pg_0001

Архивы начинают говорить

в.п. попов

КРЕСТЬЯНСКИЕ НАЛОГИ В 40-е годы

ПОПОВ Василий Петрович - доцент кафедры новейшей отечественной истории Московского

педагогического государственного университета.

В колхозную эпоху приусадебные крестьянские хозяйства являлись практически

основным источником продуктов для деревенской семьи. Поэтому представляется

интересным рассмотреть как проявлялись взаимоотношения между государством

и крестьянством в области производства и распределения продукции личных

хозяйств. 40-е годы выбраны не только потому, что это было время расцвета

колхозной системы, но и потому, что военный и послевоенный периоды наглядно

продемонстрировали те принципы аграрной политики, которые были характерны

для общей линии, проводимой советским государством в отношении деревни.

Природа экономических связей в обществе во многом зависит от существующей

налоговой системы. «Хорошие» налоги или «плохие», признаются они населением или

почитаются только «грабительскими» - все это служит для народа мерилом спра-

ведливости действующего общественного порядка. С другой стороны, для государства

устройство налогообложения представляет немалые трудности не только в организа-

ционном плане, но и с точки зрения эффективности функционирования народного

хозяйства страны. Особое значение приобретает налоговая система в деревне, по-

скольку продукция крестьянских хозяйств (шире - всех личных хозяйств, в том числе

рабочих и служащих) - есть непременное условие жизни общества. Таков порядок

вещей, но историческая действительность в колхозную эпоху имела свое эконо-

мическое содержание и последствия.

Классическая политэкономия, для которой теоретические проблемы налогообло-

жения стали составной частью всего учения, давно сформулировала главный критерий

оценки налогов. «Подданные государства должны, - писал в знаменитом трактате

"Исследование о природе и причинах богатства народов" Адам Смит, - по возмож-

ности, соответственно своей способности и силам участвовать в содержании прави-

тельства, т.е. соответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и

защитой государства». Из приведенного текста видно, что взаимные обязательства

являются непременным условием эффективности налоговой системы и для госу-

дарства, и для общества в целом.

В данной статье мы ставим ограниченную задачу - показать место личных хозяйств

в системе производства сельхозпродуктов в стране и причины, побуждавшие крестьян

вести личные хозяйства. Заметим, что предметом нашего изучения не является

социально-экономическая природа этих хозяйств. Поэтому мы не считаем возможным

вступать в дискуссию о месте крестьянского двора и его хозяйства в системе

советских общественных отношений, которая ведется в отечественной литературе

(в этой связи назовем работы В.П. Данилова, В.В. Кабанова, В.Е. Григоровского

и М.А. Алексеева, В.А. Белянова, Г.И. Шмелева, А.И. Левина, И.Ф. Глотова,

pg_0002

З.И. Калугиной, М.А. Безнина

). И даже в ограниченных рамках исследования кресть-

янского хозяйства мы уделяем основное внимание еще более узкой теме - взаимо-

отношениям государства и крестьянства, проявляющимся в системе налогов на лич-

ные хозяйства.

В отечественной историографии вопрос о налогах крестьянского двора в 40-е гг.

подробно не рассматривался. Показателен в этом отношении четвертый том «Истории

советского крестьянства»

. И дело заключается не столько в ограниченности факти-

ческого материала (как правило, приводятся процентные выкладки без абсолютных

цифр или средние показатели), сколько в подходе к проблеме. Авторы указанной

работы стремятся доказать следующий тезис: основу личных хозяйств составляло

общественное производство колхозов. Для подтверждения этого они используют

цифры бюджетных обследований, иные источники. Характеризуя налоговую политику

государства в деревне в рассматриваемый период, они ограничиваются замечанием

о том, что она «не стимулировала рациональное ведение подсобного хозяйства». Не

раскрыто, по нашему мнению, главное - место налогов в общей системе взаимо-

отношений между государством и крестьянством. Расчеты ЦСУ принимаются этими

историками без должной критики, на веру. Показатели, которыми оперировали в своих

сводках и отчетах статорганы, нуждаются в проверке; нередко между ними су-

ществуют противоречия. По данным ЦСУ, до войны личное потребление зерна, муки,

крупы, хлеба деревенским населением составляло (в % к итогу): за счет покупки

у государства - 29%, на внутридеревенском рынке - 9%, из своего хозяйства и кол-

хозов - 62%. После войны это соотношение изменилось так: 6, 19 и 76

. Следо-

вательно, удельный вес потребления хлеба за счет личных и колхозных хозяйств

вырос за 40-е гг. на 13%. Если бы тезис авторов «Истории советского крестьянства»

о главенствующей роли общественного хозяйства над личным был верен, то ЦСУ не

преминуло бы дать самостоятельным показателем уровень потребления хлеба за счет

общественного производства. Между тем, очевидно стремление скрыть тот факт, что

труд в колхозе не мог полностью прокормить его работников. Сходным образом

показано в расчетных балансах статорганов и личное потребление сельским насе-

лением других продуктов питания (мясо, молоко, картофель). Противоречие между

действительным положением дел и стремлением ЦСУ подогнать цифры под ложный

тезис об улучшении материального положения колхозников, проявляется и при срав-

нении приходной и расходной частей бюджета (приложение 1). В приходной части

показано, что удельный вес денежных поступлений от продажи продуктов на рынке

составлял в 40-е гг. около половины всех доходов колхозника. Примерно треть всех

расходов приходилась на покупку продуктов. Можно предположить, что деревенские

жители покупали те продукты, которые не производились в личных хозяйствах

(например, сахар, соль и пр.). Именно к такому выводу подталкивают читателя

данные этого приложения. В действительности цифры бюджета отражают совсем

иное явление, охарактеризовать которое нам позволяет знакомство с действующей

налоговой системой. Известно, что помимо натурального налога, взимаемого госу-

дарством в форме обязательных поставок продуктами, крестьянские хозяйства упла-

чивали и денежный сельскохозяйственный налог. Размеры последнего в 40-е гг.

непрерывно росли (особенно сильно после войны). Одновременно происходило сниже-

ние государственных розничных цен на продукты питания, что влекло за собой и сни-

жение цен колхозных рынков. Чтобы уплатить непрерывно возрастающий денежный

налог, мужик должен был продавать на рынке все большее количество продуктов,

произведенных в своем хозяйстве. Если бы среднее крестьянское хозяйство продавало

на рынке в 1940 и 1950 гг. равное количество продуктов, то в условиях снижения цен

денежный доход от продажи постоянно бы сокращался. Как показывают цифры

приложения 1, наблюдалась обратная картина - за 1940-1950 гг. денежный доход от

продажи колхозниками продуктов вырос с 394 до 487 рублей (в сопоставимых ценах).

В условиях регулярного падения рыночных цен, это свидетельствовало о значитель-

ном увеличении объемов продаж. Следовательно, денежная оценка бюджета колхоз-

pg_0003

ника не может служить точным мерилом происходящих экономических процессов. Это

побудило нас включить в статью разнообразный цифровой материал, необходимый

для характеристики личных хозяйств. Другой важный вопрос, возникающий в связи со

сделанным выводом, следующий: в какой степени повышение объемов продаж

соответствовало интересам не только государства, но и крестьян? Не перекладывало

ли сталинское руководство на плечи деревни заботу об улучшении жизни трудящихся?

Ведь ценовая политика правительства не вела, как показывают цифры (приложе-

ния 2—3), к быстрому росту поголовья скота и увеличению производства продукции

в стране. Рост отдельных показателей по заготовкам скорее отражает усилия нало-

гового аппарата.

Обязательные поставки сельхозпродукции

Крестьянский двор (колхозный и единоличный) должен был платить государству

натуральный налог в форме обязательных поставок зерна, риса, мяса, молока,

шерсти, сыра-брынзы, яиц, картофеля и других сельхозпродуктов. С уро-

жая 1940 г. серией правительственных постановлений в стране отменяется дейст-

вующий порядок исчисления обязательных поставок и вводится единый погектарный

принцип.

Личные хозяйства обязаны были сдавать: зерновые и картофель с площади сева,

установленного государственными планами для личных хозяйств; яйца и животновод-

ческую продукцию (мясо, молоко, шерсть, кожевенное сырье, овчины, козлины) - по

установленным зональным нормам. Так, годовая норма поставки яиц колхозным

двором в 1941 г. составляла: для Алтайского края- 100 штук, Кировской области-

75, Вологодской - 30 штук. Мясо и яйца сдавались независимо от наличия в хозяй-

ствах скота и птицы; шесть и овчины - с каждой головы козы, овцы, верблюда (по

фактическому поголовью, имеющемуся в хозяйстве на начало каждого года)

. По

этом причине нередко взамен одних продуктов сдавались другие, или государство

взимало их рыночную стоимость (многое зависело от сельскохозяйственной специа-

лизации того или иного района). Об этом свидетельствует анализ исполнительных

отчетов, ежегодно составляемых краевыми (областными) уполномоченными министер-

ства заготовок. Так, в Вологодской области в счет мясопоставок сдавались овощи,

а также молоко, яйца; в Алтайском крае - лук, молоко, шерсть, в Саратовской

области - шерсть

. В крайних случаях правительство шло на замену более ценных

продуктов менее ценными (замена проводилась по специальным переводным коэф-

фициентам). Как правило, только для хозяйств, не имеющих скота, разрешалось

погашать недоимки по обязательным поставкам мяса другими видами сельхоз-

продуктов

Не привлекались к обязательным поставкам следующие категории хозяйств:

хозяйства нетрудоспособных по возрасту (при условии, что в них не имелось других

трудоспособных членов семьи); хозяйства престарелых, сыновья которых находились

на действительной военной службе, а в семьях оставались жены с детьми до 7 лет;

хозяйства красноармейцев, если глава семьи находился на действительной военной

службе, а в семье оставалась его жена с детьми до 7-летнего возраста; хозяйства

инвалидов войны и труда. К нетрудоспособным относились мужчины старше 60 лет,

женщины 55 лет и выше, дети до 16 лет, калеки, инвалиды.

Таким образом, льготы по налогам обставлялись множеством оговорок. Недоимки

по поставкам, как правило, не списывались, а переходили на следующий год; суды

взыскивали по ним штрафы или описывали в пользу государства крестьянское иму-

щество

. В годы войны закон ужесточается. 24 ноября 1942 г. выходит постановление

СНК СССР № 1882 «Об ответственности за невыполнение обязательных поставок

сельскохозяйственных продуктов государству колхозными дворами и единоличными

хозяйствами», которое продолжало действовать и после войны. По нему взыскание

недоимок с крестьян по поставкам мяса, зерна и картофеля производилось уполно-

4 Социологические исследования, № 2

pg_0004

моченным министерства заготовок, говоря юридическим языком, «в бесспорном

порядке», т.е. без суда

О том, в какие тонкости входило правительство при отлаживании налоговой

системы, свидетельствует следующий факт. По действующему положению оценка

имущества у недоимщиков проводилась путем составления описи сельхозпродуктов,

скота и птицы по рыночным ценам в данной местности на день составления. Нередко

с момента описи имущества до его продажи проходило значительное время, за которое

цены колхозных рынков снижались и реализовать продукты по ценам, указанным

в описи, агенты не могли. Государству, следовательно, наносился немалый ущерб, так

как ежегодное число недоимщиков было велико и уполномоченные тратили попусту

государственное время на продажу товаров по завышенным ценам. В 1946 г. ми-

нистерства заготовок, финансов вошли в правительство с ходатайством производить

переоценку описанных сельхозпродуктов, переданных для продажи, применительно

к рыночным ценам на момент реализации. С предложениями коллег согласилось

и министерство юстиции

Для сборов налогов содержался большой государственный штат. Так, в середине

40-х гг. в системе министерства заготовок работало 54 тыс. агентов по госпоставкам

сельхозпродуктов, осуществляющих вручение обязательств, контроль за их выполне-

нием, взыскание недоимок и пр.

Бесправное положение деревенского населения во многом объясняет установив-

шуюся практику сбора обязательных поставок с личных хозяйств граждан, нередко

доходившую до прямого нарушения налоговых законов, которые и без того были

жестокими. Привлечение к поставкам освобожденных (льготных) хозяйств или,

наоборот, незаконное списание недоимок с отдельных плательщиков за взятку, вы-

дачи фиктивных квитанций, перепродажа на рынках по завышенным ценам полу-

ченных от плательщиков продуктов, предельные размеры штрафов, налагаемые на

неплательщиков, прямое насилие при изъятии недоимок - вот не полный перечень

нарушений, которые допускали уполномоченные и агенты в своей работе. Несмотря

на все усилия правительственных органов, число недоимщиков по обязательным

поставкам в стране почти не снижалось (вопреки официальным заверениям об

улучшении материального положения деревни). Так, по мясу процент индивидуальных

хозяйств, привлеченных к поставкам и не выполнивших годового обязательства,

составлял в 40-е гг. от 30 до 35%, по молоку- 30-37%, яйцу- 35-45%, шерсти- до

40% и выше. От 5 до 15% составляли хозяйства, вообще не приступавшие к сдаче

продуктов".

Суды были завалены делами о недоимщиках и вопреки неоднократным указаниям

министерств заготовок, финансов, юстиции не успевали рассматривать их в уста-

новленные законом сроки

По данным отдела статистики Минюста СССР, в народные суды страны поступило

гражданских дел по обязательным поставкам сельхозпродуктов: в 1949 г.- 262840,

в 1950 г. - 231450, в 1951 г. - 251062, в 1952 г. - 224452. Цифровые данные по обжа-

лованию и отмене в кассационном порядке решений народных судов по отдельным

категориям гражданских дел показывают, что почти каждое десятое дело по

обязательным поставкам, переданное в суд, воспринималось ответчиком как незакон-

ное и официально обжаловалось им (при этом немало судебных решений отменялось).

Приведенные данные лишь в малой степени отражают реальную картину, так как

согласно правительственным отчетам, к судебной ответственности привлекалось не-

значительное число недоимщиков.

Не было в деревне того времени фигуры более одиозной, вызывающей панический

страх населения, как уполномоченный министерства заготовок. Постановление ЦИК

и СНК СССР от 11 апреля 1937 г. вводило ряд ограничений на изъятие по недоимкам

некоторых видов личного имущества, включая корову (если она была единственная

в хозяйстве), продукты питания, предметы личного пользования и пр. Этот порядок

часто нарушался. Как разъяснял в начале 50-х гг. в официальном ответе колхознику

pg_0005

работник министерства юстиции СССР, «взыскание может быть обращено на един-

ственную в хозяйстве недоимщика корову»

. Чтобы списать недоимки требовалось

ходатайство местных советских, партийных и земельных органов, согласие минис-

терств заготовок, финансов, сельхозотдела ЦК партии и специальное правительствен-

ное распоряжение. Вводя эту сложную многоступенчатую процедуру, правительство

стремилось хоть в какой-то степени сдержать народное недовольство действующей

налоговой системой. Поэтому отнюдь не курьезным представляется случай, когда

21 марта 1950 г. на Президиуме Совмина СССР в присутствии Г.М. Маленкова,

Л.П. Берия, Л.М. Кагановича, Н.А. Булганина в числе других государственных дел

рассматривался вопрос о неправильном изъятии у вдовы Романовой за недоимки

коровы

. Это была государственная политика и именно так воспринимали ее высшие

правительственные чиновники, считавшие необходимым вникать в каждую мелочь.

Наиболее наглядное представление об этой политике дают данные, приведенные

в приложениях 1-7. В 40-е гг. в стране большая часть продуктивного скота (в том

числе коровы) находилась в личном пользовании граждан. Война только усилила эту

тенденцию. Деревенское население рассматривало корову как главную кормилицу

своей семьи, а выдачи молока и мяса на трудодни даже в крепких колхозах были так

незначительны, что рост общественного поголовья не составлял предмет первооче-

редной заботы сельского жителя. Об этом, как о главной причине, сдерживающей

развитие колхозного животноводства, свидетельствует анализ правительственной

переписки. По сообщениям Совета по делам колхозов, после войны во многих районах

страны (Чкаловская, Новосибирская, Пензенская области и др.) наблюдалось умень-

шение общественного стада в колхозах и одновременный рост у колхозников скота

в личном пользовании. Также широко распространилась практика сокрытия личного

скота от государственного учета (чем в значительной степени объясняется проведение

переписи скота в январе 1949 г.)

. К концу 40-х гг. по мере роста налогов, числен-

ность скота в личном пользовании граждан во многих районах страны сокращается.

В целом по стране выросло поголовье продуктивного скота в государственном (сов-

хозы и госхозы) и колхозном секторе, а также в личных хозяйствах рабочих и слу-

жащих. До минимальной степени сократилось число скотины у единоличников. В ли-

чных хозяйствах колхозников также произошло сокращение. Разные причины лежали

в основе данных изменений. Что государство не было заинтересовано в развитии

крестьянского животноводства, красноречиво свидетельствуют данные о натуральной

сдаче сельхозпродуктов индивидуальным сектором (приложение 4). Размеры обяза-

тельных поставок важнейших продуктов (мясо, молоко, шерсть, яйцо) резко возросли

в сравнении с довоенным уровнем. И не только в целом по стране, но и по всем

экономическим зонам. Количество индивидуальных хозяйств, привлеченных к по-

ставкам мяса и молока, в 1950 г. также увеличилось в сравнении с 1940 г. (прило-

жение 5). В 1950 г. в личном пользовании граждан находилось 16031 тыс. коров, а к

поставкам молока были привлечено 18248 тыс. индивидуальных хозяйств, т.е. около

2 млн дворов должны были платить налог с несуществующей коровы. Нормы

поставок регулярно повышались и одновременно отменялись льготы для ряда инди-

видуальных хозяйств. Именно эта политика привела к сокращению скота в личном

пользовании колхозников. Серьезную озабоченность правительственных органов вы-

зывал тот факт, что затраты труда колхозников на общественное производство

составляли во многих районах страны меньше, чем для работы в личном хозяйстве

Общественное животноводство развивалось медленно. Как и в зерновом

производстве, главными сдерживающими факторами были полная незаинтересован-

ность работников в результатах труда и большие объемы госпоставок, превышающие

реальные возможности хозяйств. По данным Госплана СССР и министерства

заготовок, из 222 тыс. колхозов, привлеченных к обязательным поставкам молока в

1947 г., около 40% хояйств их не выполнило. За период с 1933 по 1947 гг.

государственные планы обязательных поставок молока ежегодно срывались

. Такая

же картина характерна для заготовок других продуктов животноводства. Это

pg_0006

свидетельствует не столько о нерадивости хозяйств, сколько о тяжести плановых

заданий. Министерство мясомолочной промышленности СССР полагало главной

причиной невыполнения государственных планов «неудовлетворительную работу

заготовительного аппарата, слабую налоговую дисциплину и недостаточное

применение установленных законом мер воздействия в отношении хозяйств,

уклоняющихся от сдачи животноводческой продукции»

Принуждение, именуемое на чиновничьем языке «налоговой дисциплиной», оста-

валось главной мерой воздействия государства на деревню. В наиболее трудные годы,

когда общественному животноводству грозило полное разорение, правительство вы-

нуждено было пойти на списание недоимок, потому что из колхозов нечего было

изымать. Так было в 1945 г., когда в районах с развитым животноводством- Алтай-

ский край, Пензенская, Саратовская, Курганская, Омская области - удельный вес

накопившихся за колхозами недоимок составлял от 40 до 70% всех обязательных

поставок государству

. Уже 4 апреля 1945 г., постановлением СНК СССР № 670

восстанавливалось взимание обязательных поставок животноводческой продукции

с колхозов районов, освобожденных от оккупации, по земельной площади, закреплен-

ной за этими колхозами. Правительство было информировано о том, что в осво-

божденных районах тысячи колхозов еще не имели коров

. Действие этого поста-

новления распространялось также на личные хозяйства граждан.

Производство в стране мяса, молока, шерсти выросло в 40-е гг. незначительно. Во

многом это объясняется войной, приведшей к резкому сокращению поголовья

крупного рогатого скота. Однако не это было решающей причиной, сдерживающей

рост производства животноводческой продукции в личных хозяйствах в послевоенные

годы. Государство изымало поставки по низкой символической цене. Так, в 1950 г.

молоко сдавалось крестьянами по цене 25 коп. за литр при государственной розничной

цене 2 руб. 70 коп., мясо- по 14 коп. за килограмм при государственной розничной

цене 11 руб. 40 коп. Рыночные цены, по которым деревенское население платило

недоимки по обязательным поставкам, в большинстве регионов страны были выше,

чем розничные цены (приложение 6). Таким образом, деревня была поставлена в

безвыходное положение. Колхозы не обеспечивали своих работников необходимыми

продуктами, что заставляло людей усиливать затраты труда в личных хозяйствах. В

то же время, государство всячески препятствовало попыткам сельских жителей

расширять производство на приусадебных участках, постоянно увеличивало

натуральный налог. Рост числа недоимщиков свидетельствовал о нарастании

тенденции абсолютного обнищания крестьянских хозяйств. И только естественная

потребность человека в продуктах питания заставляла крестьян в подобных условиях

продолжать вести личное хозяйство.

Сельскохозяйственный налог на крестьянские подворья

Система обложения сельхозналогом крестьянских хозяйств введена в 1923 г. До

1933 г. этот налог взимался по прогрессивным ставкам с общей суммы дохода

хозяйства от сельскохозяйственных источников и неземледельческих заработков.

С колхозников налог брался с необобществленной части хозяйства (также по про-

грессивной шкале, но по льготным, в сравнении с единоличными хозяйствами,

ставкам).

В 1933 г. система обложения была пересмотрена. В 1933-1938 гг. налог с личных

хозяйств колхозников взимался по твердым ставкам (от 15 до 30 рублей на хозяйство),

затем - по единой ставке для всех колхозников в каждом районе, независимо от

размера дохода (от 10 до 50 рублей на хозяйство). Для единоличных хозяйств

сохранялись прогрессивные ставки налога. Общая сумма сельхозналога в стране,

уплачиваемая колхозниками, единоличниками и другими плательщиками, выросла за

1933-1938 гг. с 560 до 665 млн. рублей

В 1939 г. были внесены новые изменения, направленные, по определению пра-

100

pg_0007

Таблица 1

Порядок исчисления налога от доходов личного хозяйства колхозников (таблица ставок)*

Размер облагаемого дохода хозяйства

в год

Размер налога на хозяйство

До 2000 руб.

8 коп. с каждого рубля дохода

Свыше 2000 до 3000 руб.

160 руб. + 10 коп. с каждого рубля дохода свыше 2000 руб.

Свыше 3000 до 4000 руб.

260 руб. + 12 коп. с каждого рубля дохода свыше 3000 руб.

Свыше 4000 до 5000 руб.

380 руб. + 16 коп. с каждого рубля дохода свыше 4000 руб.

Свыше 5000 до 6000 руб.

540 руб. + 20 коп. с каждого рубля дохода свыше 5000 руб.

Свыше 6000 до 8000 руб.

740 руб. + 24 коп. с каждого рубля дохода свыше 6000 руб.

Свыше 8000 руб.

1220 руб. + 30 коп. с каждого рубля дохода свыше 8000 руб.

* РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1184. Л. 1056.

вительства, «на дальнейшее укрепление колхозного хозяйства и трудовой дисциплины

в колхозах». Обложение по твердым ставкам позволило колхознику развивать личное

хозяйство до больших размеров, что неизбежно влекло за собой снижение трудовых

затрат в общественном производстве. Поэтому в сентябре 1939 г. правительство

вновь стало взимать налог по прогрессивным ставкам (в зависимости от размера

дохода в личном хозяйстве). Нормы доходности для исчисления облагаемого дохода

устанавливались по отдельным отраслям и видам сельского хозяйства, исходя из

фактической урожайности и продуктивности скота, с учетом рыночных цен. Как и

прежде налог с единоличников устанавливался по повышенным ставкам в сравнении

с колхозниками. За 1939-1940 гг. общая сумма сельхозналога в стране увеличилась

с 1761 до 2436 млн. рублей. Основные принципы налога, установленные законом

1939 г., - обложение в зависимости от размера дохода и по прогрессивным ставкам, -

не изменились и в 40-е гг.

Средние нормы доходности от сельскохозяйственных источников для РСФСР со-

ставляли: 40 рублей с одной сотой гектара посева зерновых; 120 - картофеля, 3500 -

с каждой коровы, 1500 - свиньи, 350 - овцы или козы, 1300 - вола или быка (в 1946 г.

нормы доходности были несколько уменьшены, затем после проведения денежной

реформы в 1947 г. стали опять расти). Устанавливались следующие размеры налога

на хозяйство колхозника (таблица 1).

По закону 1939 г. хозяйства, выбывшие из колхоза, привлекались к уплате сель-

хозналога по ставкам, установленным для единоличных хозяйств. Хозяйства рабочих

и служащих не членов колхоза, занимающихся сельским хозяйством на своих при-

усадебных участках (имеющих сельское хозяйство, по терминологии финансовых

инструкций), платили налог на одинаковых основаниях с хозяйствами колхозников,

если трудоспособные члены семьи (кроме домашней хозяйки и учащихся) состояли на

постоянной работе по найму или являлись членами промысловой артели и если

количество скота в хозяйстве не превышало норм, разрешенных уставом сель-

хозартели. Сходные льготы имели хозяйства не членов колхоза, в которых кто-либо

из семьи находился на действующей военной службе. Сельхозналог уплачивался рав-

ными долями в три срока: к 1 октября, 1 ноября и 1 декабря. Льготы по налогу

устанавливались: для хозяйств, в состав которых входили инвалиды войны и труда

(сумма налога понижалась на половину, а при отсутствии трудоспособных эти хозяй-

ства полностью освобождались от налога); хозяйства, сын которых или глава семьи

находились на действительной военной службе, если в семье не осталось других

трудоспособных, кроме жены военнослужащего, имеющей детей в возрасте до 8 лет.

В 1945 г. полностью от уплаты налога освобождались хозяйства инвалидов Отечест-

венной войны I и II группы. По постановлению СНК СССР от 21 сентября 1945 г.

101

pg_0008

№ 2436 с хозяйств семейств, потерявших на фронте кормильца и хозяйств инвали-

дов Отечественной войны I и II группы слагались все числящиеся за ними недоим-

ки прошлых лет по сельхозналогу и обязательным поставкам (эти льготы распрост-

ранялись также на семьи погибших партизан)

. Не облагались сельхозналогом

сельская интеллигенция (учителя, агрономы, зоотехники, врачи и др.), директоры

МТС и совхозов, а также районные руководящие работники (не более 30 человек на

район).

За укрытие источников дохода устанавливалась уголовная ответственность. За

просрочку платежа взималась пеня (0,2% за каждый день просрочки); по истечении

срока уплаты налога составлялась опись имущества недоимщика, дело передавалось

в народный суд, по решению которого производилось «изъятие имущества непла-

тельщика в количестве, необходимом для погашения недоимок». Жалобы и заявления

на действия налоговых инспекторов не приостанавливали взыскание налога.

В отличие от обязательных поставок, размеры которых не зависели от доходов

крестьянского двора, сельскохозяйственный налог был сопряжен с длительной

и унизительной для деревенской семьи процедурой. Налоговые инспекторы (агенты)

производили учет всех источников дохода путем опроса каждого домохозяина,

правильность показаний которого проверялась по похозяйственным книгам и мате-

риалам обложения за предшествующие годы. В этих же целях использовались

сведения сельсоветов и правлений колхозов. Домохозяин (или совершеннолетний член

его семьи) давал расписку, которой подтверждалась правильность сообщаемых им све-

дений. Для установления размеров рыночных доходов единоличных хозяйств состав-

лялись специальные акты опроса, по каждому из которых старший налоговый

инспектор давал заключение. Окончательный размер дохода единоличного двора

утверждался заведующим райфинотделом.

Об отношении сельского населения к налогам свидетельствует выдержка из

анонимного письма, отправленного в Совмин СССР осенью 1948 г.: «Каким образом

царское правительство могло обходиться одними податями, не было таких раздутых

взимателей: в райфо - 50 человек, уполминзаг - 30 человек, завы, старшие инспекто-

ра, участковые инспектора, агенты, масса счетчиков и учетчиков, и все это в одном

районе?., сложность обложения сельхозналогом до того трудна, что с нею может

разобраться только искушенный в этом деле или сильно грамотный человек...

плательщик - глава семьи в большинстве своем старик или старуха - малограмотные

ревизующему достают какую-либо банку или узелок, в котором десятки квитанций

различных налогов и сроков уплаты за несколько лет, и ревизующий в них

разбирается целых два часа»

В 1943-1945 гг. средний размер сельхозналога составил по РСФСР 720-500 рублей.

По расчетам наркомфина СССР, это не превышало 6-8% ежегодного валового дохода

колхозного двора. Для правильной оценки этих цифр следует учесть, что в расчет

валового дохода вошли все доходы двора, полученные от личного хозяйства и из

колхоза. Сумма же сельхозналога исчислялась с годовой суммы дохода хозяйства

колхозника без учета полученного от колхозов по трудодням. Учитывая, что размеры

выдачи на трудодень были разными в колхозах страны, среднерасчетная цифра

дохода, полученная финансовыми органами путем сложения «бедных» с «богатыми»,

является завышенной. Соответственно заниженным является удельный вес сель-

хозналога в общем расходе крестьянского двора. Кроме того, большинство колхозов

в 40-е гг. не выдавали на трудодни денег. Поэтому реальная денежная масса, которой

располагало деревенское население, была небольшой. Далеко не все колхозники

имели возможность торговать на рынке своей продукцией, т.е. были лишены возмож-

ности получать хоть какие-то деньги для уплаты сельхозналога. В военные годы

существовал также военный налог, средняя ставка которого составляла (на 1 члена

хозяйства колхозников и единоличников): в Грозненской, Псковской, Крымской облас-

тях - 200 рублей, Краснодарском и Ставропольском краях - 270, Марийской, Мордов-

ской, Башкирской АССР - 400, Курганской и Томской областях - 450, Владимирской -

102

pg_0009

500 рублей. Число плательщиков военного налога составляло по Российской Феде-

рации к концу войны 8665,3 тыс. человек

Помимо денежных расходов на сельскохозяственный и военный налоги, сельское

население уплачивало так называемые добровольные платежи (займы, лотереи).

Именно это вынуждало людей искать заработков на стороне, продавать продукты

личного хозяйства, необходимые для собственного питания.

В период военного времени из-за резкого повышения в 1942-1943 гг. цен колхозных

рынков, наблюдается рост доходности крестьянских хозяйств. По данным наркомфина

СССР, индекс рыночных цен на сельскохозяйственные продукты составлял в 1942 г.

8,86 к уровню цен 1940 г., тогда как нормы доходности по отдельным продуктам были

повышены за это же время примерно в 4-5 раз

. Приведенные средние данные не

отражают региональных особенностей. Во-первых, рост доходности происходил осо-

бенно быстро в Казахстане и Киргизии, в тех районах РСФСР, где наблюдался

большой приток эвакуированных, а также в промышленных центрах, для которых

характерен повышенный спрос на продукты питания. Во-вторых, как уже отмечалось,

лишь небольшое число хозяйств имело возможность вывозить продукты на продажу

(во многих селах и деревнях существовала практика, когда несколько семей объ-

единялись и выделяли для торговли специального человека, отрабатывая за него

в колхозе необходимый минимум, или ездили торговать по очереди). В-третьих,

и это главное, значительная часть заработанных денег в военные годы уходила на

налоги и займы (последние носили не добровольный, а принудительный характер).

В октябре 1945 г. индекс цен снизился до 4,17 к довоенному уровню, т.е. упал

вдвое по отношению к высоким ценам военных лет. Резко понизились и доходы дере-

венского населения от продажи сельхозпродуктов на рынках.

В правительственной переписке министерство финансов подчеркивало, что нормы

доходности исчислялись «исходя из фактической урожайности и продуктивности скота,

с учетом рыночных цен». Действительно, каждый год финансовые органы пере-

сматривали действующие нормативы, тратя на это много времени и сил. Учитывая,

что цены на рынках в глубинных и пригородных районах отличались от единых

розничных цен, принятых в расчет при определении среднереспубликанских норм

доходности, проводилась дифференциация норм для отдельных областей и районов

страны с учетом отклонений в ценах (законом о сельхозналоге советам министров

союзных республик, край- и облисполкомам разрешалось производить такую диффе-

ренциацию «в пределах до 30% средних норм, установленных для республики, области,

района»). Как показывает анализ цен колхозных рынков на различные сельхоз-

продукты за вторую половину 40-х гг., они изменялись довольно резко не только по

годам, отдельным районам страны, но и в течение года. Пока финансовые органы

проводили необходимые расчеты, собирали сведения с мест, разрабатывали нормы на

новый финансовый год и доводили их до районов, реальные цены успевали измениться

неоднократно. Поскольку после завершения войны действовала одна тенденция -

понижающая - деревенское население всегда оставалось в проигрыше, так как сни-

жение норм доходности, с которых исчислялся размер налога, всегда отставало от

снижения розничных и рыночных цен. Кроме того, снижение норм доходности и цен

никогда не проводилось пропорционально, государство всегда стремилось сохранить

определенный «резерв» в свою пользу.

Особенно большой разрыв наблюдался в декабре 1947 г. - тогда цены колхозных

рынков в связи с денежной реформой и установлением единых розничных цен

снизились в 3 раза

О дальнейшем снижении розничных цен на основные животноводческие продукты

по отдельным районам РСФСР свидетельствуют данные приложения 6. Как показы-

вают цифры, наиболее высоким уровнем отличались цены в Московской области.

Наряду с этим, по свидетельству конъюнктурных обзоров министерства торговли

СССР, в конце 40-х гг. наиболее резкое снижение цен (в среднем на 20-37%) отме-

чалось в крупных промышленных центрах - Новосибирске, Кемерово, Свердловске,

103

pg_0010

Таблица 2

Средние нормы доходности по сельхозналогу по СССР (в рублях)*

1940 год

1951 год

С 1 головы коровы

от 350 до 600

от 1800 до 2540

С 1 га посева зерновых культур

от 350 до 540

от 3000 до 8000

С 1 га посева картофеля

от 1100 до 1300

от 5000 до 13000

С 1 га посева овощных и бахчевых культур

от 2400 до 3100

от 11200 до 23000

* РГАЭ, Ф. 7733. Оп. 42. Д. 911. Л. 131.

Ижевске, Молотове, Челябинске, Омске, Сталино, Днепропетровске, Запорожье.

В ряде промышленных и областных центров цены колхозных рынков были ниже госу-

дарственных розничных цен, что отражало местные особенности. Привозы сельхоз-

продуктов по 117 крупнейшим промышленным и областным городам, вошедшим

в разработку министерства торговли, ежегодно повышались: по мясу и маслу - на

20-50%, картофелю и яйцу - 60-67%, молоку - 10-15%

Государственная политика ценообразования, направленная на увеличение размеров

изъятой из деревни продукции, проявилась и в области закупок. 9 ноября 1946 г.

Совмин СССР установил, что закупки кооперативными организациями продуктов в

колхозах и у крестьян, выполнивших в установленные сроки свои обязательства по

поставкам, производятся по ценам, складывающимся на рынке в местах закупок. Это

позволило смягчить продовольственный кризис в стране. 8 августа 1949 г. правитель-

ство отменило существующий порядок, установив государственные закупочные цены,

которые были вдвое меньше действующих до этого

За 1946-1950 гг. общее число хозяйств по РСФСР, привлеченных к сельхозналогу,

увеличилось с 13117,4 до 14745,1 тыс., в том числе колхозников- с 9653,2 до

10288,7 тысяч

. Число налогоплательщиков увеличилось, а количество скота в лич-

ных хозяйствах убавилось. И не только в целом по республике, но и по отдельным

регионам. Приходилось на 100 дворов колхозников коров: в Алтайском крае на

1 января 1945 г. 72,6 голов и на 1 января 1951 г. 66,7 голов; в Вологодской области -

56,3 и 50,2 голов; в Московской - 47,4 и 42,6 голов; Саратовской - 74,2

и 63,2 голов; Тамбовской - 50,7 и 48,8 и Чкаловской области - 78,7 и 65,4 голов

Об изменениях, происшедших за 40-е гг. в налоговой политике, свидетельствуют

данные таблиц 2-4.

Из таблицы 2 видно, что наиболее высокий рост норм доходности государство

установило для зерновых культур и картофеля, т.е. тех продуктов, которые со-

ставляли основу питания деревенского населения. И это тоже было политикой, позво-

ляющей правительству наживаться за счет народной нужды.

Из года в год налоговый пресс увеличивал давление (таблица 3).

Снижение суммы налога в 1949-1951 гг., отмеченное в таблице, связано с коллек-

тивизацией крестьянских хозяйств в западных областях Украины и Белоруссии,

Молдавской, Латвийской, Литовской, Эстонской ССР, а также с тем, что колхозники

этих районов облагались налогом по более льготным нормам. Кроме того, на снижение

общей суммы налога повлияло уменьшение поголовья скота в личном пользовании

колхозников.

Чтобы хоть отчасти возместить эти потери, с 1948 г. хозяйства престарелых

колхозников и единоличников стали привлекаться к налогу: единоличники полностью,

а колхозники - на 50%

По размерам облагаемого дохода и сельхозналога хозяйства колхозников распре-

делялись следующим образом (таблица 4).

Как следует из приведенных цифр, подавляющее большинство колхозных дворов

104

pg_0011

Таблица 3

Размеры общей суммы оклада сельхозналога

Показатели

1940 г.

1948 г.

1949 г.

1950 г.

1951 г.

Сумма налога (млрд. руб.)

1,9

8,3

7,7

8,0

8,3

Всего по СССР

2,4

10,3

8,7

8,8

8,9

Средняя сумма налога на 1 колхозный

112

483

454

481

523

двор (руб.) без западных областей

УССР, БССР, правобережных р-нов

Молдавии и п

ибалтийских

есп

блик

по западным областям УССР, БССР,

правобережным р-нам Молдавии и

прибалтийским республикам

124

164

* РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 42. Д. 911. Л. 131.

Таблица 4

Группировка хозяйств по размерам облагаемого дохода и средней сумме сельхозналога в 1950 г. по СССР

(без западных областей и прибалтийских республик)

Число хозяйств колхозников

Размер облагаемого дохода в рублях

в тысячах

в % к итогу

Средняя сумма

налога на одно

хозяйство в

рублях

До 2000 руб.

4730

24,9

140

С 2000 до 3000 руб.

2414

13,7

286

С 3000 до 4000 руб.

3840

21,8

435

С 4000 до 5000 руб.

4155

23,6

619

С 5000 до 6000 руб.

1946

11.1

878

С 6000 до 8000 руб.

756

4,3

1283

Свыше 8000 руб.

106

0,6

2265

Итого:

17587

100,0

481

* РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 42. Д. 911. Л. 132.

обладало низкой доходностью: в 60% хозяйств его размер не превышал 4000 рублей.

Наиболее высокая сумма налога в среднем на одно хозяйство колхозников в конце

40-х гг. была в Амурской области - 1049 руб., Приморском крае - 1066 руб.,

Калининградской области - 709 руб.

В Красноярском крае, Иркутской, Калужской, Кемеровской, Курской, Московской,

Новосибирской, Орловской и Тульской областях сумма налога на 1 хозяйство колхоз-

ников определилась в пределах от 600 до 700 руб., в Алтайском крае, Брянской,

Великолукской, Владимирской, Воронежской, Ивановской, Калининской, Костромской,

Ленинградской, Молотовской, Омской, Псковской, Ростовской, Томской и Ярославской

областях - в пределах от 500 до 600 руб., а в остальных краях, областях и АССР -

105

pg_0012

менее 500 руб., в том числе в Астраханской области, Дагестанской и Коми АССР -

менее 300 руб.

Опять-таки следует учитывать, что речь идет о доходах, рассчи-

танных финансовыми органами без учета реального состояния многих хозяйств, по

"высшей планке" - так, как если бы колхозники вели их в идеальных условиях, при

избытке рабочих рук, свободного времени, всемерной поддержке государства.

На практике все выглядело по-иному. В 1950 г. Молотовский облфинотдел указал

следующие основания для расчета норм доходности от крестьянской коровы.

Во-первых, он определил ее среднюю годовую удойность в 1204 литра или на 30%

выше средней удойности колхозной коровы (прирост на 20% был сделан по рекомен-

дации местных специалистов-животноводов, на 10% - по собственной инициативе

облфинотдела). Расход молока в крестьянской семье и стоимость произведенной про-

дукции (с приплодом) определили так: сдача государству по обязательным поставкам -

280 литров по цене 25 коп. за литр - 70 руб., выпойка теленка - 250 литров по той же

цене - 62 руб. 50 коп., продажа на рынке - 240 литров (или переработка на масло -

9,6 кг) по цене 29 руб. за кг - 278 руб. 40 коп., личное потребление молока 304 литра

по государственной розничной цене 2 руб. 70 коп. за литр - 820 руб. 80 коп., личное

потребление масла (из переработанного молока) - 130 литров (или 5,2 кг) по государст-

венной розничной цене 32 руб. 90 коп. за кг - 171 руб. 08 коп. Кроме того,

определялся выход мясной продукции от приплода в весе 80 кг: сдача государству

мяса - 40 кг в живом весе по цене 14 коп. за кг - 5 руб. 60 коп., личное потребление

мяса и продажа на рынке 17 кг по цене 11 руб. 40 коп. за кг - 193 руб. 80 коп. Общий

доход от молочной и мясной продукции коровы составил у наших экономистов

1602 руб. 18 коп. Норма доходности была установлена в 2700 руб. С этой суммы

крестьянин должен был уплатить (без учета других доходов) налог в 230 рублей

Таким образом, крестьянская семья должна была довольствоваться 400 литрами

молока в год, т.е. большую часть удоя отдавать государству для уплаты натураль-

ного и денежного налогов. Приведенный пример составлял "политэкономию" того

времени, основу социалистического хозяйства. Из всех арифметических действий, по

высказываниям крестьян, правительство лучше всего освоило вычитание — оно

дважды "доило" крестьянскую корову.

Завышенными по отношению к реальному состоянию экономики деревни были

расчеты центральных финансовых органов. В период действия карточной системы

продукция крестьянских хозяйств, предназначенная для продажи на рынке, опреде-

лялась Минфином СССР по среднегодовым порайонным ценам колхозных рынков. Эта

часть продукции устанавливалась по данным бюджетов колхозных дворов за ряд лет:

по зерну от 6,5 до 10% к валовой продукции, по картофелю - 8-15%, по овощам -

10-25%, молоку, мясу и маслу - 7,5-35%. Производственные показатели определялись

по данным ЦСУ. Так, урожайность сельхозкультур за 1946-1947 гг. устанавливалась

на основе показателей 1945 и 1947 гг. "Урожайность 1946 г. - отмечал минфин, -

в связи с недородом в расчет не принималась"

. Люди платили налоги не по

действительным доходам, а по завышенным финорганами данным.

В июле 1953 г. министр финансов СССР А. Зверев направил новому председателю

Совмина СССР Г.М. Маленкову докладную записку, в которой был представлен

проект нового закона о сельхозналоге. За сдержанным тоном документа явственно

проступает картина разорения деревни. Приведем несколько фактов из него. Средний

размер сельхозналога по СССР вырос за 1941-1952 гг. со 198 до 528 рублей

(в сопоставимых ценах), т.е. в 2,7 раза. Недоимки прошлых лет к июлю 1953 г.

составили по сельхозналогу 528 млн. рублей; значительная часть недоимок числилась

за семьями вдов и хозяйствами престарелых. Отмечались также значительное умень-

шение поголовья скота в личном пользовании граждан и тот факт, что "система-

тическое снижение государственных розничных цен значительно сказалось на доход-

ности колхозников". Хотя общий размер сельхозналога по стране определялся на

1953 г. в 9378 млн. рублей, реальные поступления в бюджет, по расчетам министра,

могли составить не более 5,4 млрд. рублей. Это свидетельствует, что налоговая

106

pg_0013

политика оказалась в тупике; силы деревни были полностью подорваны и прежние

методы принуждения уже не приносили государству необходимой отдачи. Поэтому

министр предлагал списать недоимки и заменить действующую систему обложения

налогом по прогрессивным ставкам (в зависимости от размера дохода в каждом

хозяйстве) новой, предусматривающей обложение в твердых ставках с 1 сотой гек-

тара земельного участка, находящегося в личном пользовании колхозного двора,

рабочих и служащих, единоличных крестьянских хозяйств

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977;

Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммунизма". М.. 1988; Безнин М.А.

Крестьянский двор в Российском Нечерноземье, 1950-1965. Москва-Вологда, 1991 и др.

2. История советского крестьянства. М., 1988. Т. 4. С. 177-181.

3. РГАЭ. Архивная коллекция.

4. Собрание Постановлений и Распоряжений Правительства СССР. 1939 г. № 42. Ст. 316; 1940 г. № 3.

Ст. 82; 1940 г. № 9. Ст. 235. 236, 237; Известия, 1941 г. 14 марта.

5. РГАЭ. Ф. 8040. Оп. 3. Д. 1589. Л. 1-37; Д. 1582. Л. 1-56; Д. 1609. Л. 1-36.

6. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 52. Д. 3107. Л. 63-76.

7. Еще в апреле 1937 г. постановлением ЦИК и СНК СССР отменялся административный и вводился

судебный порядок изъятия имущества в покрытие недоимок по обязательным поставкам с колхозов и

отдельных граждан.

8. Распоряжением СНК СССР от 13 марта 1943 г. № 5476-р определялся новый, более жесткий порядок

описи имущества у недоимщиков по натуральным поставкам.

9. ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 125. Л. 330-332.

10. Там же, Л. 283.

11. РГАЭ. Архивная коллекция.

12. ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 128. Л. 153-156.

13. Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945 - март 1953 гг.): Сб. документов. М., 1993.

С. 143.

14. Там же. С. 124-125.

15. РГАЭ. Ф. 9476. Оп. 2. Д. 19. Л. 13-34; Д. 32. Л. 96-102.

16. Там же. Д. 11. Л. 61-84.

17. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 52. Д. 3107. Л. 63-76; Оп. 53. Д. 3966. Л. 62.

18. Там же. Оп. 59. Д. 5608. Л. 221-223.

19. Там же. Оп. 47. Д. 952. Л. 51-54.

20. Там же. Д. 953. Л. 28-29; 44-51.

21. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 42. Д. 911. Л. 128-129.

22. Там же. Оп. 32. Д. 1184. Л. 20-21 об.

23. Попов В.П. Российская деревня..., С. 140-142.

24. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 30. Д. 995. Л. 49-52.

25. Там же. Оп. 33. Д. 925. Л. 46-49.

26. Там же. Оп. 42. Д. 911. Л. 105.

27. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 53. Д. 4548. Л. 110-178.

28. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 327. Д. 657. Л. 197.

29. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1201. Л. 62-64; Оп. 35. Д. 1210. Л. 58-66.

30. Рассчитано по данным: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 324. Д. 939. Л. 4, 6, 12, 18, 20; Д. 4157. Л. 3, 5, 9, 13, 17, 19.

31. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 42. Д. 912. Л. 262-261; Оп. 33. Д. 927. Л. 162-164.

32. Там же. Оп. 35. Д. 1210. Л. 58-66.

33. Там же. Д. 1207. Л. 153-159.

34. Там же. Оп. 42. Д. 912. Л. 256-263.

35. Новый закон был утвержден V сессией Верховного Совета СССР 8 августа 1953 г. См.: РГАЭ. Ф. 7733.

Оп. 42. Д. 916. Л. 10-23 об.

107

pg_0014

Приложение 1. Денежный доход и расход колхозников

(в расчете на душу наличного населения)*

Статьи дохода и расхода

1940 г.

1950 г.

руб.

Весь денежный доход

727

100

1133

100

В том числе получено:

Из колхоза (по трудодням, по доп. оплате труда)

11О

221

За работу по найму в гос. и кооп. организациях

113

220

От сдачи по личным обяз. поставкам и от продажи

гос. и кооп. организациям и колхозам скота, птицы и

продуктов

От продажи на рынке скота, птицы и продуктов,

полученных из колхоза и от приусадебного хозяйства

394

487

Пенсий, пособий и других поступлений от

государства

114

Получение денег от родственников и прочие

поступления

Весь денежный расход

726

100

1121

100

В том числе на покупку: скота и птицы

продуктов сельского хозяйства

196

269

хлеба печеного

промышленных товаров

250

429

оплата услуг

налоги и сборы

119

приобретение облигаций госзаймов

прочие расходы

Составлено по данным: Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945-март 1953 гг.). М,

1993, С. 146-147

. Приложения 2,3,4,5,6 смотри : 006.PR.POPOV.pdf

108

pg_0015

Приложение 7. Средний размер дохода и денежных платежей

(на 1 колхозный двор)*

Наименование республик

Валовой доход в

рублях

В % к доходу

Годы

Абс.

Сельхоз-

налог

Военный

налог

Итого

Добро-

вольные

платежи

(займы,

лотереи)

РСФСР 1943

11076

100

6,1

7,0

13,1

5,7

1944

8917

100

8,1

8,9

17,0

9.2

1945

н.св.

100

5,5

7,2

12,7

5,8

УССР 1944

4916

100

7,4

8,0

15.4

8.7

1945

н.св.

100

9,4

10,7

20.1

8.2

БССР 1944

4752

100

5,3

7.6

12,9

1,8

1945

н.св.

100

6,1

10,5

16,6

3,5

Аз. ССР 1944

14530

100

2.6

3,8

6,4

7,4

1945

н.св.

100

2.9

5,0

7.9

6.4

Груз. ССР 1943

18185

100

3,8

4,9

8.7

3,3

1944

20199

100

3,6

4,4

8,0

5,0

1945

н.св.

100

4,6

5,8

10,4

4,1

Арм. ССР 1943

14625

100

2.1

5.6

7.7

3,8

1944

16325

100

2,0

4,9

6,9

5,1

1945

н.св.

100

2.5

6,4

8,9

4.5

Турк.ССР 1943

11389

100

3,9

9,8

13,7

8,5

1944

10429

100

4.1

9.2

13,3

12.2

1945

н.св.

100

3,6

7.9

11,5

9,4

* Составлено по данным: РГАЭ. Ф. 7733. Он. 30. Д. 974. Л. 84.

114