за жизнью", строить ее в соответствии со своими желаниями.

В системах, главной целью которых является, например, производство некоторого продукта, способность адекватно отражать действительность необходима для решения вполне конкретных задач. Если не удастся точно оценить потребности рынка, товары будут залеживаться в магазинах, если не удастся правильно определить возможности доставки материалов, необходимых для производства, могут наступить перебои в поступлении материалов, если перед началом выпуска продукции не обратить внимание на то, что станки устарели, а рабочие не обладают достаточной квалификацией, задание не будет выполнено. Результаты такого неадекватного отражения действительности проявятся не только в ухудшении межличностных отношений, но прежде всего в последствиях экономического характера. Эти последствия послужат сигналом, что "что-то не в порядке". Подобные вполне однозначные сигналы заставляют людей искать причины неполадок и изменять способы отражения реальности.

Гораздо хуже обстоит дело в ситуациях, когда отсутствуют какие-то явные и однозначные признаки изъянов в образе и оценке мира. Группа людей, изолированная от окружающих и старающаяся избегать активных контактов, может в течение длительного времени считать, что все вокруг относятся к ним враждебно и пытаются использовать их в своих интересах. Это убеждение будет тем сильнее, чем привычнее им вести себя в соответствии с подобным образом реальности, а любые возникающие у них переживания бессмысленности существования, неудовлетворенности жизнью и пр. будут лишь подтверждать, что мир таков, каким он им представляется. И даже если члены такой группы, обмениваясь подобными суждениями, в определенной степени будут поддерживать друг друга и чувствовать некоторое удовлетворение от этого, они не смогут по-настоящему исправить свои жизненные ситуации. Более того, такое единство может помешать им предпринять какие-то конструктивные шаги, чтобы изменить свое положение в жизни.

Эта проблема приобретает особое значение, когда сталкиваются члены разных групп, в какой-то мере изолированных друг от друга. Типичным примером подобной ситуации могут быть школа и взаимоотношения учителей и учеников. Очень часто в обеих группах существуют укоренившиеся представления и суждения относительно друг друга. Иногда, правда, эти суждения слегка изменяются под влиянием каких-то важных событий. Однако и в таких случаях всегда в конце концов можно сказать, что "исключение подтверждает правило", и вернуться к прежним представлениям. Часто такие устойчивые и неизменные суждения о членах другой группы подчеркивают различия и барьеры между ними и отдаляют людей друг от друга.

Убежденность в том, что "они все такие", мешает правильно воспринимать конкретных людей, видеть их индивидуальные особенности. Ярлыки, которыми мы награждаем других, мешают нам их понимать. Подобные ситуации могут быть следствием чрезмерной привязанности к какой-то группе, уверенности в том, что "мы все такие". Если мы хотим сформировать у себя адекватный образ реальности, нужно постоянно работать над этим, приобрести навык, время от времени проверять, действительно ли мир таков, каким мы его себе представляем. Нередко так случается, что только некоторые члены целого сообщества озабочены сбором и обработкой информации об окружающем мире. В таких случаях очень важно, чтобы остальные члены системы могли контролировать этот процесс и принимать участие в совместной выработке картины мира, а не передавали, пусть даже из самых лучших побуждений, "монопольное право" на добывание истины отдельным личностям.

ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ ЛИЧНОСТИ

Люди отличаются друг от друга по способу взаимоотношений с окружающими. Можно выделить присущие каждому конкретному человеку определенные повторяющиеся стереотипы поведения и характерный для него способ установления отношений. Однако человек не всегда может придерживаться без каких-либо ограничений того стиля, к которому привык и который ему подходит. Устойчивость и жесткость некоторых навыков подчас затрудняет контакты с людьми. Эти навыки и привычки укореняются в человеке под влиянием прошлого опыта и проявляются в стереотипах мышления, восприятия и поведения. Сформированные в прошлом, они становятся частью личности и "всплывают" в актуальных ситуациях, "требуя", чтобы индивид воспользовался ими. Человек ощущает их как некоторую внутреннюю потребность.

Типичные схемы поведения в ситуациях межличностных контактов можно определить как ориентацию на людей, от людей, против людей, стремление занять позицию над людьми или под ними. Другими словами, имеется в виду готовность сближаться с людьми, избегать их, бороться с ними, доминировать над ними или подчиняться им. Анализ того, какие индивидуальные схемы поведения проявляются в контактах с теми или иными людьми, позволяет более полно охарактеризовать состояние этих контактов. Хорошим подспорьем для этого может стать одна из возможных типологий стилей отношений с другими людьми, приводимая ниже. Автором ее является известный психолог Уильям Шутц, который многие годы занимался изучением межличностных отношений и разработкой психологических средств воздействия на отношения с целью усовершенствования форм совместного существования людей. Предлагаю вам познакомиться с основными положениями этой типологии.

Хотелось бы начать изложение концепции Шутца с утверждения, что люди нуждаются друг в друге. Эта потребность настолько значима, настолько глубоко укоренилась во всей нашей жизни, что большая часть того, что было когда-либо написано о человеке, на самом деле так или иначе связана с этим фактом – нужде людей друг в друге.

Существует очень много разнообразных определений этой потребности и еще больше способов ее удовлетворения. Каждый из нас, внимательно посмотрев на себя или на других, может увидеть, что люди различаются, например, по тому, насколько охотно они проводят время в компании. Различаясь по степени готовности и желания проводить время с другими, люди могут иметь большую или меньшую потребность привязываться к окружающим.

Мы можем отличаться друг от друга и по готовности и стремлению влиять на других, а также на ситуации межличностного общения. Одни с большей легкостью контролируют свои отношения с окружающими и влияют на них, другим это удается хуже.

Еще один момент, на который следует обратить внимание при глубинном анализе индивидуальных различий, – это то, какой эмоциональный климат наиболее характерен для ситуаций общения данного конкретного человека с другими людьми. Одни предпочитают отношения, связанные с очень интенсивными переживаниями, "горячими" страстями, другие лучше чувствуют себя в более "прохладной" атмосфере, когда переживания не столь сильны, а эмоциональная вовлеченность слабее.

Итак, три основных вида индивидуальных потребностей и желаний, связанных с разными формами межличностных отношений, это:

a. потребность в близости (привязанности) к людям,

b. потребность влиять на людей,

c. потребность в эмоциональной вовлеченности.

Каждому из нас свойственны индивидуальные и специфические для каждого вида потребностей модели поведения. Совокупность этих моделей Шутц в своей книге называет основной установкой личности в межличностных отношениях.* Такая установка характеризует наиболее устойчивые и привычные для данного индивида формы поведения. Естественно, что в повседневной жизни трудно полностью реализовать подобные модели и ожидания, поскольку разным людям свойственны разные стили поведения.

* По-видимому, имеется в виду работа Шутца: Schutz William С. FIRO (Fundamental Interpersonal Relations Orientation). A three-dimensional theory of interpersonal behaviour. N.Y., Holt., 1960. – Прим. ред.

Каждый человек старается, часто неосознанно, вести себя в соответствии со своей индивидуальной установкой, а то, что происходит между людьми, по существу является результатом согласования разнородных стремлений. Ведь нередко характер поведения человека в межличностных отношениях отличается от его индивидуального стиля или модели. Кто-то значительно чаще, чем ему бы хотелось, оказывается в одиночестве. Другой имеет чересчур незначительное влияние на поступки других. Третий слишком мучительно переживает эмоциональную холодность, сложившуюся в той среде, где он живет. Бывает, что в отношениях двух или более людей возникают недоразумения и конфликты из-за того, что для этих людей характерны разные модели "привязанности", "влияния" и "эмоциональной вовлеченности ".

То, что такие различия существуют, – факт совершенно обычный в повседневной жизни, и если люди стремятся к улучшению своих взаимоотношений, они должны научиться успешно разрешать проблемы, возникающие в связи с этими различиями. Часто источники таких проблем как бы скрыты за видимым поведением и реакциями. Чтобы успешно справляться с каждодневными проблемами, нужно уметь видеть их глубинный, скрытый смысл, понимать внутренние потребности людей, определяющие их стиль взаимоотношений с окружающими.

Можно выделить в плане анализа два аспекта этих потребностей. Один из них связан с рассмотрением позиции "Я" – по отношению к другим, то есть того, что наиболее характерно для данного человека в его поведении с другими, что хотелось бы ему делать по отношению к ним.

Второй аспект: другие – по отношению ко мне; он характеризует то, чего данному субъекту хотелось бы от окружающих, и то, что соответствует его желаниям.

Таким образом, каждый из трех видов потребностей может быть рассмотрен с точки зрения того, что индивид хотел бы делать по отношению к другим, что бы он хотел "давать", и с точки зрения ожиданий индивида от других, то есть того, что он хотел бы "получать".

Описывая каждую из потребностей, мы будем пользоваться примерами несколько гиперболизированных стереотипов поведения, которые могут быть продиктованы стремлениями к "привязанности", "влиянию на других" и "эмоциональной вовлеченности". Эти примеры можно как бы расположить на крайних полюсах шкал. Для каждого из трех видов потребностей мы приведем по четыре описания, два с позиции Я → Другие, два – с позиции Другие → Я. Мы надеемся, что каждый сможет найти свое место внутри этих шкал, место, которое лучше всего характеризует поведение, направленное на удовлетворение той или иной потребности.

Привязанность к другим

В зависимости от того, что определяет наши поступки по отношению к другим людям, можно было бы выделить как бы две крайности, два противоположных типа поведения. Если представить их как два полюса одной шкалы, то на одном из полюсов следовало бы поместить человека, нуждающегося в постоянном пребывании в обществе других; он, как правило, так организует свою жизнь и время, чтобы никогда не оставаться в одиночестве, входит в состав множества организаций, различных клубов, кружков и т.д. Такой человек активно завязывает дружеские отношения и хорошо себя чувствует только в обществе. Поэтому можно сказать, что у него чрезвычайно развита потребность чувствовать себя включенным в любое человеческое сообщество.

На противоположном полюсе шкалы можно было бы поместить человека, который не особенно нуждается в контактах, любит одиночество, редко с кем-либо встречается по собственной инициативе, старается так организовать свое время и дела, чтобы избегать слишком частого общения с другими. Таким образом, можно сказать, что у него очень слабо развита потребность в привязанности к другим.

С точки зрения того, на какое поведение со стороны других рассчитывает человек, можно также выделить два противоположных типа ожиданий и представить их как два полюса одной шкалы.

На одном полюсе следовало бы поместить человека, крайне заинтересованного в том, чтобы другие искали дружбы и встреч с ним, часто приглашали его к себе и т.д. Он всегда готов принимать приглашения и рад любой инициативе в свой адрес. У него очень развита потребность в том, чтобы быть объектом чьей-то привязанности.

На другом полюсе шкалы можно было бы поместить человека, который не любит принимать приглашения, не откликается на желание других людей завязать с ним дружеские отношения, склонен скорее пресекать любую такого рода инициативу в свой адрес со стороны окружающих. У него очень слабо выражена потребность в том, чтобы другие чувствовали привязанность к нему.

Соединив каждую из этих двух пар полюсов прямыми линиями, любой из нас сможет найти свое место на шкалах, ближе или дальше к тому или иному полюсу. Это место покажет степень выраженности потребности каждого в том, чтобы испытывать привязанность к людям или быть объектом привязанности окружающих.

Контроль в влияние

С точки зрения инициативности наших действий по отношению к другим можно выделить два противоположных типа, характеризующихся интенсивностью данной потребности. Эти типы также представляют из себя две крайности, которые графически можно было бы изобразить как полюсы шкалы. На одном полюсе следует поместить индивида, чрезвычайно заинтересованного в том, чтобы контролировать все, что происходит вокруг него, влиять на то, что делают, что чувствуют и о чем думают окружающие. Такой человек хотел бы обладать правом или средствами определять исход конкретных ситуаций межличностных контактов. Можно сказать, что у него очень развита потребность влиять на других людей.

На противоположном полюсе следовало бы поместить человека, не желающего никого контролировать, избегающего минимально влиять на людей даже тогда, когда это необходимо в связи с какими-нибудь существенными обстоятельствами. Такой человек всегда старается отказаться от дел, если они требуют от него усилий по организации ситуаций, связанных с участием других людей. Ему почти совсем не свойственна потребность влиять на других.

Анализируя отношения с позиции Другие → Я, то есть с точки зрения того, какого рода влияния ждет человек от окружающих, можно также выделить два противоположных типа ожиданий. Крайний вариант одного типа будет представлять человек, нуждающийся в том, чтобы другие оказывали влияние на него, решали, что ему делать, дабы его поступки соответствовали их желаниям и ожиданиям. Такой человек не сопротивляется, когда его пытаются контролировать. Для него характерна выраженная потребность быть объектом контроля и влияния со стороны других.

Другая крайность – человек, старающийся противостоять любым влияниям окружающих, решительно протестующий против попыток контролировать его, независимо от ситуации и обстоятельств, не желающий принимать какие бы то ни было воздействия других людей и подчиняться им. Можно сказать, что у этого человека потребность во влиянии со стороны окружающих минимальна.

Если соединить прямыми линиями каждую из двух пар крайних точек, любой из нас наверняка найдет место и для себя на образовавшихся шкалах, ближе или дальше к одному из полюсов. Позиция на шкалах будет отражать степень выраженности потребности в том, чтобы влиять на других или быть объектом их влияния.

Эмоциональная вовлеченность

С позиции Я → Другие можно выделить два противоположных варианта поведения, характеризующие наше стремление к тому, чтобы общение с окружающими было эмоционально насыщенным. Вариант одного типа поведения будет характерен для человека, который обычно вступает со множеством других людей в близкие, личностно значимые отношения, стремится к уменьшению дистанции между собой и окружающими, нуждается в сильных, ярких эмоциональных переживаниях. У него очень сильная потребность в эмоциональной вовлеченности в отношения.

Противоположный вариант поведения будет присущ человеку, который стремится сохранять дистанцию в отношениях с другими, по возможности меньше вступать в тесные контакты, предпочитает даже в приятельских контактах прохладные отношения; старается не поддерживать с кем-либо близких эмоционально насыщенных связей. Таким образом, потребность в эмоциональной вовлеченности у такого человека минимальна.

Рассматривая ту же потребность с позиции Другие → Я, то есть с точки зрения того, чего мы ожидаем от людей, также можно выделить два противоположных типа ожиданий. Одна крайняя позиция присуща человеку, страстно желающему, чтобы общающиеся с ним люди испытывали к нему сильные и разнообразные чувства, чтобы стремились к близким и интимным отношениям с ним, чтобы сокращали разделяющую их дистанцию. Для него характерна выраженная потребность в том, чтобы другие чувствовали сильную эмоциональную вовлеченность в общение с ним.

Противоположная крайность – человек, которому не нравится, когда другие пытаются сблизиться с ним или завязать с ним эмоционально насыщенные отношения Он чувствует больший комфорт, когда окружающие держатся от него на большой дистанции, сдержанно проявляют свои чувства в его адрес. Если каждую из двух пар позиций представить в виде точек и соединить прямыми линиями, образуются шкалы, на которых любой из нас сможет найти свое место. Точка на шкале будет отражать степень выраженности потребности каждого в эмоциональной вовлеченности: нашей – при общении с другими или других людей – при общении с нами.

С помощью приведенных выше характеристик каждый может попытаться описать себя или любого другого, интуитивно оценив свойственные себе или ему стремления и потребности с помощью позиций на шести полярных шкалах.

Перечисленные потребности, как правило, только частично удовлетворяются в повседневной жизни. Это нередко бывает причиной неудовлетворенности межличностными отношениями, хотя источник такого чувства обычно остается не до конца осознанным.

Как найти свое место среди людей?

Каждому человеку присущ свой индивидуальный способ ориентации в межличностных контактах. Этот способ основан на определенных схемах поведения и ожиданий, и знание его отличительных особенностей может способствовать лучшему пониманию человека. Сам факт какого бы то ни было расположения на описанных выше шести шкалах еще не должен расцениваться как хороший или плохой. С той или иной позицией связаны разнообразные последствия для конкретных людей – в зависимости от ситуации общения, от особенностей их профессиональной деятельности и среды, от индивидуальных качеств личности.

Контакты с другими невозможно строить произвольно, исходя только из своих желаний. Необходимо занимать гибкую позицию по отношению к своим потребностям и установкам. Способ ориентации в межличностных контактах отнюдь не является абсолютно неизменным, хотя нередко кажется, что это именно так. Вообще внутренние механизмы, соответствующие описанным ориентациям, ожиданиям и установкам, настолько прочно укрепляются в структуре нашего "Я", что воспринимаются как ведущие потребности. Однако это вовсе не основополагающие потребности, не такие, как потребность в уважении или безопасности, удовлетворение которых является жизненно необходимым для человека.

Расхождения между силой внутренних потребностей в привязанности, влиянии и эмоциональной вовлеченности и конкретными обстоятельствами жизни может вызывать у человека стремление изменить либо внешние обстоятельства, либо интенсивность потребности либо же произвести частичные перемены во внешнем и внутреннем мире. Например, человек с выраженной потребностью в том, чтобы влиять на окружение и контролировать его, может стремиться занять руководящий пост. Профессиональная деятельность, адекватная внутренним потребностям индивида, способствует удовлетворению этой потребности. Можно также ограничить свои желания и реализовывать их только внутри какой-то одной общности, например в семье, взяв на себя функцию контроля за тем, что происходит дома.

Мне кажется, что когда интенсивность перечисленных потребностей умеренная, то есть графически их можно разместить между двумя полюсами соответствующих шкал, то с их удовлетворением связано гораздо меньше проблем. Примером этого может быть, например, сбалансированность стремлений к одиночеству и к участию в деятельности различных групп. Чрезмерная интенсивность определенных потребностей часто связана с глубинными эмоциональными проблемами.

В качестве иллюстрации этих положений мы приводим описание нескольких людей, испытывающих серьезные трудности в общении.

Арда. Для нее характерна сильная тенденция к изоляции от коллектива. Она избегает контактов с другими людьми и не принимает со стороны знакомых никакой инициативы, когда с ней хотят установить более тесные контакты. Любой ценой Арда стремится сохранить дистанцию с окружающими и боится проникновения чужих людей в свой интимный и своеобразный внутренний мир. Тем не менее она неосознанно стремится к тому, чтобы другие обращали на нее внимание. Больше всего Арда опасается, что окружающие проигнорируют ее, не заинтересуются ею. Она внутренне убеждена, что "не может по-настоящему заинтересовать собой других", а пойти на риск и вновь удостовериться, что ее игнорируют, она уже не хочет. "Поэтому лучше подальше держаться от людей, почаще оставаться в одиночестве". Самодостаточность Арды является как бы основной формой ее сосуществования с людьми. Судя по всему, наибольшие опасения девушки связаны с представлением о себе как о бесполезном, неинтересном человеке. Она полагает, что если никто не считает ее достойной внимания, то и ценность ее ничтожна. Арда тяготится жизнью.

Богдан. Постоянно ищет людей и хочет, чтобы другие занимались и интересовались его особой. Он боится, что его не заметят, но ведет себя совершенно иначе, чем Арда. Его внутреннее неосознаваемое кредо можно сформулировать следующим образом: "Поскольку мною никто не интересуется, я должен пытаться любыми способами привлечь к себе внимание других людей, сделать так, чтобы они были рядом со мной". Богдан не может оставаться в одиночестве и всегда ищет компанию.

Елена. Отличительной особенностью Елены является ее стремление подчиняться другим людям, в то же время избегая любого собственного влияния на окружающих и ответственности за свои поступки. Она бы хотела, чтобы люди избавили ее от всяческих обязательств. Елена не контролирует других даже тогда, когда это необходимо. Она боится, что другие не помогут ей, когда она будет нуждаться в помощи, и что на нее возложат больше обязанностей, чем она сможет выполнить. Подсознательно Елена чувствует себя неспособной к ответственным и зрелым поступкам, о чем догадываются другие люди. Ей лучше всего тогда, когда удается избежать ситуаций, в которых она могла бы ощутить свою беспомощность. Она считает себя некомпетентным и безответственным человеком, глупым и не достойным уважения. За этим кроется страх, чувство враждебности и недоверие к людям, которые, как кажется Елене, могут отказать ей в помощи. Ее враждебность обычно проявляется в пассивном сопротивлении. Одной из форм сопротивления может быть постоянная неуверенность в себе, сомнения, обиды и высказывания типа "пусть все будет как будет", открыто же оказывать сопротивление Елена боится.

Эдвард. Часто старается доминировать над окружающими, очень бы хотел иерархической системы распределения власти, стремится занять наиболее высокие позиции. Он опасается, что другие не будут выполнять его распоряжений, что они будут игнорировать его влияние, постараются взять верх над ним. Внутренний механизм этих ожиданий и представлений такой же, как у Елены. Эдвард считает себя человеком безответственным, неспособным справиться со своими делами и обязанностями. Ему кажется, что другие люди знают это или могут об этом догадаться. Поэтому он пользуется любой возможностью показать другим и себе, что это не так. Его внутреннее, не до конца осознаваемое кредо можно выразить так: "Все думают, что я не могу самостоятельно и успешно принимать решения, поэтому я должен показать всем, что дело обстоит иначе. Я буду постоянно принимать решения за каждого из них". Эдвард подозревает, что другие попытаются принимать решения за него, что они ему не доверяют.

Гражина. В общении с людьми эмоционально не включается, избегает сильных переживаний и не хочет, чтобы окружающие демонстрировали ей свои чувства. Кажется, что бессознательно Гражина как раз ищет сильных чувств, но боится, что никто ее не полюбит, никто не захочет дружить с ней, не увлечется ею. Она не верит в чувства других людей. Ее внутреннее и до конца не осознаваемое кредо можно выразить так: "Я знаю, что любые эмоциональные переживания приносят лишь боль, не раз я была отвергнута и глубоко задета. Подобное не должно повториться, потому что это может уничтожить меня, всю оставшуюся жизнь я буду избегать близких контактов с людьми".

Хенрик. Нуждается в близких и интимных контактах, завязывает множество личностно значимых отношений, в которые очень быстро и сильно вовлекается. Частая смена партнеров не приносит ему удовлетворения, он постоянно носится в поиске настоящих и глубоких чувств. На самом деле Хенрика не оставляет страх, что чувства других людей недостаточно искренни, что они могут вскоре иссякнуть, а также что его собственные переживания – не настоящие. Внутренние переживания Хенрика можно описать следующим образом: "Мое первое и самое сильное эмоциональное переживание было слишком болезненным для меня, но если я буду все время стараться испытать новые чувства, если буду все время искать, то, может быть, когда-нибудь я найду свой идеал, который меня не разочарует".

Понятно, что приведенные выше описания не содержат полных характеристик названных людей. Мы затронули только те проблемы, которые связаны у наших героев с чрезмерно развитыми или неразвитыми потребностями в привязанности к людям, во влиянии на них и в эмоциональной вовлеченности в общение.

Для того чтобы лучше понять, что происходит за кулисами нашей обычной повседневной жизни, можно воспользоваться перечисленными категориями в их графическом представлении – в виде точек на шести полярных шкалах. Наибольший интерес представляет анализ поведения людей, потребности которых следовало бы расположить вблизи крайних точек шкал.

Хотелось бы предложить читателю подумать о различных возможных последствиях взаимодействия таких людей. Например, что может произойти, если встретятся два человека, каждый из которых имеет выраженную потребность влиять на окружение и контролировать его и одновременно совсем не готов поддаваться влиянию другого и контролю с его стороны? Можно предположить, что сходные потребности этих людей приведут к столкновению их намерений, постоянным ссорам и спорам о том, кто будет управлять и определять характер взаимоотношений. Совершенно иная ситуация возникла бы в том случае, если бы один из них не испытывал страстного стремления воздействовать на окружающих, а, наоборот, имел бы выраженную потребность подчиняться внешним влияниям. Можно с уверенностью сказать, что при таком раскладе у обоих партнеров было бы гораздо больше возможностей для удовлетворения их индивидуальных потребностей в области влияний и контроля, чем в ситуации, описанной выше. Подчиняющийся был бы необходим тому, кто стремится доминировать, и наоборот. В сфере влияния и контроля между партнерами наблюдалось бы полное согласие; однако не следует переоценивать ни гармонии, ни разногласий этого рода. Человек, ясно осознающий свои потребности в обсуждаемых сферах и потребности своего партнера, успешнее и с большим пониманием справляется с возникающими у него трудностями.

Довольно широкое распространение получила точка зрения, что люди, которые желают сохранить близкие отношения, должны приспосабливаться друг к другу. Известны даже попытки формирования пар с помощью компьютера, на основе сочетания различных характеристик партнеров, подобных тем, о которых я писал выше. Я не очень-то доверяю таким способам улучшения отношений, особенно если они базируются на утверждении, что можно совершенно точно установить, кто будет хорошим и оптимальным партнером для данного человека. К предсказаниям на основе измерения разных личностных особенностей человека следует относиться только как к вспомогательным средствам, позволяющим лучше понять то, что актуально происходит, или то, что может произойти.

Руководство по диагностике состояния взаимоотношений

Узловые моменты общения	Особенности социальной системы	Основная установка
Удовлетворение эмоциональных потребностей	Справедливое распределение благ	Потребность в привязанности к другим людям Ожидание привязанности со стороны других людей
	Открытость для взаимосвязи с окружением
Определение образа реальности
	Сбалансированность влияний и зависимостей	Потребность влиять на других Готовность подчиняться влиянию других
Осуществление изменений в другом человеке
	Принципы, лежащие в основе принятия решений
Выполнение совместной работы		Потребность в эмоциональной вовлеченности в отношения Ожидание подобной эмоциональной вовлеченности со стороны других
	Адекватный обмен мыслей и чувств
Совместные игры и отдых
	Проверка достоверности суждений о мире

Если читатель захочет сам проанализировать возможные последствия взаимоотношений между людьми с разными потребностями в привязанности, влиянии на других и эмоциональной вовлеченности, то он увидит, что в некоторых случаях сходство между партнерами может быть причиной конфликтов, а в некоторых случаях – облегчать взаимоотношения. То же можно сказать и о различиях. Все это говорит о том, что не существует простых схем, овладение которыми сделает познание и понимание других людей легким и нехитрым.

Постичь межличностные отношения, понять то, что действительно происходит между нами, невозможно, используя один, пусть даже самый изощренный метод. Но если мы будем сопоставлять множество различных точек зрения, эмпирически проверять разные суждения и представления, мы сможем углубить свои знания о человеке.

Часть Вторая
ЦЕННОСТИ И УМЕНИЯ

ОБЩИЕ ЦЕННОСТИ

В жизни каждого из нас особую роль играют ценности, которыми мы руководствуемся в своих действиях и при оценке своих и чужих поступков. Существует множество способов понимания и анализа проблемы ценностей в рамках психологии и этики. Читателям, интересующимся этой проблемой, я посоветовал бы познакомиться с такими книгами, как "Психология ценности" Чеслава Матушевича и "Размышления о честной жизни" Тадеуша Котарбиньского. Здесь же, на страницах этой книги, я буду говорить исключительно о ценностях, непосредственно связанных с межличностным общением.

Если мы попытаемся тщательнее проанализировать совместную жизнь людей, объединенных в какую-то общность или группу, например семью или компанию друзей, живущих вместе в туристическом лагере, мы сможем обнаружить общие для всех членов группы представления и убеждения относительно того, что в поведении людей вредно и плохо, а что – желательно и хорошо. Эти общие представления об идеальных и желательных отношениях можно назвать общими ценностями. Мы попытались выделить такие ценности, которые, будучи сходными у всех членов общности, могли бы обеспечить известную автономность индивида, входящего в ее состав. Личностная автономия и чувство общности – это две основные ценности, на которых строятся хорошие контакты.

Вкратце автономию можно определить как право человека на своеобразие, неповторимость своей личности, на самостоятельность в выборе своей судьбы. Общность же означает дружеское общение, совместную жизнь и совместную работу автономных личностей, которые преследуют и создают общие цели, совместно ищут пути к достижению этих целей.

Когда обе эти ценности реализуются, это значит, что автономность и развитие личности достигаются не за счет других людей или в изоляции от них и что осуществление общих целей происходит не ценой утраты индивидуальности и свободы отдельных людей. Это очень трудная задача, над решением которой люди бьются уже тысячелетия как в рамках микрогрупп, так и на уровне общества в целом. Однако каждый из нас может поставить перед собой эту задачу, пусть хотя бы применительно к собственным возможностям. Я думаю, что мы часто полностью не используем свои возможности.

Теперь я представлю несколько ценностей, знание которых может помочь людям, заинтересованным в улучшении своих отношений с другими, выбрать определенные направления поисков. Эти ценности не являются законченной системой моральных предписаний, скорее их надо рассматривать как некоторый рекомендательный список, который может быть изменен и исправлен любым человеком, ищущим свой путь улучшения отношений в семье, компании друзей, рабочем коллективе, сообразуясь с их конкретными особенностями. Мне кажется, что к числу наиболее существенных ценностей можно отнести:

· аутентичность и открытость,

· возможность поиска и исследования,

· готовность делать добро другим людям,

· уменьшение угрозы для личности,

· развитие личности и самоутверждение,

· авторитет как право на руководство.

Эти ценности (а здесь дан их далеко не исчерпывающий перечень), указывая на определенные явления, поступки и ситуации, возникающие в ходе межличностного общения, могут помочь наметить направление поисков людям, заинтересованным в нахождении оптимальных форм взаимодействия с окружающими.

Аутентичность и открытость

Люди, реализующие эти ценности, дорожат искренностью взаимоотношений, стараются избегать фальши, обмана, лицемерия и нечестной игры. Они стремятся говорить то, о чем думают и что чувствуют, а не то, что должны говорить в соответствии с конвенциональными нормами или во имя того, чтобы произвести на окружающих хорошее впечатление. Они предпочитают отказаться от возможных выгод, если их надо завоевывать нечестным путем, лицемерием, скрывающим истинные мысли, желания и чувства. Они готовы пойти на разные трудности и хлопоты, которые часто становятся неизбежными, и верят, что делают это во имя чего-то по-настоящему важного и ценного.

Конечно, это непросто, и провозглашать такие ценности еще не значит иметь готовые рецепты, как реализовать их в жизни. Не следует понимать, например, аутентичность и открытость как право на ничем не ограниченное высказывание всех своих мыслей и чувств во всех ситуациях или как позволение делать все, что только захочется. Полное отсутствие ограничений в самовыражении может стать такой же сложной проблемой в межличностных отношениях, как и чрезмерно жесткие ограничения. Степень ограничений в самораскрытии зависит от целей общения, ситуации и индивидуальных особенностей всех участников контакта. Если открытость и аутентичность взаимодействующих людей адекватны ситуации, моменту и в равной степени присущи всем членам группы, у участников общения возникает чувство глубокого удовлетворения и единства.

Мне кажется, что большинство людей понимает ценность в жизни аутентичности и открытости. Однако они находят, что в конкретных социальных ситуациях реализация этих ценностей невозможна. Более того, достаточно часто люди считают, что отказ от мечтаний об аутентичности и открытости – это показатель определенной зрелости и знания жизни. Я полагаю, что такая позиция является результатом разочарований и недостатка собственного опыта, связанного с возможностью быть открытым и искренним. Подобная позиция оказывается заразительной, поскольку аутентичным и чистосердечным можно быть только в общении с другими людьми, а тот, кто отказывается от этой ценности, уменьшает также шансы на ее реализацию у тех, кто продолжает ею руководствоваться. Люди, отказавшиеся от этой ценности, часто думают так: "Нельзя быть до конца аутентичным, нельзя во всем и всегда быть открытым, ведь аутентичность и открытость – это наивные иллюзии".

Однако делать чрезмерные обобщения ошибочно, пусть даже они несколько уменьшают горечь расставания с былыми надеждами. По-видимому, принцип "все или ничего" применительно к разрешению трудных и многоплановых проблем межличностного общения приносит скорее вред, чем пользу. Этим принципом слишком часто руководствуются, чтобы обосновать решение отказаться от серьезных усилий.

Аутентичность и открытость в межличностных отношениях – это лишь указание на возможное направление изменений, и каждый шаг, который люди делают вместе по этому пути, ценен и неповторим. Самым важным является то, все ли участники взаимоотношений стремятся к этому, все ли верят, что такой путь возможен, все ли готовы вступить на него.

Возможность поиска и исследования

Подобная установка по отношению к миру и к самому себе очень важна и во взаимоотношениях с людьми. Она основана на исследовательском отношении к действительности, на готовности искать новые способы мышления и поведения. Люди, стремящиеся реализовать эту ценность, стараются постоянно искать возможности более полного и глубокого понимания себя и реальности, интересуются тем, что происходит на самом деле, не удовлетворяются быстрыми, поверхностными и простыми суждениями, постоянно задают себе вопросы. На первый взгляд кажется, что так должны вести себя лишь люди, занимающиеся научными исследованиями. Но я думаю, что неправильно было бы ограничивать значение такой ценности, как исследовательское отношение к миру, только сферой науки. Это ограничение порождается недостатками современной школы, которая не развивает у учеников исследовательскую установку по отношению к жизни, хотя это должно быть ее главной задачей.

Довольно часто люди приходят к выводу, что знают все, что уже не смогут увидеть или понять что-либо новое и интересное в мире и в себе. Картина мира у таких людей – законченная и неизменная. Но что более важно – любые поиски кажутся им не только чем-то бессмысленным, но и даже вредным, затрудняющим жизнь.

Познание – это форма активности человека, и так же, как и другие функции, оно может осуществляться механистично, стереотипно, в соответствии с устоявшимися образцами. В таком случае мир, люди, личность самого познающего кажутся ему хорошо знакомыми, однозначными и неизменными. Человек как бы замыкается в своем застывшем и не подлежащем переменам образе себя и мира. Возможность каких-то изменений во внешнем мире представляется ему ничтожной.

Человек часто привержен определенным суждениям и мнениям, а чувство уверенности в чем-либо дает ощущение безопасности. Люди в целом не любят расставаться с готовыми, привычными представлениями. Поэтому все поиски и открытия нового требуют известной смелости, готовности идти на риск.

Естественно, это не означает, что в своей повседневной жизни надо стремиться к каким-то важным открытиям и великим изобретениям. Речь идет о готовности к поиску новой информации, наблюдений, знаний, о готовности расстаться с устаревшими стереотипами, предубеждениями. О том, чтобы многократно перепроверять свои взгляды, менять старые суждения о мире, о людях, о себе на новые. О том, чтобы свежим взглядом посмотреть на много раз виденное, так, словно видишь это впервые.

Замечательно, когда каждый из нас признает эту ценность и стремится к поиску новых путей познаний и поведения. Но особенно важно то, чтобы указанные ценности разделялись всеми членами группы, объединенными системой межличностных отношений. Поэтому когда ценность исследовательского, экспериментального отношения к действительности в той или иной степени близка всем взаимодействующим людям, они могут очень многого добиться в результате совместных поисков. Они могут вместе искать новые и лучшие формы взаимоотношений и на практике проверять эффективность различных способов решения собственных проблем.

Готовность делать добро другим людям

Пожалуй, нет надобности специально обосновывать важность этой ценности, когда мы говорим об улучшении межличностных отношений. И хотя в ней никто не усомнится, мало кто полагает, что люди в достаточной степени ее реализуют.

Иногда для подтверждения того, что "так уж все в жизни сложилось, так было и так будет", люди апеллируют к не поддающимся проверке суждениям об эгоистической природе человека. Из этих суждений следует, что индивид в состоянии делать только то, что нужно ему самому. Я считаю такие суждения сбивающими с толку и не имеющими ничего общего с реальностью. То, что можно было бы назвать природой человека, в очень большой степени сформировалось в результате его отношений с другими людьми. Поэтому распространенность среди людей эгоистической установки указывает лишь на преобладающие особенности межличностного общения, а не на какие-то таинственные, может быть, заложенные в генах первопричины эгоизма.

Довольно часто приходится сталкиваться с точкой зрения, что добро, совершаемое для других людей, имеет ценность только тогда, когда во имя него приходится идти на какие-то лишения и утраты. Сродни этой точке зрения и другая позиция: если человек, делая кому-то добро, испытывает чувство удовлетворения, это кажется несколько подозрительным. Я думаю, что обе позиции являются в значительной мере упрощением. Действительно, бывает так, что на пути к совершению добрых поступков во имя другого могут встать собственные желания, и тогда возникает реальный конфликт между своими и чужими интересами. Моральная норма "посвятить себя другим" предполагает, что индивид пойдет на какие-то существенные потери для себя ради пользы другого человека. Однако очень часто такой конфликт в жизни не возникает, и делание добра другим не требует поступаться своими интересами, а подчас даже и выгодно самому человеку. В ситуациях, когда все участники взаимоотношений заинтересованы в повышении качества контактов, совершение добрых поступков означает также и удовлетворение общих интересов.

Реализация этой ценности означает прежде всего готовность оказать помощь другому, когда он в ней нуждается, но это означает также поступки, связанные не столько с просьбой о помощи, сколько с какими-то особыми возможностями, которыми обладает человек, чтобы сделать что-то ценное для других.

Признавая совершенно особое значение этой ценности, нужно помнить, что одни лишь готовность и желание сделать добро другим в очень многих ситуациях оказываются недостаточным условием для ее реализации. Так, очень часто добрые намерения должны сочетаться со способностью понять истинные потребности других и оказать им адекватную помощь. Во многих ситуациях межличностного общения не всегда ясно, что такое "делать другим людям добро". Некоторые склонны понимать это так: "Я буду делать то, что, как мне кажется, пойдет тебе на пользу", или: "Мне хочется сделать тебе что-нибудь приятное – прими это с благодарностью".

То, о чем было сказано, относится ко всем ситуациям межличностного общения, в которых можно сделать что-нибудь хорошее для другого человека. Однако в этом разделе особый интерес для нас представляют ситуации, возникающие в рамках достаточно сплоченных социальных групп. В таком случае любые попытки реализовать интересующую нас ценность имеют особое значение, так как появляется надежда на то, что они вызовут ответную реакцию и у каждого члена группы постепенно возрастет готовность делать добро другим.

Вообще хорошие друзья и знакомые, люди, связанные совместной деятельностью, как правило, в трудных ситуациях помогают друг другу. Видимо, в таких ситуациях деление на "своих" и "чужих" решающим образом определяет степень готовности делать добро. Более сложными оказываются ситуации, в которых не раздаются громкие призывы о помощи, в которых невозможно выделить две стороны: слабейшую, страдающую и нуждающуюся в помощи, и другую – более сильную, более обеспеченную и готовую идти на жертвы.

Можно совершать добрые поступки и в отношении человека, который не кажется слабее или хуже нас, но иногда, например из-за конкретных отношений, это оказывается вовсе нелегко. Следовательно, реализация этой ценности может означать также и готовность выйти из конфликта, быть выше повседневных интриг и погони за славой, властью и деньгами.

Безопасность личности

Выделение этой ценности связано с представлением о таком климате межличностных отношений, при котором в полной мере могут реализовываться другие ценности: открытость, исследовательское отношение к реальности и взаимопомощь. Если степень угрозы для индивида минимальна, он без страха и с чувством ответственности может пойти на рискованные поступки. При этом совершение ошибки не влечет за собой устрашающих последствий, и благодаря этому создается возможность учиться на собственных ошибках.

Безопасность – чрезвычайно важный фактор межличностного общения, одно из главнейших условий развития личности и ее творческого потенциала. Однако не все люди признают и разделяют эту ценность. Найдется немало таких, которые считают, что в некоторых ситуациях очень желательно, чтобы люди боялись, что для их же пользы нужно держать их в страхе, что таким образом можно достичь очень важных целей.

Манипуляция людьми с помощью страха и угроз, даже если и приводит к желательным результатам, вызывает у людей оборонительную реакцию, требующую затрат энергии, чтобы совладать со страхом и опасениями. В лучшем случае удается добиться лишь подчинения власти того, в чьих руках находятся средства угрозы. При этом люди, с которыми так обращаются, теряют способность к творчеству, самостоятельность, ответственность за свои поступки. Они беспокоятся больше о том, чтобы не оказаться в еще более угрожающем положении, а не о том, чтобы как-то улучшить, изменить или развить то, что они делают.

Уменьшение ощущения угрозы и усиление чувства психологической безопасности может быть ценностью, разделяемой всеми членами какой-то определенной социальной группы. Например, в семье все высоко ценят любые усилия уменьшить число взаимных угроз, не манипулировать другими с помощью страха. То же самое может быть свойственно отношениям между мужчиной и женщиной, группе ровесников, классу и т.д. Реализация этой ценности нередко вызывает определенные затруднения на пути к достижению поставленных целей, поскольку порой во имя психологической безопасности приходится отказываться от простых, но менее ценных средств воздействия.

Развитие личности и самоутверждение

Каждый человек независимо от возраста способен к самоизменению. Особую ценность имеет определенный вид изменений – процесс личностного развития. Это чрезвычайно важный момент для межличностного общения. Реализация этой ценности позволяет человеку полнее проявить свои возможности. Это означает рост личности в целом, осуществляющийся в разных, но не противоречащих друг другу направлениях, которые возникают из личностных возможностей, стремлений и ценностей. Это может означать развитие интересов, умений, знаний, воображения, творческих способностей, готовности совершать добрые поступки, противостоять злу и несправедливости.

Утверждение и реализация личности не могут быть результатом лишь внешнего давления и требований извне. Ведь они есть следствие того, что, полностью осознавая внешние условия своей жизни, подчиняясь необходимости согласовывать свой жизненный путь с интересами других, человек сам является автором своих действий и несет за них перед собой ответственность. Это оказывается возможным благодаря тому, что человек сознательно и целенаправленно делает свой выбор. В различные моменты жизни он может выбрать решения, облегчающие ему реализацию описываемой ценности, может своими выборами способствовать развитию своей личности, а может выбрать то, что тормозит его личностное развитие.

Сознательно и целенаправленно совершая подобный выбор решений, принимая их следствия, человек делает важные и существенные шаги на пути к самореализации и развитию своей личности. Этот процесс нередко проходит болезненно и бурно, но никогда не в изоляции от других. Люди могут безразлично относиться к развитию его личности, препятствовать этому, а могут сопереживать ему и даже участвовать наряду с ним в этом процессе. Считая, что личностное развитие и самореализация являются самостоятельными ценностями, мы подразумеваем не только перемены в нас самих, но и аналогичные изменения, происходящие с другими. Тот, кто признает и реализует эту ценность в своей жизни, будет также ратовать и за личностное развитие других, будет с готовностью помогать им в этом. Это может в первую очередь касаться поиска и установления форм взаимоотношений, способствующих развитию каждого партнера.

Авторитет как право на руководство

Авторитетом пользуются люди, обладающие, по мнению окружающих, особыми достоинствами, например знаниями, умениями, способностями. Такие люди ценятся очень высоко, и от них, как правило, многого ждут.

Следовательно, человек завоевывает авторитет не только благодаря каким-то выдающимся чертам личности, но и за счет того, что вокруг есть люди, которые особенно высоко оценивают эти черты и готовы признать приоритет над ними. Многие люди нуждаются в авторитетах. Эта потребность формируется в основном в детстве, в общении с родителями и воспитателями. У большинства есть свой собственный образ или модель человека, за которым они готовы признать авторитет, хотя часто этот образ полностью не осознается. В основе представлений об авторитете лежит некая концепция особых черт, которыми должен обладать авторитетный человек. Мне кажется, что далеко не всякая модель благоприятна с точки зрения межличностных отношений.

Из того, что говорилось выше, следует, что концепция авторитета, основанная главным образом на представлении о доминирующей позиции, о праве властвовать и манипулировать другими с помощью угроз и силы, не может быть ценной в плане повышения качества межличностных контактов. Эта концепция предполагает также, что обычные люди не способны сами контролировать свои действия и поэтому нуждаются в специальных руководителях, которые будут контролировать их и направлять в жизни. В общем и целом это не соответствует действительности, такое представление – чрезмерное обобщение того, что можно наблюдать в конкретных ситуациях при определенных условиях.

С точки зрения того подхода к людям, который мне хочется продемонстрировать в данной книге, концепция авторитета должна опираться на три принципиальных постулата.

Во-первых, обладатель авторитета – это личность, выполняющая функцию руководителя, помогающего другим людям искать их собственный путь в жизни. Человек, обладающий таким авторитетом, знает, что путей в жизни много, что важнее всего – направление и цель, которые ты ставишь перед собой, что самое главное, чтобы "свой путь каждый человек прошел сам".

Во-вторых, человек, занимающий авторитетную позицию, на собственном опыте знает, что в разные моменты жизни люди могут испытывать серьезные трудности, сомневаться в себе, терять надежду, отчаиваться и разочаровываться. В такие моменты авторитетный человек может оказать неоценимую помощь, поддержку, вселить надежду. В то же время он знает, что каждый должен уметь найти опору в себе. Способность эта формируется как раз тогда, когда полностью осознается своя слабость и необходимость встать на ноги самому.

В-третьих, благодаря тому что авторитетный человек выгодно отличается от окружающих людей своими замечательными качествами, он может служить моделью для других. Однако человек, обладающий таким авторитетом, должен осознавать, что сам он отнюдь не является тем идеалом, которому следует уподобить всех остальных независимо от их индивидуальных потребностей и особенностей. Поэтому он не должен навязывать другим то, что нравится ему самому, а подчас должен останавливать некоторых в их стремлении слепо копировать его, так как он знает, что некритичное отношение и преклонение препятствуют развитию личности. Он только возможный образец, другие могут что-то перенимать у него, но это дело их выбора. Он же своим авторитетом демонстрирует возможные способы поведения и мышления.

Так в предельно сокращенном виде выглядит набросок такой концепции авторитета, которая может стать одной из важных ценностей в установлении контактов между людьми.

НАВЫКИ МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ

Общение с другими – деятельность, состоящая из цепи непрерывных "действий", таких, как говорение, слушание, восприятие партнера, участие в разговоре, размышление и прочее. Все эти действия направлены на достижение какой-то цели. Можно поэтому попытаться определить, достигнута ли намеченная цель, а если не достигнута, то в какой мере к ней удалось приблизиться. Если я внимательно слушаю, что говорит мой коллега, слежу за тем, что он делает, размышляю о том, что вижу и слышу, то в результате я чувствую, что понимаю его. Если я осознаю, что моя цель не достигнута (то есть я не понимаю этого человека), я постараюсь что-то изменить в своих действиях, попробую внимательнее взглянуть на него, задам ему какие-то вопросы, постараюсь увидеть мысленным взором нечто, что раньше ускользнуло от меня.

Порой ощущение понимания оказывается обманчивым, и спустя некоторое время какие-то непредвиденные и неожиданные поступки коллеги побудят меня к коррекции моих способов взаимоотношений с ним. Таким импульсом может быть также неудовлетворенность характером отношений. Нетрудно заметить, что человек учится различным действиям, облегчающим ему общение с другими. Иногда его действия весьма успешны, а порой – менее. Следовательно, мы можем говорить о существовании навыков, играющих важную роль в формировании характера межличностных отношений. Я уверен, что каждый человек может развивать и совершенствовать свои навыки к межличностному взаимодействию; и хотя многие люди однозначно считают их очень важными, не менее важными, чем, например, вождение автомобиля или знание иностранного языка, мало кто, как мне кажется, систематически и целенаправленно старается эти навыки усовершенствовать.

Рассуждая на эту тему, чаще всего говорят о чертах характера, а не о приобретенных навыках. Однако мне кажется, что понятия "черта" и "характер" скрывают за собой такое размытое и разнообразное содержание, что не могут служить точными определениями, позволяющими лучше познать и понять другого человека. Принято считать, что хорошие отношения устанавливаются между людьми с хорошими характерами, а плохие контакты потому и плохи, что их устанавливают люди с дурными характерами или вообще бесхарактерные. Такое объяснение хороших или плохих отношений значительно искажает реальное положение дел.

Пытаясь объяснить диалектическое явление с помощью формально-логических понятий, мы не сможем увидеть, что же изменяется в интересующем нас явлении, и не сможем понять, возможны ли вообще какие-нибудь изменения. Понятие "черта" ассоциируется с чем-то стабильным и неизменным, более того, с тем, что предопределено в человеке генетически. Это убеждает нас в том, что вероятность улучшения отношений очень мала, поскольку качество контактов зависит от "природы" человека, от "подбора и селекции людей с желательными чертами".

Природа человека формируется под влиянием обстоятельств его жизни. И природу и обстоятельства можно изменить. Естественно, что способ взаимодействия субъекта с окружающими определяется не только его навыками межличностного общения. Большое значение имеет также общая установка индивида по отношению к миру, другим людям и самому себе. Однако и эти устойчивые модели поведения, стереотипы мышления и эмоциональных переживаний, сформированные под влиянием различных обстоятельств и ситуаций межличностного общения, могут в соответствующих условиях претерпевать изменения. Создавать такие условия могут люди, заинтересованные в самоизменении.

Возможность самоизменения в значительной мере зависит от степени развития навыков межличностного общения, от того, насколько человек сумеет понять, что именно происходит в процессе его контактов с другими, от того, удастся ли ему найти с ними общий язык и совместно решить общие проблемы.

Говоря о развитии навыков межличностного общения, следует обратить внимание на некоторые возможные недопонимания. Понятие "навык", "умение", как правило, ассоциируется с успешным и блестящим выполнением каких-то действий, с гарантией достижения желанных результатов. Однако общение с людьми нельзя уподобить манипулированию с предметами или работе с техническими приборами. Никакая степень развития соответствующих навыков не может быть гарантией достижения намеченных целей и установления полного контроля над состоянием контактов.

Таким образом, целью развития навыков межличностного общения должно быть не совершенствование способности манипулировать другими, а развитие способности создавать самому или совместно с партнерами таких условий и атмосферы взаимоотношений, которые бы благоприятствовали психологическому росту человека, раскрытию его конструктивных возможностей.

Навыки межличностного общения, о которых идет речь в этой главе, неразрывно связаны с несколькими принципиально важными моментами, проявляющимися в отношениях между людьми: это взаимное познание и понимание друг друга; взаимное влияние и взаимопомощь; совместное разрешение проблем и конфликтов, а также то, что составляет обязательное условие любых контактов, – коммуникация или взаимный обмен информацией.

Навыки и умения, связанные с этими моментами, не являются систематически воспитанными и организованными в специальную систему. Степень их развития у данного конкретного индивида определяется скорее случайным результатом всего хода предшествующих контактов с людьми.

Умение понимать людей и их взаимоотношения

Умение понимать все, что происходит между людьми и в самих людях, постигать смысл их поступков, переживаний, мыслей, стремлений, осознавать внутренний смысл целых ситуаций, возникающих в результате поступков нескольких людей, – это способность, значение которой трудно переоценить. Особенно важно уметь осознавать не только то, что касается других, но и собственное поведение, свои реакции в конкретных ситуациях межличностного общения. Эта способность не формируется на основе выработки в себе навыка быстро и однозначно выносить суждения о людях и о себе самом. Склонность быстро и бесповоротно судить о людях мешает по-настоящему глубоко их понимать.

Напротив, умение видеть связи между собственным поведением и реакциями других, между поступками окружающих и своим поведением помогает адекватно понимать людей. Эта двусторонняя связь поведения одного человека и внутренних реакций другого является ключом к пониманию того, чтó на самом деле происходит между людьми. Чтобы понять эту связь, следует идти навстречу друг другу, облегчая взаимопонимание. А для этого необходимы открытость и доверие, развитое самосознание и согласие с самим собой.

Для глубокого познания друг друга требуется достаточно высокий уровень доверия. Необходимы также открытость и готовность делиться своими мыслями, откровенность в суждениях относительно того, что происходит в процессе общения. А готовность быть открытым в значительной степени зависит от того, насколько партнеры осознают и принимают самих себя. Человеку, не очень хорошо понимающему, что с ним происходит, не осознающему свои мысли и намерения, не удастся передать свои переживания партнеру, и тому придется довольствоваться только собственными фантазиями относительно того, что там "внутри" у его собеседника. Человек, не принимающий себя таким, какой он есть, постарается скрыть от других свой внутренний мир или же навязать окружающим превратное представление о себе.

Пытаясь понять других, мы обычно ищем однозначный ответ на вопрос: "Каким в действительности является X?" Если нам удается найти ответ, мы создаем себе какой-то образ этого человека. Руководствуясь этим образом, мы планируем свое поведение по отношению к нему, пытаемся предсказать его поступки. Однако очень часто созданный нами образ мешает разносторонне оценить живую изменчивую личность, понять действия и внутренние переживания человека. Ведь мы стараемся объяснить конкретные поступки, стремления и чувства этого человека, исходя из ранее сформированного представления о нем. Бывает даже так, что мы не замечаем каких-то особенностей человека, которые не укладываются в его образ. Поэтому тем, кто хотел бы улучшить свои контакты с другими, важно обладать умением воспринимать "на лету*, "здесь и теперь" изменяющиеся чувства, поступки и мысли человека. Благодаря этому становятся возможными глубокий и полный контакт с другим человеком, а также ориентирование в актуальном состоянии отношений с ним.

Обсуждая в этой главе самые разные моменты, мы постоянно возвращались к вопросу о познании "внутреннего мира" другого. Умение видеть то, что "внутри", – это нечто гораздо более ценное, нежели просто умение непосредственно наблюдать за поведением человека. Эта способность часто называется эмпатией, она основана в первую очередь на создании адекватных образов того, чего не видно на поверхности, что составляет скрытый, внутренний план поведения человека. Для нее необходимы развитое воображение и фантазия, без которых мы не почувствуем, что переживает данный субъект, к чему он стремится, как оценивает мир и самого себя. Для этого надо уметь взглянуть на людей и различные события глазами человека, которого мы хотим понять. И притом необходимо постоянно сверяться, соответствует ли наше представление истинному положению дел. Потому что только человек, являющийся объектом нашей познавательной деятельности, может вынести окончательное суждение о том, правильно ли мы его понимаем.

Умение влиять на другого человека и помогать ему

Я не буду здесь останавливаться на такой общей проблеме, как готовность делать какие-то практические шаги во благо других. Зато стоит обратить внимание на особый вид помощи – взаимную психологическую помощь. В жизни каждого из нас нередко возникают ситуации, рождающие какие-то личностные проблемы, и в такие моменты другие люди порой могут помочь нам.

Можно выделить как бы два основных вида обстоятельств, с которыми связано оказание и принятие помощи. Один из них возникает в ситуации, когда индивид испытывает серьезные трудности и страдания и не может самостоятельно справиться со своими проблемами. Другой вид обстоятельств не связан со столь острой ситуацией, когда помощь со стороны жизненно необходима, однако есть возможность и потребность каких-то изменений в лучшую сторону. Примером ситуации первого типа может быть горе в связи с потерей близкого человека или утрата веры в собственные силы в результате серьезной неудачи. Примером ситуации второго типа может быть момент трудного выбора, или принятия жизненно важного решения, либо поиска более оптимального способа жизни и т.п.

Мне кажется, что наиболее распространенными в повседневной жизни формами оказания психологической помощи являются добрые советы и поддержка. Часто они кажутся эффективными только внешне, а на самом деле не очень-то облегчают жизнь нуждающегося в помощи человека. Я думаю, что наибольшей ценностью обладают такие отношения с человеком, испытывающим серьезные трудности, при которых возрастает его собственная способность справляться со своими проблемами. Мне также кажется, что умение оказывать помощь в какой-то мере связано с умением ее принимать, причем последнее для некоторых людей оказывается делом отнюдь не легким.

Влияние на другого человека чаще всего ассоциируется со способностью подчинять людей своей воле, и едва ли не каждый из нас имеет свои представления на этот счет. Последнее, правда, не означает, что сущность способности влиять на других сводится к стремлению завладеть человеком. Так обстоит дело в случае влияния на предметы или неживую природу. Подобное представление о механизмах влияния на других людей весьма распространено, но оно вовсе не единственное. Поскольку здесь нас интересуют преимущественно межличностные отношения, мы можем тесно связать проблему воздействия с проблемой формирования контактов. Сформулируем проблему в виде вопроса, который нередко встает перед нами в различных ситуациях (но не вопроса "что я могу сделать, чтобы изменить этого человека?"): "Что я могу сделать, чтобы характер наших отношений изменился в желанном направлении?" Правда, состояние отношений зависит не только от меня, но и от моего партнера, но я могу непосредственно влиять на свою роль в этих отношениях.

Основным инструментом, с помощью которого мы устанавливаем контакты с другими и определенным образом влияем на них, является наша личность со всеми присущими ей ограничениями и особенностями. Если воздействие на другого человека определяется характером моих потребностей, стремлений и желаний, то практически всегда в ответном воздействии на меня со стороны этого человека точно так же отражаются и его потребности, стремления и желания. Реальные последствия направленного воздействия заключаются в обмене взаимных влияний и затрагивают обоих партнеров. Это может происходить в виде борьбы и стычек, а возможно, в форме совместной деятельности и взаимодействия. Таким образом, способность к оказанию влияния на другого человека можно понимать как умение строить отношения в желанном направлении.

Нередко нам хочется уметь успешно достигать важных для нас целей в ситуациях, когда кто-то препятствует этому или затрудняет этот процесс. В такие моменты никто не помышляет о совместной деятельности – основной задачей является преодоление препятствия или ликвидация угрозы со стороны другого. Особенно это относится к разнообразным жизненным коллизиям, связанным с борьбой против чьей-то несправедливости или нечестности. Действительно, трудно себе представить, чтобы с таким человеком – "источником зла", – сознательно унижающим людей и нарушающим моральные принципы, можно было бы установить отношения сотрудничества и взаимодействия. Хотя таких ситуаций еще много в нашей жизни, но порой я думаю: не слишком ли часто мы поднимаемся на "борьбу со злом", приписывая людям сознательный злой умысел? Мне хотелось бы в этой книге уделить больше внимания различным формам "мирного сосуществования". Итак, в основе способности влиять на других лежит умение расширять контакты, построенные на взаимодействии и сотрудничестве.

Умение разрешать проблемы и конфликты

В межличностных отношениях неизбежно возникают трудности и конфликты, они являются естественной частью нашей жизни. Широко распространены житейские соображения, что конфликты – это нечто неблагоприятное и опасное, что следует любой ценой их избегать и что хорошим отношениям между людьми свойственно полное отсутствие каких-либо конфликтов. В результате большой популярности подобных воззрений люди стараются скрывать свои конфликты от других и даже от самих себя. Таким образом, часть конфликтов существует как бы во внутреннем, скрытом плане.

Подспудные конфликтные отношения затрудняют взаимные контакты, люди часто чувствуют свое бессилие перед ними, потому что, "хотя мы и договорились больше не ссориться, мы не можем снова полюбить друг друга". Если мы недостаточно осознаем свои конфликтные переживания, стараясь спрятать их под внешним согласием и деликатностью, мы с большим трудом справляемся с ними. С этим иногда связаны ситуации, когда конфликты внешне кажутся разрешенными, тогда как на самом деле они усиливаются и затягиваются. Часто в результате застарелых и неразрешенных конфликтов человек неожиданно "взрывается" и своей яростью и грубостью наносит окружающим жестокие раны.

Нередко осуждение самого факта существования конфликтов и наивная вера в то, что можно прожить жизнь, ни разу ни с кем не конфликтуя, связаны с недостаточным разграничением между самим конфликтом и способом его разрешения. А ведь существуют эффективные способы разрешения конфликтов, вызванных различиями во взглядах, установках и стремлениях, несовпадением целей и поступков. Они укрепляют взаимоотношения и тем необычайно ценны. Совместное успешное разрешение противоречий может сблизить людей больше, чем многие годы, проведенные во взаимном обмене любезностями. Однако наряду с этим есть и такие способы разрешения конфликтов, которые отравляют людям жизнь и разрушают даже устойчивые многолетние связи.

Невозможно успешно справляться с чем-то неясным, невидимым. Поэтому одним из важнейших элементов умения разрешать межличностные конфликты является способность полностью осознавать масштабы и детали разногласий и открыто обсуждать их с партнером. Такой стиль поведения прямо противоположен тому, который основан на житейских представлениях типа: "не будем говорить о том, что нам неприятно", "зачем ворошить старое, лучше не обострять ситуацию", "все равно нам не разрешить всех противоречий, может быть, все как-нибудь само наладится" и т.д.

Такое "заглаживание" реальных конфликтов нередко притупляет чувство страха и опасения, связанные с ожиданиями того, что могло бы произойти, если бы конфликты вылезли на свет. Эти опасения основаны на прошлом негативном опыте и на отсутствии надежды на успешное разрешение выявленных конфликтов. К сожалению, в результате приходится платить немалую цену за избегание попыток справиться с актуальными конфликтами – неразрешенные проблемы суммируются и откладываются в нашем индивидуальном опыте. Очень часто, даже если удается избежать внешних проявлений конфликта, постепенно возрастает груз полностью не высказанных претензий, обид, разочарований, что в свою очередь затрудняет и выхолащивает взаимоотношения.

Поэтому когда между людьми возникает конфликт стремлений, установок, интересов, огромное значение приобретает способность к конфронтации – объяснению – "лицом к лицу", умение, с одной стороны, отстаивать свою позицию, а с другой – стремиться к достижению более искренних и близких отношений с другим человеком.

В межличностных отношениях нередко возникают проблемы, затрудняющие контакты, но не являющиеся конфликтами. Они, например, могут быть результатом не столько антагонистических стремлений, сколько индивидуальных различий между партнерами, как-то: разных способов проведения времени; различий в жизненной активности и инициативности, темпераменте и интересах. Ведущую роль в разрешении таких проблем играет умение полностью осознать их характер и определить, насколько далеко могут завести индивидуальные различия и при каких условиях они станут угрозой взаимоотношениям. Уровень взаимной терпимости, готовности принимать партнера таким, как он есть, зависит от того, насколько привлекательными кажутся отношения с ним. Взаимная терпимость является результатом способности к сосуществованию с другим.

Навыки межличностного общения и индивидуальный опыт личности

Нетрудно заметить, что ни одним из перечисленных выше навыков невозможно овладеть полностью. Каждый, правда, может пытаться развивать у себя и совершенствовать эти способности в течение всей жизни. Однако при этом невозможно полагаться только на чтение книг или на следование даже самым лучшим советам. Развитие таких навыков опирается на собственный опыт человека, почерпнутый в процессе контактов с другими людьми. Это один из основных способов научения мастерству общения. Другой, традиционно связанный с концепцией научения, основан на приобретении готовых знаний и суждений.

Понятно, что и тот и другой путь необходимы человеку. Однако обучению теоретическим знаниям придается, как правило, слишком большое значение, а на основе жизненного опыта люди, к сожалению, учатся несистематически и часто безуспешно.

Личностный опыт, даже очень богатый и разнообразный, не усваивается сам по себе, автоматически. Вопреки бытующим представлениям тот факт, что человеку пришлось много пережить в общении с другими, еще не означает, что такой человек приобрел развитые навыки межличностных отношений. Нужно прежде всего проанализировать и понять то, что составляет содержание жизненного опыта, сделать соответствующие выводы и на их основе предпринять какие-то шаги с целью вновь проанализировать последствия своих поступков и предпринять дальнейшие поиски.

Подробнее я писал об этом в своей книге "Поиск себя",* в главе под названием "Икар". Мне кажется, что на основе собственного опыта можно гораздо более успешно развить в себе способности, важные с точки зрения межличностных отношений, если:

· с бóльшим доверием относиться к своему субъективному опыту, то есть принимать в себе свои реальные чувства и переживания, стараться постичь их смысл и скрытые в них сигналы о том, что происходит между мной и миром, в котором я живу;

экспериментировать с самим собой, то есть активно искать новые и более адекватные способы поведения, мышления, восприятия и оценки, проверять свои предположения и суждения, не бояться задавать вопросы самому себе и т.д.;
искать в окружающей реальности информацию, содержащую обратные связи – внешние сигналы о реальных последствиях своих собственных действий, в частности о том, какие реакции и чувства вызывает у других людей мое поведение в конкретной ситуации, а получив эту информацию, оценивать ее, обращая внимание главным образом на то, что и как я делаю;
уметь сознательно делать выбор и принимать решения о том, как себя вести, стараться быть автором своих поступков, стремиться отвечать за свои действия, то есть уметь и быть готовым к тому, чтобы ответить окружающим и самому себе однозначно – ДА или НЕТ – на любые вопросы, которые многократно ставит перед нами жизнь;
анализировать свои достижения и неудачи, не объясняя свои успехи только случайностью, а стараясь понять, что к ним привело; не расценивая неудачи как поражения, о которых надо поскорее забыть или найти виновного, а исследуя их причины.

* См.: Mellibruda J. Poszukiwanie samego siebe. Warszawa, 1977.

Нельзя научиться навыкам межличностного общения в одиночку, как, например, игре на фортепиано. Для этого необходимо сотрудничество с другими людьми, столь же заинтересованными в развитии у себя подобных способностей. Совместное обучение оказывается гораздо более эффективным, хотя кое-что можно сделать и самому.

Когда учишься сам, очень важно уметь сочетать в равных пропорциях наблюдение и активное обучение. Как правило, эти типы деятельности оказываются разделенными, и люди, стремящиеся что-то понять и увидеть, предпочитают наблюдать с некоторого расстояния, но не принимать в этом участия. Напротив, те, кто активно участвуют в чем-то, обычно с трудом могут по-настоящему понять то, что происходит. Уметь одновременно наблюдать и участвовать очень трудно, но чрезвычайно важно, и эту способность можно у себя развить. Сначала приходится платить немалую цену ограничением собственной спонтанности и свободы. Это связано главным образом с тем, что одновременно понимать то, что ты сам делаешь в данный момент и что происходит вокруг тебя, можно, только усиливая контроль над собой и над ситуацией. Чрезмерное стремление контролировать свои мысли и поступки и реакции и мысли других может не только помешать в овладении необходимыми навыками, но превратиться в избыточную психическую нагрузку, которая затруднит контакты и окажется источником напряжения и беспокойства.

Часть Третья
ИСКУССТВО ОБЩЕНИЯ

АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ

Чтобы как-то определить природу человека, нередко прибегают к латинским терминам: homo sapiens, homo faber, homo ludens, homo patiens и т.д. Обычно таким образом подчеркивают какую-то особенность или функцию человека, приписывая ей ведущую роль, например мышление, способность создавать вещи, способность играть или страдать. Эти термины определяют ракурс анализа человеческой природы и указывают, с какой точки зрения следует выделять процессы, важные для жизни человека. То, что ракурсов анализа может быть очень много, не снижает их ценности, поскольку человек – это сложный и изменчивый объект познания.

Анализ человека в процессе общения приводит нас к выводу о том, что человек – это прежде всего субъект общения. Чтобы подчеркнуть этот момент, можно предложить определение человека как Homo communicans.

Общение является непременным условием любых форм социальной и индивидуальной жизни человека. Благодаря ему оказалась возможной совместная деятельность людей по овладению природой и удовлетворению индивидуальных потребностей. В процессе общения формируются образцы и модели поведения человека, которые впоследствии "входят внутрь" человека. Мышление, способность к анализу и оценка, образ мира и самого себя формируется у индивида в ходе общения. Внимательно прислушавшись к своей внутренней жизни, любой из нас наверняка обнаружит непрекращающийся процесс внутренней коммуникации – внутренние диалоги самого разного характера, споры, критику, оправдание. Словно какая-то часть наших бесед с другими из повседневной жизни перешла во внутренний план и вплелась в структуру личности.

Homo communicans продолжает общаться даже наедине с самим собой. Так, человеку, оказавшемуся в результате кораблекрушения в безлюдной местности в полном одиночестве, грезятся образы других людей, которые к тому же могут влиять на его поведение так же, как могли бы влиять реальные люди, окажись они рядом с ним. Следовательно, связи одного индивида с другими осуществляются как бы на двух уровнях: на уровне внешней коммуникации и в виде "присутствия" других в субъективном мире личности – в ее мыслях, образах, воспоминаниях.

По-моему, этот факт играет чрезвычайно важную роль в человеческом существовании, указывая на то, что основным или естественным способом существования личности является ее связь с другими людьми, сосуществование с ними, а не изоляция от окружающих и жизнь исключительно для самого себя. Поэтому, общаясь с людьми, порвавшими связь с другими, замкнувшимися в своем внутреннем мире, мы ощущаем некоторый дискомфорт и беспокойство.

Нередко именно такую форму приобретают психические расстройства, при которых нарушения общения с внешним миром сочетаются с нарушениями внутренней коммуникации, когда личность как бы расщепляется на разные составные части, никак не связанные между собой. В таких случаях задачей терапии является восстановление связи индивида с внешним миром и с самим собой.

Две системы коммуникации – внешняя и внутренняя – тесно связаны между собой, взаимно пересекаются и дополняют друг друга. Для иллюстрации попробуем представить такую ситуацию.

Я стою на улице. Ко мне неожиданно подходит человек. Я смотрю на его лицо и вижу, что уголки его губ поднимаются, а морщины, идущие от крыльев носа вниз, обозначаются резче. Я почти бессознательно принимаю этот сигнал, привычно трактуя его как традиционную "улыбку приветствия". В ответ на этот акт невербальной коммуникации я почти автоматически реагирую подобным же выражением. Потом я слышу звук его речи и осознаю ее содержание: "Не знаю, помнишь ли ты меня... у тебя такое выражение лица... а помнишь Романа?.. ну, того, который проделал дырку в доске..."

Вглядываясь в говорящего, я начинаю быстро перебирать в памяти разные образы, которые ассоциируются у меня с именем "Роман" и с дырой в доске, с внешностью и голосом моего собеседника. Вид у меня при этом несколько смущенный, и вдруг неожиданно, словно из тумана, передо мной встает яркий образ – последний класс школы, после лекции мы остаемся в кабинете втроем: Роман, я и Скура. Воспоминание становится все более явственным и вызывает у меня какие-то смутные эмоциональные переживания. Я вспоминаю, что Роман на спор стал пробивать дырку в доске, но дырка оказалась маленькой и в самом углу. Тогда Скура стал подговаривать Романа выдолбить больший кусок в верхней части доски, как раз там, где учителя обычно писали "урок". Скура достал перочинный нож и замазку, чтобы скрыть дырку, Роман дырявил доску, а я таскал сажу с печи, чтобы посыпать замазку, и следил за тем, не идет ли кто.

Скандал был страшный, нам пришлось заплатить за доску, нас наказали, но не всех троих, а только Романа и меня. Скура не признался, что тоже в этом участвовал, и сумел избежать наказания. Он был самым сильным в классе, мы его немного боялись, но мы не выдали его отнюдь не по этой причине. Трусость Скуры поразила нас, а его лишила сильной позиции в классе. Я очень бурно переживал тогда всю эту историю, а к Скуре испытывал смешанные чувства: злость, жалость и разочарование. Мне казалось, что я не смог до конца высказать ему свои претензии. И вот теперь, спустя много-много лет, Скура стоит передо мной. Вероятно, старая обида еще живет во мне, потому что я чувствую что-то вроде неприязни к нему, недовольство этой встречей, хотя и понимаю, что это несколько странно.

Отвечаю: "Да-да, припоминаю... ты – Скура". А он смеется, протягивает руку, пожимает мою, а другой рукой похлопывает меня по плечу. Это не доставляет мне особой радости. Выражаемые в его жестах сердечность и доброжелательное отношение вступают в противоречие с моими актуальными переживаниями, вызванными воспоминаниями. Этот диссонанс мешает мне объективно воспринимать поведение собеседника, я скорее склонен сосредоточиться на неприятных впечатлениях – следах нашего прошлого, чем устанавливать реальные отношения с конкретным человеком, стоящим сейчас передо мной.

Слышу, что он говорит дальше: "Видел тебя по телевизору, ты стал важным человеком, небось уже и не узнаешь старых друзей... может, поможешь мне найти какую-нибудь хорошую работенку, а?.."

Понимаю, что в его словах скрыт смысл, который можно понимать по-разному в зависимости от того, что я захочу в них найти. Давняя неприязнь к собеседнику заставляет меня интерпретировать его слова как этакую примитивную уловку, провокацию. Я также подозреваю, что он хочет как-то использовать меня в своих целях. Однако, осознав, что прошлые обиды начинают слишком сильно влиять на мое состояние, я пытаюсь ограничить это влияние и заметить в словах и поведении Скуры еще какое-нибудь содержание. Это, в общем, оказывается нетрудно. На его лице я читаю признаки живого интереса ко мне, во взглядах его, как мне кажется, кроется беспокойное ожидание моей реакции, а тон его голоса выражает уважение. Когда мне удается лучше сосредоточиться на том, что я в данный момент вижу и слышу, мои воспоминания и связанные с ними эмоциональные реакции в какой-то мере теряют свою силу и значимость. Скура выглядит намного старше меня, хотя на самом деле разница между нами не может быть более полугода. Он почти совсем лысый, небрежно одет, небрит, когда он говорит, я чувствую запах пива, хотя ничто не указывает на то, что он пьян. Пытаюсь представить себе, как он живет, где работает, мне кажется, что живется ему несладко.

Во мне появляются какие-то проблески теплых чувств, и я отвечаю: "Что поделываешь, старик?.. Что-то выглядишь ты неважно, болел что ли в последнее время?" Я чувствую, что мне уже хочется продолжать разговор с ним и поподробнее узнать о его жизни. Мы начинаем рассказывать друг другу о себе, и разговор затягивается, пока мы вдруг не осознаем, что болтаем уже почти два часа. Мы расстаемся, обменявшись адресами и номерами телефонов.

Понятно, что описанные выше первые шаги нашего общения со Скурой и мои внутренние переживания на самом деле заняли намного меньше времени, нежели потребовалось для того, чтобы прочитать о них. Кроме того, нельзя сказать, что я так скрупулезно осознавал свое поведение и так последовательно его контролировал, как это может показаться из приведенного описания. Если анализировать этот пример как иллюстрацию анатомии процесса общения, нужно повнимательнее посмотреть на то, что происходило между мной и Скурой. Случайный наблюдатель мог бы даже не заметить каких-то ничего не значащих для него жестов и ничего ему не говорящих фраз в начале разговора. Может быть, дальнейшая беседа показалась бы ему гораздо более интересной, но именно в течение первых нескольких секунд и разыгрались события, которые имели огромное значение для последующего контакта. С того момента, как я осознал, что кто-то из прохожих сделал что-то, вызвавшее у меня ответную реакцию, я проделал немало внешних и внутренних действий, которые вовлекли меня в процесс общения.

Подобные, хотя и не такие же точно действия проделал и мой партнер. Каждый из нас выступал в роли как индуктора, так и реципиента сигналов коммуникации, содержание которых нам удалось уловить. В каждом из нас пробуждались какие-то мысли, чувства, намерения, часть из которых преобразовалась во внешние сигналы, складывающиеся в передаваемое партнеру сообщение. Каждый из нас пользовался определенными средствами общения, то есть как бы использовал различные каналы, по которым принимал и передавал информацию. Во время моего разговора со Скурой этими каналами были: речь, восприятие, прикосновение. Общение между нами затруднялось из-за разных внешних и внутренних факторов, которые можно назвать "шумом, мешающим пониманию". Каждый из нас, принимая сигналы от партнера, старался расшифровать их и дать интерпретацию всего сообщения. Процесс интерпретации вызывал внутренние реакции, влиявшие на дальнейший ход коммуникации. Старые воспоминания вызывали у меня чувство неприязни к партнеру. Неприязнь мешала мне объективно интерпретировать его высказывания.

Давайте теперь подробнее проанализируем то, что происходило в процессе общения. Для этого надо будет ввести несколько понятий, которыми мы в повседневной жизни, как правило, не пользуемся. Попробуем придать нашим рассуждениям форму диалога между неким А, которому хочется побольше узнать об общении, и неким Б, который хочет удовлетворить любопытство А.

А: Говорят, что коммуникация – это обмен сообщениями, содержащими информацию, но о какой именно информации идет речь?

Б: Ты действительно этого не знаешь?

А: Если б знал, я бы не спрашивал тебя.

Б: Так вот, информация – это то, благодаря чему ты что-то узнаешь.

А: Не совсем понимаю тебя.

Б: Ну, можно сказать несколько иначе: разного рода ситуации, события, явления окружающего мира находят свое отражение в психике человека. Познавая мир, людей, самих себя, мы создаем некоторый образ того, что есть, было или будет когда-то и т.д. Информация – это отдельный элемент образа мира, полученный через опосредованное или непосредственное познание.

А: Значит ли это, что любой способ получения информации от людей является коммуникацией?

Б: Нет, информацию можно получить и не вступая в коммуникацию. Например, ты можешь наблюдать за своей соседкой, не обращая ее внимания на свои действия. Для общения необходима интеракция...

А: А что такое интеракция?

Б: Это взаимное влияние друг на друга контактирующих людей. Когда один человек что-то сделает, другой отреагирует на это, а первый заметит эту реакцию, то именно тогда и возникает акт коммуникации.

А: Я очень часто разговариваю с людьми, но не замечаю, чтобы мы с собеседником как-то влияли друг на друга.

Б: Вероятно, ты не обращаешь на это внимания. Когда люди общаются, они обязательно влияют друг на друга.

А: Поясни мне это получше.

Б: Всякая реакция одного человека на поведение другого – это как раз пример такого влияния. Например, сейчас я влияю на тебя постольку, поскольку ты внимательно слушаешь мою речь, думаешь что-нибудь об этом, наверное, испытываешь интерес к моим словам.

А: Но ты же не скажешь, что и я как-то влияю на тебя сейчас?

Б: Конечно же, влияешь. Твои вопросы заставляют меня думать; в какой-то момент я почувствовал себя неуверенно, потому что мне показалось, что я не смог ясно объяснить тебе, о чем идет речь, мое внимание сосредоточено на темах, которые тебя интересуют. Все это связано с тобой, с твоим влиянием на меня.

А: ...Ну хорошо, но ведь уже через несколько секунд ни следа не останется от моего влияния на тебя.

Б: Я думаю, ты не прав. Мне кажется, что я, например, запомню этот разговор и, если в другой раз мне придется говорить на ту же тему, смогу лучше сформулировать свои мысли. Ты очень верно обратил внимание на то, что взаимное влияние, проявляющееся в различных реакциях собеседников друг на друга, может иметь разнородные следствия. Они могут быть временными, преходящими, а могут быть длительными и заключаться в том, что под их влиянием изменится образ мышления, поведения или характер эмоциональных переживаний. В результате можно обогатить свои знания о мире, и именно на это мы чаще всего обращаем внимание.

А: Так, значит, если я хочу сознательно влиять на кого-то, я должен рассчитывать именно на такие долговременные следствия, не так ли?

Б: Да, именно так, но мы обычно обращаем внимание только на одно направление влияния – на то, которое исходит от человека, сознательно влияющего на другого. При этом мы забываем о том, что есть влияние в противоположном направлении, со стороны, казалось бы, более пассивного партнера. Без этого трудно понять, что происходит на самом деле в процессе общения.

А: Ты можешь привести какой-нибудь пример?

Б: Отец, разговаривая с сыном, старается повлиять на него в плане выбора образа жизни; дискуссия затягивается, постепенно нарастает напряжение, и отец в конце концов дает волю своему гневу и оскорбляет взрослого сына. Отец при этом думает только о том, что сын не хочет изменить своих взглядов на жизнь. Но он не обращает внимания на то, что сам попадает под влияние слов своего сына – ведь напряжение и гнев отца вызваны главным образом тем, что сын хочет жить именно так, как когда-то хотел отец. Подобный стиль жизни казался в те времена отцу наилучшим, но ему пришлось отказаться от него в силу причин, которых он сейчас несколько стыдится.

А: Ты считаешь, что лучше было бы отцу полностью осознать, что с ним происходит в ходе разговора с сыном?

Б: Я думаю, тогда у него было бы больше шансов добиться взаимопонимания. Это справедливо для любых ситуаций межличностного общения. Результаты коммуникации в большей степени зависят от того, насколько нам удается осознать цепочку взаимовлияний: то, что я делаю, вызывает у тебя какие-то внутренние реакции → они влияют на твое поведение → твое поведение вызывает у меня какие-то внутренние реакции → мои внутренние реакции влияют на мое поведение по отношению к тебе и т.д.

А: Я попытался графически изобразить то, что ты говорил; так ли это выглядит?

мое поведение ------ твои внутренние реакции
мои внутренние реакции ------ твое поведение

Б: Замечательно, именно об этом я и говорил. Если нам удастся в каждый данный момент уловить, что из себя представляют звенья этой цепочки, мы сможем лучше понять, что происходит в ходе общения.

А: Значит ли это, что мы все время должны думать, все время анализировать, что происходит во мне, что – в тебе, что ты такое делаешь, что это вызывает у меня именно эти ощущения, а не другие?

Б: Нет, конечно, постоянно этого делать не нужно. Что бы произошло, если бы водитель все время тихонько твердил себе под нос: "Сейчас я должен нажать на сцепление, потом передвинуть ручку коробки передач, а теперь отпустить сцепление..." и т.д. Когда мы желаем научиться что-нибудь делать лучше, тогда мы и обращаем внимание на каждый свой шаг, систематически проверяем, не забыли ли сделать что-нибудь важное. Постоянный контроль и проверка мешают спонтанному и успешному функционированию. Однако мне кажется, что невозможно овладеть искусством общения настолько, чтобы полностью отпала необходимость время от времени (но достаточно систематически) анализировать свое поведение в конкретных ситуациях общения.

А: А ты думаешь, этому можно научиться?

Б: Думаю, что можно. Мне кажется, что умение общаться становится искусством общения тогда, когда мы так ясно осознаем происходящее между нами и другими в процессе коммуникации, что это не влечет за собой искусственности и затруднений во взаимопонимании. Лишь тогда мы можем по горячим следам воспользоваться тем, что мы осознали для улучшения контакта. Говоря, что этому можно научиться, я не имею в виду, что можно достичь абсолютного совершенства. Я подразумеваю лишь, что каждый может проявить максимум старания, чтобы с достаточной степенью точности понимать, что хотят нам сообщить другие, и чтобы как можно более ясно и адекватно сообщать другим о том, что мы думаем, чувствуем, чего хотим и т.д.

А: Слушаю, о чем ты говоришь, и все больше задумываюсь над тем, почему люди так часто и даже вопреки своим добрым намерениям не понимают друг друга? Мне иногда кажется, что они будто бы вообще не понимают чужих слов, хотя и говорят на одном языке. Б: Это очень обширная тема. Она немного напоминает мне вопрос: "Почему люди не могут хорошо жить?" Давай лучше попробуем задуматься над другим вопросом: "Благодаря чему вообще возможна коммуникация?"

А: Ну, это-то понятно, мы ведь с раннего детства учимся пользоваться речью.

Б: Да, конечно, но овладение словами и грамматикой – это еще не самое главное. Каждый из нас с первых дней своей жизни осознает, что разные события, поведение других людей и предметы могут иметь для нас какое-то сугубо личное значение. Мы учимся понимать, что поступки других людей – это сигналы, которые обусловливают или предсказывают какие-то важные для нас события. Общение становится возможным благодаря тому, что мы обучены понимать значение этих сигналов. Это то же, что способность расшифровывать смысл звуков, букв, движений, прикосновений и т.д. Расшифровка, как правило, протекает почти автоматически и очень быстро, но, если бы можно было замедлить ее темп, удалось бы заметить момент, когда, услышав какие-то звуки, исходящие от партнера, увидев выражение его лица, мы словно говорим себе: "Он улыбается, он любит меня, это симпатичный человек". Сопутствующие этому положительные эмоции дополняют картину, уточняют значение, которое мы придаем поведению партнера. Проблема, однако, заключается в том, что кто-то другой тому же самому поведению партнера может придать совершенно иное значение и понять его так: "Он смеется надо мной, он пренебрегает мной, это злобный тип".

А: Можно ли утверждать, что мы произвольно приписываем значение тому, что видим и слышим?

Б: Конечно, нет. Но важно, что этот улыбающийся человек хотел выразить на самом деле. И это можно выяснить, например спросив его, что он имел в виду. Однако обычно мы редко проверяем, правильно ли поняли собеседника. Не говорю уж о таких ситуациях, когда кто-то попросту не хочет обнаружить своих истинных намерений. Существует, конечно, некоторый предел произвольности, с которой мы трактуем значение того, что нам сообщают, но все же свобода интерпретации слов, жестов и действий других людей достаточно велика.

А: Достаточно велика для чего?

Б: Для того чтобы многие люди, внешне общаясь с другими, на самом деле замыкались внутри собственного мира интерпретаций, домыслов и фантазий по поводу того, что говорят и делают окружающие.

А: А откуда берутся эти домыслы и фантазии, препятствующие нормальному общению?

Б: Они часто порождаются на основе нашего опыта предшествующих контактов с людьми, следов прошлого, которые запечатлелись в нас и дают о себе знать в настоящем. Нередко в виде таких следов в нас "живут", присутствуют события и люди, с которыми мы раньше общались. Все это влияет на то, как мы трактуем высказывания реальных людей в актуальных ситуациях, как интерпретируем поведение тех, с кем общаемся. Частенько бывает и так, что наши слова и поступки в большей степени являются продолжением диалога с кем-то из нашего прошлого, чем ответной реакцией на человека, стоящего перед нами.

А: Значит ли это, что мы должны отказаться от своего прошлого, чтобы лучше общаться в настоящем?

Б: Отказ от чего-то, существующего в нас, приводит к внутреннему разладу и мешает по-настоящему чувствовать актуальную ситуацию. Разные нерешенные проблемы на долгие годы укореняются в нашем сознании, и, как бы мы ни старались отмежеваться от них или вытеснить их, они все равно существуют и отнимают у нас время и энергию, требуют внимания к себе. Они – нечто большее, чем только воспоминания. Это могут быть, например, упорно всплывающие в конкретных ситуациях застарелые суждения и оценки поведения людей, мнения, которые мы проносим через года и которые словно записаны на старую магнитофонную пленку. Голос с этой пленки может мешать нам видеть людей, с которыми мы сейчас общаемся, такими, какие они есть на самом деле. Как правило, мы не изменяем наши старые записи под влиянием новых знаний. Они мешают нам общаться с другими не только тогда, когда содержат некоторые предубеждения и превратные суждения об окружающих людях. Такие сделанные в прошлом записи могут относиться непосредственно к нам самим и упорно проигрываться в виде "текстов" по нашему поводу. Содержащиеся в них мнения, оценки, какие-то старые предсказания по поводу событий моей прошлой жизни могут смешаться с тем, что в конкретных ситуациях будут мне говорить конкретные люди. Именно таким образом "существование" укоренившихся и неизменных следов прошлого, не интегрированных в целостную структуру моей личности, затрудняет общение с другими людьми. Чтобы изменить это положение, нужно не вытеснять следы прошлого, а осознать факт их существования; "освоить" их и "присвоить", предварительно убедившись в том, что прежние оценки не потеряли свою актуальность. Важно понять, насколько они влияют на мое отношение к тому, что я слышу сейчас, и не искажают ли они образ реальности.

А: То есть, общаясь с каким-то конкретным человеком, я должен спрашивать себя: "А не участвует ли еще кто-то, кроме нас двоих, в этом разговоре?"

Б: Вот именно. Очень часто в общение двух реальных людей вмешивается еще множество личностей, правда незаметных, но зато присутствующих и изрядно мешающих взаимопониманию этих двоих. Поэтому если у нас возникают какие-то проблемы с взаимопониманием, нужно не только проанализировать то, что мы говорим и делаем, но также и то, что происходит в нашем внутреннем мире, наши воспоминания и фантазии. Важно помнить, что и у партнера может быть подобный, хотя и не абсолютно тот же самый, багаж знаний общения.

А: Значит ли это, что все следы прошлого становятся камнем преткновения в актуальных взаимоотношениях?

Б: Нет, я думаю, что это относится только к таким следам, которые человек не "переварил", которые гармонично не вплелись в целостную структуру его личности. То, что человек осознал, не порождает в нем внутренних конфликтов и противоречий, напротив, дает ему чувство опоры и способствует более полноценному общению с другими людьми. Именно таким образом человек обогащается за счет своего опыта, даже тогда, когда этот опыт связан с драматическими и неприятными переживаниями.

ЭФФЕКТИВНОЕ ОБЩЕНИЕ

Процесс общения можно оценить с помощью нескольких критериев. Один из них – эффективность общения, другой – степень удовлетворения потребности в выражении своих чувств. Важно обратить внимание на то, способствует ли данный способ общения разрешению проблем и конфликтов, оказанию помощи.

Назовем мерой эффективности степень совпадения того, что один из партнеров хотел передать другому, с тем, что понял этот другой. Успешное общение, максимально свободное от искажений, увеличивает взаимопонимание между партнерами. Следовательно, правильно понять кого-то – значит почувствовать, чтó "он подразумевал", точно расшифровать то, "что он хотел сказать". Подобное взаимопонимание зависит от усилий обоих партнеров по общению. Известно, что в повседневной жизни степень взаимного понимания между людьми не очень высока. Люди не только ошибочно трактуют смысл чужих высказываний, но нередко приписывают собеседникам намерения, которых они не имели.

Объяснить возникающие проблемы не так-то просто, потому что причины нарушений и искажений общения весьма многообразны. Одной из важных причин недопонимания является то, что очень часто мы не говорим того, о чем на самом деле думаем и чего на самом деле хотим. Я не имею здесь в виду сознательный обман, или сознательные попытки ввести партнера в заблуждение. Если кто-то хочет обмануть другого, он не заботится о том, чтобы быть правильно понятым. Наиболее типична другая ситуация – когда мы не можем передать свои мысли во всей их полноте, когда передаем их неоднозначно или неадекватно. Подчас это бывает связано с опасением, что то, что я говорю партнеру, будет как-то использовано против меня. Нередко люди формулируют свои мысли таким образом, чтобы в случае чего иметь возможность легко от них отказаться.

Еще одна форма неадекватной передачи мыслей и чувств связана с несогласованностью или с противоречивостью передаваемых сообщений. Например, кто-то говорит: "Мне очень приятно слышать то, что ты сказал", но на невербальном уровне демонстрирует обратное. Свидетельством этого может быть, например, дрожь в голосе из-за того, что от злости перехватывает горло, ожесточенное выражение лица, стиснутые кулаки.

Особенно часто наши мысли и чувства вступают в противоречие с тем, что мы говорим, из-за различных ритуалов и условностей. Руководствуясь нормами, принятыми в данной среде или группе, люди подчас говорят только то, что, как им кажется, они должны говорить, а не то, что они в действительности хотели бы сообщить другим.

В разговоре о различных способах искажения индуктором передаваемых им сообщений я не буду останавливаться на таких, когда индуктор прежде всего заинтересован в том, чтобы как-то проманипулировать реципиентом. Ситуации, когда кто-то старается вызвать у других чувство вины, страха или произвести какое-то особое впечатление, очень часто возникают в нашей жизни, становясь причиной нарушения коммуникации. Впрочем, к этому вопросу мы вернемся позже.

Процесс коммуникации нарушается не только в результате определенных действий индуктора. Реципиент в этом смысле также обладает определенными возможностями. Каковы же типичные примеры искажений при приеме и расшифровке сообщений?

Прежде всего люди могут быть заняты какими-то своими делами и попросту не слышать то, что им говорят. Известно, что, сосредоточившись на собственных мыслях, воспоминаниях или каких-то своих планах, мы не воспринимаем слова собеседника.

Другой пример искажений в восприятии информации, происходящих по вине реципиента: он настолько заинтересован в том, чтобы высказаться самому, что слушает других только для того, чтобы поскорее найти подходящий момент и вклиниться в разговор. Стремление высказать свое мнение полностью заслоняет собеседника.

Бывают ситуации, когда люди настолько уверены в том, что знают, о чем им хочет сказать собеседник, что неосознанно искажают его слова в соответствии со своими изначальными установками. Человек, ждущий осуждений в свой адрес, доброжелательную улыбку воспримет скорее как насмешку, а слова похвалы – как попытку его утешить. Руководствуясь внутренним убеждением типа "я и так знаю, что ты хочешь мне сказать", люди могут вполне успешно отгораживаться от информации, не согласующейся с их ожиданиями. Нередко они слушают других прежде всего с целью их оценить. Обычно такая установка слушателя каким-то образом передается говорящему – тот старается быть более осторожным в своих высказываниях, оснащая речь многочисленными оговорками и неуверенными формулировками.

Оценочное отношение слушателя не только заставляет маскироваться говорящего. Оно может также проявляться в тенденции слушающего пользоваться исключительно черно-белыми красками при интерпретации получаемой информации. Эти примитивные интерпретации без учета тонких нюансов в словах говорящего облегчают задачу вынесения оценки и "приговора" собеседнику. Неправильное восприятие слов и поведения партнера, искажение их смысла способствуют однозначному оцениванию его. Существуют люди, для которых первостепенное значение имеет вынесение подобных, ничем непоколебимых суждений.

Надо упомянуть еще и о таких ситуациях, когда слушатель слышит и понимает слова говорящего, но не вникает в их истинный смысл, отражающий подлинные намерения собеседника. Часто это бывает тогда, когда говорящий прямо не произносит, но подразумевает нечто весьма неприятное для слушателя.

Основным источником нарушений общения является отсутствие взаимного доверия между партнерами. Взаимное недоверие нередко оборачивается значительным ограничением количества и качества передаваемой информации. Недостаточное знание людьми друг друга способствует сохранению или росту подозрительности. Это еще больше ограничивает обмен информацией и еще больше ее искажает.

Если мы убеждаемся, что межличностное общение так часто оказывается нарушенным и неэффективным, то, естественно, возникает важный вопрос: что же можно сделать, чтобы исправить подобное положение? Что, например, может сделать говорящий, чтобы увеличить вероятность того, что он будет правильно понят?

По мнению многих психологов, первостепенное значение для успешного общения имеют три фактора. Первый – это так называемая надежность говорящего. Второй – понятность его сообщений, третий – учет обратных связей относительно того, насколько правильно он понят.

Пожалуй, самым важным фактором является надежность говорящего, определяющая степень доверия слушателя к тому, что ему говорят.

Многие социальные психологи анализировали и исследовали феномен надежности собеседника. Они пытались понять, от чего зависит возможность говорящего оказывать влияние на других в нужном ему направлении. Обобщая результаты этих исследований, Станислав Мика пишет в своей книге "Введение в социальную психологию",* что реципиент чувствует надежность говорящего, если считает его человеком, компетентным в той области, о которой он говорит, если думает, что тот может хорошо изложить свои мысли, если он верит в добрые намерения говорящего, в то, что он хочет как-то ему помочь. Исследователи пришли к выводу, что лица, которые оценивались партнерами как надежные, обладали значительными возможностями влиять на своих собеседников.

* Мika S. Wstęp do psychologie społecznej. Warszawa, Państwowe wydawnictwo naukowe, 1975, S. 318.

Однако вопрос о надежности говорящего имеет более широкое значение, поэтому важно проанализировать это явление не только с точки зрения потребности

влиять на других людей. Видимо, определенные действия индуктора могут повышать его надежность в глазах реципиента. За счет этого возрастает уровень доверительности в общении. К их числу можно, в частности, отнести:

· открытую демонстрацию своих намерений,

· проявление теплого и доброжелательного отношения,

· демонстрацию своей компетентности в обсуждаемом вопросе,

· умение убедительно излагать.

Доверие к человеку, который что-то говорит нам, тесно связано с нашими представлениями о его намерениях. Понимая, что он руководствуется благими намерениями, не желает нам зла, мы испытываем к нему чувство близости, готовы верить в то, что он говорит. Однако нередко партнеры плохо осознают намерения друг друга, и каждый из них ориентируется главным образом на свои домыслы о стремлениях собеседника. Недостаточное знание партнера, неуверенность в его мотивах часто становятся причиной недоверия к его словам. Знание истинных намерений собеседника повышает вероятность взаимного доверия партнеров, даже если эти намерения не связаны напрямую с желанием добра и пользы другому. Если же индуктор скрывает свои мотивы даже из самых лучших побуждений, процесс общения нарушается, и партнер начинает сомневаться в его надежности.

Человек, скрывающий свои намерения, вынужден внимательно следить не только за тем, что он хочет сказать, но и за тем, чего он не хочет сказать своему собеседнику. Для этого приходится прибегать к различным отвлекающим маневрам, чтобы дезориентировать партнера и не дать ему правильно понять смысл услышанного.

Результатом этого может быть не только нарушение процесса коммуникации, но также выявление двусмысленности поведения индуктора, что дает повод реципиенту подозревать его в неискренности, закрытости или даже во вранье. Поэтому партнеры, заинтересованные во взаимном доверии, должны стараться максимально открыто демонстрировать свои намерения, даже если один из них опасается, что другой не одобрит их полностью.

Степень надежности индуктора значительно возрастает, если, испытывая теплые чувства к реципиенту, он умеет их ясно выражать. Возможно, что этот момент кажется слишком уж очевидным и не нуждающимся в специальном анализе, однако я думаю, что люди порой не умеют или не могут демонстрировать другим свою симпатию и теплое отношение. Кое-где даже существуют неписаные, но жесткие правила и ограничения в проявлении своих положительных чувств по отношению к другим. Некоторым в подобной открытости видится что-то постыдное, неправильное, непотребное. Люди испытывают доброжелательность и теплые чувства друг к другу, когда им хорошо вместе, когда между ними есть взаимопонимание. Если в эти моменты они не проявят своих чувств, их общение лишится чрезвычайно важного содержания, которое могло бы скрепить и углубить взаимоотношения между ними.

Степень надежности индуктора зависит также и от того, насколько реципиент уверен в нем как в источнике информации. Этому способствует логичность мышления индуктора, подтверждение его информации из других источников, не связанных с ним, его умение предвидеть разные события и т.д. Надежность индуктора может возрасти и за счет того, что люди, чье мнение ценит реципиент, положительно относятся к сказанному.

И наконец, последний фактор, от которого может зависеть надежность передающего информацию, – это его умение убедительно излагать информацию, та заинтересованность и уверенность, с которой он говорит о том, что чувствует или думает. Сила воздействия его слов возрастает, если он верит в важность и ценность того, о чем говорит. Человек, высказывающий свои мысли индифферентно, часто воспринимается как ненадежный, неубедительный собеседник, хотя, конечно, за правило это считать нельзя.

Из вышесказанного становится ясно, что надежность индуктора – это не какая-то объективная реальность, а исключительно субъективное представление реципиента, основанное на определенной готовности доверять собеседнику, верить его словам. Особенности поведения индуктора, описанные нами, могут способствовать возникновению у реципиента такого субъективного представления. Это повышает эффективность коммуникации между ними. Она возрастает и в том случае, если индуктору удается быть до конца понятым, если он помогает своему собеседнику усвоить точный смысл своих слов. Что же он должен для этого делать?

Если вы хотите, чтобы вас хорошо поняли, повторите еще раз то, что хотите сказать, или подтвердите то же самое жестом или даже в письменной форме. Использование разных каналов для передачи одной и той же информации снижает возможность недопонимания. Не менее важную роль играет соответствие между вербальными и невербальными способами выражения. Если выражение лица и сопутствующие жесты согласуются со значением слов, высказывание приобретает бóльшую ясность, понятность и убедительность.

Эффективность коммуникации возрастает также, если мы исчерпывающе и конкретно формулируем свои мысли, так, что собеседнику становятся до конца понятны наши идеи и точки зрения.

Наши высказывания становятся понятнее партнеру, если мы берем на себя ответственность за то, что говорим. Это положение требует дополнительных пояснений. Очень часто в наших высказываниях содержатся субъективные представления, наши собственные оценки разных событий и людей. Сплошь и рядом можно услышать подобные суждения в безличной форме, что придает им видимость объективности и некоторую ригористичность, словно другие мнения или суждения на эту же тему недопустимы. Вместо того чтобы говорить: "Мне кажется...", "Я полагаю...", "Думаю, что...", "Мне это не нравится, потому что..." – мы говорим: "Это так, а это не так". Если говорящий уточняет, высказывает ли он собственное мнение или передает разделяемую им точку зрения других, слушатель яснее представляет себе источник информации. Это также способствует лучшему пониманию партнера.

К сожалению, в повседневной жизни передача сообщений, оценок и мнений, лично выбранных говорящим из множества других, – дело не слишком частое. Нередко оценки реальности основаны на объективном научном знании. Поэтому, сообщая кому-то такую информацию, не обязательно ссылаться на ее автора. Однако в научных дискуссиях, даже самого высокого уровня, принято указывать авторство точек зрения – это проявление научного этикета, готовности к поиску истины, к смене своих позиций. Выдающийся польский физик Леопольд Инфельд в необычайно интересной книге "Очерки о прошлом"* много пишет о своих встречах с Альбертом Эйнштейном.

Нетрудно убедиться, насколько эмоционально насыщенными и личностно значимыми были споры двух замечательных ученых, споры, в которых рождалась научная истина. В совместной научно-популярной книге "Эволюция физики" в главе "Загадка движения" можно прочесть: "Физические понятия – суть творения человеческого разума и не однозначно определены внешним миром, как это иногда может показаться. В нашем стремлении понять реальность мы отчасти подобны человеку, который хочет понять механизм закрытых часов. Он видит циферблат и движущиеся стрелки, даже слышит тиканье, но не имеет средств открыть их корпус. Если он остроумен, он может нарисовать себе некую картину механизма, которая отвечала бы всему, что он наблюдает, но он никогда не может быть вполне уверен в том, что его картина единственная, которая могла бы объяснить его наблюдения".** Истина – это атрибут суждений о реальности, и если какие-то суждения истинны, они и останутся таковыми, даже если будут излагаться с известной долей субъективности. Другие суждения, пусть преподносимые известным авторитетом, в максимально объективированной и безличной форме, так и не станут истинными, если содержание их ложно. Правда – это не привилегия и не функция источника информации.

* К сожалению, эта работа на русский язык переведена не полностью, однако большая часть ее вошла в статью Инфельда Л. "Мои воспоминания об Эйнштейне", опубликованную в бюллетене "Успехи физических наук", т. 59, вып. 1, 1956, с. 135-184. – Прим. ред.

** Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. Развитие идей от первоначальных понятий до теории относительности и квантов. М., "Молодая гвардия", 1966, с. 36.

Мне кажется, что лучший способ проверить истинность своего мнения – это сопоставить его с информацией из других источников. Из-за личностной значимости этих суждений подобные проверки лучше осуществлять совместно с другими.

Естественно, темой повседневного общения людей не является установление научных истин. Как правило, люди говорят о своих желаниях, намерениях, оценках. Они дают друг другу советы и обращаются с просьбами, предостерегают и поддерживают друг друга, делятся воспоминаниями и планами на будущее. В подобных коммуникациях личностный характер высказываний и принятие на себя ответственности за свои слова еще ценнее и важнее для взаимопонимания, чем в научных дискуссиях.

На предыдущих страницах я писал о различных явлениях и ситуациях, от которых зависит восприятие слушателем надежности говорящего и которые способствуют более правильному пониманию слов говорящего, что повышает эффективность коммуникации. Но на одном весьма важном факторе я так и не остановился, а именно на том, какую роль играет умение говорящего ориентироваться на обратные связи, то есть на то, как восприняты его слова.

Человек, умеющий быстро и оперативно реагировать на то, как воспринимаются и понимаются его слова, имеет больше шансов повысить эффективность своего общения с партнером. Однако в разных ситуациях люди по-разному пользуются обратной связью. Порой бывает и так, что они не воспринимают ее или вообще ею не интересуются. В этом случае успешность общения во многом зависит от неконтролируемых причин. Если партнеры не стараются сознательно влиять на процесс коммуникации, то в ход общения вмешиваются случайные факторы, благоприятно или неблагоприятно сказывающиеся на нем. В обыденной жизни мы очень часто наблюдаем это.

Одной из основных причин таких проблем может быть не только неумение партнеров ориентироваться на обратную связь, но и попросту их отсутствие. Многие неписаные, но жесткие правила обыденной жизни заставляют нас воздерживаться от использования обратной связи и не показывать партнеру, как мы восприняли его слова и какие последствия они вызвали. Примером таких правил может быть, скажем, отказ от демонстрации чувств, вызванных замечаниями партнера, стремление придать своему лицу в важных ситуациях межличностного общения выражение "непроницаемой маски", соблюдение конвенциональных форм вежливого поведения с надоевшим или неприятным гостем. В этих и многих других аналогичных ситуациях люди сознательно скрывают от партнера то, какую реакцию вызывает его поведение, или то, как они его воспринимают. А если кто-то все же решается говорить об этом, то чаще всего в форме похвалы или порицаний, оценок или поучений, добрых советов или претензий. Основное содержание подобных высказываний – это отнюдь не обратные связи, которые могли бы помочь говорящему осознать характер своих действий в установлении взаимопонимания с партнером. Вместо этого он слышит похвалу или упреки в свой адрес, что в результате укрепляет в нем убеждение, что не стоит говорить людям то, как их воспринимаешь.

В отсутствие информации о том, как нас воспринимают, мы сами формируем у себя некоторые представления об этом. Эти представления, как правило, не сопоставляются с действительностью и отражают то, что когда-то раньше в других ситуациях мы узнали от других. Они могут не иметь ничего общего с тем, как в данный момент воспринимает нас данный человек, как он понимает нас, какие реакции мы у него вызываем. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с людьми, которые под влиянием неприятных воспоминаний о том, как они не были поняты когда-то очень значимым для них человеком, долгие годы полагали, что все люди вокруг их не понимают. Представления этих людей очень редко соответствовали действительности, поскольку они не чувствовали, как их воспринимают и понимают конкретные люди в конкретных ситуациях. Межличностное общение с обратной связью помогает повысить его качество, однако в случаях, когда коммуникация и без этого протекает успешно, люди не придают значения этому фактору.

ВЫРАЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Особую роль в обыденном общении играют ситуации, когда люди выражают свои чувства друг другу. Эти ситуации возникают гораздо чаще, чем мы привыкли думать, они не ограничиваются признаниями в любви или дракой с партнером. Мне даже кажется, что партнеры по общению практически постоянно говорят друг другу о своем эмоциональном состоянии, сами часто этого не осознавая. Можно даже говорить о непрекращающемся обмене информацией, сообщающей об эмоциональном состоянии партнеров. Этот обмен возникает как результат потребности в выражении чувств, присущей каждому человеку, а также как проявление ожиданий почувствовать эмоциональное состояние партнера.

Потребность в выражении чувств или внутреннее побуждение демонстрировать свои эмоции и переживания в каких-то действиях, в какой-то форме активности, столь же естественна и общечеловечна, как потребность в дыхании или пище. Однако удовлетворение этой потребности – дело непростое, очень часто она удовлетворяется лишь частично или случайным образом. Каждое действие человека как-то связано с его внутренними состояниями. Следы этих состояний, проглядывающие сквозь канву действий, могут быть замечены другими. Однако не все, что делает человек, является прямым следствием его переживаний. Часто мы ведем себя даже таким образом, чтобы заблокировать актуально переживаемые чувства. Человек, испытывающий чувство грусти, может громко смеяться, другой, обуреваемый злостью, может говорить о том, что он восхищен, третий, охваченный страхом, будет проявлять враждебность.

В соответствии с расхожими представлениями эмоциональная экспрессия сродни искусству и артистической деятельности. Принято считать, что артист – это человек, способный выражать себя, свои чувства и чаяния для того, чтобы другие люди смогли испытать сильные эмоциональные переживания. Например, нередко, наблюдая в кино игру актера, мы вместе с ним переживаем драматизм ситуации из фильма, тем самым частично опосредованно удовлетворяя свою потребность в выражении эмоций. Порой человек чувствует облегчение, выплакавшись в кино и отреагировав таким образом накопившуюся горечь и тоску, которые он чувствовал в ситуациях, когда не хотел или не мог позволить себе плакать. И все же это не дает человеку ощущения настоящего глубокого удовлетворения.

С раннего детства окружающие нас люди систематически контролируют проявления нашей эмоциональной экспрессии. Индивидуальные способы удовлетворения потребности в выражении чувств формируются под влиянием конвенциональных норм, принятых в семье и социальных группах. На них отражаются представления наших родителей и воспитателей, стиль отношений, преобладавший в компании наших друзей-ровесников. Определенную роль играют различия в особенностях темперамента, например скорость появления и смены внутренних эмоциональных состояний, а также интенсивность, с которой разные люди переживают свои чувства. Порой даже определенные единичные события могут существенно повлиять на то, как человек в дальнейшем будет выражать свои чувства.

Таким образом, способ выражения внутреннего состояния человека зависит не только от того, что он чувствует, но и от того, какими средствами экспрессии располагает. Мне кажется, что большинство людей не реализует до конца свои возможности эмоционального самовыражения и за это им приходится расплачиваться чувством недостаточной удовлетворенности собственной жизнью. Этому способствуют некоторые стереотипные представления о значении эмоций в жизни человека, о диапазоне приемлемости эмоциональной экспрессии.

Оценочное отношение к собственным эмоциональным переживаниям и к чувствам других людей может иметь определенные негативные последствия. Контроль над внешними проявлениями эмоций может стать причиной ограниченности чувственных переживаний, их недостаточного осознания. Мне кажется, что любые попытки человека манипулировать своими или чужими чувствами, бороться против них превращаются в бессмысленные препятствия в его жизни, в отношениях другими. Такие попытки – пример неадекватных способов облегчить себе жизнь. Представления о том, что чувства могут быть "нездоровыми", "патологическими", "ненормальными" и т.д., ошибочны. Вместо того чтобы выносить такие оценки конкретным поступкам, ситуациям межличностного общения, формам социального поведения, некоторые люди связывают подобные представления с чувствами и эмоциональными состояниями. Каждый человек имеет право испытывать любые возникающие у него чувства, они становятся реальным фактом его внутренней жизни. Желая как-то избавиться от этих фактов, мы можем только закрыть на них глаза, но это неадекватный и неконструктивный путь. Конструктивный подход заключается в принятии без искажения чувств, которые уже возникли. Для этого необходима соответствующая форма эмоциональной экспрессии. Если человек не хочет в будущем испытывать те или иные чувства, он может попытаться изменить стиль своего поведения или внешнюю ситуацию, свое место в ней таким образом, чтобы его роль в жизни, в отношениях с другими вызывала у него иную эмоциональную реакцию, отличную от той, которая была у него раньше.

Самым частым и одним из самых главных источников эмоциональных переживаний человека являются: актуальное состояние его отношений с другими, воспоминания о прошлых связях, мысли об отношениях, которые сложатся в будущем. Возможность выражать эти чувства в присутствии людей, с которыми они так или иначе связаны, может стать важным фактором укрепления взаимоотношений, усиления взаимопонимания и обоюдного доверия. Глубина и искренность в отношениях между людьми, связанными узами дружбы, любви или коллегиальности, в значительной степени зависит от того, насколько эти люди могут выражать свои чувства в присутствии друг друга.

Это положение, естественно, относится не только к положительным эмоциональным переживаниям, например к симпатии или любви, но и к любым другим чувствам, таким, как печаль, беспокойство, гнев, жалость, ревность и т.д. Мне не раз приходилось встречать людей, которые считали, что у настоящих друзей или возлюбленных некоторые чувства не должны возникать по отношению друг к другу. Если же они появятся, их необходимо скрыть. Под влиянием таких представлений даже самые близкие люди могли терять контакт, испытывать взаимное недоверие, сомневаться в том, что смогут сообща преодолеть возможные последствия открытого выражения своих чувств. Однако если, несмотря на все опасения, партнерам удавалось, не разорвав отношений, вслух сказать о своих, пусть даже неприятных, эмоциональных переживаниях, связи между ними углублялись и укреплялись.

Порой открыто выразить свои негативные чувства близкому человеку и сохранить при этом добрые отношения с ним бывает так же важно, как испытать удовольствие от знаков симпатии и доброжелательности с его стороны. Выражение положительных чувств нередко связано с не меньшими трудностями, чем демонстрация отрицательных. Это может быть связано с конвенциональными нормами ("не годится слишком уж захваливать человека"), со страхом отвержения со стороны партнера ("он будет смеяться надо мной, если я выражу ему свою симпатию"), желанием манипулировать другим человеком ("не покажу ему, как сильно он мне нравится, пусть не думает, что я им интересуюсь").

Чувства и эмоциональные переживания можно демонстрировать по-разному, вовсе не каждый способ экспрессии приносит ощущение удовлетворения и может быть принят другим. Некоторые формы выражения чувств могут неблагоприятно сказываться на отношениях с окружающими, оставляя после себя неприятный эмоциональный осадок. Конечно, реакция окружающих на проявление чувств зависит не только от формы экспрессии. Тем не менее можно найти такие способы выражения и передачи эмоциональных переживаний, которые будут способствовать развитию и улучшению взаимоотношений между партнерами.

Наличие эмоционального содержания в общении обусловлено не только существованием такой ведущей потребности, как потребность в выражении чувств, но также и тем, что каждый из нас ощущает внутреннюю готовность воспринимать знаки эмоционального отношения со стороны других. Уже в первые дни своей жизни ребенок учится воспринимать эмоциональное состояние своей матери и порой реагирует на такие нюансы в ее настроении, которые недоступны восприятию взрослых. Он овладевает этим мастерством, еще не умея говорить, мыслить и понимать речь. Это значит, что невербальная передача информации о внутренних состояниях людей появляется в жизни человека раньше, чем вербальная коммуникация и мышление. Для ребенка эмоциональное состояние его родителей имеет чрезвычайно важное значение, он научается многое улавливать, прислушиваясь к звуку голоса родителей, присматриваясь к выражению их лица, движениям и жестам. Он вырабатывает в себе постоянную готовность искать значимые сигналы в своем окружении. Мне кажется, что большинство взрослых людей с возрастом утрачивают способность воспринимать знаки эмоциональных переживаний окружающих, однако эта способность не исчезает бесследно и бесповоротно.

Готовность воспринимать эмоциональные сигналы в ходе общения может проявляться даже тогда, когда основное содержание коммуникации имеет интеллектуальный характер. Порой эти ожидания приобретают форму предубеждения, когда вольно или невольно выискиваешь в словах и поведении людей проявления только одного чувства, например неприязни или отчужденности. Это неблагоприятно сказывается на отношениях с окружающими, поскольку их истинные эмоциональные переживания остаются непонятными.

Каждый из нас, думая о себе или общаясь с другими, постоянно испытывает различные эмоции. Способ выражения и передачи этих эмоций является одним из важнейших факторов оптимизации межличностных отношений. Если в отношениях между людьми возникают какие-то проблемы, то это происходит не потому, что люди испытывают те или иные чувства, а потому, что не умеют адекватно их выразить.

Можно назвать три основные причины нарушений эмоциональной экспрессии: 1) тенденция отвергать или игнорировать собственные чувства или чувства других, 2) нежелание обсуждать свои актуальные эмоциональные переживания и взаимные чувства с партнером, 3) недостаточное осознание и недостаточное принятие собственных эмоциональных переживаний.

Нередко в обыденной жизни мы сталкиваемся с различными проявлениями первой тенденции – стремлением отвергать либо игнорировать свои или чужие эмоциональные переживания, если они кажутся неприятными или нежелательными. Мы часто слышим в ответ на какие-либо эмоциональные проявления: "Не волнуйся", "Не грусти", "Не радуйся раньше времени", "Не нервничай", "Не расстраивайся, подумай лучше о чем-нибудь приятном", "Успокойся" и т.д. Все эти и множество других подобных советов сводятся к одному: "Не чувствуй того, что чувствуешь", "Не переживай того, что переживаешь", – и даются они, как правило, из самых лучших побуждений. Чаще всего подобное пожелание сменить характер эмоциональных переживаний или вообще избавиться от них приводит к ограничению или искажению средств эмоциональной экспрессии.

В результате может случиться так, что какие-то чувства, вызванные конкретной ситуацией, укореняются в человеке надолго, хотя обстоятельства, спровоцировавшие их, давно изменились. Такие "укоренившиеся" чувства переносятся в другие ситуации. Поэтому совершенно разные ситуации начинают неадекватно восприниматься субъектом как идентичные, а все из-за того, что он ранее не "разрядился" эмоционально. Так, человек, вынесший с работы чувство раздражения и не сумевший "разрядиться", будет вести себя дома озлобленно, набрасываться на своих близких. Понятно, что это не изменит ситуацию на работе, но зато явно испортит отношения дома. Такой раздраженный человек мог бы, вместо того чтобы срывать зло на своих близких, хотя бы частично разрядить свои чувства, например пересказав домашним возникшую на работе ситуацию, при этом сопроводив свой рассказ богатой эмоциональной экспрессией. Может быть, в результате этого перед ним открылись бы какие-то новые возможности изменения положения дел на работе.

Другой важной причиной трудностей в выражении эмоций является нежелание партнеров обсуждать возникающие у них ощущения и взаимные чувства. Гораздо легче говорить о чувствах, связанных с прошлым и с другими людьми, нежели открыто обсуждать с партнером актуальные отношения. Почему это так?

Говоря открыто о своих эмоциональных переживаниях, любой человек почувствует беспокойство по поводу того, что партнер своей реакцией – насмешкой, пренебрежением и т.п. – может больно ранить. Другой причиной дискомфорта может быть страх, что, начав говорить о своих чувствах партнеру, потеряешь контроль над развитием отношений с ним. Еще один источник затруднений кроется в ожидании того, что партнер открыто сообщает о своих чувствах с целью добиться от нас чего-то трудно выполнимого. Нежелание обсуждать актуальные эмоциональные переживания может быть связано также с установкой на необсуждение отношений с партнером, пока все идет хорошо, пока они складываются удачно. Повод для подобного разговора возникает, лишь когда в отношениях что-то портится. Поэтому обычно разговор о чувствах ассоциируется с неприятными ситуациями. Единственным исключением из этого правила, по мнению большинства, является признание в любви.

Особенно часто причиной затруднений в эмоциональной экспрессии является недостаточное осознание человеком собственных чувств и эмоциональных состояний и непринятие их в себе. Навык адекватно воспринимать и дифференцировать различные эмоции в богатом спектре своих чувственных переживаний не формируется систематическим образом, поэтому разные люди в разной степени овладевают этим мастерством. Если ты не понимаешь достаточно отчетливо, чтó именно чувствуешь, или если думаешь, что вообще не испытываешь никаких эмоций, естественно, тебе будет трудно адекватно выразить свои внутренние переживания. Если ты не принимаешь в себе своих чувств, то будешь стараться их скрыть.

В обыденной жизни широко распространено мнение, что чувства и эмоции препятствуют разрешению проблем между людьми. Во имя того, чтобы поступать логично, рационально, сохранять объективность, люди стараются сдерживать свои чувства. Но рациональное и эффективное поведение невозможно без правильного и всестороннего понимания того, что происходит внутри человека и вокруг него. Поэтому необходима подробная информация о чувствах. Ограничение или сокрытие чувств мешают человеку вести себя конструктивно в отношениях с другими.

Кроме того, это может быть причиной возникновения различных предубеждений по отношению к другим, приводить к искажению восприятия и оценивания их, затруднять адекватное поведение по отношению к ним. Множество замечательных проектов и идей было отвергнуто только потому, что кто-то не любил их авторов, но не мог выразить это открыто. Часто бывает и так, что чувствуешь злость по отношению к кому-то, но скрываешь ее и поэтому избегаешь контактов с этим человеком, пока в конце концов не придешь к выводу, что уже никогда не сможешь восстановить с ним хорошие отношения. А ведь очень вероятно, что, если бы чувства были выражены, можно было бы вместе с партнером найти причину злости и восстановить отношения, ликвидировав ее.

Сокрытие или сдерживание чувств мешает также адекватно воспринимать и понимать окружающий мир. Типичной формой подобного искажения является избирательность в отношении к информации, поступающей от других. Человек, который борется со своими чувствами, часто неосознанно селектирует поступающую извне информацию, отвергая то, что угрожает оживлением или восстановлением вытесненных эмоций. Особенно ярко это проявляется в отношении каких-то запретных переживаний, которые человек предпочитает не испытывать ни при каких обстоятельствах.

Арсенал средств, с помощью которых люди обычно выражают свои чувства и передают информацию о своих переживаниях, огромен и довольно разнообразен. Однако чаще всего чувства передаются опосредованно, то есть в неявной форме. Этой цели, например, могут служить различные действия, которые на первый взгляд не имеют ничего общего с эмоциональной экспрессией. Порой субъект даже осознает свою цель как передачу своего эмоционального состояния, но делает это так, что конструктивность его действий оказывается довольно убогой.

Среди различных способов опосредованной передачи информации об эмоциональных переживаниях можно выделить следующие:

Риторические вопросы

К типичным примерам таких вопросов относятся: "Как ты смеешь так говорить обо мне?" – или: "Ты что, никогда не перестанешь опаздывать?" Эти вопросы задаются совсем не из-за стремления получить какой-то разумный ответ. Они свидетельствуют о возмущении, раздражении, досаде и о желании вызвать у собеседника определенную реакцию. Нередко бывает, что человек, задающий эти мнимые вопросы, на самом деле хочет привлечь внимание собеседника к своим переживаниям, чувствам, желаниям. Однако, как правило, таким образом ему ничего не удается.

Приказы и запреты

Чувства часто выражаются опосредованно в форме приказов и запретов, хотя, конечно, не каждый приказ является способом эмоциональной экспрессии. Вот типичные примеры подобных высказываний: "Ты должен немедленно извиниться передо мной", или: "Не веди себя так фривольно в моем присутствии". С помощью таких высказываний человек, обладающий какой-либо возможностью контролировать других людей, старается ограничить их действия, которые могут вызвать у него какие-то чувства или переживания. На самом деле этот человек мог бы и в более непосредственной форме обратиться к другому с требованием или запретом не делать чего-то, что вызывает у него те или иные эмоции, но, как правило, так не бывает. Вместо того чтобы сказать: "Не делай этого, потому что, когда ты это делаешь, я чувствую то-то и то-то", он говорит: "Не делай этого, потому что нельзя так поступать". Естественно, таким образом можно добиться желанных изменений в поведении другого человека, но это не облегчит возможность взаимной эмоциональной экспрессии в ходе общения.

Ругань и проклятия

Нередко эта форма экспрессии доставляет особое удовольствие людям, которые таким образом освобождаются от накопившихся гнева и злости. Однако эта форма эмоциональной экспрессии вызывает, как правило, наибольшее количество протестов и возражений (конечно, если не считать физической агрессии). К сожалению, такие протесты иногда неадекватно распространяются и на любые другие формы выражения чувств. Такие оскорбления, как, например: "Ты – ленивый кретин", или: "Черт бы тебя побрал!" – свидетельствуют о том, что сущность деструктивной роли этой формы экспрессии заключается в определениях, которые непосредственно ранят, принижают или пугают других. Даже если такая форма экспрессии позволяет кому-то разрядиться эмоционально, его отношения с партнером становятся более напряженными и конфликтными. Ругань и проклятия – это далеко не единственные формы выражения гнева и злости. Более того, на самом деле их смысл – в сокрытии определенных чувств от других людей и в искажении их значения в сознании бранящегося. Например, испытывая какие-то опасения или чувство вины, человек разряжает свое внутреннее напряжение в форме проклятий или брани, которые как бы дымовой завесой загораживают от него и окружающих его истинные чувства. Вместо своих реальных чувств он демонстрирует грубость и силу, которых ему на самом деле недостает.

Выговоры и претензии

Часто используются для опосредованного выражения недовольства, раздражения, жалости и т.п. Например: "Ты опять забыла, что я не люблю запеканку", "Ты совсем не заботишься о своей внешности, всегда одеваешься небрежно", "Ты никогда не думаешь о том, как мне тяжело" и т.д. Из этих примеров видно, что в претензиях часто содержатся неправомерные обобщения. Они обычно выражаются словами "всегда", "никогда", "опять" и служат цели опосредованного удовлетворения потребности в эмоциональной экспрессии. Как правило, они вызывают протест со стороны партнера: "Вовсе не всегда или никогда, а только иногда". Часто выговоры и претензии позволяют отреагировать чувства, которые не удалось выразить раньше и которые накопились в силу этого. Поэтому эти чувства всплывают при случае и не всегда бывают адекватны реальной ситуации. Часто в ответ на претензии со стороны одного партнера другой отвечает тем же, и такой обмен репликами превращается в специфический пинг-понг: "Потому что ты никогда – а ты всегда..."

Ирония и сарказм

Цель иронических или саркастических замечаний – вызвать у собеседника чувство неловкости и стыда. Желание заставить партнера испытать подобные чувства, как правило, продиктовано тем, что сам автор этих замечаний испытывает какие-то неприятные эмоции. То есть своей иронией говорящий хочет не только задеть партнера, но и выразить собственные чувства, опосредованно, в замаскированной форме показать, что он переживает сам. Сущность иронии – в довольно утонченном нападении на другого человека, в выражении видимого одобрения или даже похвалы, в которых содержатся элементы критики и дискредитации собеседника. Ирония отвлекает внимание от личности иронизирующего, по крайней мере до тех пор, пока его жертва не найдет какой-нибудь достойной отповеди своему обидчику и в свою очередь не попытается досадить ему.

Мне приходилось встречать немало людей, для которых ирония и злословие стали не только способом периодической демонстрации своих чувств и эмоциональной разрядки, но и стилем жизни. В некоторых ситуациях вполне можно прибегать к иронии и колкостям, и если при этом один из партнеров не ставит перед собой задачу унизить другого, то оба собеседника могут почувствовать даже некоторое удовлетворение, обогатить палитру своих отношений. Однако все это возможно, если партнеры прибегают и к другим, более открытым и конструктивным способам эмоциональной экспрессии. Например, кто-то растроганный задет грустным рассказом другого о его несчастной любви, из опасения показать свои истинные чувства может сказать что-то вроде: "Ты рассказал нам потрясающую историю, в тебе пропадает талант артиста, можно позавидовать тому, как ты мастерски растрогал всех нас и вызвал к себе сочувствие", или: "Ты и впрямь самый несчастный и обиженный судьбой человек, если тебе так не повезло на свидании". Порой люди таким же образом подтрунивают и сами над собой. Под различными по форме ироническими замечаниями в свой адрес люди обычно скрывают свои истинные чувства, с их помощью иногда удается вытеснить и как бы изолировать реальные переживания.

Если человек время от времени прибегает к самоиронии в ситуациях, когда трудно выразить свои подлинные чувства, ему удается добиться некоторого облегчения. Кроме того, таким образом можно приуменьшить субъективную значимость причин неприятных переживаний. Например, почувствовав досаду, горечь, зависть в адрес своего коллеги, которому удалось добиться успеха в значимой для тебя области, можно помочь себе перенести эти чувства, сопровождая их, например, подобным обращением к себе: "Да, конечно, ты считаешь, что должен быть во всем самым лучшим и самым первым, думаешь, тебе при жизни должны поставить памятник в центре города". Так можно высмеять собственные амбиции, которые неизбежно станут причиной разочарований.

Конечно, ироничное отношение к себе не проясняет истинный характер эмоциональных переживаний, зато помогает справиться с трудной внутренней ситуацией. Таким образом, хотя ирония не является формой открытого и непосредственного выражения чувств и не облегчает понимание внутренних переживаний другого человека, она может быть порой весьма полезна для достижения иных целей.

Похвалы и порицания

Это очень распространенный, хотя тоже опосредованный способ выражения и передачи чувств. Хотя в конкретных похвалах или порицаниях нет указаний на актуальное эмоциональное состояние говорящего, тем не менее можно на основании его слов понять, что он чувствует. Когда мы слышим: "Ты невыносим", или: "Ты – лучше всех", или: "Эта учеба не для тебя" и т.д., мы в общих чертах можем представить себе, как относится автор этих слов к их адресату. Однако слишком часто эти наши представления оказываются чрезмерно общими и недостаточно определенными, чтобы правильно судить о том, что чувствует автор подобных слов.

В похвалах или порицаниях всегда содержатся какие-то наблюдения относительно другого человека, мнения о нем. В то же время они являются формой эмоциональной экспрессии, правда очень опосредованной, тем более что в суждениях о других мы нередко склонны к преувеличению или недомолвкам. Например, испытывая чувство злости в адрес другого человека и не имея возможности или желания выразить его открыто, мы с целью все-таки продемонстрировать свое отношение к нему изобретем какую-то особую логическую конструкцию и в форме хорошо обдуманных и культурных замечаний вынесем приговор нашему оппоненту, тем более суровый, чем более спокойным тоном он будет произнесен.

Конечно, не следует думать, что, раз похвалы и порицания не содержат достаточной информации о взаимных чувствах партнеров, они бесполезны или даже вредны в обыденной жизни. Я предлагаю задуматься о другом: не стали ли хвалебные суждения или упреки единственной или преобладающей формой эмоциональной экспрессии в вашей жизни; увы, такое бывает нередко.

Приписывание другим мнимых черт

Нередко, испытывая какие-то чувства в присутствии другого человека, мы приписываем ему какие-то особенности, которые могли бы быть причиной наших переживаний. При этом сами наши чувства остаются даже неназванными и до конца не осознанными, поскольку в центре внимания оказываются мнимые черты партнера. Нам грустно и тяжело на душе, однако мы говорим, что этот наш партнер – жестокий и неприятный человек. Нас охватила злость, а мы говорим о враждебности другого, который каким-то образом возбудил в нас это чувство. Испытывая симпатию и доверие к другому человеку, мы можем объяснять их его доброжелательностью и обаянием, но при этом не определять и не обсуждать то, что на самом деле чувствуем. Такое косвенное выражение собственных чувств путем приписывания другому каких-то особенностей не облегчает взаимопонимания между партнерами и порой может стать причиной искаженного представления о собеседнике.

Характерной особенностью перечисленных выше способов эмоциональной экспрессии является то, что, хотя они и служат прежде всего цели выражения каких-то чувств, связанных с другим человеком, на самом же деле касаются чего-то внешнего в человеке, которому они адресованы. Они не позволяют раскрыть сущность движений души, ощущений или эмоций. Очень часто главной целью подобных слов является воздействие на человека, так или иначе вызвавшего какие-то чувства. Например, испытывая чувство досады и неудовольствия, можно попытаться изменить поведение человека, вызвавшего у нас эти ощущения, но можно словесно наказать или ранить его. В последнем случае наши слова будут орудием для достижения именно этой цели. Если в обществе другого человека нам хорошо и приятно, мы можем поощрить его к тому, чтобы в будущем он вел себя так же.

Самым распространенным способом влияния на других являются положительные или отрицательные оценки в их адрес. И хотя большинство оценочных суждений на самом деле используются с целью выражения чувств, в них нет ясного указания на переживания говорящего. Слишком часто прибегая к этой форме эмоциональной экспрессии, мы в конце концов перестаем отчетливо понимать, что чувствуем в действительности, поскольку в своих оценках концентрируемся преимущественно на особенностях людей, вызвавших у нас эти чувства. В результате мы не только перестаем хорошо осознавать свои переживания, но и не умеем выразить их тому, кто их у нас вызвал.

Наряду с названными выше формами выражения и передачи чувств мы повседневно пользуемся и другими формами. Они позволяют откровеннее высказываться о наших переживаниях, помогают лучше понять, что чувствуют люди, общаясь друг с другом. Эти непосредственные формы основаны на стремлении говорящего открыто называть и описывать свои чувства.

Называние собственных чувств

Примерами этой формы выражения чувств могут быть высказывания типа: "Мне грустно", "У меня неспокойно на душе", "Я боюсь", "Я испытываю отвращение", "Мне весело", "Я чувствую себя спокойно и расслабленно", "Я злюсь". Есть очень много слов, с помощью которых можно описать свое эмоциональное состояние, но большинство людей избегают ими пользоваться. Этот факт имеет большое значение не только потому, что свидетельствует об ограниченности возможностей многих выражать свои чувства. Когда мы пользуемся слишком небольшим количеством определений эмоциональных переживаний, мы не можем осознать свои чувства во всей их полноте и разнообразии. В нашей культуре повседневной жизни и общения глубоко укоренились стереотипы, которые мешают чаще пользоваться прямыми и однозначными определениями собственных чувств.

Употребление сравнений

Нередко, затрудняясь в назывании собственных чувств, мы прибегаем к помощи различных сравнений и метафор. Например, мы говорим: "Чувствую себя так, словно выиграл в лотерею", "У меня такое ощущение, будто я обидел невинного ребенка", "Я чувствую себя как загнанная лошадь", "Жизнь для меня кончена" и т.д. Порой метафоры и сравнения черпаются из литературных произведений, но нередко их сочиняют сами люди, способные пользоваться разнообразными и богатыми средствами эмоциональной выразительности. Для того чтобы успешно пользоваться в разговоре с другими подобными сравнениями, необходимо уметь читать скрытую в них информацию. Подчас для этого требуется умение представлять себе, как будет чувствовать себя человек, попавший в метафорически описанную ситуацию.

Описание своего физического состояния

Этот способ выражения и передачи собственных чувств и эмоциональных переживаний основан на характеристике изменений физического состояния человека под влиянием определенных ощущений и чувственных переживаний. В качестве примера можно привести такие высказывания: " У меня сильнее забилось сердце", "У меня сдавило горло и перехватило дыхание", "Когда назвали мое имя, у меня засосало под ложечкой", "Меня начинает тошнить от всех этих историй", "Когда я узнал, что ты вчера натворил, у меня разболелась голова" и т.д.

Люди часто пользуются подобной формой выражения своих чувств, хотя и не полностью осознают, чтó именно они хотят сказать о своих переживаниях. Смысл подобных описаний угадывается, в общем-то, довольно просто; ясно, например, что усиленное сердцебиение – это признак возбуждения, горло перехватывает от волнения, сосет под ложечкой – от страха, тошнота свидетельствует об отвращении, а головная боль – о сдерживаемой злости. Однако не всегда можно увидеть и понять прямую связь тех или иных проявлений физического состояния с эмоциями. Умение осознавать значение конкретных симптомов в конкретных ситуациях может существенно помочь в понимании самого себя и других людей.

Если всегда помнить о том, что человек образует некое единство мыслей, чувств, мышц, внутренних органов, воспоминаний о прошлом и представлений о будущем, что организм и психика неразрывно связаны, то можно научиться осознавать, как в процессе общения участвуют не только губы, язык, глаза и уши, но и сердце, желудок и другие части нашего тела, которые по-своему тоже что-то говорят. Нужно лишь научиться понимать этот язык.

Обозначение возможных действий,
к которым побуждают переживаемые чувства.

Этот способ выражения чувств достаточно распространен. Примерами его могут быть высказывания типа: "Мне хотелось бы обнять тебя и крепко расцеловать", "Как бы я хотел ударить тебя", "Мне хочется танцевать и кричать во весь голос", "Я хотел бы подарить тебе самые лучшие цветы на свете", "Мне хочется наложить на себя руки", "Я мечтаю скрыться с твоих глаз" и т.д. Такая форма эмоциональной экспрессии открывает перед индивидом различные возможности информировать окружающих людей о своих чувствах. Важно только помнить, что подобные высказывания не являются обещаниями совершить какие-то конкретные действия.

Часто вместо конкретных реальных поступков люди предпочитают ограничиться словесным изложением того, что они могли бы сделать под влиянием актуальных эмоциональных переживаний. Огромная пропасть лежит между мыслью "хотелось бы ударить его", высказыванием этой мысли вслух обидчику и настоящим физическим действием. В обыденной жизни мы по многим причинам избегаем произносить вслух подобные слова, хотя бы уже потому, что понимаем: они не только отражают наше эмоциональное состояние, но и угрожают партнеру, нервируют его. Когда под влиянием чувств мы говорим о том, что хотели бы сделать то-то и то-то, и если партнер слишком дословно принимает наши слова, безусловно возникнет вероятность недопонимания. Мне кажется, что эта форма эмоциональной экспрессии может способствовать лучшему взаимопониманию только в том случае, если партнеры осознают различия между собственными чувствами, желаниями, фантазиями, гиперболами, образами, с одной стороны, и конкретными действиями, которые используются для более красочной передачи собственных чувств, но отнюдь не являются синонимами реальности, – с другой.

Часто требуется известная смелость и доверительность отношений для того, чтобы открыто высказать свои фантазии и желания, хотя это еще не значит, что, говоря о них, мы принимаем их как возможные.

Понятно, что приведенные выше четыре формы непосредственного выражения чувств не являют собой исчерпывающий список возможных способов экспрессии. Не являются они и неизменными образцами для подражания. Поэтому я полагаю, что умение общаться с людьми можно уподобить скорее искусству, нежели технологии. Это значит, что каждый может и должен найти свой собственный стиль общения, сообразный и его личности, и особенностям окружающих его людей.

Овладение искусством общения может помочь удовлетворить важнейшие потребности и приобрести замечательное средство для взаимопонимания с окружающими, оказания им помощи в разрешении различных проблем. Именно этим вопросам будут посвящены следующие главы нашей книги.

Часть Четвертая
ПОЗНАНИЕ И СБЛИЖЕНИЕ

ВОСПРИЯТИЕ И ПОНИМАНИЕ ЛЮДЕЙ

Каждый день мы встречаем множество людей, наблюдаем их поведение, слушаем то, что они говорят, думаем о них, пытаемся их понять. Нам кажется, что мы не только видим, какого цвета глаза и волосы у того или иного человека, высокий он или нет, худощавый или полный, но и то, грустно ему или весело, умный он или глупый, солидный или нет и так далее.

Нам очень часто кажется, что психические особенности человека – его позиция, стремления, чувства – воспринимаются нами так же, как и его физические данные. Большинство людей считают, что восприятие и познание других происходят автоматически, и в результате они однозначно могут ответить на вопрос: что представляет из себя тот или иной человек? Такие люди начинают сомневаться в своих суждениях только под влиянием чрезвычайных обстоятельств, которые не могут быть объяснены с помощью привычных стереотипов мышления. Однако поскольку сомнения – вещь весьма обременительная, то они довольно быстро вытесняются.

Широко распространено представление о том, что восприятие других основано на более или менее детальном отражении объективно заданных характеристик. Внутренняя активность воспринимающего субъекта, как правило, недооценивается. На самом деле "видение" (использование этого слова закрепляет иллюзию объективности восприятия) и познание людей – это не пассивное отражение и фиксация некоторой реальности, а активная деятельность, результаты которой часто очень разнообразны. Восприятие и понимание людей скорее напоминают процесс создания картины художником или фильма режиссером, чем записывание на магнитофон или процесс фотографирования.

Очень многие факторы и обстоятельства могут влиять на то, как мы воспринимаем и объясняем окружающих; о некоторых из них я расскажу в этой главе. Но уже с самого начала мне хотелось бы подчеркнуть, что процесс познания и восприятия других, будь то формирование "первого впечатления" или более глубокий анализ, принципиально отличается от восприятия любых других предметов и явлений. Его надо анализировать исключительно в контексте тех межличностных отношений, в рамках которых осуществляется этот процесс.

Для того чтобы лучше понять то, как происходит восприятие других, необходимо заострить внимание на трех основных элементах этого явления: 1) личность воспринимаемого человека, того, на кого мы смотрим и кого пытаемся понять, 2) личность воспринимающего субъекта, того, кто смотрит и познает, 3) ситуация, в которой происходит процесс познания и восприятия.

Очень часто в качестве субъекта и объекта восприятия выступают не отдельные люди, а социальные группы. Две спортивные команды, встречающиеся в одном матче, не только борются за победу, но и стараются составить представление о сопернике, например о его слабых и сильных сторонах.

Аналогичная вещь происходит и с разными другими группами, организациями и даже целыми странами и народами.

Когда объектом или субъектом восприятия является группа индивидов, ее особенности нельзя понять, просто суммировав особенности составляющих ее людей, такая группа образует систему межличностных отношений со своими характеристиками, влияющими на результат восприятия и познания реальности. Возникают как бы групповые эквиваленты личности, и именно с помощью этих эквивалентов отдельные индивиды и целые группы участвуют в процессе восприятия и понимания окружающих. Например, "лицом" группы может быть ее враждебное и подозрительное отношение к представителям других групп или совместно выработанная система черно-белых категорий восприятия и оценки людей. Характер того, как будут восприняты другие группы или отдельные индивиды, таким образом, в значительной мере зависит от особенностей собирательного "Я" группы. В свою очередь, когда объектом восприятия оказывается целая группа, нужно стараться установить и определить именно ее собирательное "Я".

Следовательно, можно выделить четыре ситуации восприятия людьми друг друга:

· когда индивид воспринимает другого индивида;

· когда индивид воспринимает группу;

· когда группа воспринимает индивида;

· когда группа воспринимает группу.

Очень часто эти ситуации совмещаются и переплетаются, поскольку конкретный человек, будь он объектом или субъектом восприятия, в то же время принадлежит к разным группам.

Представим себе студентку-первокурсницу, которая пришла к декану для разговора об очень важном и трудном для нее деле. Она никогда не видела его раньше, но много слышала о нем, и ей кажется, что она "видит его злобную и издевательскую усмешку", слышит "пренебрежение в его голосе", когда он спрашивает, зачем она пришла. На ее первое впечатление о декане сильно влияет принятое в кругу студентов представление о нем. То, как она видит его, скорее объясняется не тем, что она реально наблюдает, а тем, что она является членом группы, в которой уже сформировался определенный образ этого человека.

Через несколько минут разговора она начинает понимать, что ее изначальные представления о его недоброжелательности и пренебрежительном отношении к ней не подтвердились, и студентка начинает воспринимать этого человека иначе. Теперь на характер ее восприятия сильно влияет знание того, что декан – представитель группы авторитетных людей, воспитателей, и студентка начинает использовать образ, который сформировался у нее ранее в процессе общения с родителями и учителями в школе. Она слушает и смотрит на декана все более и более робко, потому что ей кажется, что от него веет холодом, что он настроен на суровую и справедливую оценку ее личности. Девушка мысленно представляет себе, как он скрупулезно анализирует ее ошибки, и заранее начинает готовиться к самообороне. Теперь она воспринимает декана в свете своих ранее сформированных представлений о той категории людей, к которой его относит. Ее восприятие никак не связано с тем, что она наблюдает в действительности.

Еще через несколько минут разговора девушка начинает замечать, что ее собеседник внимательно и сосредоточенно слушает, интересуется ее собственными представлениями о том, как разрешить возникшую проблему, с удовлетворением отмечает, что может помочь, и со смехом говорит о том, что, когда девушка вошла к нему в кабинет с ожесточенным и перепуганным выражением лица, он сам немного испугался – что же будет, как она среагирует, если придется ей отказать? Тут только девушка обращает внимание на то, какое у него доброжелательное и веселое лицо, как приятно звучит его голос, как охотно он готов помочь и с каким вниманием он отнесся к ее просьбе. Наконец-то образ декана становится во все большей степени результатом собственных впечатлений девушки, того, как она актуально воспринимает конкретные поступки этого человека.

Совмещение и переплетение этих четырех возможных ситуаций восприятия я – он, я – они, мы – он, мы – они отражается на характере наших представлений и суждений о людях.

Анализируя взаимное восприятие и познание людьми друг друга, мы должны принимать во внимание один очень важный момент, о котором говорит Д.Нуттин в своей знаменитой книге "Структура личности",* называя его "познавательным взаимоприсутствием личностей". Это означает, что человек, который является объектом моего восприятия, не просто источник сигналов, которые я получаю и обрабатываю. Я воспринимаю его также как субъекта, воспринимающего меня, думающего обо мне, оценивающего, понимающего меня. Я не только сам вижу кого-то, но и являюсь объектом чьего-то восприятия. А поскольку я воспринимаю другую личность как кого-то, кто со своей стороны воспринимает меня, я не только ввожу его в свой внутренний мир, в мир моих мыслей, образов и чувств, но делаю эту личность как бы присутствующей во мне в качестве кого-то, кто в свою очередь вводит меня в свой внутренний мир.

* Nuttin J. Structura osobowości. Warszawa, 1968.

Представление человека о том, как его воспринимают окружающие, в значительной мере определяет его поведение. Как подметил Нуттин, "в присутствии другого человека мы ведем себя иначе, нежели в окружении предметов". По-видимому, не только отдельные индивиды, но и целые группы, организации или сообщества придают весьма большое значение тому, как их воспринимают и оценивают другие.

Нередко люди готовы сделать очень многое, чтобы выглядеть определенным образом в глазах окружающих, и прилагают немало усилий, чтобы понять, какое впечатление они производят. Это явление представляет собой источник и основу процесса, который определяет результаты взаимного познания людей. В ходе этого процесса у каждого из партнеров складываются представления типа "я думаю о том, что он думает о том, что я думаю, что он думает" и т.д. В зависимости от ситуации этот процесс может проходить как бы на трех уровнях:

· Ясь смотрит на Малгосю и видит, что она смотрит на него;

Ясь смотрит на Малгосю и, видя, что ее прекрасные глаза устремлены на него, пытается представить, какое он производит впечатление;
Ясь смотрит на Малгосю и, видя, что ее прекрасные глаза устремлены на него, пытается представить, какое он производит впечатление, а также то, как представляет себе Малгося впечатление, производимое ею на него.

В этот момент, как правило, все приходит в полный хаос, и неожиданно становится почти невозможно упорядочить все последующие мысли и образы. В действительности чаще всего мы не поднимаемся выше второго уровня рефлексии, то есть того уровня, когда мы пытаемся "воспринять, как нас воспринимают". Нередко в ходе общения люди иногда пробуют уяснить себе содержание этих "многоярусных" представлений, что часто ведет к "цепочке недопониманий". Например, Ясь, посмотрев на Малгосю, подумал, что та взглянула на него с явной антипатией, и отвернулся. В ответ на это Малгося подумала, что не нравится Ясю, и сделала обиженное лицо. Поскольку Яся это разозлило и он что-то неприветливо буркнул, Малгося убедилась в том, что Ясь плохо к ней относится, и обиделась на него, а Ясь полностью уверился в том, что Малгося – несимпатичный человек.

Различные допущения и представления о том, как нас воспринимают окружающие, могут стать причиной далеко идущих заблуждений и неправильного понимания других людей. В частности, это может выражаться в приписывании другим тех оценок и суждений на свой счет, которые в действительности человек выносит себе сам. Таким образом человек может оказаться как бы в "порочном круге" собственных подозрений и сомнений, а мир окружающих людей становится экраном, на который он проецирует фильм собственной продукции. Поэтому, если вам хочется точнее видеть и лучше понимать других людей, разумнее спрашивать их напрямую, как они воспринимают вас. Однако мы не очень часто пользуемся возможностью задать, например, такой прямой вопрос: "Мне кажется, ты воспринимаешь меня так-то и так-то, правильно ли я понимаю то, что ты думаешь обо мне?" Кто-нибудь возразит мне и будет в чем-то прав – задавать такие вопросы и ждать на них откровенного ответа можно лишь при условии определенного уровня развития отношений. Это верно, однако с помощью подобных вопросов все же можно улучшать взаимоотношения.

От чего зависит восприятие людей

Существует множество факторов, влияющих на восприятие и понимание других людей. Среди них: возраст, пол, профессия, индивидуальные особенности личности, такие, как "Я" – образ и уровень принятия самого себя.

Широко распространено представление о том, что чем старше человек, тем лучше он понимает других. Это мнение, однако, в экспериментальном исследовании не подтвердилось. Исследования не подтвердили также и то, что женщины более проницательны, чем мужчины. Правда, в последнем случае вопрос до конца еще не выяснен.

Мне думается, что ряд особенностей, связанных с индивидуальными чертами и качествами личности, имеют большее значение, нежели пол и возраст. Важную роль играет, например, образ "Я" и самооценка – они как бы являются психологическим фундаментом, на котором базируются различные факторы, влияющие на взаимоотношения с людьми. Я имею в виду те мысли, оценки, суждения и убеждения относительно себя самого, которые имеют отношение как бы к тем внешним, видимым проявлениям личности, о которых человек может спокойно говорить. Я подразумеваю также и оценки, которые человек выносит своим, скрытым от других, но доступным ему самому, особенностям, и те ощущения, которые он до конца не осознает, но которые беспокоят и волнуют его. Нередко именно эти элементы образа "Я", от которых человек хочет избавиться, вытеснить их или вовсе забыть, становятся источником трудностей и проблем в восприятии и понимании окружающих людей.

Я не имею в виду патологические нарушения восприятия, связанные с психическими заболеваниями. Душа каждого из нас имеет свои особые закоулки, в которые мы не хотим и не любим заглядывать; у каждого из нас имеются плохо осознаваемые причины для большего или меньшего беспокойства, – причины, которые не исчезнут, если мы постараемся о них не думать или забыть. Чаще всего это различные внутренние конфликты, разрешить которые пока не удалось. Это могут быть конфликты, связанные с какими-то желаниями, которые не могут быть удовлетворены и оцениваются негативно. Мы стараемся перебороть эти желания, но безрезультатно, и, когда они в очередной раз заявляют о себе в "полный голос", мы испытываем беспокойство и страх. Именно поэтому восприятие аналогичных желаний и связанных с ними переживаний у других людей может оказаться значительно нарушенным. Нередко существование "темных пятен" в душе объясняется наличием у человека каких-то чувств, которые он не хочет или не может за собой признать. Это не обязательно так называемые отрицательные чувства, люди подчас не признают в себе нежности, сердечности, взволнованности и т.д.

Подобные внутренние конфликты и нерешенные проблемы отнимают внимание и энергию, которые можно было бы направить на более полное и всестороннее познание и понимание других людей. Именно в этом смысл часто употребляемого выражения "человек, слишком сосредоточенный на самом себе". Обычно это значит, что такой человек отягощен конфликтами, проблемами, вопросами, которые постоянно требуют с его стороны заботы и внимания. Если это состояние затягивается, то можно предполагать, что способ, с помощью которого человек хочет разрешить свои проблемы, неудачен и, для того чтобы справиться с собственными трудностями, он недостаточно ясно себя воспринимает и осознает. Естественно, это состояние мешает адекватному восприятию людей, с которыми он общается, однако преодолеть это препятствие только "усилием воли", как предлагают некоторые, невозможно. Понятно, что самопознание, как путь поиска причин, из которых проистекают внутренние проблемы, и способов их разрешения, требует серьезных усилий, затрат времени, определенных навыков и помощи со стороны других людей.

Очень полезным в этом направлении может стать осознание собственных ограничений и трудностей в познании окружающих. Осознание типичных и сугубо индивидуальных особенностей, вмешивающихся временами в процесс восприятия и познания людей и искажающих его, позволяет приблизиться к пониманию окружающего мира. Зная эти особенности, легче вносить соответствующие поправки в свои представления, проще избегать неточностей и ошибок. Тот, кто утверждает, ни минуты не сомневаясь, что у него все в порядке, что он "воспринимает все, как это есть на самом деле", вряд ли сможет далеко продвинуться в понимании других людей. Трезвый взгляд на самого себя – дело очень нелегкое, а самоанализ вовсе не исчерпывается только интеллектуальной деятельностью. Можно быть высокообразованным и достаточно интеллигентным человеком, но располагать весьма ограниченными возможностями для самоанализа.

Одним из самых серьезных препятствий на пути к адекватному и глубокому самопознанию является система психологической защиты "Я". Чаще всего это набор неосознанных средств, выработанных каждым из нас для того, чтобы обеспечить безопасность своей личности перед лицом реальной или воображаемой угрозы. Эффективность этих средств основана главным образом на том, что с их помощью субъект так переиначивает картину внешней или внутренней реальности, что стимулы, вызывающие чувство беспокойства или страха, оказываются вытесненными. Каждый из нас пользуется такими "защитными" искажениями при восприятии себя и других людей, как бы забывая какую-то информацию, не замечая чего-то, преувеличивая или преуменьшая что-то, приписывая свои черты другим, и наоборот и т.д.

Это нередко помогает нам справляться с повседневными трудностями, избегать болезненных столкновений с реальностью и прочее.

Так, девушка, страдающая от того, что ее бросил возлюбленный, будет изо всех сил стараться забыть о нем, стереть из памяти образ этого обаятельного, веселого и беззаботного человека. Однако если ей не удастся добиться этого, то каждый раз, встречая беззаботных мужчин привлекательной внешности, она будет считать их коварными и ненадежными. Она будет стараться держаться подальше от каждого, кто напомнит ей утраченного возлюбленного, и предпочитать тех, кто будет совсем не похож на него, – людей мрачных, зажатых. Однако со временем, когда прошлое забудется, она вдруг ясно поймет то, что было очевидно с самого начала: ее новый избранник не отличается чувством юмора, угрюмый и мрачный человек, не любит извлекаться и шутить, и выносить все это оказывается очень тяжело, потому что сама она любит смеяться и развлекаться.

Другой человек, затаивший зло в отношении к кому-то из своих близких и уже не осознающий своих чувств, начинает воображать, что этот другой настроен по отношению к нему враждебно. Приписывая ему свои собственные чувства, он как бы убеждается в своей правоте. На самом деле причины его злости совершенно иные, но он не хочет осознавать их, чувствуя, что они снижают ценность его "Я". Различные средства психологической самообороны перед неприятными или угрожающими сведениями о нас и об окружающем мире облегчают нам жизнь, но вынуждают дорого платить за это. Цена, которую мы платим, – неадекватное, искаженное или неполное восприятие и понимание реальности.

Среди множества факторов, влияющих на восприятие и познание людей, особую роль играют основанные на догматических установках укоренившиеся стереотипы мышления, оценок и поступков. Поскольку догматичность проявляется в нашем повседневном общении довольно часто, следует остановиться на этом явлении подробнее. Для этого воспользуемся положениями выдающегося польского психолога Анджея Малевского, много работавшего над этой проблемой.

Догматизм обычно сосуществует с такими психологическими явлениями, как неприязнь к членам других групп, стремление к четко структурированной иерархии власти и влияния, потребность в конформизме и подчинении авторитетам, признанным в той или иной группе, недоверие к людям, нежелание анализировать себя, склонность приписывать вину за те или иные проступки не себе, а другим, готовность сурово наказывать провинившихся, тенденция видеть мир в черно-белых красках. Если все эти качества присущи одному человеку, можно говорить об авторитарной личности.

Догматизм прежде всего проявляется в том, как воспринимаются и понимаются другие. Можно перечислить несколько форм проявления догматизма:

1. Различные суждения и убеждения догматика не связаны между собой, а, напротив, изолированы друг от друга. В силу этого обстоятельства он придерживается противоречивых взглядов; например, осуждая в целом применение грубой силы, он может признавать и даже одобрять насилие в конкретных ситуациях или, напротив, провозглашая, что верит в человека и его возможности, в то же время утверждать, что человек по своей природе слаб и нуждается в постоянном контроле извне.

Догматики склонны преувеличивать различия и преуменьшать сходство между положениями, которые, по их мнению, соответствуют действительности, и теми, которые кажутся им ложными. Например, они могут утверждать, что нет ничего общего между католицизмом и другими религиями, или считать, что воспитание детей в атмосфере доверия и безопасности не имеет ничего общего с укреплением в них чувства ответственности и совестливости, а способствует как раз противоположному.
Один и тот же человек может очень много и подробно знать о каких-то вещах, которые он одобряет и приемлет, и очень мало и совсем неточно знать о чем-то, что ему не нравится. Например, людей, которые в силу своих особенностей получили у таких субъектов отрицательную оценку, они знают весьма поверхностно. Догматики не хотят узнавать что-то, к чему относятся отрицательно.
Люди или взгляды, которых догматик не приемлет, кажутся ему сходными между собой, даже если в действительности между ними есть принципиальная разница. Они с подозрением и неприязнью относятся к тем, чьи точки зрения расходятся с их взглядами.
Окружающий мир и взаимоотношения, в которые догматики вступают с другими, кажутся им источником реальной или потенциальной угрозы.

Перечисленные выше признаки догматической позиции могут быть выражены с разной степенью интенсивности. Исследователи утверждают, что догматизм часто является следствием чувства внешней угрозы, защиту от которого догматик ищет в слепом подчинении авторитетам, проповедующим иррациональные и в то же время упрощенные взгляды и оценки. Не стоит забывать, однако, что протест и бунт против определенных авторитетов еще не означает полного отсутствия догматизма, потому что может прекрасно уживаться с готовностью подчиняться и следовать во всем за авторитетом других. Порой в роли такого авторитета может выступать целая группа, и, если члены ее настроены догматично, нетерпимы и враждебны по отношению ко всем, кто не входит в состав той же группы, любой, кто захочет примкнуть к подобной компании, неминуемо также станет догматиком.

Еще одно проявление догматизма в отношении к другим заключается в неспособности дифференцировать по-настоящему ценную информацию от сомнительных сведений, подкрепленных престижем передавшего их. Для догматика важнее то, кто передал информацию, чем то, является ли она объективной, достоверной и логичной. Ценность сведений определяется статусом и положением человека, являющегося источником этих сведений.

Поскольку догматизм мышления выражается в наличии укоренившихся стереотипов, трудностей в восприятии и ассимиляции новой информации, понятно, что он препятствует глубокому и разностороннему пониманию других, способствует закреплению упрощенных схем восприятия и оценки. Кроме того, догматики с трудом идут на то, чтобы обогащать свой жизненный опыт новыми сведениями. Такие люди неохотно соглашаются вводить новшества в характер взаимоотношений с окружающими, производить какие-то изменения в стиле своей жизни.

Однако все же можно при желании преодолеть ограниченность догматической установки, сделать ее более гибкой, если, с одной стороны, предоставить людям или группам, которым свойственны подобные качества, бóльшую самостоятельность, а с другой – обеспечить им ощущение психологической безопасности. Вероятность подобных изменений может особенно возрасти, если их инициаторами будут по-настоящему авторитетные люди, пользующиеся признанием и уважением не за счет своего статуса или положения на иерархической лестнице, а за реальную ценность мыслей и истинное значение поступков.

В своих размышлениях о восприятии и понимании других я неоднократно напоминал о роли определенных схем и стереотипов, влияющих на процесс социальной перцепции. В большинстве случаев я говорил о том, что эти схемы искажают или ограничивают характер восприятия. Однако важно не забывать о том, что различные стереотипы и категории, которыми мы пользуемся, общаясь с другими, несут как бы двойную нагрузку. С одной стороны, они могут быть причиной чрезмерного упрощения и даже искажения восприятия, а с другой – помогают нам упорядочить информацию, которую мы постоянно получаем извне. Мы пользуемся определенными категориями, чтобы лучше отличать важные сведения от менее важных, чтобы быстрее понять суть того, что воспринимаем, чтобы с помощью нашего прошлого опыта глубже и лучше познавать других.

За счет подобных схем мы можем порой на основе едва уловимых признаков делать очень серьезные заключения о сложных и важных явлениях, происходящих внутри других. Поэтому чрезвычайно полезно постоянно заботиться об увеличении и обогащении своего репертуара схем и категорий, служащих для восприятия и познания других и самого себя. Если репертуар таких средств богат и разнообразен и мы умеем гибко пользоваться ими, то нам легко извлекать максимальную пользу из их достоинств и сводить к минимуму их недостатки. В противном случае мы можем оказаться во власти стереотипов, сформированных на основе ограниченного количества категорий и схем.

Однако на конечный результат восприятия и познания других влияют не только факторы, так или иначе связанные с особенностями субъекта восприятия, но и особенности воспринимаемых индивидов и ситуаций общения.

Взаимное познание – открытость и доверие

Проблема восприятия и понимания других людей встает перед нами, как правило, когда мы завязываем и поддерживаем с ними контакт. То, как нас поймут окружающие, зависит в значительной степени от нашего поведения – мы можем помогать или мешать другим правильно нас воспринимать. Каждый может задать себе такие вопросы: "Хорошо ли знают меня другие люди?", "Легко ли им понимать меня?", "Знаю ли и понимаю ли я сам себя?", "Помогаю ли я другим лучше понять меня?". Самой лучшей и самой непосредственной формой помощи здесь является наша собственная открытость.

Открытость означает умение поделиться своими впечатлениями об актуальной ситуации, а также переживаниями, связанными с прошлым, чтобы помочь партнеру лучше понять нас. Открытость – это готовность высказать другому свои соображения, выразить свои чувства в связи со сказанным или сделанным. Быть открытым – это вовсе не значит рассказать партнеру наиболее интимные подробности своей жизни, такого рода откровенность возможна лишь при настоящей близости. Но для того, чтобы поддерживать глубокие и искренние отношения, партнеры должны ясно представлять себе, что чувствует другой в данный момент. Открытость – это прежде всего умение быть честным и естественным в отношениях с людьми. Подобное поведение хотя и не является гарантией абсолютного взаимопонимания, но все же помогает другим лучше понимать нас. Чтобы открытость и искренность были взаимными, нужно уметь еще так реагировать на проявления откровенности со стороны партнера, чтобы он почувствовал, что его принимают и поддерживают.

Степень открытости не может носить случайный характер, она зависит от актуальной ситуации и особенностей развертывающегося контакта. Желательно, чтобы она была связана с тем, что происходит в данный момент в партнерах и между ними.

Я уже писал о том, что в кризисные периоды отношений между людьми открытость приобретает особое значение, а способность быть открытым зависит от степени осознания и принятия себя. Связь самосознания и открытости можно проиллюстрировать с помощью модели, которая называется "Окно Джохари"* в честь двух психологов, создавших эту модель.

* В названии модели использованы аббревиатуры имен и фамилий ее авторов. – Прим. перев.

Каждый человек лишь частично осознает все, что составляет содержание его "Я". Также можно сказать, что окружающие нас люди лишь частично понимают нас. Чтобы скрыть от других и от самих себя какую-то важную информацию, мы должны тратить на это свое внимание и энергию, поэтому чем более мы открыты, чем больше информации доступно и известно, тем вероятнее, что наше общение с окружающими будет полноценным и глубоким, выразительным и эффективным.

В соответствии с моделью можно представить, что каждый человек несет в себе как бы четыре "пространства" своей личности.

Открытые и закрытые "пространства" личности

известное мне	неизвестное мне
I. Открытое для меня и для других людей	I I. Закрытое для меня, но открытое для других
I I I. Открытое для меня, но закрытое для других людей	I V. Закрытое и недоступное ни мне, ни другим людям

Размеры "пространств"
в начале общения с каким-то человеком

I.	I I.
I I I.	I V.

Размеры "пространств"
в результате установления близких и подлинных взаимоотношений

I.	I I.
I I I.	I V.

Как видно из этой модели, укрепление и углубление отношений между людьми приводит к увеличению размеров открытых и доступных познанию "пространств" и уменьшению размеров закрытых и недоступных пониманию "пространств" личности. Когда мы ведем себя открыто, другие получают возможность узнать о нас больше, что повышает вероятность хорошего взаимопонимания и одновременно более глубокого самопознания. Когда мы закрываемся от других, мы начинаем хуже осознавать себя. Открываясь другим, мы приобретаем некоторую гарантию того, что они помогут нам увидеть в себе то, что до сих пор было нам недоступно. Чем лучше мы будем осознавать эту область, тем более открыто мы сможем вести себя с окружающими.

Я уже писал выше об обратной связи – информации, которую мы можем поставлять другим и которая содержит нашу реакцию на их поведение. Целью обратной связи является прежде всего помощь окружающим в лучшем осознании того, как мы воспринимаем их поступки, какие чувства они вызывают у нас, как влияют на наше состояние и поведение. Умение обеспечить обратную связь таким образом, чтобы не вызвать у партнера ощущение исходящей от нас угрозы и чтобы не спровоцировать у него психологическую самозащиту, чрезвычайно важно и вырабатывается совсем не просто. Мне хотелось бы остановиться здесь на некоторых моментах, повышающих эффективность обратной связи.

1. В своих замечаниях постарайтесь затронуть прежде всего особенности поведения партнера, а не его личности; старайтесь говорить о конкретных поступках партнера, а не о ваших соображениях по поводу представлений о нем как о человеке.

Говорите больше о своих наблюдениях, а не о заключениях, к которым вы пришли. Наблюдения – это описания того, что вы видели или слышали, а заключения – это уже результат вашей интерпретации виденного, домыслы, основанные на реальных фактах. Возможно, что с вашей помощью партнер придет к более глубоким и правильным выводам. Но если все же вам захочется высказать свои соображения и выводы, старайтесь подчеркнуть, что они являются результатом вашей мыслительной работы. Не создавайте иллюзии, что ваши выводы объективно отражают реальность.
Старайтесь высказываться скорее в описательном ключе, чем в форме оценок. Описывая, попробуйте просто отмечать, что происходило или что актуально происходит. Давая оценки, пользуйтесь простыми категориями добра и зла, правильности и неправильности, приятности и неприятности. Такого рода оценки основываются на вашей собственной системе ценностей и говорят не только об оппоненте, но и о вас самих. Конечно, все это вовсе не значит, что следует вообще избегать любых оценок – это попросту даже невозможно. Однако следует помнить, что оценки и суждения – не самый ценный материал для лучшего взаимопознания и взаимопонимания. Описания более информативны.
Описывая поведение другого человека, старайтесь больше пользоваться категориями типа "в большей или в меньшей степени", а не типа "ты всегда..." или "ты никогда...".

Пользуясь категориями первого типа для описания поведения другого, подчеркивайте то, что те или иные проявления могут выражаться в большей или меньшей степени, встречаться с большей или меньшей частотой. Это гораздо ближе к действительности, нежели допущение о возможности альтернативы только того или иного поведения. Склонность пользоваться формулировками типа "ты всегда..." или "ты никогда..." обычно приводит к недопониманию и чрезмерным упрощениям.

Старайтесь сосредоточить свое внимание на конкретных поступках вашего партнера в ситуациях, имевших место совсем недавно, а не на каких-то расплывчатых историях далекого прошлого.

Наше поведение обычно связано с определенным местом и временем. Если нам удастся увидеть эту связь, мы сможем многое понять в поведении людей. Если что-то в поведении другого или в ваших собственных реакциях привлекло ваше внимание, старайтесь сказать ему об этом по возможности скорее (конечно, при условии подходящей обстановки) – это повышает ценность информации.

Старайтесь давать как можно меньше советов, лучше высказывайте свои соображения, как бы делясь мыслями и информацией с партнером.

Когда вы делитесь с ним соображениями на его счет, вы оставляете за ним право свободно решать, как воспользоваться полученной информацией. Он сможет при этом исходить из своих собственных целей и возможностей. Чем больше вы говорите о том, что именно должен делать человек, тем больше вы ограничиваете его в выборе собственного способа поведения, за который он мог бы полностью отвечать сам.

Обеспечивая человеку обратную связь, старайтесь подчеркнуть то, что может быть ценным для него, а не то, что может принести удовлетворение лично вам. Говоря кому-то о том, как воспринимается его поведение и что чувствуется в связи с этим, можно помочь ему лучше понять, как он воспринимается окружающими. При этом вам следует стараться не злоупотреблять собственными потребностями в выражении чувств, не прибегать к эмоциональной разрядке, стараться не манипулировать другим. Обратную связь, как и любую другую форму помощи, следует скорее предлагать, чем насильно навязывать.
Старайтесь давать партнеру такую информацию и в таком количестве, чтобы он был в состоянии воспользоваться ею. Когда разовая "порция" обратных связей чрезмерно насыщена, возникает вероятность того, что собеседник не сможет эффективно и конструктивно подойти к тому, что вы ему говорите. Бессмысленно критиковать какие-то особенности поведения или личности партнера, на которые нет возможности повлиять, например его физические недостатки, – такая критика не вносит ничего конструктивного в ваши взаимоотношения.
Внимательно следите за тем, чтобы момент обеспечения обратных связей был подходящим, это может значительно увеличить их эффективность. Когда вы желаете сказать другому человеку, как воспринимаете его, то важно выбрать для этого удачное время, место и ситуацию. Нередко в ответ на обратную связь партнер реагирует серьезными и глубокими эмоциональными переживаниями. Поэтому нужно быть очень щепетильным в выборе обстоятельств такого разговора и трезво оценивать возможности собеседника – даже самая ценная информация, переданная в неподходящей ситуации или в неадекватной форме, может принести больше вреда, чем пользы.
Помните, что и давать и принимать обратные связи можно при наличии известной смелости, умения, понимания и уважительного отношения к себе и другим.

Обратная связь может способствовать лучшему взаимопониманию и углублению взаимоотношений между партнерами при условии, если приведенные выше соображения будут приняты во внимание не только тем, кто обеспечивает ее, но и тем, для кого она предназначена.

Своими реакциями человек, принимающий обратную связь, может облегчить процесс взаимопознания и взаимопонимания. Здесь я выскажу несколько соображений относительно того, как следует реагировать на обратную связь.

1. Для того чтобы правильно понять, что же вам хотят сказать, следует внимательно выслушать своего собеседника до конца. Как правило, в ответ на какие-то не особенно приятные замечания в свой адрес мы очень скоро перестаем вслушиваться в слова собеседника и начинаем готовить про себя разные аргументы в свою пользу или аргументы для самозащиты. Это мешает полноценному принятию информации и пониманию того, что нам говорят.

Для того чтобы лучше понять, что же нам говорят, можно своими словами пересказать то, что мы услышали. Это поможет вовремя заметить все недопонимания и недоразумения, избежать ошибочных приписываний собеседнику того, что он не говорил. Обмен обратной связью нередко вызывает сложные эмоциональные переживания и мобилизует систему психологической защиты личности. Этот момент важно принимать во внимание и каждый раз проверять, чем обусловлены те или иные соображения, возникающие у нас в ответ на слова партнера.
В обратной связи содержится лишь личная точка зрения и субъективное представление о нас конкретного человека, а отнюдь не ответ на вопрос, что мы из себя представляем. В этих сведениях указывается лишь на актуальное состояние наших отношений. Любознательный человек может задаться целью узнать, как его воспринимают самые разные люди, и таким образом расширить круг своих представлений о субъективных переживаниях, которые вызывает у других его поведение. Но не надо забывать, что эти представления никогда не будут полными, так же как и мы сами никогда не являемся неизменными и статичными.
Когда ваш собеседник обеспечивает вам обратную связь, это еще не означает, что вам необходимо тут же менять свое поведение. Известно, что существует множество причин, в силу которых люди стремятся изменить поведение окружающих. Обмен обратной связью направлен на то, чтобы улучшить взаимопонимание между партнерами, что делает возможными, но не всегда обязательными определенные изменения в их поведении.
Высказывание каких-то соображений в адрес партнера побуждает его к ответной реакции, и это тоже помогает нам лучше понять, как воспринимаются наши слова. Обеспечивая обратную связь, вы, как правило, идете на определенный риск и никогда не сможете быть заранее уверены в том, как будете восприняты. Очень важно поэтому, чтобы партнеры помогали друг другу в этот трудный момент.

Люди не всегда расположены открыто демонстрировать свои реакции на поведение других. Гораздо чаще мы скрываем свои чувства, потому что боимся обидеть или поранить другого человека, боимся вызвать его гнев, не хотим быть высмеянными или отвергнутыми. Всего этого можно избежать, если тонко и умело обеспечить обратную связь партнеру. Благодаря такому мастерству удается устанавливать более глубокие и искренние контакты с другими людьми.

Уровень открытости во взаимоотношениях можно повышать только исходя из желания улучшить контакты, а не из стремления унизить партнера или манипулировать им. Сама по себе открытость не является ценностью, если за ней не стоит потребность повысить качество взаимоотношений. Поэтому особо ценны попытки быть более откровенным с теми, кто нам по-настоящему дорог. Готовность партнеров к взаимной открытости тесно связана с уровнем доверия между ними. Тем, кто искренне заинтересован в улучшении взаимоотношений, следует заботиться об углублении и укреплении взаимного доверия.

Каждый человек имеет свои собственные и, как правило, весьма общие представления о том, что такое доверие. Мне представляется, что немаловажно определить это понятие, его сущность и проявления в отношениях между людьми.

Признаки доверительного отношения, которые я хочу привести в этой книге, во многом заимствованы из работ Мортона Дейча и некоторых других психологов, специально исследовавших как это явление, так и особенности феноменов сотрудничества и готовности идти на риск.

Можно следующим образом определить доверие к партнеру по общению:

a. в ситуации, когда принимается решение о том, можно ли доверять другому человеку, нужно понимать, что доверие к нему может быть вам на пользу или обернуться против вас, ваших потребностей, целей, вашего самоощущения. Поэтому, решаясь довериться кому-то, осознавайте, что идете на риск;

отдавайте себе отчет в том, что последствия вашего доверительного отношения во многом зависят от поведения того, кому вы доверились;
будьте готовы к тому, что возможные неприятности и потери в результате негативных последствий вашей доверительности могут быть куда больше, чем возможные выгоды и преимущества, которые вы приобретете благодаря тому, что последствия вашей доверительности будут благоприятными;
несмотря на все это, рассчитывайте, правда не безоглядно, на то, что в ответ на ваше доверие другой человек поведет себя так, что вы будете довольны следствиями своей доверчивости.

Нетрудно видеть, что между взаимным доверием и взаимным познанием в процессе общения есть прямая связь. Чем более открыты партнеры, тем лучше они понимают друг друга. Возможные преимущества взаимной открытости связаны прежде всего с углублением отношений. Потенциальные неприятности могут проявиться в первую очередь в форме отвержения, унижения, обиды. Если партнеры готовы пойти на риск большей взаимной открытости, значит, в их отношениях есть основа для углубления взаимного доверия.

Доверие укрепляется, если в ответ на свои откровенные реакции вы чувствуете, что вас приняли, поняли, что ничто вам не угрожает. В таком случае доверие возрастает, потому что вы убеждаетесь в том, что партнер не настроен враждебно. Напротив, если вы понимаете, что в реакциях партнера звучат нотки насмешки или пренебрежения, доверие к нему падает, и растет уверенность в том, что он сознательно настроен против вас. Однако можно привести много примеров, когда люди, заинтересованные в улучшении взаимоотношений во имя общей цели, сознательно идут на то, чтобы доверять друг другу, в этом случае доверие порождает ответное доверие. Итак, можно сказать, что качество отношений зависит от того:

· готов ли кто-то из партнеров пойти на риск и больше открыться перед другим;

· готов ли второй партнер показать, что он понимает и принимает намерения первого, что он согласен ответить тем же.

Когда мы чувствуем, что другой человек относится к нам с доверием, мы сами начинаем больше доверять ему и испытываем потребность сблизиться с ним. Неуверенность в партнере и подозрительность в отношении его намерений являются значимыми препятствиями на пути установления доверительных отношений. Человек, рискующий раскрыть себя, одновременно демонстрирует нам, что у него нет злых намерений, что он не настроен предпринимать угрожающие нам действия.

Некоторые люди в такие моменты подозревают другого в коварстве, и, к сожалению, это порой оправданно. Это одна из самых больших невзгод, которые сваливаются на человека. Я имею в виду несчастье утраты доверия к другим. Оно, как правило, проявляется в тотальной и слепой подозрительности. Трудно бывает преодолеть барьер такой подозрительности и сблизиться с подобным человеком. Очень часто глобальное недоверие к другим сочетается с недоверием к самому себе.

Естественно, трудно встретить такого человека, которого бы хоть раз в жизни кто-нибудь не обманул. Будучи однажды обманутыми, мы стараемся избегать впредь подобных ситуаций и связанных с ними разочарований. Стараемся быть осторожными, внимательными, подозрительными, решаем, что "никогда больше никому не будем доверять". Но все это является мнимой гарантией безопасности, потому что в результате мы оказываемся в одиночестве и изоляции. Я говорю о мнимых гарантиях, потому что мы хотя уже и не рискуем, доверяясь другим, но и не избавляемся от чувства беспокойства и внутреннего напряжения, которые к тому же подкрепляются нашими воспоминаниями. Нас мучают при этом ужасные представления о том, что могло бы произойти, если бы мы вдруг открылись кому-то или позволили другим вести себя с нами более откровенно.

Мы можем помочь друг другу избавиться от подозрительности, если постараемся держаться более открыто и доверять партнеру. Однако все это очень нелегко, требует усилий и стараний, и, к сожалению, не существует готовых рецептов, как помочь в такой ситуации. Ведь когда мы пытаемся изменить что-то в лучшую сторону, у нас нет гарантий, что все будет действительно хорошо.

Несколько слов об эмпатии

Среди проблем, о которых говорилось выше, я неоднократно упоминал те, что связаны с потребностью досконально узнать, не довольствуясь тем, что видно из поступков и слов другого, что же происходит у него "внутри".

Умение понимать внутренние процессы и состояния человека, с которым мы общаемся, психологи называют эмпатией.

По мнению некоторых исследователей и практиков, эмпатия предполагает не только умение видеть и понимать другого, но и информировать его об этом. Для определения понятия "эмпатия" нередко пользуются обиходным термином "вчувствование в другого", что можно неправильно истолковать как способность вызывать в себе такие же эмоциональные переживания, какие испытывает человек, которого пытаешься понять.

Эмпатия основана на умении правильно представлять себе, что происходит внутри другого человека, что он переживает, к чему стремится, как воспринимает и оценивает себя и окружающий мир. Способность смотреть на людей и воспринимать различные события их глазами имеет чрезвычайно важное значение для понимания окружающих.

Большинство из нас, хотя и в разной степени, может как-то представить себе, что происходит внутри других людей. Эмпатию можно постоянно развивать, и, хотя здесь невозможно достичь абсолютного совершенства, все же чем более эта способность развита, тем больше шансов на улучшение взаимоотношений. Я хочу специально остановиться на вопросе, каким же образом можно представлять себе то, что нельзя непосредственно увидеть, то, о чем не говорит человек, ставший объектом нашего познания. Существуют две концепции, объясняющие феномен эмпатии, и, по-видимому, они указывают на два основных механизма этого явления.

В соответствии с первой концепцией эмпатия возможна благодаря выводу по аналогии. Мы можем непосредственно наблюдать наши собственные действия и мысленно связывать их со своими внутренними состояниями, чувствами, желаниями, оценками и так далее. Таким образом, мы интерпретируем свое поведение, наделяя его определенным значением. На основе этого мы формируем образ себя, опираясь на собственные наблюдения и интерпретации. Общаясь с другими, наблюдая их поведение, мы уже располагаем сформированным образом "Я". Далее, пользуясь готовыми интерпретациями, с помощью которых мы объясняли собственное поведение, мы пытаемся судить о внутреннем состоянии других людей. Эти суждения мы выносим на основании сходства наших собственных поступков и поступков окружающих.

Однако, если бы эмпатия объяснялась только таким образом, человек никогда не смог бы понять состояние другого, коль скоро он сам раньше не испытывал ничего подобного. Мы не смогли бы представить себе чувства, которых у нас не было до этого, мысли, которые не приходили нам в голову, и т.д. Кроме того, представляется сомнительным допущение, что одни и те же поступки вызывают одни и те же внутренние переживания. Правда, люди часто говорят: "Чего не испытал, того никогда не поймешь", но вряд ли это является аксиомой. Предположение, что одни и те же внутренние состояния всегда тесно связаны с одними и теми же действиями у различных людей, слишком часто оказывается ложным, приводит к недопониманию между ними. Для выражения сходных чувств или желаний разные индивиды могут выбирать различные внешние формы. Таким образом, хотя концепция эмпатии через вывод по аналогии помогает понять некоторые способы познания людей, она не дает исчерпывающего объяснения этого сложного феномена.

В соответствии с другой концепцией эмпатия основана на способности с помощью воображения прочувствовать жизненную ситуацию другого человека и те роли, которые он исполняет.

Каким образом формируется эта способность? Чтобы лучше понять это, необходимо проанализировать развитие эмпатии у детей. В раннем младенчестве ребенок не умеет отличать себя от других. Чтобы у него сформировался образ себя, ребенок должен научиться смотреть на себя со стороны как на некоторый объект и воздействовать на себя так же, как он воздействует на других людей и предметы. Конечно, каждый из вас обращал внимание на то, что маленькие дети своими действиями часто копируют взрослых, в том числе поступки, адресованные им самим.

Ребенок имитирует мимику матери, звуки ее голоса, нимало не заботясь о том, чтобы понимать их значение. Со временем количество и разнообразие копируемых ребенком действий или слов взрослых увеличивается. Ребенок все чаще адресует свои поступки самому себе, так, как это делали другие по отношению к нему. Он овладевает речью и значением различных действий, начинает понимать, чего хотят от него другие и что они думают о нем. То есть в своем воображении ребенок пытается поставить себя на место другого человека, чтобы посмотреть на себя его глазами.

Нередко можно наблюдать, как маленький ребенок разговаривает сам с собой, отчитывает себя, запугивает или хвалит словами своей матери или отца. Он как бы исполняет роли другого, одновременно пытаясь понять его. По мере развития мышления и речи такое "влезание в шкуру других" все чаще осуществляется про себя, молча, ребенок проигрывает различные роли и ситуации в своем воображении. Материал для этих внутренних инсценировок ребенок заимствует, подражая конкретным людям, прислушиваясь к тому, что ему читают или рассказывают, вспоминая виденные им фильмы или спектакли и т.д.

Каждый из нас располагает более или менее разнообразным репертуаром ролей, позиций и ситуаций, которые мы можем воспроизвести в воображении, и понятно, что у двух разных людей не может быть двух одинаковых репертуаров. Все эти представления о возможных формах поведения, мыслях и чувствах других как бы прячутся за кулисами нашего сознания. Но вот наступает момент, когда нам надо представить себе, что происходит во внутреннем мире какого-то человека, и мы обращаемся к уже готовым образам, пытаясь выбрать среди них те, которые кажутся нам подходящими для данного человека.

Хотя такое внутреннее представительство мира других является частью нашей личности, иногда возникает чувство, будто мы действительно проникаем во внутренний мир другого человека. Это чувство сопровождается уверенностью: "Я знаю наверняка, что с ним происходит". Конечно, такая уверенность иллюзорна, поскольку никогда нельзя быть уверенным в том, что абсолютно точно представляешь себе состояние чувств и мыслей другого. Мы не знаем в точности, каков механизм формирования подобных представлений. Известно, однако, что их выбор основывается не на систематической и упорядоченной мыслительной деятельности, а посредством интуиции. Интуицию можно развивать, совершенствуя навыки адекватного представления о том, что происходит во внутреннем мире других. Самым лучшим критерием оценки правильности наших представлений о переживаниях другого человека является его реакция на наши предположения, подтверждающая или опровергающая их обоснованность.

Думается, способность человека к эмпатии тем выше, чем богаче и разнообразнее его представления о других людях, чем гибче и изобретательнее он пользуется ими. Из всего, что говорилось выше, становится ясно, что понимание других людей тесно связано с пониманием себя. Стараясь познать себя, причины своих поступков и потребностей, человек прибегает к тем же самым способам, которыми он пользуется для познания других. Конечно, образ "Я" может значительно влиять на понимание других, но эта связь является двусторонней.

Если человек способен представить себе, как одно и то же событие или явление будет воспринято разными людьми и если он способен допустить существование этих разных точек зрения, то он сумеет достаточно адекватно отражать окружающую реальность. Возрастут и его шансы установления хороших отношений с другими людьми. Его образ самого себя станет более богатым и зрелым. Важно помнить, что контакты между конкретными людьми всегда осуществляются на основе воображаемых связей между образом себя и образом партнера. Поэтому когда Павел и Петр общаются между собой, можно выделить по меньшей мере шесть фигур, принимающих участие в контакте:

· реальный Павел;

· представление Павла о самом себе;

· представление Павла о Петре;

· реальный Петр;

· представление Петра о самом себе;

· представление Петра о Павле.

Поэтому если у людей возникают какие-то проблемы в отношениях и во взаимопонимании, им следует попытаться осознать образ каждой из этих фигур и роли, которые они исполняют.

Хотя большая часть этих фигур вызвана к жизни нашим воображением, существование их тем не менее реально, поскольку реальны наши усилия привести самих себя и окружающих в соответствие с этими образами.

ПОВЕДЕНИЕ В СИТУАЦИИ КОНФЛИКТА

Я уже писал о широко распространенном убеждении об отрицательной роли конфликтов. Большинство людей предпочитает избегать конфликтных отношений, не говорить о них, скрывать их, пока возможно. Писал я и о неблагоприятных последствиях подобного образа мышления.

Всем понятно, что конфликты существовали и будут существовать, они неотъемлемая часть человеческих взаимоотношений, и нельзя говорить о том, что конфликты бесполезны или патологичны. Они нормальное явление в нашей жизни. Возникают они из-за различий между людьми, из-за того, что поступки, представления, чувства у каждого из нас не одни и те же и порой приходят в столкновение друг с другом. Картина общества без межличностных конфликтов кажется мне чем-то чудовищным, поскольку это означало бы полную утрату индивидуальности, свободы и аутентичности. Однако ничто подобное нам не угрожает. Поэтому вместо того, чтобы пугать себя картинами бесконфликтного существования, давайте лучше задумаемся о том, существует ли какая-нибудь возможность конструктивного и успешного поведения в случае конфликта. Эта тема воистину неисчерпаема, ей одной можно было бы посвятить целую книгу.

Здесь же, опираясь на работы Дэвида Джонсона, идеи которого я неоднократно использовал в своей психологической практике, я хочу предложить одну из возможных моделей поведения в конфликтной ситуации.

Важную роль в конструктивном разрешении конфликтов играют следующие факторы:

· адекватность отражения конфликта;

· открытость и эффективность общения конфликтующих сторон;

· создание климата взаимного доверия и сотрудничества;

· определение существа конфликта.

Остановимся на каждом из этих факторов отдельно.

Адекватное восприятие конфликта

Очень часто в ситуации конфликта мы неправильно воспринимаем собственные действия, намерения и позиции, равно как и поступки, интенции и точки зрения оппонента. К типичным искажениям восприятия от, носятся:

"Иллюзии собственного благородства" – в конфликтной ситуации мы нередко полагаем, что являемся жертвой нападок злобного противника, моральные принципы которого весьма сомнительны. Нам кажется, что истина и справедливость целиком на нашей стороне и свидетельствуют в нашу пользу. В большинстве конфликтов каждый из оппонентов уверен в своей правоте и стремлении к справедливому разрешению конфликта, убежден, что только противник этого не хочет.

"Поиск соломинки в глазу другого" – каждый из противников ясно видит недостатки и погрешности другого, но не осознает таких же недостатков у самого себя. Как правило, каждая из конфликтующих сторон склонна не замечать смысла собственных действий по отношению к оппоненту, но зато с негодованием реагирует на его действия.

"Двойная этика" – даже тогда, когда противники осознают, что совершают одинаковые поступки по отношению друг к другу, все равно собственные действия воспринимаются каждым из них как допустимые и законные, а действия оппонента – как нечестные и непозволительные.

"Все ясно" – очень часто каждый из партнеров чрезмерно упрощает ситуацию конфликта, причем так, чтобы это подтверждало общее представление о том, что его действия хороши и правильны, а действия партнера – наоборот, плохи и неадекватны.

Эти и подобные заблуждения, присущие каждому из нас в конфликтной ситуации, как правило, усугубляют конфликт и препятствуют конструктивному выходу из проблемной ситуации. В любом конфликте партнеры испытывают так называемые смешанные чувства. С одной стороны, каждый чувствует неприязнь, злость или даже ненависть к другому, желание, чтобы противник отказался от своей позиции, с другой – у оппонентов есть, хотя и очень приглушенные, более доброжелательные чувства, порожденные всей совокупностью предыдущих взаимоотношений, а также стремлением к взаимопониманию и согласию.

Если искажение восприятия при конфликте чрезмерно велико, возникает реальная опасность оказаться в ловушке собственной предвзятости, потому что ясно видишь и чувствуешь только враждебность партнера, не замечая никаких других чувств с его стороны. Это может привести к так называемому самоподтверждающемуся допущению: допуская, что партнер настроен исключительно враждебно, начинаешь обороняться от него, переходя в наступление. Видя это, партнер переживает враждебность к нам, и наше предварительное допущение, хотя оно и было неверным, немедленно подтверждается. Зная о подобных представлениях в ситуации конфликта, постарайтесь внимательнее проанализировать свои ощущения в конкретных случаях: не возникают ли подобные искажения и у вас, когда вы пытаетесь разрешить тот или иной конфликт.

Открытое и эффективное общение конфликтующих сторон

Это основное условие конструктивного разрешения конфликтов. Однако, к сожалению, в конфликтной ситуации коммуникация, как правило, ухудшается. Противники охотнее пользуются способами общения, затрудняющими понимание того, что, собственно, происходит. Они в основном стараются сделать противнику больно, а сами занимают оборонительную позицию, скрывая любую информацию о себе. Между тем коммуникация может помочь только тогда разрешить конфликт, когда обе стороны ищут способа достичь взаимопонимания. Догадываюсь, что многие читатели в этом месте пожимают плечами и думают: "Легко сказать, а на самом-то деле..."

Действительно, когда человек "обуреваем" эмоциями и захвачен конфликтом, ему трудно выражать свои мысли и внимательно выслушивать противника. Поэтому порой имеет смысл в самом начале конфликта пойти на риск и как можно полнее, пусть даже в резкой форме, высказать друг другу то, что чувствуешь. В этот момент бессмысленно пытаться что-то решать, главное, о чем надо заботиться, – это о том, чтобы не обидеть и не унизить партнера. Японцы, например, придумали для этого своеобразный ритуал и мягкие подушки для битья. Иногда даже крик или удар по столу лучше, чем спокойная, хладнокровная отповедь, которую противник будет помнить всю жизнь. Подчас, прикрываясь хорошими манерами и вежливым тоном, люди идут на преднамеренное психологическое убийство другого, уничтожая в нем его образ самого себя. В результате партнеры отказываются от поиска конструктивных выходов из конфликта, а только "зализывают раны" и думают о возможной мести.

Взаимное выражение чувств, хотя бы частичное, может помочь в создании условий для использования коммуникации в целях конструктивного обмена мыслями. Хорошо бы, если бы каждый из противников мог хотя бы частично сообщить другому следующее:

· что я хотел бы сделать, чтобы разрешить конфликт?

· каких реакций я жду со стороны другого?

· что я собираюсь предпринять, если партнер поведет себя не так, как я ожидаю?

· на какие последствия я надеюсь в случае, если будет достигнуто соглашение?

Вероятно, конструктивному решению конфликта могут способствовать некоторые формы общения, о которых я писал выше, например:

· высказывания, передающие то, как я понял его слова или действия, и стремление получить подтверждение того, что я понял их правильно;

· открытые и личностно окрашенные высказывания, касающиеся моего состояния, чувств и намерений;

· информация, содержащая обратную связь относительно того, как я воспринимаю партнера и толкую его поведение;

· демонстрация того, что я принимаю партнера как личность вопреки критике или сопротивлению в отношении его конкретных поступков.

Можно также упомянуть, хотя это и кажется очевидным, о том, что следует избегать угроз, вранья, попыток скрывать манипуляции партнером, потому что эти действия продиктованы стремлением взять верх над противником, а не добиться обоюдного согласия.

Создание климата взаимного доверия и сотрудничества

Этому может способствовать проявление доверия к партнеру путем готовности открыть перед ним такую свою незащищенную позицию, какой является стремление к согласию и взаимопониманию, нежелание использовать слабые и уязвимые места противника.

Конфликт разрешается успешнее, если обе стороны заинтересованы в достижении некоторого общего результата, побуждающего их к сотрудничеству. Опыт совместной деятельности во имя достижения общей цели сближает партнеров, позволяет открывать новые, дополнительные способы преодоления трудностей и неприятностей, связанных с разрешением конфликта. Успешное решение совместных задач повышает также степень взаимного доверия, что облегчает риск открытости в общении. Это – момент чрезвычайной важности, так как люди часто даже не представляют себе, что можно сотрудничать с человеком, с которым находишься в конфликтных отношениях.

Определение существа конфликта

Чем точнее определение существенных элементов конфликта, тем легче найти средства для эффективного поведения. Весьма желательно, чтобы партнеры сумела согласовать свои представления о том, как определить ситуацию конфликта. Последовательное поведение, направленное на преодоление конфликта в целом, предполагает несколько этапов.

1. Определение основной проблемы

Исчерпывающее определение характера проблемы, приведшей к конфликту, помогает каждому противнику оценить свое поведение и действия другого, правильнее понять ситуацию, в которой оба оказались. Очень важно осознать точки соприкосновения конфликтующих сторон и различия между ними, в большинстве случаев различия по-настоящему не осознаются, а сходства оказываются неизвестными:

a. как я понимаю проблему? Какие мои действия и какие поступки партнера привели к возникновению и закреплению конфликта?

b. как мой партнер видит проблему? Какие, по его мнению, мои и его собственные действия лежат в основе конфликта?

c. соответствует ли поведение каждого из нас сложившейся ситуации?

d. как можно наиболее лаконично и полно определить нашу общую проблему?

e. в каких вопросах мы с партнером расходимся?

f. в каких вопросах мы солидарны и понимаем друг друга?

2. Определение причины конфликта

Даже если мы точно знаем, что нам нравится и что не нравится в нашем поведении, все равно существует большая вероятность, что конфликт, подобный нынешнему, повторится и в будущем. Поэтому важно понять причины возникновения конфликта. Знание этих причин позволит ограничить число конфликтных столкновений по данному поводу или вообще избежать их:

a. нужно как можно полнее и правдивее уяснить для себя, чтó в действиях противника кажется мне неприемлемым;

b. нужно понять, какие мои действия в конфликтной ситуации неприемлемы для партнера;

c. необходимо определить, что именно стало причиной возникновения конфликта.

3. Поиск возможных путей разрешения конфликта

a. что я мог бы сделать, чтобы разрешить конфликт?

b. что мог бы сделать для этого мой партнер?

c. каковы наши общие цели, во имя которых необходимо найти выход из конфликта?

4. Совместное решение о выходе из конфликта

Принимая это решение, необходимо учитывать возможные последствия каждого из способов разрешения конфликта и осознавать, что только совместные усилия партнеров могут привести к желаемому результату:

a. каковы вероятные следствия каждого из возможных путей разрешения конфликта?

b. что нужно сделать для достижения намеченных целей?

c. какой из способов разрешения конфликта вызывает у нас чувство удовлетворения своей конструктивностью?

5. Реализация намеченного совместно способа разрешения конфликта

6. Оценка эффективности усилий, предпринятых для разрешения конфликта

Если проблему разрешить не удалось, нужно повторить все предыдущие шаги, стараясь при этом осознавать переживания, возникающие как в случае успешного разрешения проблемы, так и в случае, если вновь не удалось достичь желанных результатов.

И еще на двух моментах мне хочется остановиться.

Первое – перечисленные выше предложения не являются рецептом чудодейственного способа разрешения конфликтов. Не существует универсальных приемов, позволяющих справиться с любой ситуацией. Единственным нашим "средством" является наша личность. Описанные этапы разрешения конфликта содержат лишь некоторые указания, реализация которых требует с нашей стороны вовлечения всей нашей личности, усилий, умения, упорства и доброй воли. Но и при этом я не могу гарантировать успех. Вероятность его, однако, тем больше, чем более сознательно мы действуем, ориентируясь на какие-то путеводные знаки. Единственным автором своего успеха является тот, кто что-то делал и пробовал.

Второе – все последовательные шаги на пути к выходу из конфликта, более или менее сходные с теми, что описаны здесь, должны быть в каждом конкретном случае предприняты обеими сторонами. Основой для совместных поисков может стать обмен мнениями, предложениями, соображениями по поводу каждого очередного этапа. Это требует, как видим, тесного сотрудничества. Поэтому поиск следует начать, заручившись согласием на такое сотрудничество.

Вспомогательным средством может оказаться запись своих соображений по поводу каждой очередной проблемы и своевременное знакомство партнера с ними. Следует помнить, что неудачи вначале еще не определяют конечный результат. Важно пробовать, пробовать и пробовать.

ПОМОЩЬ ЛЮДЯМ

Две модели оказания помощи

Помощь другому – одна из основных и всеобщих ценностей. Реализовать ее удается не каждому и не всегда, поэтому человек, оказывающий помощь другому, чувствует, что совершает благородный поступок. И окружающие разделяют его мнение.

Помогать другому – значит делать для него то, в чем он действительно нуждается. Порой приходится сталкиваться с такими формами помощи, которые и помощью-то не назовешь. Например, кто-то делает для другого человека то, в чем он совершенно не нуждается, или что-то делается по желанию другого, но вопреки принципу полезности. Таким образом, помощь другим людям – гораздо более сложное явление, чем это кажется на первый взгляд. Она требует подчас чего-то большего, чем просто добрые намерения. Чтобы лучше понимать ее во всей сложности, нужно различать два основных представления о помощи, связанных как бы с двумя моделями помогающего поведения.

В соответствии с первым представлением, широко распространенным на уровне обыденного сознания, оказывать помощь – значит давать другому человеку что-то, в чем он нуждается, и тогда, когда он этого заслужил. Это представление прежде всего распространяется на ситуации, связанные с материально-бытовыми трудностями, например с нищетой, болезнью, лишениями. В этих и подобных ситуациях первостепенное значение имеет добрая воля помогающего и средства, которыми он располагает. Человек, нуждающийся в помощи, испытывает потребность в понятных и однозначных услугах.

Оказание этих услуг тоже осуществляется в недвусмысленной и ясной форме, хотя подчас это оказывается довольно непросто. Иногда человеку, протягивающему руку помощи, даже приходится самому терпеть какие-то лишения. Правда, это вовсе не означает, что по-настоящему ценной является только такая помощь, которая сопряжена с жертвами и потерями со стороны помогающего. Конечно, бывают ситуации, когда для того, чтобы помочь другому, непременно нужно отказаться от чего-то значимого для себя, однако делать это общим правилом мне кажется неправомерным. Результаты помощи – вот то, что по-настоящему ценно, а если человек, оказывающий ее, также что-то приобретает – это вовсе не умаляет значение его услуги.

Следующий вопрос, возникающий при обсуждении этой модели, связан с наличием "доброй воли" человека, приходящего на помощь. Поскольку благие намерения имеют большое значение в ситуации оказания помощи, мы нередко начинаем незаслуженно переоценивать сам факт того, что кто-то стремится оказать помощь другому, полагая, что, если кто-то руководствуется добрыми намерениями, желая помочь, значит, его действия априорно будут полезными. С точки зрения того, кому оказывается помощь, такая ситуация определяется подчас формулой: "Дареному коню в зубы не смотрят". Тот, кто оказывает услуги, частенько не ориентируется в том, нужна ли такая помощь другому. Кажется, что мобилизация доброй воли требует так много сил и энергии, что их не остается для того, чтобы задуматься, что же на самом деле нужно этому человеку.

Мне могут возразить: стоит ли вообще придавать этому значение, если готовность прийти на помощь другому вообще встречается не столь уж часто. Тем не менее, я думаю, об этом не стоит забывать. Кроме того, я уверен, что каждый человек располагает таким большим "запасом доброй воли", что даже сам не догадывается о его размерах. Проблемой на самом деле является неспособность реализовать этот запас или разумно пользоваться им в повседневной жизни. Мне кажется, что первая модель помощи, несмотря на свою ограниченность, используется слишком часто. Из этой модели следует, что человек, оказывающий помощь, в каком-то смысле лучше или располагает большими возможностями, чем тот, кому он помогает. Конечно, об этом не говорится вслух, но люди чувствуют это и порой отказываются принять чью-то помощь, чтобы не выглядеть в своих собственных глазах или в глазах других хуже тех, кто им помогает.

Есть немало ситуаций, связанных с принятием важных решений, с осуществлением выбора, с переживанием опасений и неприятностей, с поиском собственного пути в жизни, с личностным и профессиональным развитием, когда человек может получить от других очень ценную помощь.

В соответствии с первой моделью эта помощь может осуществляться прежде всего в форме готовых рецептов разрешения той или иной проблемы, добрых советов, попыток уменьшить остроту переживаемых неприятностей путем внушения или поддержки. Как правило, человек, пришедший на помощь, полагает, что его услуги нужны потому, что другой испытывает неприятные переживания или не может сам справиться со своими трудностями. На самом деле нельзя сказать, что именно в этом кроются причины необходимости оказания помощи. Когда люди пытаются решить важные личностные проблемы, трудности, связанные с этим, приобретают особое значение; переживания, которые у них возникают, глубоко индивидуальны и не могут быть точной копией переживаний других, поэтому наиболее ценными являются их собственные способы разрешения тех или иных проблем, способы, порожденные данной ситуацией и подкрепленные их личностными возможностями.

Неприятные ощущения также приобретают особую роль, потому что не они сами по себе, а причины, их вызвавшие, имеют первостепенное значение. Очень часто, желая избавиться от подобных ощущений, но не осознав причин их возникновения, мы упускаем из виду какие-то важные способы разрешения наших проблем.

Вторая модель оказания помощи основана на идее, что помогающий прежде всего должен максимально активизировать внутренние ресурсы того, кому он помогает, чтобы тот сам справился со своими проблемами. Поэтому позиция помогающего может быть определена следующим образом:

"Я верю, что ты вполне можешь справиться со своими жизненными проблемами. Верю, что никто тебе не сможет помочь лучше, чем ты сам. Каким бы ни было твое нынешнее состояние, как бы сильно ты ни страдал, ни мучился, ни переживал, как бы сильно ни поколебалась твоя вера в себя, ты можешь, если захочешь, стать сильнее и сам пойти дальше, быстрее, успешнее. Я не хочу и не могу пройти этот путь вместо тебя. Если ты согласишься, я могу составить на некоторое время тебе компанию, потому что я хочу помочь тебе, но только в том, чтобы ты сам лучше помогал себе. Когда-нибудь, возможно, мы поменяемся ролями".

Главным моментом такого представления о помощи другому является укрепление этого человека в его способностях самостоятельно разрешать свои проблемы. Помогающий не стремится ликвидировать трудности другого, не выдает ему готовые рецепты, как справиться с проблемами, а всячески старается своими действиями усилить его способности и веру в себя. Как правило, это оказывается очень непросто, потому что требует большого терпения, усилий, уважения к неповторимым индивидуальным особенностям того, кому хочешь помочь. Конечно, есть много ситуаций, в которых данный способ мышления не применим; например, если кто-то упал в воду и тонет, мы не будем учить его плавать, а постараемся вытащить его на берег. Но я хочу сказать о другом: мне кажется, что мы слишком часто трактуем различные жизненные ситуации по аналогии со спасением утопающего. Даже сам этот оборот – "спасение утопающего" – используется нами чересчур часто для определения помощи людям, хотя на самом деле их проблемы могут быть не так уж остры и не чреваты столь грозными последствиями.

Значит ли это, что людям вообще не надо помогать? Нет, это значит только, что помощь должна заключаться в чем-то другом. А именно – в укреплении веры в себя, в свои силы и возможности, в развитии у человека способности правильно оценивать причины своих трудностей, в поощрении его к поиску лучших способов разрешения проблем. Такая помощь предполагает сопереживание другому в трудные моменты осознания даже самых тяжелых, болезненных переживаний. Такая поддержка без активного вмешательства, без стремления силой "успокоить", заставить воздержаться от слез оказывается чрезвычайно важной. Помогая другому, мы не мешаем ему "до конца переживать" то, что он чувствует.

Порой, обняв страдающего человека, взяв его за руку, помолчав с ним вместе в трудную минуту, мы помогаем ему больше, чем если начинаем урезонивать его: "Не переживай", втолковывать ему что-то, давать пусть даже самые лучшие советы. Очень часто, пытаясь успокоить другого, внушить ему, что не стоит переживать, что не надо расстраиваться, что стоит взять себя в руки и не распускаться, мы на самом деле боремся со своим внутренним напряжением и волнением, которые испытываем в этот момент. То есть мы скорее и в значительно большей степени помогаем себе, а не тому, кто страдает.

Человек обретает психическую стойкость не тогда, когда успешно вытесняет или устраняет свои переживания, а тогда, когда осознает, что способен вынести еще более тяжелые и сильные потрясения. То, что "я могу пережить это", укрепляет мою веру в себя, убеждает меня в том, что нужно развивать нечувствительность как способ самозащиты от грядущих неприятностей.

Одно из основных различий между предложенными концепциями помощи, а именно между представлением о помощи как о "способе борьбы со злом" и как о "поддержке в личностном росте и развитии", определяется сферой, на которую должны быть направлены усилия помогающего. В первом случае его усилия направлены вовне, на какие-то особенности ситуации, событий, действий других людей. Например, пытаясь помочь приятелю, которого бросила девушка, мы стремимся понять, почему она это сделала, какой она была, что произошло между ними, что можно сделать, чтобы она вернулась, как можно отвлечь приятеля от мыслей о ней и т.п. В соответствии со второй концепцией помощи помогающий ориентируется прежде всего на особенности личности того, кто в нем нуждается. Ему важно понять, как тот оценивает и воспринимает ситуацию, что думает о себе, как оценивает свои действия и то, что с ним произошло, как представляет свои перспективы, что делает для того, чтобы решить проблемы.

Таким образом, человек, желающий помочь другому, строит свои отношения с ним так, чтобы тот успешнее осознал самые тяжелые и неприятные переживания, лучше понял свои трудности и нашел эффективный способ их преодоления. Он не собирается изменять человека, просящего его о помощи, делать что-то вместо него, разве что в какой-то конкретной ситуации, когда это необходимо. Он просто так строит свои отношения с ним, чтобы это дало наибольший эффект.

Рассматривая здесь разные концепции помощи, я не хотел подчеркнуть преимущество одной из них. Мне кажется, что оба представления по-своему ценны, они дополняют и усиливают друг друга. Выбор одной или другой формы помощи зависит от ситуации, потребностей и возможностей людей. Но это возможно лишь тогда, когда мы осознаем существование альтернативы. Однако по-моему, в наших представлениях о людях, трудностях и способах оказания помощи неправомерно доминирует первая концепция – концепция "помощи в борьбе со злом". Другая концепция – "помощи в росте и личностном развитии" – не только редко реализуется, но и мало известна и недостаточно распространена. В значительной степени это объясняется трудностью воплощения в жизнь второй концепции, теми требованиями, которые она предъявляет людям, стремящимся оказать помощь.

Роль помогающего весьма нелегка, ведь ему надо не поддаваться отчаянию, верить в возможность успешного разрешения проблемы даже тогда, когда она кажется безнадежной. А мы так склонны впадать в уныние, чувствовать свое бессилие перед трудностями. Гораздо проще дать добрый совет, полагая, что он содержит наилучший способ разрешения проблемы. Легче посоветовать человеку, чтобы он не волновался, чем сопереживать ему в тяжелый момент, когда уходит вера в себя, когда жизнь кажется ужасной, когда прежние привычные способы мышления и поведения оказываются ни на что не годными, сопереживать ему до тех пор, пока он не увидит свой собственный выход из ситуации и не наберется сил.

Чрезмерное пристрастие к первой концепции помощи влияет и на характер восприятия и понимания людей, оказывающихся в трудном положении. Протягивая руку помощи, мы не видим конструктивных возможностей того, кому помогаем, не замечаем его "сильных сторон", благодаря которым он сам смог бы справиться со своими проблемами.

Итак, есть много причин для того, чтобы, не забывая о достоинствах первой модели помощи, лучше познакомиться со второй моделью и овладеть ею. С этой моделью помощи через личностное развитие связана идея, что даже в трудные, тяжелые и безнадежные моменты жизни можно многое сделать для реализации основных человеческих ценностей, для развития потенциала личности. Поэтому гораздо чаще, приходя на помощь другому, мы должны не ограничиваться облегчением его страданий и поиском выхода из затруднительного положения. Мы должны помогать ему в развитии, в становлении как более богатой и гармоничной личности, в реализации его собственных конструктивных возможностей. Понятно, что развитие личности и формирование ее качеств происходит не только в трудные и тяжелые моменты жизни. Однако именно в эти моменты происходят по-настоящему значимые события, сказывающиеся на всей дальнейшей судьбе человека. Поэтому тем важнее уповать на собственные силы, но при поддержке другого. Другой человек воспринимается в этой ситуации как тот, кто укрепляет и усиливает тебя, а не как покровитель и защитник.

Прежде чем перейти к описанию условий, способствующих оказанию помощи подобного рода, мне хотелось бы остановиться на некоторых ситуациях, с которых, как правило, начинается помогающее поведение. Необходимо только напомнить, что речь пойдет не обо всех возможных ситуациях оказания помощи. Главным образом нас будут интересовать ситуации межличностного общения и разные трудности, возникающие в отношениях между людьми и требующие помощи со стороны.

Как реагировать на сигналы о личностных трудностях

Попытки помочь другому человеку, как правило, начинаются с того, что мы замечаем, что ему трудно, что что-то его беспокоит, что он страдает и мучается и не может сам справиться со своими проблемами. Совсем не обязательно, чтобы он непосредственно просил нас о помощи, ведь очень часто люди, решаясь рассказать кому-то о своих трудностях, ожидают помощи, сами до конца не осознавая этого. Наверное, многим из нас приходилось задаваться вопросом: как реагировать на рассказы другого человека о его личных проблемах? Что говорить, чтобы помочь ему самому справиться со своими трудностями и в то же время сохранить с ним хорошие отношения.

В попытках найти ответ на этот и другие подобные вопросы можно руководствоваться такой идеей.

Помните, вы не можете решать за кого-то его проблемы независимо от того, насколько вы уверены в том, что знаете, что ему надо делать себе во благо, а не во зло. Другой человек должен сам дойти до нужного решения и понять себя и ситуацию, в которой он оказался.

Я не могу предложить конкретных рецептов, как надо поступать человеку, решившему прийти на помощь другим людям. Каждый, кто захочет помочь, должен быть готов найти самостоятельный путь в этой ситуации. Однако можно расширить свое представление о типичных способах реагирования на запрос о помощи и возможных последствиях этих способов. Характер вашей реакции будет определяться способом вашего поведения и теми намерениями или интенциями, которые вами движут. Мне кажется, что исходные намерения человека, решившего прийти на помощь, имеют очень большое значение, от них зависит то, что хочет предпринять этот человек, с какой позиции он подходит к тому, кому собирается помочь.

Ниже я приведу конкретные примеры рассказов о трудностях в личной жизни и возможных реакций других людей на эти рассказы. Описания этих ситуаций – это не тест и не пример для подражания. Это всего лишь иллюстрация распространенных способов реагирования на чужие проблемы.

Подумайте, чья реакция покажется вам наиболее близкой, то есть такой, какая была бы свойственна и вам в аналогичной ситуации.

Марыся: ...Слушай, я больше так не могу, я ненавижу своего отца, не выношу его... не могу на него смотреть, не терплю, когда он дома. Но хуже всего, что нет никакого реального повода... ну, я не знаю, почему так к нему отношусь. Он – уважаемый и почтенный человек, никогда меня не бил... просто не знаю... но он пробуждает во мне страшные чувства... и самое страшное, что я не знаю почему. Я понимаю, что нельзя так относиться к собственному отцу, особенно без всяких причин... я не знаю, но это так... и мне так тяжело сейчас...

Примеры реагирования на этот рассказ

A. Действительно ужасно, просто страшно, что ты так чувствуешь, тебе необходимо что-нибудь сделать, и как можно быстрее, чтобы справиться с этим... нельзя же жить с такими чувствами по отношению к собственному отцу... ведь отец – очень важная фигура в жизни каждого человека...

Неудивительно, что чувствуешь себя виноватой... что чувствуешь свою вину за ненависть к отцу, особенно если ты не можешь найти причин своей неприязни... но знаешь... мне кажется, что где-то... в глубине души ты любишь его... может быть, с этим связано твое чувство вины...
Знаешь... в моей жизни тоже был такой период, когда я испытывала подобные чувства... но они были связаны с матерью, я не могла ее выносить... да, это были очень сильные чувства... я думаю, такое бывает у многих, а потом проходит... я старалась всячески избегать мать... постепенно это прошло, и теперь уже все не так плохо...
А какой человек твой отец?.. Ты сказала, он ни разу не ударил тебя... но может быть, что-нибудь другое... может, он запрещал тебе делать что-то такое... разные вещи, которые тебе очень хотелось делать?.. Что ты думаешь по этому поводу?..
Знаешь, я слушаю тебя, и мне кажется... что тебя все это страшно расстраивает... ты беспокоишься, что ненавидишь отца без всяких видимых причин... у тебя – чувство вины, ты понимаешь, что в этом что-то не так... тебе трудно со всем этим справиться...

А теперь другая ситуация

Марта: Живу здесь, в этом месте, уже десять лет... на той же самой улице, в том же самом доме... а никого не знаю... в школе у меня тоже нет близких подруг или друзей... мне кажется, что я вообще никогда ни с кем не смогу подружиться... Я пытаюсь быть с ними милой и приветливой... но... в глубине души мне плохо... я говорю себе, что не надо обращать на это внимание... что на людей не стоит полагаться... их совсем не интересуют другие... каждый – сам по себе... не нужны мне никакие друзья... я порой даже в это начинаю верить, думаю, что пусть уж будет как есть...

Примеры реагирования на этот рассказ

A. Да, но нехорошо же жить без друзей, я на твоем месте попытался бы что-нибудь с этим сделать, как-нибудь решить эту проблему... ведь это ненормально – так изолироваться от людей. Ты многое можешь сделать для того, чтобы научиться ближе сходиться с людьми... и чем быстрее и энергичнее ты возьмешься за это, тем лучше.

Вот я тебя слушаю и думаю... а может быть, это твои мысли о том, что тебе никто не нужен, что тебе не нужны друзья, на самом деле... может, за ними скрывается что-то другое...
Знаешь, тебе надо стать членом нашего клуба, того, где я... ты ведь любишь театр, а это клуб любителей театра... мы вместе ходим на спектакли, на премьеры, устраиваем обсуждения... нам нужны новые члены... это очень интересно, а если ты избегаешь близких отношений, тебе не обязательно их сразу устанавливать, будешь сама что-нибудь интересное для себя делать...
Когда ты кого-то первый раз видишь, как ты себя ведешь? Что думаешь об этом человеке? Что говоришь ему?
Это уже так долго длится, что ты, наверное, уже потеряла надежду, что может быть по-другому... и теперь тебе даже кажется, что ты вообще не нуждаешься в близких отношениях, так?

И еще один пример

Стефан: У меня проблемы с моей девушкой; она такая наивная и непосредственная... а в то же время такая естественная и искренняя, что меня это просто поражает... я знаю, что это может показаться очень привлекательным, но у меня сильные сомнения, что это – достоинство... я сомневаюсь, может ли женщина с такими чертами, такая наивная и легковерная, быть подругой на всю жизнь, особенно в ситуациях, когда надо слукавить, проявить смекалку... не могу же я все время водить ее за руку, как ребенка; не знаю, в состоянии ли я что-либо изменить...

Примеры реагирования на этот рассказ

A. Ты совершенно правильно сомневаешься в своей девушке; надо серьезно все обдумать, она не может всегда оставаться наивным ребенком, тебе нечего и думать о браке, пока ты не разберешься во всем этом; вы должны серьезно все обсудить, потому что твои прогнозы на будущее не слишком радужны.

Говоришь, что она совсем ребенок и тебе надо ее опекать? А может, это просто реакция на твое поведение... может, ты так заботился о ней и так оберегал ее с самого начала, что приучил ее к этому, потому что тебе нравилось, что она такая слабая и беззащитная, а теперь это стало тебя тяготить...
Я-то думал, что у тебя что-то серьезное, а тут – просто не о чем говорить... ну, повзрослеет, вырастет... может, было бы хуже, если бы она была попроворнее... говорю тебе, это все – ерунда, не осложняй себе жизнь...
Слушай, а какая она, когда без тебя, ведет себя так же?
Я так понял, что тебя беспокоит ваше совместное будущее, ты сомневаешься, сможешь ли положиться на нее в трудный момент, верно?.. Мне кажется, что даже ее непосредственность и искренность вызывают у тебя противоречивые чувства...

Приведенные здесь для примера разные образцы реагирования на рассказы о трудностях в личной жизни представляют собой пять типичных реакций.

Они были проанализированы Карлом Роджерсом с точки зрения скрытых в них интенциях говорящего.

Реакции типа A носят оценочный характер. В них содержатся признаки того, что человек, к которому обратились за помощью, в первую очередь оценивает трудности, проблемы, переживания и мысли своего собеседника. В основном оценивается степень важности, сложности, глубины той или иной проблемы. Таким образом, помогающий указывает на то, что может или должен сделать человек, испытывающий трудности.

В реакции типа B даются интерпретации. Человек, решивший помочь другому, руководствуется желанием научить его видеть то, что произошло на самом деле в описанной ситуации, осознать то, что он в действительности чувствует. Помогающий в явной или скрытой форме апеллирует к разуму своего собеседника, считая, что тот может или должен еще раз все обдумать.

Реакции типа C – это проявления поддержки. Помогающий стремится успокоить собеседника, внушает ему, что нужно избавиться от своих неприятных чувств, взять себя в руки – короче, не чувствовать то, что он чувствует.

Реакции типа D носят исследовательско-зондирующий характер. Они свидетельствуют о том, что помогающий хотел бы получить больше информации по поводу обсуждаемой темы, продолжить беседу в определенном направлении, потому что считает дальнейший анализ и обсуждение целесообразными и полезными.

Реакции типа E свидетельствуют о том, что собеседник хочет продемонстрировать понимание. Он пересказывает своими словами то, что услышал, и уточняет, насколько правильно понял проблему и ситуацию, мысли и чувства человека, нуждающегося в помощи.

Установлено, что эти пять типов реакций наблюдаются в большинстве случаев, когда один из партнеров рассказывает другому о своих личных проблемах. Поэтому их можно считать как бы основой основ всех возможных вариантов реагирования на проблемы других людей. Частота встречаемости каждого из типов неодинакова. Чаще всего люди реагируют оценками, следующими по частоте встречаемости – интерпретации и так далее, – в том порядке, в каком они перечислены выше, вплоть до самого редкого типа – реакций понимания.

Нужно заметить, что эти исследования проводились в США, но я думаю, что у нас частота встречаемости реакций оценивания и реакций понимания была бы аналогичной. Ни об одной из этих реакций нельзя сказать, плохая она или нет. Их ценность и адекватность зависит от времени, места и формы выражения. Причиной ошибок могут быть злоупотребление или пренебрежение одним из типов реакций и неумение чувствовать, в какой момент допустима та или иная реакция. Поэтому чтобы успешнее помогать другим людям, нужно обогатить свои знания и представления о том, как и когда лучше реагировать на запросы о помощи.

Мне кажется, что реакция понимания в определенном смысле является универсальной, особенно в начальной фазе оказания помощи. Но и в другие моменты она способствует укреплению взаимного доверия и развитию взаимоотношений. Если вам удается своими словами передать другому, как вы поняли его, как представляете его переживания и мысли, то в том случае, если вы не ошиблись, ваш собеседник приобретет очень важный для себя опыт. Чувство, что тебя поняли, побуждает к дальнейшей открытости, к более глубокому анализу того, о чем говорилось раньше. Даже если попытка понимания оказывается неудачной, все равно подобная реакция помогающего способствует росту взаимопонимания между партнерами, потому что следующим шагом оказания помощи будет уточнение того, что он услышал и как понял слова своего собеседника. Реагируя стремлением понять, человек, протягивающий руку помощи, показывает, что по-настоящему заинтересован в том, кто испытывает трудности, и может представить, как его собеседник воспринимает себя и свои проблемы. Реакция понимания облегчает возможность конструктивного использования остальных типов реагирования.

Что же касается оценочных реакций, столь популярных в нашей обыденной жизни, мне кажется, что прибегать к ним можно только тогда, когда интуиция подсказывает их необходимость. Естественное и присущее почти всем людям желание оценивать, выносить суждения, хвалить или порицать может придать ответной реплике такой оттенок, который вызовет у человека, просящего о помощи, ощущение внешней угрозы. В целом же оценочные реакции слишком распространены, и во многих случаях можно смело от них отказаться.

Создание условий, способствующих личностному развитию

Я уже говорил, что невозможно дать готовый рецепт успешной помощи другим в трудной ситуации. Но значит ли это, что человек, искренне настроенный помогать другим, не может ничего сделать, чтобы повысить эффективность своих действий? Конечно, это не так. Многое указывает на существование определенных навыков и способностей, имеющих первостепенное значение для создания условий помощи другим людям. Уже упоминавшийся здесь один из наиболее выдающихся исследователей в этой области, Карл Роджерс, обратил внимание на определенные качества человека, которые, по его мнению, облегчают установление отношений, способствующих личностному развитию других людей, их более зрелому и полноценному поведению. Эти качества присущи очень многим. Они играют важнейшую роль в отношениях между ровесниками, родителями и детьми, учителем и учениками, врачом и пациентом, в семейной жизни, в дружеских отношениях, то есть везде, где есть возможность взаимного или одностороннего оказания помощи в трудных ситуациях. Наибольший интерес из этих качеств заслуживают:

· конгруэнтность – умение быть самим собой;

· эмпатия – понимание внутреннего мира другого человека;

· бескорыстная доброжелательность и теплота;

· безусловное принятие внутренних переживаний человека, которому хочешь помочь.

Эти качества не являются чертами характера в традиционном понимании. Правда, можно встретить людей, у которых они проявляются в большей степени и чаще, чем у других, но большинство из нас может развить в себе способность к подлинному общению, глубокому пониманию, сердечному и теплому отношению к другим людям, безусловному принятию тех, кому мы хотим помочь. Именно такой оборот – "способность к..." – лучше всего отражает латентное состояние этих качеств. Мы как бы "способны к чему-то", что сможем реализовать при соответствующих обстоятельствах. Однако сами по себе эти способности не смогут проявиться, если мы не будем их осознавать, не будем прикладывать усилия или пытаться развить их настолько, чтобы они стали нашими умениями. Для тех, кто по-настоящему заинтересован в развитии способности помогать другим людям, могу вслед за Карлом Роджерсом дать ряд самых общих рекомендаций. Для создания условий, облегчающих оказание помощи, особенное значение имеют:

1. Такое поведение, из которого наш собеседник поймет, что мы искренни, правдивы и достойны доверия с его стороны. Оно связано с переживанием, что, помогая другому, остаешься в ладу с самим собой, понимаешь свои чувства и истинные намерения. Это не всегда легко. Особенно трудно, например, не скрывать то, что происходит в тебе, когда помогаешь другому, не бояться демонстрировать свои чувства, такие, как беспокойство, раздражение, усталость. Выражая даже такие сильные чувства, но не адресуя их человеку, которому мы помогаем, можно добиться гораздо большего, чем изображая подозрительные порой спокойствие и самообладание.

Способность испытывать теплые чувства по отношению к человеку, которому помогаешь, проявлять симпатию, уважение, заинтересованность и т.д.

Как ни странно, это не всегда удается легко, не каждый человек испытывает подобные чувства к тому, кому помогает. Когда люди помогают из чувства долга, они нередко проявляют пренебрежение, неодобрение по отношению к человеку, которому оказывается услуга. Порой можно прокомментировать подобные чувства: "Я помогаю тебе, хотя ты этого не заслуживаешь, сам виноват в том, что с тобой произошло, но все же я должен помочь, к этому меня обязывает чувство долга..."

Мы иногда боимся испытывать такие чувства, как нежность, чуткость, забота, сопереживание, потому что думаем, что из-за них слишком уж близко будем принимать проблемы другого человека. Поэтому мы пытаемся избавиться от этих переживаний, умерить свое положительное отношение к человеку, которому помогаем. Пытаясь контролировать свои чувства, мы становимся слишком жесткими с этим человеком, увеличиваем Дистанцию с ним. Нашему партнеру не всегда удается понять, что же произошло, он начинает думать, что это – реакция против него.

Способность чувствовать себя независимым от того, кому помогаешь.

Временами трудно сохранить собственную автономность и независимость от человека, которому помогаешь, чтобы не попасть под влияние его депрессии, отчаяния, страха, не почувствовать отчаяние или не пойти на поводу его желания быть слабым и зависимым. Способность к сопереживанию облегчает понимание другого человека, но она должна сочетаться с умением не идентифицироваться с человеком, которому помогаешь.

Умение абсолютно не претендовать на свободу и независимость человека, которому помогаешь.

Порой бывает трудно удержаться от того, чтобы не претендовать на автономию и самостоятельность человека, которому мы пытаемся помочь. Нелегко согласиться с тем, что он остается самим собой, сохраняя свои ценности и потребности, особенно если то, что с ним происходит, нам не нравится или кажется вредным для него. Мы ждем, как правило неосознанно, что человек, которому мы помогаем, для которого столько сделали, изменится под нашим влиянием, будет больше руководствоваться тем, что, как мы полагаем, хорошо для него, постарается быть таким, каким мы хотим его видеть.

Способность полного проникновения во внутренний мир чувств, мыслей, желаний и представлений другого человека, умение видеть его таким, какой он есть.

Чтобы как можно глубже проникнуть в мир личных, интимных переживаний другого человека, нужно расстаться со своими прежними способами оценки, анализа и понимания того, что с ним происходит. Это требует не только умения, но и известной смелости, потому что, глубже понимая другого, глядя на мир и людей его глазами, рискуешь поставить под сомнение собственные стереотипы и привычные схемы оценки. Трудность проникновения во внутренний мир другого может быть связана с опасением, что "в грязных башмаках залезешь в чужую душу". Из-за этого люди воздерживаются от расспросов о важных и интимных проблемах, неодобрительно относятся к тем, кто это делает. Как правило, это бывает связано с болезненными переживаниями в прошлом, когда доводилось открыть кому-то свою душу, допустить его к своим интимным чувствам. Но можно быть деликатным и щепетильным, не оценивать и не осуждать то, что происходит в другом человеке, не противопоставляться его внутренней позиции. То есть, по сути, "снимать грязные башмаки", и не из любопытства, а из стремления лучше понять другого и помочь ему. Нередко серьезные проблемы связаны с тем, что тот, кто нуждается в помощи, сам не умеет "снимать башмаки", когда пытается залезть в собственную душу. Он наносит себе болезненные раны, оценивая и осуждая то, что чувствует в себе или воображает на свой счет. Часто такая непримиримость к себе и негативное отношение к своим чувствам становится причиной нежелания. человека заглянуть в свою душу и страха допустить кого-то к себе. Если с принятием и пониманием отнестись к внутреннему миру человека, которому мы хотим помочь, можно даже облегчить ему задачу самоанализа, избавив от необходимости заниматься самобичеванием.

Способность принимать человека, которому помогаешь, во всех его проявлениях, умение показать ему, что принимаешь его таким, каков он есть.

Обычно частичное и лишь условное принятие чувств, желаний, мыслей другого человека, как бы лишение его права быть тем, кто он есть, связано с личностными проблемами и установками того, кто оказывает помощь. Когда я чувствую, что не принимаю чего-то в другом человеке, я понимаю, что надо, найти причину этого, поискать в себе что-то, протестующее против каких-то чувств и представлений того, кому я хочу помочь. Нередко именно так можно обнаружить в себе негативную оценку и нетерпимость к каким-то собственным переживаниям и мыслям. Поэтому способность к полному принятию другого человека может помочь в принятии самого себя. Термин "принятие" нередко вызывает протест и недопонимание, потому что ошибочно ассоциируется с некритичным восхвалением и огульным положительным оцениванием. Поэтому я хочу подчеркнуть, что принятие – это не то же, что восхищение или положительная оценка. Это признание того, что существует.

Способность поддерживать с человеком, нуждающимся в помощи, отношения, в которых не будет содержаться элемент угрозы.

Я имею в виду не только прямые угрозы типа нападок, критики, насмешек или нотаций. Важно также не демонстрировать свое интеллектуальное или моральное превосходство, не пользоваться преимуществами ситуации, чтобы навязать свою волю, взгляды и т.д. Эта способность предполагает со стороны помогающего готовность предоставить человеку, которому он оказывает те или иные услуги, достаточно жизненного пространства, чтобы тот мог свободно найти в нем себя и свое место.

Способность воспринимать другого человека как постоянно изменяющегося и развивающегося.

Одно из главных измерений другого человека – это его потенциальные возможности, то, что в нем еще не развилось, то, к чему могут привести его выборы и решения. Это измерение выходит за пределы прошлого и настоящего. Оказывая помощь другому, очень важно уметь показать ему возможные перспективы, пусть даже он сам утратил веру в них. Это нелегко, потому что оказывающий помощь должен уметь абстрагироваться от своего образа данного человека, от представлений о том, каким он был, есть и каким должен быть. Часто наше понимание другого базируется на подобных представлениях и суждениях, но, если мы хотим помочь ему, мы должны выйти за пределы актуальных образов и воспоминаний. Убеждая другого человека в его автономности и независимости, в его самодостаточности и способности к развитию, мы должны верить в его потенциальные возможности.

Не стоит рассматривать перечисленные выше соображения как однозначные и жесткие требования к тому, кто хочет прийти на помощь. Они лишь указывают направления, следуя которым, можно увеличить эффективность нашей помощи. Хорошо бы учитывать их, но я понимаю, что ситуация оказания помощи не может быть расписана четко по сценарию.

Помогая другим, обеспечивая им возможности для личностного развития, можно немало сделать и для себя в том же направлении. Я придаю этому очень большое значение. В своей книге "Поиск себя" я уже писал о том, что, вступая в отношения с другими людьми, каждый из нас устанавливает определенные отношения и с самим собой. Способность людей помогать друг другу в трудных ситуациях и в процессе личностного роста тесно связана с их умением поддерживать конструктивные отношения с собой. Эта взаимосвязь процессов и явлений, характерных для межличностных отношений и событий нашего внутреннего мира, основана на принципиальном моменте нашего существования – человек не может жить в изоляции от других, общение с людьми формирует личность человека, каждый человек, живя в мире людей, формирует и изменяет этот мир.

Часть Пятая
ЛАБОРАТОРИЯ ПОИСКОВ

Введение

Если вас интересует возможность развить свои психологические способности, важные в общении с людьми; если вам хочется не только читать книжки об этом, но и предпринять практические шаги по пути к самоизменению; если вам удастся найти еще несколько человек, заинтересованных в том же, – вы сможете вместе организовать собственную Лабораторию Поисков.

Эта последняя часть книги адресована тем, кто хочет практически овладеть всем, о чем говорилось выше. Предложения, обсуждаемые на последующих страницах, нельзя рассматривать как рецепты легких и счастливых отношений с людьми. Я лишь сформулировал некоторые общие принципы и дополнил их сценариями пяти встреч, в ходе которых можно предпринять определенные поиски. Я считаю, что только чтение сценария без практических занятий в специально организованной группе мало чем может помочь в развитии собственных навыков. Предлагаемые упражнения предоставляют возможность кое-чего достичь, но это во многом зависит от усилий тех, кто не ограничится чтением, а будет работать по-настоящему. Здесь часто употребляется слово "поиск". Этим я хочу подчеркнуть, что, начиная работать над каким-то сценарием, никто не может заранее определить ни конечную цель, которую удастся достичь каждому из участников, ни тот путь, который он себе изберет. Основой этих поисков является обучение, но отличное от обучения в традиционной школе. Чтобы вы могли лучше понять, что я имею в виду, отвечу на четыре важных вопроса:

· Чему могут научиться члены Лаборатории Поисков?

· Кто кого будет учить?

· На каком материале будет основано обучение?

· Как вы будете учиться?

Вопрос: "Чему могут научиться члены Лаборатории?" – это вопрос о цели совместных поисков. В Лаборатории можно научиться:

· правильнее воспринимать и понимать других людей и самого себя, а также то, что происходит между нами и другими людьми,

· лучше общаться, обсуждая с другими мысли, чувства, поступки,

· успешнее справляться с проблемами и разрешать конфликты, помогая друг другу.

Теперь вы можете подумать и решить, насколько привлекательны и важны эти цели, чтобы предпринимать какие-то усилия и идти на определенный риск. Риск, с которым всегда будут связаны любые попытки сделать что-нибудь иначе, чем раньше, ввести любые новшества.

Ответ на вопрос: "Кто кого будет учить?" – может вызвать недоумение, потому что не будет упомянут ни один учитель или специалист. В Лаборатории Поисков люди учатся сами у себя. Для огромного большинства людей, независимо от их возраста, эта ситуация кажется совершенно необычной и новой. Участие в ней, с одной стороны, также сопряжено с некоторым риском, а с другой – предполагает доверие к себе и к другим участникам практикума, оказавшимся в подобной ситуации. Доверие к себе, своим возможностям овладеть чем-то очень важным для жизни без активной помощи авторитетов, без готовых, предлагаемых извне рецептов, только своими силами.

В процессе работы Лаборатории вам представится возможность научиться тому, как можно учиться у самого себя.

Если в Лаборатории нет учебников, нет докладчиков и докладов, если нет заранее доказанных научных фактов, то возникает естественный вопрос: "На каком же материале учиться?"

Самым ценным материалом, дающим человеку важнейшие сведения о себе и своих отношениях с другими людьми, являются его субъективные переживания, связанные с конкретными ситуациями межличностного общения, его жизненный опыт. В Лаборатории этим материалом для совместного обучения будет субъективный опыт каждого, приобретаемый на очередной встрече. То, что будет происходить с каждым из участников и между ними за время, проведенное вместе. Их мысли, чувства, желания, образы, действия и т.д. Все, что можно будет увидеть, услышать, почувствовать, осознать, выразить словами и без слов. Обучению на основе личного опыта посвящена часть моей книги "Поиск себя", знакомство с ней может стать дополнительным материалом для работы Лаборатории. Выше я уже перечислил важнейшие элементы подобного самообразования.

И остается последний вопрос: "Как учиться?" Приведенная на следующих страницах программа Лаборатории содержит описание различных ситуаций и поступков, а также правила и принципы работы с ними. Можно приступить к реализации этой программы, если есть группа людей, заинтересованных в достижении целей Лаборатории, готовых потратить на это определенное время, и если есть помещение, в котором можно проводить встречи. Оптимальное количество членов группы – 8-10, на каждой встрече не должно присутствовать более 12 и менее 6 человек. Работа Лаборатории рассчитана на 5 встреч, по 2-3 часа каждая. Встречи связаны в единый комплекс, поэтому, соглашаясь участвовать в работе Лаборатории, каждый должен рассчитывать на посещение всех пяти встреч. Встречи могут проходить с разными интервалами между ними, например каждый день или через день, через два, но перерыв не должен превышать недели.

Участие в работе Лаборатории должно быть добровольным, любое решение каждый принимает без давления извне. Решение участвовать означает готовность быть задействованным в любой из предлагаемых ситуаций, прикладывать серьезные усилия для достижения целей Лаборатории. Формулировка типа "Если будет хорошо – останусь" означает лишь частичное согласие и не может быть примером окончательного решения, поскольку выражает скорее согласие на роль зрителя, а не автора того, что будет происходить в Лаборатории.

Состав участников Лаборатории не должен иметь иерархическую структуру, не предполагает распределения ролей – нельзя делить членов группы на "высших" и "низших", на "лучших" и "худших", на "более осведомленных" и "менее осведомленных", на "более опытных" и "менее опытных" и т.д. Напротив, каждую встречу должен проводить выбранный всеми человек, причем от встречи к встрече руководители должны меняться. Он будет ведущим, помогающим группе организовать совместный поиск, будет подготавливать специальные материалы для упражнений, зачитывать инструкции.

Сценарий каждой встречи содержит конкретное задание для ведущего, инструкции для всей группы и набор таблиц или вопросов для всех участников. В начале каждого сценария дается введение в форме пролога, в котором объясняются цели встречи и намечается направление поиска. Перед началом каждого занятия участники должны ознакомиться с прологом.

СЦЕНАРИИ ВСТРЕЧ

Встреча первая

Пролог

Целью первой встречи является создание условий для лучшего знакомства; определение тех особенностей каждого, над которыми можно будет работать в Лаборатории; знакомство с принципами работы Лаборатории.

Никто не может гарантировать, что все участники в равной степени многое извлекут из ситуации и предлагаемых упражнений. Можно и нужно помогать друг другу, но каждый сам отвечает перед собой за то, что будет делать, за то, что увидит и почувствует, а также за то, чему научится.

Может быть, некоторым будет трудно следовать инструкции для упражнений, нелегко будет сконцентрироваться в определенное время на определенных ситуациях. Может быть, порой будет возникать ощущение скуки или раздражения. Это естественно и вполне уместно. Однако важно, чтобы такие переживания не заставляли вас отказаться от участия в упражнениях или ситуации, не склоняли к поступкам, которые могут помешать другим.

О содержании встречи вы узнаете из вступления, которое сделает один из вас, выбранный всеми на роль ведущего этой встречи.

Задание для ведущего

Твоей основной задачей является помощь группе в совместных поисках, в обучении на этой первой встрече. Ты не руководитель, не учитель, не судья, не надзиратель. Тебе нельзя подчеркивать свое превосходство над другими, своим поведением ты не должен вызывать восхищение или страх. Твоя помощь группе должна заключаться в:

· подготовке помещения, в котором будет проходить встреча;

· подготовке необходимого материала, а именно: бумаги для записей (лучше из альбома для рисования), карандашей или ручек, английских булавок или скрепок, таблички с перечнем Правил Совместных Поисков, списка Качеств, Важных для Межличностных Отношений;

· зачитывании инструкции очередного задания и контроле над длительностью каждой ситуации;

· организации совместного анализа того, что происходило во время упражнений, в форме обсуждения чувств и переживаний участников.

Конечно, это не означает, что все это ты должен делать в одиночку; например, подготовка помещения или материалов может быть общим делом. Перед началом встречи подробно ознакомься со сценарием ситуации и содержанием Правил Совместных Поисков. Если в них ты не найдешь каких-либо указаний, помогающих тебе справиться с возможными сомнениями (если такие возникнут у тебя в ходе подготовки занятия), постарайся справиться со своими сомнениями сам или посоветуйся с другими.

В твоих интересах позаботиться о том, чтобы в конце встречи члены Лаборатории рассказали тебе, как воспринимали тебя в роли ведущего. Ты так же, как и все, несешь ответственность за выбор следующего ведущего.

Сценарий ситуации

1. Все садятся в круг. Ведущий раздает бумагу для записей и английские булавки или скрепки. Каждый участник пишет в верхней части листа свое имя и делит лист вертикальной линией на две части. Левую помечает сверху знаком "+", правую знаком "-". Под знаком "+" перечисляет: название любимого цвета, любимое время года, любимый фрукт, животное, которое нравится больше всех, название книги, которая нравится больше всех, любимое женское и мужское имя, любимого литературного героя или исторический персонаж, психологическую особенность, которая нравится в других людях больше всего, психологическую особенность, которая больше всего нравится в себе самом, то, каким образом легче всего доставить ему удовольствие.

После этого в правой части листа под знаком "-" каждый называет: нелюбимый цвет, время года, которое нравится меньше всего, фрукт, который не любит, нелюбимое животное, название книги, которая не нравится, женское и мужское имя, которые не нравятся, самого неприятного литературного героя или историческую личность, самую неприятную свою психологическую особенность, то, каким образом легче всего, доставить ему неприятные переживания.

Ведущий по очереди читает название каждого пункта, стараясь, чтобы первое упражнение не проходило слишком быстро. Оно должно занимать не более 10-12 минут. Ведущий пишет свои ответы и участвует в упражнении вместе со всеми.

Когда все кончают писать, ведущий просит, чтобы в ближайшие 5-10 минут никто не проронил ни слова, включает тихую музыку (хотя это и не обязательно) и предлагает каждому прикрепить свой листок бумаги на видном месте на груди. После чего все в полном молчании начинают ходить медленно по комнате и внимательно читать то, что написано на листке у каждого. Затем ведущий просит всех замереть на том месте, где они находятся, и закрыть глаза.
Через 60 секунд ведущий просит открыть глаза и поговорить с тем, с кем хочется. На такие разговоры "стоя" можно выделить 5-10 минут. Ведущий предлагает участникам использовать это время для того, чтобы лучше познакомиться друг с другом.
Ведущий просит всех занять свои места и сесть и раздает участникам листочки со списком Качеств, Важных для Межличностных Отношений. Каждый пробует определить, в какой мере ему присущи отдельные качества. Рядом с описанием каждого качества отведено специальное место, куда надо вписать цифры от "0" до "6". Если человеку кажется, что ему вообще не присуще данное качество, он ставит "0" рядом с описанием. Если это качество хоть сколько-нибудь, пусть очень незначительно, выражено у данного человека, он ставит цифру "1". Если описание полностью, без сомнений может быть отнесено к этому участнику, он ставит цифру "6". Таким образом каждый член группы оценивает по очереди все описания, руководствуясь своим собственным представлением о себе (а не тем, что могли сказать ему другие люди). Это задание занимает не меньше 10 минут. Заполненные листочки нужно сохранить, потому что они еще пригодятся – члены Лаборатории будут обращаться к ним на последующих встречах.
Теперь вся группа приступает к выполнению общего задания. В течение 30 минут нужно проранжировать 10 качеств в зависимости от их важности. Группа совместно должна решить, какое из 10 качеств является самым важным в межличностных отношениях. Потом группа так же выбирает второе по значимости качество, третье, четвертое и т.д. до качества, которое кажется всем наименее важным. Кто-то один должен записывать на листочке решения группы. Если относительно какого-то качества между членами группы будут серьезные разногласия, не нужно разрешать их путем голосования или принятия компромиссных решений. Спорные проблемы следует обсуждать вплоть до достижения согласия.

По истечении 30 минут ведущий прерывает работу группы независимо от того, какая часть задания будет выполнена.

Группа начинает анализировать переживания каждого из участников. Сначала ведущий представляет всем перечень Правил Совместных Поисков и зачитывает каждое правило по отдельности. Потом просит, чтобы каждый участник, руководствуясь этими правилами, в течение 10 минут говорил о том, что происходило в группе между ним и другими людьми во время ранжирования качеств. Важно, чтобы в словах говорящих затрагивались конкретные события, происшедшие в Лаборатории, отражались поступки, мысли и чувства участников, а не содержались соображения, продолжающие общую дискуссию о качествах.

Через 10 минут ведущий на время прерывает говорящего и снова зачитывает Правила. Он предлагает группе решить, удалось ли выступавшим следовать этим правилам, и напоминает, что следующим нужно помнить о них, рассказывая о своих впечатлениях по поводу всего, что происходило с самого начала занятия. Ведение беседы в соответствии с Правилами – важнейшее условие, которое нужно соблюдать в течение всей встречи. Через 15-20 минут задание можно закончить.

В конце встречи ведущий просит членов группы высказаться о том, как они воспринимали его в роли ведущего, чем он помогал, а чем мешал работе группы. Потом группа выбирает нового ведущего для следующей встречи.

Материалы

Список Качеств, Важных для Межличностных Отношений

Эмпатия: умение видеть мир глазами других, понимать его так же, как они, воспринимать их поступки с их же позиции и в то же время способность сказать другим о своем понимании и дать возможность подтвердить или опровергнуть эти представления.

Доброжелательность: способность не только чувствовать, но и показывать людям свое доброжелательное отношение, уважение и симпатию, умение принимать их даже тогда, когда не одобряешь их поступки, готовность поддержать других.

Аутентичность: умение быть естественным в отношениях, не скрываться за масками или ролями, открытая демонстрация другим своего отношения к разным проблемам и людям, способность быть самим собой в контактах с окружающими.

Конкретность: отказ от общих рассуждений, многозначных и невнятных замечаний, умение говорить о своих конкретных переживаниях, мнениях, действиях, готовность отвечать однозначно на вопросы.

Инициативность: склонность к деятельной позиции в отношении с людьми, к тому, чтобы "идти вперед", а не только реагировать на то, что делают другие, способность устанавливать контакты, не дожидаясь инициативы со стороны; готовность браться за какие-то дела в ситуации, требующей активного вмешательства, а не просто ждать, когда другие начнут что-то делать.

Непосредственность: умение говорить и действовать напрямую, без всяких "экивоков", четкое представление об отношении других людей и честная демонстрация своего отношения к ним.

Открытость: готовность открыть другим свой внутренний мир, не эксгибиционизм, но твердая убежденность в том, что открытость способствует установлению здоровых и прочных отношений с окружающими, искренность, которая не эквивалентна готовности обнародовать абсолютно все самые интимные секреты, поскольку сам человек, а не его тайны интересны людям; умение говорить о своих мыслях и чувствах.

Принятие чувств: отсутствие страха при непосредственном соприкосновении со своими чувствами или чувствами других людей, умение не только испытывать какие-то чувства в общении с людьми, но и показывать их, выражать готовность принимать эмоциональную экспрессию со стороны других, но при этом – отсутствие стремления навязать окружающим свои чувства, чтобы они осознавали свою ответственность за них.

Конфронтация: умение "с глазу на глаз" общаться с другими людьми с полным осознанием своей ответственности и заинтересованности; в случае несходства мнений – готовность пойти на конфронтацию, но не с целью испугать или покарать другого, а с надеждой на установление подлинных и искренних отношений.

Самопознание: исследовательское отношение к собственной жизни и поведению, стремление воспользоваться для этого помощью со стороны окружающих, готовность принимать от них любую информацию о том, как они воспринимают тебя, но при этом – умение быть автором своей самооценки; отношение к конфронтациям с другими людьми и новому опыту как к ценному материалу, важному для более глубокого самопознания.

Правила Совместных Поисков

1. Говори о том, что происходит в группе здесь и теперь, то есть о том, что в данный момент происходит с членами Лаборатории, о своих действиях и чувствах, о поступках и переживаниях других членов группы. Все, что ты видишь, слышишь, думаешь или чувствуешь, заслуживает внимания, в твоих словах не может быть ничего "чересчур специального" или "чересчур заумного".

2. Учись доверять своим субъективным ощущениям. Субъективные ощущения являются наиболее ценным материалом в Лаборатории, куда более ценным, чем теоретические и общие рассуждения. Они помогают глубже и точнее понять, что происходит в самих людях и между ними.

3. Старайся быть открытым, когда говоришь или когда слушаешь других. Результаты работы всей группы зависят от того, насколько каждый ее член захочет и сможет говорить о своих чувствах по поводу всех остальных, насколько он будет заинтересован в информации о том, как его воспринимают, несмотря на все возможные трудности и неприятности, связанные с этим.

4. Сосредоточивайся на том, что говорят и делают другие, старайся осознавать и понимать свои чувства, которые возникают в этот момент. Независимо от того, насколько ты уверен в правильности своих предположений о том, что происходит в "душе" другого человека, постарайся проверить свои догадки и мысли.

5. Не избегай риска; пытаясь проникнуть в незнаемое, всегда рискуешь; если будешь избегать риска, так и останешься в плену уже известного и освоенного; конечно, каждый сам решает, рисковать ему или нет, но знай, что без риска любой поиск превратится в открытие и повторение того, что ты уже знаешь и умеешь.

6. Не заставляй других делать то, на что они не могут решиться.

Встреча вторая

Пролог

Целью второй встречи является: изучение разных стилей общения, овладение навыками хорошего слушания и точного восприятия других людей.

Очень немногие среди нас умеют по-настоящему хорошо слушать других людей, восприимчивы к нюансам их поведения. Чаще всего мы занимаем позицию внешнего наблюдателя, который, когда воспринимает окружающих, неспособен вступать с ними в контакт, а когда общается с другими, то не может объективно и разносторонне их воспринимать. Требуется определенное умение и известные усилия, чтобы сочетать заинтересованное общение с внимательным наблюдением и слушанием. Развитие качеств, необходимых для более успешного общения с окружающими, предполагает не только овладение умением хорошо слушать и точно воспринимать других. Не меньшее значение имеет способность слушать и понимать самого себя, то есть лучше осознавать свои чувства и действия в различные моменты каких-то интеракций с другими членами Лаборатории.

Все дальнейшее время, до самого конца работы Лаборатории, необходимо следовать Правилам Совместных Поисков. Результаты работы во многом будут зависеть от того, насколько членам группы удастся их реализовать.

Задания для ведущего

Сегодня ты выполняешь роль человека, который должен помогать группе в совместных поисках и в обучении. Ты не руководитель, не учитель, не судья, не надзиратель. Ты не должен доказывать свое превосходство над другими или стремиться вызвать у них восхищение или страх. Твоя помощь группе должна заключаться в:

· подготовке помещения, в котором будет проходить встреча;

· подготовке необходимых материалов – конвертов с заданиями для дискуссии, таблицы с перечнем Принципов Хорошего Слушания. Тебе надо будет повесить где-нибудь на видном месте перед началом встречи таблицу с Правилами Совместных Поисков, заготовленную к прошлому занятию;

· зачитывании инструкции к очередному заданию и контроле над временем его выполнения;

· организации совместного анализа впечатлений, возникших в каждой конкретной ситуации, ведении дискуссии в соответствии с Правилами.

До начала встречи тебе надо будет приготовить конверты с заданиями и так их заклеить, чтобы никто не смог узнать, что внутри. Внимательно познакомься со сценариями всех ситуаций; конечно, тебе не нужно заучивать их наизусть, ты сможешь пользоваться сценариями во время занятия, важно лишь, чтобы при подготовке ты понял суть упражнения и те его моменты, которые могут стать материалом для анализа участников. Организуя и направляя обсуждение, следи за тем, чтобы общие и теоретические рассуждения не вытеснили разговоров на конкретные темы. В конце встречи постарайся подбить членов группы на обсуждение твоего поведения на занятии, пусть они скажут, что им сегодня мешало, а что помогало в том, как ты говорил, слушал и т.д. Ты тоже несешь ответственность наряду с другими за выбор ведущего следующей встречи.

Сценарий ситуации

1. Все садятся в кружок в середине комнаты. Ведущий просит, чтобы каждый внимательно посмотрел на лица остальных участников, и по истечении 2-3 минут просит всех закрыть глаза. Каждый должен с закрытыми глазами постараться представить себе лица других членов группы. В течение 1-2 минут нужно зафиксировать в памяти лицо, которое удалось лучше всего представить, и открыть после этого глаза.

Спустя какое-то время ведущий предлагает повторить упражнение – 2-3 минуты каждый внимательно смотрит на лица остальных, после чего все закрывают глаза и пытаются представить лица товарищей. Все это следует делать в полной тишине, и только позже можно будет 5-10 минут поговорить о своих переживаниях.

Ведущий просит всех занять свои места в креслах или на стульях, В середине круга кладется стопочка конвертов с заданиями, и ведущий предлагает всем взять по одному конверту. Никто не должен показывать другим содержание своего конверта до момента окончания дискуссии и анализа впечатлений. После этого ведущий предлагает группе в течение 20-25 минут обсудить тему "Есть ли различия между психикой мужчины и женщины?". Кроме общего задания для всей группы – участия в дискуссии на названную тему, – каждый из членов должен выполнить свое индивидуальное задание, содержащееся в конверте. Ведущий дает знать, когда время дискуссии подходит к концу.
По окончании дискуссии группа обсуждает свои впечатления, руководствуясь Правилами Совместных Поисков. Ведущий предлагает членам группы попытаться отгадать, какое задание получил каждый. Содержание задания заключается в том, чтобы продемонстрировать определенный стиль общения с людьми, и, проанализировав конкретное поведение каждого члена группы, определить, какой именно стиль был продемонстрирован. На обсуждение того, что происходило в группе и с каждым из ее членов, отводится 15-20 минут.
После небольшого перерыва группа переходит к упражнениям для развития навыков хорошего слушания других людей. Ведущий вешает на видном месте таблицу с перечнем Принципов Хорошего Слушания и зачитывает ее. Он предлагает участникам поделиться на пары, выбрав себе в качестве партнера наименее знакомого человека. В каждой из пар партнеры устанавливают, кто из них будет называться X, а кто – Y. Важно, чтобы каждая пара нашла себе место в комнате, где она могла бы свободно разговаривать вполголоса, не мешая всем остальным. Поскольку каждый партнер исполняет определенную роль, задание будет состоять из двух частей, что позволит партнерам поменяться ролями.

Часть первая

Партнер X будет Говорящим, а партнер Y – Слушателем.

A. X рассказывает Слушателю о своих трудностях и проблемах в отношениях с людьми, обращая специальное внимание на сложности, связанные с личностными особенностями (страхами, предубеждениями, сомнениями, ожиданиями). Y старается как можно тщательнее следовать Принципам Хорошего Слушания и помогает Говорящему максимально полно изложить свои мысли. Эта фаза длится 5 минут, ведущий дает знак, когда время кончается.

Говорящий высказывает свои замечания по поводу поведения Слушателя во время первой фазы, подчеркивает то, что ему помогало, а что затрудняло возможность открыто рассказывать о себе. Длительность фазы – 1 минута.
Говорящий рассказывает Слушателю о своих сильных сторонах и умениях, проявляющихся в общении с людьми, о том, что ему помогает и облегчает устанавливать взаимоотношения с окружающими. Слушатель снова старается как можно лучше слушать собеседника. Через 5 минут ведущий предлагает прервать беседу.
Слушатель своими словами повторяет то, что услышал и понял из слов Говорящего во время предыдущих фаз занятия. X движениями головы либо подтверждает, либо опровергает слова Y, в зависимости от того, насколько тот правильно передает его собственные слова. Если Говорящий с чем-то не согласен, Слушатель должен как-то скорректировать свой пересказ, чтобы X подтвердил правильность новой версии – 5 минут.

Часть вторая – смена ролей

Теперь X станет Слушателем, а Y – Говорящим. Все последующие фазы упражнения (a, b, c, d) выполняются в соответствии с теми же инструкциями, которые давались для первой части.

5. Все члены группы возвращаются в круг, и ведущий начинает обсуждение впечатлений каждого о том, что происходило во время упражнений. Необходимо пользоваться Правилами Совместных Поисков. Разговор может длиться от 20 до 30 минут.

Ведущий спрашивает у группы, как участники воспринимали его поведение, и проводит выборы нового ведущего для третьей встречи.

Материалы

Индивидуальные задания для дискуссии – содержимое отдельных конвертов

"Ты должен как минимум два раза высказаться во время дискуссии. Всякий раз ты будешь говорить что-то на обсуждаемую тему, но твои слова должны быть абсолютно не связаны с тем, что говорили другие. Будешь вести себя так, словно совершенно не слышал того, что говорили до тебя..."

* * *

"Ты должен как минимум два раза высказаться во время дискуссии. Ты будешь слушать других, но только затем, чтобы найти в чьих-то словах предлог для смены направления разговора и подмены его обсуждением заранее намеченного тобой вопроса. Будешь делать вид, что слышишь и понимаешь то, о чем говорится, но на самом деле будешь только ждать момента, чтобы направить разговоры в нужном для тебя направлении..."

* * *

"Будешь активно участвовать в разговоре и вести себя так, чтобы у других создалось впечатление, что ты очень много знаешь и очень многое пережил".

* * *

"Как минимум пять раз постараешься влезть в разговор. Будешь слушать других главным образом для того, чтобы в своих словах вынести какие-то оценки или суждения конкретным участникам дискуссии (например, начинающиеся со слов "ты – ..."). В основном будешь ориентироваться на то, чтобы давать оценки членам группы".

* * *

"Ты должен как минимум три раза высказаться в ходе дискуссии. Ты должен внимательно слушать других, каждую свою реплику начинать с пересказа своими словами того, что говорил предыдущий оратор. При этом ты должен спрашивать: "Правильно ли я тебя понял?" – и вносить необходимые поправки в свои слова".

* * *

"Твое участие в разговоре должно быть направлено главным образом на то, чтобы помогать другим как можно полнее выразить свои мысли, способствовать взаимопониманию между членами группы".

* * *

"Вспомни, как обычно выглядит твое поведение во время дискуссий, постарайся, чтобы на сей раз все было иначе. Попробуй изменить свой привычный способ поведения на более совершенный".

* * *

"Тебе не дается никакого задания. Веди себя во время дискуссии так, как ты обычно ведешь себя во время групповых обсуждений".

Примечания к заданиям:

Показать другим участникам содержание твоего задания ты сможешь только по знаку ведущего.

Чтобы выполнить данное тебе задание, не старайся играть какую-то роль или изображать другого человека. Если в группе больше 8 человек, одно и то же задание может достаться кому-то еще. Четыре первых задания не являются образцами удачного поведения, им не надо подражать.

Принципы Хорошего Слушания (содержание таблицы)

I. Старайся сконцентрироваться на человеке, который обращается к тебе;
обращай внимание не только на слова, но и на звук голоса, мимику, жесты, позу и т.д.

Покажи говорящему, как ты его понимаешь;
это можно сделать, повторяя своими словами то, что услышал, или смысл того, что тебе сказали.
Не давай оценок.
Не давай советов;
оценки и советы, даже когда они даются из самых лучших побуждений, обычно ограничивают свободу высказываний говорящего, мешают ему выделить наиболее существенные моменты в своих словах.

Встреча третья

Пролог

Целью третьей встречи является:

· приобретение опыта совместной работы всей группы над новым и трудным заданием;

· поиск новых способов поведения в контактах с людьми;

· развитие навыка восприятия и понимания себя и других людей в процессе общения с ними.

Выполнение каких-то новых заданий дает хорошую возможность для лучшего знакомства с конкретными людьми и со всей группой в целом. Когда выполняешь новое задание, не имея готовых рецептов или образцов поведения, проще внести какие-то изменения в свой стиль взаимодействия с другими людьми. Понятно, что существенно изменить что-то нелегко и невозможно с помощью какого-то одноразового приема, после которого можно прекратить все усилия. Опыт, который вы приобретаете в Лаборатории, может лишь стимулировать вас к дальнейшим шагам по изменению собственного поведения, но шаги эти вы будете делать за пределами Лаборатории, в вашей повседневной жизни. Подчас для того, чтобы успешнее начать работу над собой, лучше выбрать какой-то конкретный и не слишком "размытый" фрагмент поведения и поставить перед собой вполне определенные цели. Можно, например, опробовать такие способы поведения, на которые в повседневной жизни вы боитесь решиться. Делая свой выбор, решите сразу, каких перемен вы хотите добиться, чтобы впоследствии можно было оценить, насколько вам удалось задуманное. Поэтому намерение, сформулированное в слишком общих словах или тесно связанное с необходимостью внешних изменений, а не собственного поведения, не очень подходит для нашей задачи – попытки изменить что-то конкретное в себе. Если эта задача решается в группе людей, занятых общей деятельностью, члены группы могут помогать друг другу, делясь своими впечатлениями и наблюдениями.

Задания для ведущего

Твоим основным заданием будет помощь всей группе и каждому конкретному человеку в обучении совместному поиску решений. Ты не руководитель, не учитель, не судья, не надзиратель. Тебе не нужно доказывать себе или другим, что ты в чем-то лучше, не надо стремиться проверить себя или вызывать у других восхищение или страх.

Твоя помощь другим во время этого занятия будет заключаться в:

· подготовке помещения для встречи, размещении на видном месте таблицы с Правилами Совместных Поисков и в такой организации пространства, чтобы в середине комнаты было свободное место размером 3×3 метра;

· подготовке материалов: списка Качеств, Важных для Межличностных Отношений, которым пользовались в ходе первой встречи, а также большого листа картона размером 2×2 метра (его можно склеить из нескольких маленьких листов), красок и кисточек для каждого, цветных мелков и пишущих предметов, нескольких коробок пластилина;

· зачитывании инструкций каждого последующего задания и в контроле за длительностью каждой ситуации;

Внимательно познакомься со сценарием всех ситуаций и реши, не захочется ли тебе изменить что-то в своем поведении в ходе проведения этого занятия. Перед встречей просмотри свой список Качеств, Важных для Межличностных Отношений. Подумай, готов ли ты работать над совершенствованием какого-то из описанных тобой качеств. Постарайся в конце занятия вызвать членов группы на обсуждение твоего поведения, того, что им помогало, а что мешало и т.д. Не забудь о необходимости выбрать ведущего для следующей встречи.

Сценарий ситуации

1. Все садятся в круг. Ведущий раздает листочки со списком Качеств, Важных для Межличностного Общения, которыми пользовались на первом занятии. Каждый получает свой листок, узнав его по почерку или по подписи. Ведущий просит всех внимательно прочитать то, что написано, и выбрать для себя одно или несколько качеств, над которыми каждый хотел бы поработать в течение ближайшего часа. Он подчеркивает, что выбор и любые попытки развить то или иное качество – сугубо личное дело каждого. Нельзя никого заставлять, никто не должен ни перед кем отчитываться за свое решение и способы, которые он выбрал, чтобы изменить что-то в своем общении с другими людьми. Тот, кто чувствует, что готов предпринять какие-то попытки, должен мысленно представить себе, какие конкретные шаги он мог бы сделать в течение ближайшего часа, который он проведет вместе с другими членами группы.

Такая индивидуальная подготовка не должна занимать больше чем 10-15 минут.

Ведущий раскладывает на полу в центре комнаты большой лист картона и раздает всем участникам краски, кисти, пластилин и т.п. Потом рассказывает членам группы о следующем задании-предложении:

"Представьте себе, что в результате кораблекрушения вы оказались на необитаемом острове. В ближайшие 20 лет вы не сможете вернуться к нормальной жизни, в ваши родные края. Ваша задача – создать для себя условия, которые смогли бы вас удовлетворить. Вы можете:

a. освоить остров, организовать на нем хозяйство;

b. наладить на нем социальную жизнь (создать организации, распределить функции, роли, обязанности и т.п.);

c. установить правила и нормы совместной жизни на острове (в форме 10 основных предписаний)".

На это вам дается 1 – 1,5 часа и полная свобода действий в рамках пунктов a – c.

По истечении назначенного времени все садятся вокруг освоенного "острова". Ведущий предлагает обсудить и проанализировать впечатления участников группы о том, что происходило, с учетом Правил Совместного Поиска. Каждый может рассказать, что он чувствовал, участвуя в организации жизни на острове, как воспринимал поведение других, чем был доволен и не был доволен.

Этому разговору можно посвятить от 20 до 30 минут.

Ведущий предлагает поделиться на пары и найти себе место для разговора так, чтобы не мешать другим. В парах члены группы обмениваются своими переживаниями, связанными с запланированными ранее намерениями что-то изменить в своем поведении. Пары могут быть теми же, что и на второй встрече, но это не обязательно. На эти разговоры выделяется не больше 5-10 минут.
В заключение ведущий опрашивает членов группы о том, как они воспринимали его поведение, и организует выбор ведущего для следующего занятия.

Встреча четвертая

Пролог

Целью четвертого занятия является: осознание собственного влияния на других людей; овладение навыком высказывания и принятия обратных связей.

Человек, заинтересованный в том, чтобы лучше ориентироваться в особенностях своих отношений с окружающими, должен постоянно искать вокруг себя разные признаки, свидетельствующие об истинных последствиях своего поведения. В особенности его должны интересовать реакции других людей на его конкретные поступки в конкретных ситуациях. Собирая подобную информацию от разных людей, получаешь возможность увидеть себя как бы в разных зеркалах. Таким образом можно узнать что-то новое, что поможет лучше и яснее увидеть самого себя. Следует только не забывать, что то, как другие видят нас, не может быть единственным источником информации и суждений о том, что мы за люди.

Обеспечение других обратной связью – сведениями о том, какие чувства и мысли вызывает у нас их поведение, – может повышать взаимное доверие, создавать условия для более глубоких и теплых отношений. Для того чтобы высказывать и принимать обратные связи, нужно обладать не только соответствующим умением, но и смелостью. Умение можно выработать посредством упражнений, смелость приобретается в результате последовательных попыток, готовности идти на риск.

Задания для ведущего

Твоим основным заданием будет помощь всей группе и каждому конкретному члену в обучении и совместном поиске.

Однако ты не являешься ни руководителем, ни учителем, ни судьей, ни надзирателем. Тебе не надо доказывать себе или другим, что ты в чем-то лучше остальных, ты не должен проверять себя, не должен вызывать у других восхищение или страх.

Твоя помощь другим в ходе этой встречи будет заключаться в:

· подготовке помещения для встречи, размещении на видном месте таблиц с Правилами Совместных Поисков, Принципами Хорошего Слушания (использовавшимися в ходе предыдущих встреч), а также перечня Положений об Обратных Связях – на картонном листе размером 100×70 см;

· зачитывании инструкций и контроле над длительностью выполнения заданий;

· организации совместного анализа впечатлений в соответствии с Правилами Совместных Поисков.

Может быть, во время занятия некоторым участникам понадобится твоя помощь. Для этого можешь перед встречей внимательно перечитать главу "Открытость и доверие", там ты найдешь подробное описание принципов высказывания и принятия обратных связей. Особое значение следует придавать тому, чтобы человек, дающий обратные связи, опирался на свои субъективные ощущения, а не говорил о том, что из себя представляет тот, к кому он обращается. Есть очень большая разница между словами: "Я чувствую раздражение, даже злость порой, когда вижу, как ты смотришь на меня и шепчешь что-то Басе", – и словами: "Ты настроен против меня, ты – раздражительный и злобный человек". Старайся, чтобы члены группы в основном использовали высказывания первого типа и избегали высказываний второго типа. Выражение обратных связей – это один из самых главных способов обучения в Лаборатории, пользоваться им надо не только на этом занятии.

Желательно, чтобы ты первый согласился выслушать обратные связи в свой адрес.

В конце встречи попроси участников рассказать о том, как они воспринимали тебя в роли ведущего, и не забудь о выборе ведущего следующего занятия.

Сценарий ситуации

1. Все садятся в круг. Ведущий знакомит группу с Положениями об Обратных Связях, потом ставит в центр круга пустое кресло и говорит, что его займет тот, кто первым захочет выслушать от других информацию о себе.

Кто-то вызывается первым занять пустое кресло и начинает выслушивать от каждого по очереди информацию о себе. Он сам выбирает того, кто будет говорить ему, как его воспринимает, какие чувства вызывает его поведение. Когда первый кончит говорить, следующим будет член группы, сидящий справа по ходу часовой стрелки. Человек, сидящий в центре круга, должен стараться слушать как можно внимательнее, не спорить, не перебивать, не затевать дискуссии, не пытаться уточнить, что ему говорят, не требовать объективных доказательств субъективных переживаний людей, дающих ему обратные связи. Таким образом, двигаясь по кругу, он получает информацию от всех участников, до тех пор пока никто уже ничего не сможет ему сказать. Получив обратные связи, этот человек возвращается на свое место.
В центр круга садится следующий участник и выбирает себе того, от кого он хочет выслушать обратную связь. По таким же принципам все остальные члены группы оказываются в центре круга и выслушивают обратные связи от других участников.
По окончании задания ведущий предлагает всем обсудить свои впечатления в течение 15-20 минут; потом напоминает о необходимости выбрать ведущего для следующей встречи.

Примечание: Если в состав группы входит больше чем 10-12 человек, высказывание обратных связей одному участнику длится даже больше чем 30 минут. Это надо учитывать при планировании занятия. Можно уменьшить количество людей, от которых будет приниматься информация, это сократит время встречи.

Материалы

Положение об Обратных Связях

Обратная связь – это сообщение, адресованное другому человеку о том: как я его воспринимаю; что чувствую в связи с нашими отношениями; какие чувства вызывает у меня его поведение.

Указания:

1. Говори о том, что конкретно делает данный человек, когда его поступки вызывают у тебя те или иные чувства.

2. Если говоришь о том, что тебе не нравится в данном человеке, старайся в основном отмечать то, что он смог бы при желании в себе изменить.

Предостережения:

1. Не давай оценок.

2. Не давай советов.

Помни:

Обратная связь – это не информация о том, что представляет собой тот или иной человек, это в большей мере сведения о тебе в связи с этим человеком. Говори и о том, что тебе приятно, и о том, что тебе неприятно.

Встреча пятая

Пролог

Целью пятой встречи является: открытие в себе сильных сторон, то есть таких качеств, навыков, стремлений, поступков, которые мы принимаем, ценим, любим в себе, которые дают нам чувство внутренней устойчивости и доверия к самим себе; изучение возможностей использования своих сильных сторон во взаимоотношениях с другими; определение своих личностных ценностей.

Мы привыкли считать, что работа над собой и самосовершенствование предполагают только анализ ошибок и борьбу со своими слабостями. Однако есть и еще одна, не менее, если не более важная сторона работы над собой. Она заключается в обнаружении в себе не только противника и виновника ошибок, но и сподвижника, друга и помощника. У каждого из нас есть свои сильные стороны, но обнаружить их в себе порой оказывается очень нелегко. Некоторые люди даже полагают, что не обладают никакими качествами, которые могли бы послужить для них внутренней точкой опоры. Как это ни странно, большинство людей не умеют думать о себе в позитивном ключе. Хочу обратить ваше внимание, что "сильные стороны" – это не то же самое, что "положительные черты характера" или "достоинства ".

Бывает и так, что какое-то качество или умение оказывается очень сильной стороной данной личности, но окружающие люди не одобряют его или оно не соответствует моральным нормам. Поэтому, если мы будем анализировать "сильные стороны" только как возможность для человека найти внутреннюю опору, очень важно принимать во внимание, для чего использует тот или иной человек свои сильные стороны. Проведя "инвентаризацию" своих сильных сторон, можно подумать о том, как лучше воспользоваться ими для создания чего-то по-настоящему ценного. В своих поступках человек руководствуется системой индивидуальных ценностей, то есть тем, во что верит, что считает важным и значимым. Для определения собственных сильных сторон, возможностей их конструктивного использования, для осознания своей системы ценностей большую помощь может оказать совместная работа с другими людьми, возможность поделиться с ними мыслями и чувствами.

Задания для ведущего

Твоей основной задачей является помощь всей группе и каждому участнику в отдельности в проведении поисков. Однако ты не являешься ни руководителем ни учителем, ни судьей, ни надзирателем. Ты не должен доказывать себе или другим, что в чем-то превосходишь их, не должен проверять себя или стараться вызвать восхищение или страх. Твоя помощь должна заключаться в следующем:

· в подготовке помещения, в котором будет проходить встреча, таблицы с Правилами Совместных Поисков, которую ты должен повесить на видном месте;

· в подготовке материала: листочков бумаги, карандашей и карточек с перечнем Качеств, Важных для Межличностных Отношений. Этими карточками вы уже пользовались дважды – в ходе первой и третьей встреч;

· в оглашении инструкций и контроле над длительностью отдельных ситуаций;

· в поддержке некоторых участников при выполнении их личных заданий; если у кого-то возникнут трудности, ты можешь помочь, напомнив основные элементы инструкции или подбодрив его;

· в организации общего обсуждения впечатлений с учетом Правил Совместных Поисков.

Может быть, некоторым участникам группы будет трудно говорить о себе в положительном ключе, потому что считается, что это неловко, не принято, даже смешно. Поэтому очень важно следить за тем, чтобы все серьезно относились к этим упражнениям. Часто бывает, что, говоря о себе хорошо, люди в то же время стараются застраховаться и как бы берут свои собственные слова в кавычки, чтобы легче потом было от них отказаться, или же иронизируют, посмеиваются над собой. Следи за тем, чтобы этого не было. Если за время предыдущих встреч между вами установились отношения взаимного доверия, сложилась атмосфера психологической безопасности, упражнения этого занятия должны получиться легко.

Последнее упражнение, в котором участники будут говорить о своих ценностях, о том, во что верят, что в их жизни играет важную роль, для некоторых людей может оказаться чересчур трудным. Им может показаться, что говорить на эту тему так неловко или бессмысленно, что лучше и не начинать. Конечно, заставлять никого нельзя. Если не удастся их убедить, можно предложить поразмышлять об этом про себя.

Поскольку данный сценарий – последний в этой книге, тебе нужно будет организовать обсуждение на тему "Что делать дальше?". Если идея таких встреч покажется вам интересной, если эти пять занятий не охладили ваш пыл и не удовлетворили любопытство, вы можете сами придумать программу дальнейшей совместной работы. Может быть, какие-то идеи в этом направлении вам подскажут главы данной книги, посвященные разрешению конфликтов или личностным проблемам.

У меня есть еще просьба к тебе, ведущему этого занятия. Попробуй описать, как проходили ваши встречи, оцени, пожалуйста, возможности, которые открыли перед вами упражнения.

Сценарий ситуации

1. Все встают рядом в круг в центре комнаты, поближе друг к другу. Ведущий инструктирует следующим образом:

"Закройте глаза... Пусть теперь каждый возьмет правой рукой руку соседа... подержит его руку в своей; постарайтесь, не открывая глаз, сосредоточиться на звуках вокруг вас, пусть каждый сосредоточит свое внимание только на том, что слышит, что бы это ни было, пусть некоторое время послушает и постарается узнать звуки, которые до него долетают (1 минута)... а теперь, все еще не открывая глаз, сконцентрируйте свое внимание на ладонях соседей справа и слева, ладонях, которых вы касаетесь... постарайтесь понять, какая ладонь теплее, какая – холоднее, и запомните, была ли это ладонь соседа справа или слева (30 секунд)... а теперь по-прежнему с закрытыми глазами разнимите руки и сосредоточьтесь каждый на своем дыхании; почувствуйте, как воздух входит и выходит через ноздри и губы, как движутся грудная клетка и живот при каждом вдохе и выдохе (1 минута)... а теперь попробуйте посчитать каждый выдох... и на пятом – откройте глаза..."

Все садятся в круг, и ведущий начинает упражнение на определение сильных сторон каждого. После небольшой паузы каждый член группы в течение 3-4 минут должен рассказать о своих сильных сторонах – о том, что он любит, ценит и принимает в себе, о том, что дает ему чувство внутренней уверенности и доверия к себе в разных ситуациях. Не обязательно говорить только о положительных чертах характера, важно отметить то, что является или может стать точкой опоры в различные моменты жизни. Важно, чтобы говорящий "не брал в кавычки" свои слова, не отказывался от них, не умалял своих достоинств, чтобы он говорил прямо, без обиняков, безо всяких "но", "если" и т.п. Это упражнение направлено не только на определение собственных сильных сторон, но и на умение мыслить о себе в положительном ключе. Поэтому, выполняя его, необходимо избегать любых высказываний о своих недостатках, ошибках, слабостях. Ведущий и все остальные члены группы должны внимательно следить за этим и пресекать каждую попытку самокритики и самоосуждения.

Итак, вызывается первый желающий. Он может говорить о своих сильных сторонах 3-4 минуты, и, даже если закончит раньше, оставшееся время все равно принадлежит ему. Это значит, что другие члены группы остаются только слушателями, не могут высказываться, уточнять детали, просить разъяснений или доказательств. Может быть, значительная часть этого времени пройдет в молчании. Ведущий может, если он почувствует, что это имеет смысл, спросить молчащего: "А еще какие-нибудь другие свои сильные стороны ты не мог бы назвать?" Человек, говорящий о себе, не обязан обосновывать или объяснять, почему он считает те или иные свои качества сильной стороной. Достаточно того, что он сам в этом уверен.

По истечении 3-4 минут начинает говорить следующий член группы, сидящий справа от предыдущего выступавшего, и так, пока не выскажутся все по очереди. Ведущий следит за временем и дает знать, когда настает черед следующего.

После того как все высказались, ведущий раздает листочки и карандаши, предлагая всем попытаться "провести инвентаризацию" разных своих сильных сторон и переписать их на листочке. Он предупреждает, что листок принадлежит только тому, кто будет на нем писать, и не должен показываться остальным. Ведущий предлагает перечислить не только то, о чем уже говорилось, но и все другие сильные стороны, которые каждый осознает в себе в настоящее время. Через 10 минут ведущий раздает всем листочки с перечнем Качеств, Важных для Межличностных Отношений, использовавшиеся в ходе первой и третьей встреч. Напротив каждого качества написана цифра от "0" до "6", с помощью которой каждый участник на первой встрече оценивал степень выраженности у себя той или иной черты. Ведущий просит всех заново оценить те же самые качества. Так же, как и в начале встреч Лаборатории, каждый член группы должен решить, в какой мере описание данного качества может быть отнесено к нему, и вписать (справа от квадратика с ранее проставленной цифрой) цифры от 0 до 6. Если человек считает, что описание данного качества совершенно не относится к нему, он вписывает 0, если думает, что это качество в незначительной степени присуще ему, он пишет "1", если описание, по его мнению, полностью ему соответствует – ставит "6".

Это задание не должно занимать более 10 минут.

После этого участники образуют группы по три человека. Каждая из них находит себе место, где можно было бы разговаривать, не мешая остальным тройкам. Члены тройки должны обсудить, как мог бы каждый из них, опираясь на свои сильные стороны, сделать что-нибудь по-настоящему ценное, не ограничиваясь только индивидуальными интересами и потребностями. Этому посвящается около 30 минут. Ведущий может предложить, хотя это и не обязательно, поделить время так, чтобы у каждого члена тройки была возможность обсудить свои сильные стороны и посоветоваться с другими о способах использования их не только для себя лично. Важно, чтобы в конечном итоге каждый оставался автором своих решений, то есть чтобы другие не навязывали свои соображения, не внушали, что "следует хотеть". Задумываясь об использовании сильных сторон, важно прежде всего принимать во внимание конкретные дела и ситуации, возникающие повседневно.
Через 30 минут ведущий предлагает всем встать в круг в центре комнаты, взяться за руки и закрыть глаза (можно также сесть на пол в тесный круг). После чего он произносит следующие слова:

"А теперь попробуем рассказать друг другу о том, что для каждого из нас ценно и важно в жизни, во что мы верим, что представляет из себя наша система ценностей. Пусть каждый говорит столько, сколько захочет, а когда почувствует, что больше ему говорить не хочется, пусть даст знак, чтобы начал говорить следующий. Ничего не надо доказывать или объяснять. Если кому-то это покажется слишком трудным, он может, когда дойдет очередь до него, мысленно, про себя сказать о том, что такое его индивидуальные ценности, а когда кончит, пусть даст знак следующему, чтобы тот начал говорить. Может быть, будет проще, если вы начнете со слов: "Я верю...", или: "Для меня важно...", а потом перечислите то, что захотите".

Когда все закончат упражнение, ведущий попросит всех открыть глаза и занять свои места. Дальше он начинает обсуждение вопроса о том, что же делать потом. Желательно, чтобы этот разговор не затягивался более чем на 15-20 минут. Может быть, участники захотят продолжать встречи, если нет – пусть попробуют придумать и реализовать какую-то форму прощания.

Ежи Мелибруда

Я – ТЫ – МЫ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ УЛУЧШЕНИЯ ОБЩЕНИЯ

Перевод Е.В.Новиковой

Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)

Введение

Часть Первая АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНТАКТОВ

ДИАГНОСТИКА СОСТОЯНИЯ КОНТАКТОВ

УЗЛОВЫЕ МОМЕНТЫ ОБЩЕНИЯ

Эмоциональные переживания в общении

Формирование картины мира

Совместное формирование образа окружающей реальности

Формирование образа собственного "Я"

Как изменять что-то в другом человеке

Совместная работа

Игра

ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Справедливое распределение благ

Открытая связь с внешним миром

Внутренняя сбалансированность взаимовлияний

Совместное принятие решения

Адекватные формы передачи информации

Формирование адекватного образа мира

ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ ЛИЧНОСТИ

Привязанность к другим

Контроль в влияние

Эмоциональная вовлеченность

Как найти свое место среди людей?

Часть Вторая ЦЕННОСТИ И УМЕНИЯ

ОБЩИЕ ЦЕННОСТИ

Аутентичность и открытость

Возможность поиска и исследования

Готовность делать добро другим людям

Безопасность личности

Развитие личности и самоутверждение

Авторитет как право на руководство

НАВЫКИ МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ

Умение понимать людей и их взаимоотношения

Умение влиять на другого человека и помогать ему

Умение разрешать проблемы и конфликты

Навыки межличностного общения и индивидуальный опыт личности

Часть Третья ИСКУССТВО ОБЩЕНИЯ

АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ

ЭФФЕКТИВНОЕ ОБЩЕНИЕ

ВЫРАЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Часть Четвертая ПОЗНАНИЕ И СБЛИЖЕНИЕ

ВОСПРИЯТИЕ И ПОНИМАНИЕ ЛЮДЕЙ

От чего зависит восприятие людей

Взаимное познание – открытость и доверие

Несколько слов об эмпатии

ПОВЕДЕНИЕ В СИТУАЦИИ КОНФЛИКТА

Адекватное восприятие конфликта

Открытое и эффективное общение конфликтующих сторон

Создание климата взаимного доверия и сотрудничества

Определение существа конфликта

ПОМОЩЬ ЛЮДЯМ

Две модели оказания помощи

Как реагировать на сигналы о личностных трудностях

Создание условий, способствующих личностному развитию

Часть Пятая ЛАБОРАТОРИЯ ПОИСКОВ

Введение

СЦЕНАРИИ ВСТРЕЧ

Встреча первая

Материалы

Встреча вторая

Материалы

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Встреча третья

Встреча четвертая

Материалы

Встреча пятая

Часть Первая
АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНТАКТОВ

Часть Вторая
ЦЕННОСТИ И УМЕНИЯ

Часть Третья
ИСКУССТВО ОБЩЕНИЯ

Часть Четвертая
ПОЗНАНИЕ И СБЛИЖЕНИЕ

Часть Пятая
ЛАБОРАТОРИЯ ПОИСКОВ