Не один год пришлось работать над книгой о боевом пути воинов-авиаторов 81-го гвардейского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Краковского бомбардировочного авиаполка, входившего в состав 1-й гвардейской Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого Кировоградской бомбардировочной авиадивизии 6-го гвардейского Краснознаменного ордена Суворова Львовского бомбардировочного авиакорпуса, наносившего сокрушительные бомбовые удары с горизонтального полета и пикирования по гитлеровским захватчикам.

Хотелось отобрать из обширного жизненного материала, накопившегося за 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны, из множества боевых событий наиболее существенные, важные, чтобы показать величие подвигов личного состава полка в боях с немецко-фашистскими захватчиками, вероломно напавшими на нашу Родину.

В книге последовательно излагается история формирования полка, обстановка накануне войны, организация и ведение боевых действий на самолетах СБ на Ленинградском фронте при защите подступов к Ленинграду и процесс переучивания летного и технического состава на новый фронтовой пикирующий бомбардировщик Пе-2, описывается использование пикирующих бомбардировщиков на фронтах Великой Отечественной войны в обстановке, когда применение авиации (в тесном взаимодействии с сухопутными войсками) было необходимо. Показано немало ярких эпизодов из фронтовой жизни пикировщиков.

Читатель познакомится со многими экипажами, узнает о самоотверженном труде технического состава, в неимоверно сложных условиях войны восстанавливавшего и готовившего к полетам самолеты, о летчиках-истребителях, прикрывавших бомбардировщиков.

Подробно описаны боевые действия под командованием командира авиакорпуса Ивана Семеновича Полбина. Его талант командира и бойца позволял успешно выполнять поставленные задачи.

Прославленный мастер пикирующих ударов дважды Герой Советского Союза И. С. Полбин не дожил до победы. Он погиб при выполнении важной, ответственной боевой задачи, возглавляя группу снайперов-пикировщиков 81-го гвардейского авиаполка, который свято хранит заложенные И. С. Полбиным боевые традиции.

Верные последователи И. С. Полбина под руководством командира 6-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса генерала Дмитрия Тихоновича Никишина продолжили дело Ивана Семеновича Полбина.

При написании книги были использованы выписки из архивных документов Центрального архива Министерства Обороны СССР по истории создания 81-го гвардейского авиаполка и его участия в походах и боях, а также воспоминания ветеранов полка, фотографии и схемы военного и послевоенного времени.

Пусть извинят меня мои друзья однополчане, если я не сумел всем воздать должное. Многое можно рассказать о них. Я буду благодарен всем, кто пришлет свои замечания, суждения и дополнения, которые можно будет учесть при дальнейшей работе над книгой.

С уважением. Автор

Улетают годы, улетают, словно осенью журавли. Но журавли возвращаются и приносят на крыльях теплые зори. А годы уходят безвозвратно. И с каждой весной их становится все меньше и меньше.

И тогда хочется рассказать о них, какими они были, тем, кому еще предстоит свой жизненный путь пройти.

На склоне лет трудно вспомнить все, что было в жизни. Годы, события и дела выветрили из памяти многое, особенно относящееся к детству и юности. Помнится лишь то, чего забыть нельзя.

...Родился я 17 апреля 1919 года в небольшой деревне Глинище Городокского района Витебской области Белоруссии. В деревне было около двух десятков дворов на одной улице, вытянувшейся с запада на восток вдоль векового лесного массива. С северной стороны деревни протекала речка, впадавшая в большое красивое озеро Березнянское. Летом речка местами пересыхала. А весной разливалась до таких размеров, что трудно было через нее перебраться до спада воды. За речкой на высоком берегу была видна деревня Березно, откуда родом была моя мать. В деревне жила бабушка, два брата матери и ее сестры.

По тем временам наша деревня была среднего достатка, безлошадных не было. Хозяйственный уклад был в ней полунатуральный. Обходились продуктами собственного труда — свой хлеб и другая пища, наполовину своя обувь и самотканая одежда. Деньги, вырученные за Крестьянскую продукцию, тратились только на праздничную одежду, сахар, керосин. На то, что сами не могли сделать.

В трех километрах западнее деревни находилось имение владельца этих мест. Жители окрестных деревень называли его своим барином. По обе стороны от имения, окруженного сосновым лесом, виднелись два красивых озера. В моей памяти сохранился белокаменный дом с большим количеством хозяйственных построек, на базе которого была создана коммуна. В барском доме расположилась столовая для коммунаров и клуб. В этом клубе я впервые увидел кинокартину. На экране двигались люди, а от поезда, который надвигался на зал, я спрятался под скамейки. Мои родители и их односельчане ходили в эту коммуну, как на экскурсии. Коммунары жили в своих домах, но работали вместе, и все имущество было общее, питались все в одной столовой. Как-то меня вместе с другими детьми угостили в этой столовой пшенной кашей, показавшейся нам очень вкусной.

Все хорошее, радостное, незабываемое в моем детстве связано, как и у большинства детей, с родителями и семьей.

Мой отец, Иван Яковлевич Гапеёнок, и мать, Анисия Ермолаевна Евсеенко — выходцы из больших трудолюбивых семей. Поэтому у меня всегда было много дядюшек и тетушек, а затем двоюродных братьев и сестер, с которыми постоянно поддерживалась и поддерживается связь. В нашей семье детей было трое. Я был старшим, моя сестра Антонина и младший брат Ваня, который умер еще ребенком. Когда я родился, мой отец был на военной службе сапером в воинской части, базировавшейся в городе Городок. В отпуск отца не отпустили. Поэтому, когда мне исполнилось несколько месяцев и я мог уже самостоятельно сидеть, моя мать со своей сестрой и бабушкой решили посетить воинскую часть, где служил отец, и показать ему сына. Об этой первой встрече с отцом напоминает до сих пор сохранившаяся фотография.

После возвращения отца с военной службы большая семья дедушки Якова начала уменьшаться Две сестры отца вышли замуж и ушли в другие семьи. Вскоре умер дедушка.

Хозяйство дедушки разделили два оставшихся брата — мой отец и его младший брат Василий, который был моим крестным. Василию построили на окраине деревни большой дом Мы остались жить вместе с бабушкой в большом пятистенном доме, построенном дедушкой.

В 1924 году в нашей деревне было решено создать начальную школу, и искали для школы помещение. Наиболее удобным помещением, по мнению приехавшего районного начальства и учительницы, оказался наш дом Мои родители согласились отдать половину дома для школы. В другой половине дома стали жить наша семья и учительница.

К началу занятий в школе мой возраст по тому времени еще не был школьным. Однако с разрешения учительницы я стал посещать занятия в школе Сидел в уголочке спокойно и никому не мешал. Вначале посещение школы не было постоянным, но вскоре стало регулярным Как и все ученики, я уже имел школьные принадлежности и без труда выполнял все, что и другие первоклассники. На второй учебный год я уже был во втором классе.. Так постепенно за три года я освоил программу трех классов К этому времени в деревне была построена большая настоящая школа, где я учился в четвертом классе В пятый класс надо было ходить за 22 километра от нашей деревни, и мне пришлось, чтобы не терять время даром, еще один раз окончить четвертый класс. У родителей возникла проблема, как быть с дальнейшим обучением детей. Она начала решаться после того, как отца пригласили работать на швейной фабрике в Ленинграде Сомнений у отца было много Как оставить крестьянину хозяйство, хоть и скромное, чтобы начать городскую жизнь? Спасибо матери, имея только начальное образование, она отлично понимала важность образования в будущем Сама она училась хорошо, но продолжить учебу у нее не было возможности. Мама обладало какой-то особой внутренней культурой, умела с удивительной проницательностью нарисовать идеалы, к которым должны стремиться дети, и убедила отца в необходимости поехать на работу в Ленинград.

Отца в деревне уважали и считались с его мнением. Он был и пахарем, и плотником, и портным-самоучкой Эту специальность он особенно любил. В зимнее время, когда были закончены все полевые работы, для жителей своей и ближайших деревень отец шил различную верхнюю одежду, в том числе и дубленки.

Работал он часто не дома, а в деревнях, где нуждались в портном. За отцом приезжали на санях и увозили его и швейную машину на несколько недель — пока не обошьет всех сельчан, а затем перевозили в другую деревню — и так до самой весны...

После отъезда отца в Ленинград я стал единственным помощником матери в нашем скромном хозяйстве Научился пахать, косить, убирать урожай Хотя сил было еще маловато, но желание помочь матери было беспредельным.

Работы я не боялся, раньше часто помогал отцу в хозяйственных делах и имел некоторые навыки.

Летом любимой порой был сенокос, хотя вставать утром приходилось рано, пока в поле была роса. Зеленая трава послушна косе, кругом цветы, пение птиц. Сложной работой была уборка урожая. Наиболее трудной — подготовка земли для посева. Ходьба за плугом и боронование требовали затрат значительных сил Я справлялся с работой. У нас была спокойная лошадь и умела хорошо держать борозду, да и плуг был не тяжелый Все мои усилия по крестьянскому труду закончились в один сезон.

Пришел вызов от отца, и мы занялись подготовкой к отъезду. Надо было что-то продать, что-то передать родственникам и соседям. Все это было предусмотрено заранее, помогли и родственники.

К концу лета 1931 года мы всей семьей уже жили в Новом Петергофе на улице Володарского, 23. В этом доме мои родители прожили до начала войны. Здесь прошли мои школьные годы. С 5-го класса я учился в Петергофской средней школе имени В. И. Ленина. До революции это была женская гимназия, основательницей которой была Вера Васильевна Павлова; ныне это средняя школа № 416 имени В. В. Павловой.

Школа была прекрасна внешне и еще больше внутренне. Светлые классы, светлые широкие коридоры и лестницы, роскошный зал с множеством люстр и великолепной акустикой, чистота и порядок создавали радостное настроение.

При первом моем появлении в этом большом трехэтажном здании архитектора А. К. Миняева показалось, что я попал не в школу, а во дворец. Считаю, мне очень повезло, что я учился в этой прекрасной школе, в дружном коллективе одноклассников, таких как В. Е. Кепп, И. И. Соколов, И. С. Щепанский, П. А. Чиркин и других, принявших меня в свой коллектив и нередко оказывавших мне помощь в учебе и в школьных мероприятиях. Учиться мне было непросто. Моими одноклассниками были, в основном, те, кто с детства учился в русской школе, а я учился в деревенской школе на белорусском языке. Поэтому на первом диктанте по русскому языку поставил рекорд — сделал почти столько же ошибок, сколько было в диктанте слов.

Трудно представить, как бы я смог учиться дальше, если бы по просьбе моих родителей не оказала мне помощь учительница русского языка Валентина Григорьевна Кепп, хотя у нее было много своих забот. В течение трех летних каникул она все же находила время для занятий со мной русским языком. Сам я упорно изучал грамматику русского языка, много читал, писал диктанты. Это были нелегкие дни, когда хотелось и поиграть с ребятами, сходить искупаться в Финском заливе. Все это стало доступно потом. Помню, как было нелегко и учительнице.

Я исполнял все указания Валентины Григорьевны и добился успеха. Отличником я не был, но и троек не имел.

В жизни каждого человека неизгладим в памяти образ «своего» учителя. Валентина Григорьевна Кепп (урожденная Левченко) окончила с золотой медалью Петербургский университет, владела французским и немецким языками, была хорошей пианисткой, имела широкий кругозор и тонкий художественный вкус. Ей были присущи благородство и обаяние. Она была красивой и умной женщиной.

Нелегкой оказалась ее судьба, но она достойно встречала каждый жизненный удар, каждое испытание. Рано потеряв мужа, Валентина Григорьевна стала единственной в семье кормилицей, на иждивении которой остались двое стариков, родителей мужа, и два сына. Она работала преподавателем русского языка в школе, экскурсоводом в Петергофских музеях и парках, читала лекции по истории Петергофа. Ее рабочий день начинался ранним утром и длился до позднего вечера. В сложившихся тяжелых жизненных условиях она воспитала двух прекрасных сыновей, дала им начальное музыкальное образование, посвятило им всю свою жизнь. Я глубоко благодарен ей за помощь в освоении русского языка. Учился я в одном классе с ее старшим сыном Виктором, бывал в их семье и никогда не видел ее грустной, раздраженной. Она всегда была приветлива, никогда не подавало вида, как тяжело ей живется.

Валентина Григорьевна всю свою жизнь очень любила детей. Ее всегда окружали дети.

С началом Великой Отечественной войны семья В. Г. Кепп стала непосредственным ее участником. Старший сын стал кадровым военным, а младший оставался с матерью.

Оказавшись не по своей вине на территории, занятой врагом, она видела бездомных и голодных детей и не могла остаться безучастной к их судьбам. Сохранить детей стало ее целью. Ей удалось с помощью жителей создать детский дом, который перемещался с изменением линии фронта, пока не оказался на территории Белоруссии в местечке Дятлово. Чтобы уберечь детей от голода, она вынуждена была обращаться к военным комендантам. Постоянные перемещения, болезни детей со смертельным исходом подорвали ее здоровье. В июне 1944 года немецкие войска бежали из Белоруссии. Валентина Григорьевна стала работать учителем. Однако больное сердце не выдержало. В августе 1945 года В. Г. Кепп скончалась и была похоронена на кладбище в Дятлове вблизи от могил своих воспитанников, погибших от скарлатины. Память о нашей учительнице сохранится на всю жизнь.

А теперь вернемся к школьным годам. Школьные годы — счастливые годы. Какими они были для нас?

В определенные дни недели в школе работали различные кружки. Их было много: кружок музыки, рисования, танца, спорта. Каждый выбирал кружок по интересам. Чем старше мы становились, тем серьезнее выбирали себе кружок. В старших классах авторитетным был кружок литературно-художественный. Он собирался в конце недели. На первых его заседаниях казалось, что мы для кружка еще не созрели. Выступали ученики, которые в кружке были не первый год, они рассуждали на очень серьезные темы и доклады делали серьезные. Это было трудно, но интересно.

В школе была хорошая самодеятельность, в которой я принимал активное участие. На школьных вечерах зал был всегда полон, и успех был большой.

Мы любили своих учителей и наставников и глубоко им благодарны. Это были высокообразованные, благовоспитанные люди, очень требовательные не только к качеству наших знаний, но и к нашему поведению, манере держать себя, требовательные в вопросах чести и морали. Это были истинные мастера воспитания. Внешне они выглядели так, как и подобает учителям: строгая аккуратная одежда и прическа, не привлекавшие внимание учеников на уроках и вечерах. Все свое богатство знаний, умений, чести и морали они несли нам. Для меня это было очень важно не только в юности, но и на протяжении всей жизни.

Школьная пора быстро пролетела, хотя были и тяжелые, голодные годы в начале тридцатых годов, когда родители работали в Ленинграде, а мы с сестрой полуголодные оставались дома и посещали школу. Все было и давно прошло.

Когда мне исполнилось 16 лет, меня приняли в комсомол. Пионером я стал еще в деревенской школе. В 1937 году я успешно окончил 9 классов и летом был отправлен в комсомольский лагерь 9-х и 10-х классов города Ленинграда. В лагере в районе станции Вырица мы отдыхали, занимались военной подготовкой и спортом. На одном из спортивных соревнований по бегу я занял второе место. Еще не успел отдышаться, как ко мне подошли три молодых человека в полувоенной форме, познакомились и задали ряд вопросов: комсомолец ли я и из какой школы, сколько мне лет... В это время, в 1936–1937 годах, молодежные газеты пестрили призывами, зовущими молодежь на штурм неба: «Комсомол, на самолет!». Мне мои собеседники предложили поступить в летную авиашколу. От предложения я отказался, так как собирался окончить 10-й класс школы.

Вскоре после возвращения из лагеря меня вызвали в райком комсомола, напомнили о важности призыва «Комсомол, на самолет!», вручили направление на медицинскую комиссию. За советом, как мне быть, ,я обратился к своим учителям. Совет был один — выполнить поручение комсомола. Они считали, что мое «богатырское телосложение» не окажется годным к авиации. Поручение я выполнил. Прошел медкомиссию с заключением «годен». Попытка еще раз отказаться от поступления не удалась. Мне напомнили, что я могу лишиться комсомольского билета, а это меня не устраивало. Так я по путевке комсомола был направлен вместе с такими же комсомольцами в 3-ю авиашколу гражданского воздушного флота города Балашова.

В 1939 году после успешного окончания авиашколы был переведен в Балашовскую военную школу пилотов, в ноябре 1940 года окончил ее и стал военным летчиком. В звании младшего лейтенанта был откомандирован в Ленинградский военный округ, город Кингисепп, где формировался 202-й скоростной бомбардировочный авиационный полк.

Германские фашисты целеустремленно готовили нападение на Советский Союз. Об этом свидетельствуют многочисленные немецкие документы и высказывания фашистских лидеров.

Прежде чем напасть на СССР, гитлеровцы расправились с Западной Европой. Одного дня хватило Германии, чтобы захватить Данию, 12 дней — Югославию, 19 дней — Бельгию, 44 дня — Францию, 63 дня — Норвегию. Германия поставила себе на службу материальные и людские ресурсы оккупированных стран. Кроме того, она захватила оружие, боеприпасы, снаряжение, транспортные средства 180-ти дивизий побежденных ею армий. Только во Франции в качестве трофеев было взято 4 930 танков (больше чем участвовало в атаке против СССР), а также 3 000 самолетов. Французскими автомобилями немцы обеспечили 62 свои дивизии из 153, брошенных в бой против нашей страны. В Западной Европе гитлеровцами было захвачено 8,8 млн тонн топлива, из нее было вывезено более 3 млн иностранных рабочих. Германия заставила работать на себя свыше 1,3 млн военнопленных.

К лету 1941 года она создала мощную экономическую и военную машину, вскормленную империалистами США, Англии, Франции.

Общая численность ее вооруженных сил к июню 1941 года составила около 7,3 млн военнослужащих и более 1,2 млн вольнонаемных. В ее армии имелось 214 дивизий, 7 отдельных бригад, 5 639 танков и штурмовых орудий, свыше 10 000 самолетов, 5 линкоров, 4 тяжелых и 4 легких крейсера, 43 эсминца, 161 подводная лодка.

Крупные армии имелись у союзников Германии — Италии, Финляндии, Румынии, Венгрии. Всего в вооруженных силах агрессоров, с учетом пограничных войск и других формирований, было 13 млн человек, 90 250 орудий и минометов, 6 677 танков, 13 691 самолет, 459 боевых кораблей основных классов.

Против Советского Союза фашистская Германия вместе с союзниками бросит силы в составе 5,5 млн человек, 4 300 танков и штурмовых орудий, 47 200 орудий и минометов, 4 980 самолетов, 192 боевых корабля.

По плану «Барбаросса» для нападения на СССР выделялось 190 дивизий. Кроме того, к войне против СССР привлекались две трети имевшихся в Германии ВВС и значительные силы флота.

Сухопутные войска, предназначенные для нападения на Советский Союз, сводились в три группы армий: «Юг» — 11-я, 17-я, 6-я полевые армии и 1-я танковая группа; «Центр» — 4-я и 9-я полевые армии, 2-я и 3-я танковые группы; «Север» — 16-я и 18-я полевые армии и 4-я танковая группа. Вторая отдельная полевая армия «Норвегия» получила задачу действовать самостоятельно на мурманском и кандалакшском направлениях.

План «Барбаросса» учитывал активное противодействие советской авиации наступлению немецких сухопутных войск. Поэтому перед германскими военно-воздушными силами ставилась задача с самого начала боевых действий подавить советские Военно-Воздушные Силы и поддержать наступление сухопутных войск на направлениях главных ударов.

Наступление войск группы армий «Центр» намечалось поддержать 2-м воздушным флотом, «Юг» — 4-м воздушным флотом, «Север» — 1-м воздушным флотом.

Военно-морской флот фашистской Германии должен был нести оборону своего побережья и не допускать прорыва кораблей советского Военно-морского флота из Балтийского моря, избегать крупных морских операций, пока сухопутные войска не овладеют Ленинградом как важнейшей военно-морской базой советского Балтийского флота.

Итак, вся внутренняя жизнь Германии была подчинена подготовке к нападению на Советский Союз.

Коммунистическая партия и советское правительство с возникновением в Европе и Азии очагов агрессии против СССР принимали энергичные меры для подготовки страны к обороне. То, что сделано трудом советского народа в промышленности, сельском хозяйстве. Вооруженных Силах в предвоенные годы, не может не вызвать восхищения у каждого непредубежденного человека.

Подготовка к отражению нападения агрессора происходило в сложной обстановке при отсутствии союзников.

Количественно и качественно росли советские Вооруженные Силы, мощь которых в значительной степени была подорвана репрессиями. Бурное развертывание Вооруженных Сил началось к осени 1939 года, когда на западе вспыхнула вторая мировая война. Всего к началу войны имелось 198 стрелковых дивизий.

С июля 1940 года было начато создание девяти механизированных корпусов, каждый из которых должен был иметь 36 тысяч человек личного состава и 1031 танк, в том числе 546 новых танков КВ и Т-34, 385 орудий и минометов, 268 бронемашин. В феврале 1941 года стали формироваться еще 20 корпусов. Для их укомплектования требовалось свыше 30 тысяч танков, в том числе 16,6 тысяч танков КВ и Т-34, свыше 7 тысяч бронемашин. Наша промышленность оснастить новой техникой эти войсковые соединения могла лишь в течение 4–5 лет. Поэтому сформированные для корпусов 61-я танковая и 31-я моторизованная дивизии были укомплектованы боевыми машинами в среднем на 53%, при этом удельный вес новых типов танков составил лишь 18,2%.

Большое внимание уделялось Военно-Воздушным силам. Правильно оценивалась их возрастающая роль в вооруженной борьбе. В условиях бурного развития авиационной техники стоящие на вооружении самолеты быстро морально устаревали. Начавшаяся в 1930 году вторая мировая война остро поставила вопрос о дальнейшем качественном улучшении самолетного парка. Авиационная промышленность приступила к серийному производству новых типов самолетов во второй половине 1940 года и, естественно, не могла к началу войны выпустить необходимое количество истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков. Советские ВВС вступили в войну со следующими типами самолетов: МиГ-3, Як-1, Лагг-3.

Для дневных действий и бомбометания с пикирования в 1939–1940 годах был построен фронтовой пикирующий бомбардировщик Пе-2 конструкции В. М. Петлякова, который по скорости мало уступал истребителям и превосходил немецкие бомбардировщики Хе-111 более чем но 100 км, а Ю-88 — на 75 км. Эта быстроходность позволила ему действовать днем в течение всей войны.

Ночным бомбардировщиком средней дальности был самолет Ил-4. Кроме Ил-4 разрабатывались и другие самолеты, в том числе тяжелый самолет Пе-8 конструкции В. М. Петлякова.

Накануне войны на вооружение авиационных частей штурмовой авиации в небольшом количестве начал поступать одноместный бронированный штурмовик Ил-2 конструкции С. В. Ильюшина. Опыт его применения уже в первые дни войны показал, что он является незаменимым средством для поддержки сухопутных войск с воздуха во всех видах боя и операций.

С ростом Вооруженных Сил увеличивалось и число офицеров. Штатная численность офицерских кадров армии (без ВВС) к 1 января 1941 года составляла 432 тысячи человек. Из них 75% командиров и 70% политработников к Началу войны находились в должности менее одного года и не успели приобрести необходимый командный опыт.

Не лучше с командным составом обстояло дело и в ВВС. Репрессии не только вырвали из авиации лучшие кадры руководителей, но и породили у всего командного и политического состава неуверенность в работе, посеяли в его рядах подозрительность и недоверие. Необоснованное изъятие большого количества кадров обезглавило важнейшие участки и звенья ВВС, что привело к образованию некомплекта руководящего состава. Чтобы исправить это положение, потребовалось срочно в массовом порядке выдвигать на высшие должности новые авиационные кадры. Взамен оклеветанных и пострадавших на руководящие посты были поставлены молодые, не обладающие необходимой оперативно-тактической подготовкой и опытом командования частями и соединениями. В результате накануне войны почти весь командный и политический состав ВВС находился в стадии перемещения и замены, нарушилась устойчивость руководства частями и соединениями.

К середине 1941 года 43% командиров всех степеней и более 91% командиров авиационных соединений находились на занимаемых должностях менее шести месяцев.

Штатная численность личного состава советских Военно-Воздушных Сил и доля ВВС в советских Вооруженных Силах в годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, представлены в таблице 1.

Таблица 1. Штатная численность личного состава ВВС СССР перед войной

 

Дата	1 января				22 июня 1941
	1938	1939	1940	1941
Численность ВВС (тыс. чел.)	194,9	203,6	291,2	361,9	530,3
Доля ВВС в советских Вооруженных Силах	12,2	10,4	8,0	8,6	10,5

Строевые части ВВС были укомплектованы личным составом почти полностью.

Большое внимание со стороны Центрального Комитета партии и Советского правительства было уделено развитию учебных заведений ВВС. Центром подготовки авиационных кадров высшей квалификации являлась Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского. Она не только готовила отличных специалистов, но и разработала принципы организации ВВС, методы их боевого применения.

11 марта 1940 года постановлением Комитета Обороны СССР из ВВА имени Н. Е. Жуковского были выведены командный и штурманский факультеты, курсы усовершенствования высшего начальствующего состава в самостоятельную Военную академию командного и штурманского состава ВВС РККА с дислокацией в Монинском авиагарнизоне.

Весной 1941 года на базе Ленинградского института инженеров Гражданского Воздушного Флота была создана Военно-воздушная инженерная академия. Специальное отделение, готовившее командный состав для ВВС, было в военной академии имени М. В. Фрунзе.

Увеличилось количество летных и технических школ. Были развернуты авиационные школы в Таганроге, Аткарске, Армавире, Василькове, Кировабаде. Чкаловское (Оренбургское) училище разделилось на два самостоятельных училища по подготовке летчиков-истребителей и штурманов. Из ГВФ в Народный Комиссариат Обороны передавались Батайская, Балашовская, Тамбовская школы. Харьковское авиационное техническое училище. Устанавливалась и новая трехступенчатая система подготовки летного и технического состава (Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 25 февраля 1941 года).

В постановлении ставилась задача создания шести новых учебных заведений, а именно: Краснодарского училища летчиков и штурманов бомбардировочной авиации, Конотопского училища летчиков-истребителей, Харьковского училища штабных командиров, курсов командиров эскадрилий, школы штурманов дальнебомбардировочной авиации.

Таким образом, сеть военных авиационных учебных заведений, которые занимались подготовкой и совершенствованием командно-начальствующего и летно-технического состава ВВС, резко увеличилась. Если в 1939 году их было 32, то к середине 1941 года стало 111.

Кроме того, имелись военно-морские авиационные училища, учебные эскадрильи ГВФ, школы по подготовке младших авиационных специалистов-мотористов, оружейников, воздушных стрелков.

Развертывание в предвоенные годы сети учебных заведений, форсирование подготовки кадров были исключительно важными и своевременными. Они не только позволили обеспечить выпуск специалистов ВВС, но и с началом войны быстро перестроить систему подготовки на военный лад и бесперебойно обеспечивать ВВС необходимым количеством хорошо подготовленных кадров.

Вспоминая о боевом пути 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка, о смелости, мужестве и героизме его личного состава в годы Великой Отечественной войны, часто вольно или невольно забывают, что свой боевой путь он начал как 202-й скоростной бомбардировочный полк.

В связи с опасностью нападения германского фашизма на Советский Союз в стране шло активное формирование новых полков.

В ноябре 1940 года был издан приказ Народного Комиссара Обороны о создании 202-го скоростного бомбардировочного полка пятиэскадрильного состава в военном городке Каскаловка Кингисеппского района Ленинградской области. На формирование полка отводилось два месяца. Днем рождения полка считается 1 января 1941 года. Командиром полка был назначен полковник с боевым опытом Ефимов Николай Федорович, военкомом полка — батальонный комиссар Золин Сергей Петрович, начальником штаба — полковник Г. И. Семейкин, старшим штурманом — майор Габуния Георгий Илларионович.

В качестве материальной части был определен скоростной бомбардировщик СБ (АНТ-40).

Самолет СБ был принят на вооружение ВВС Красной Армии в 1934 году. Он развивал скорость до 400 км/час и имел боевую нагрузку 1000 кг.

Летчиком М. М. Громовым на самолете СБ в 1936 году при полете по маршруту Москва — Ленинград — Москва был установлен выдающийся рекорд скорости — 360 км/час. При скорости бомбардировщиков в то время до 300 км/час самолет СБ являлся лучшим в мире скоростным бомбардировщиком, поэтому и был назван СБ.

Однако к началу Великой Отечественной войны он уже не имел преимуществ перед самолетами бомбардировщиками не только наших ВВС, но и бомбардировщиками противника.

Военный городок Каскаловка находился вблизи города Кингисеппа, среди живописной природы Кингисеппского района, славившейся своими могучими соснами и березовыми рощами. В трехэтажном здании военного городка располагался штаб полка, огромная столовая, похожая на ресторан, где питался летный и технический состав. В то время завтрак и обед были бесплатными, а ужин платным. Недалеко от штаба полка находились жилые трехэтажные здания для размещения летного и технического офицерского состава. Почти все они были еще не заселены, но уже обставлены скромной мебелью, необходимой как для семейных, так и для холостых. Это было время, когда военнослужащие при перемещении по службе не возили за собой мебель. Рядовой и сержантский состав размещался в подготовленных казармах в соответствии с уставом внутренней службы.

В разное время года городок выглядел по-разному, но всегда был красив и чист. Мы, выпускники авиационных школ, только недавно покинувшие казармы, прибывшие почти первыми в полк, видели Каскаловку осенью и зимой 1940 года. Вся обстановка радовала нас и создавала хорошее настроение для дальнейшей службы.

В ноябре и декабре 1940 года в штаб полка ежедневно прибывали военнослужащие разных званий и специальностей с предписаниями, согласно которым им предстояло служить в 202-м скоростном бомбардировочном авиаполку. Состав прибывающих по возрасту, званию, профессиональной подготовке и опыту службы был весьма разнообразен. Людей разных национальностей с разными биографиями сводила судьба в единую семью но длительный период для выполнения важных и ответственных задач по защите своего Отечества. Чтобы выполнить эти задачи, всем предстояло еще многому научиться и изрядно потрудиться.

Полк комплектовался молодым летным составом, окончившим авиационные школы ВВС Красной Армии в 1940 году. Значительное количество авиаторов были выпускниками Балашовской и Энгельской школ летчиков. Харьковской и Мелитопольской школ штурманов.

Среди руководящего состава управления полка, командиров эскадрилий, командиров звеньев были офицеры из авиационных частей Ленинградского округа. Все они имели значительный служебный и боевой опыт, полученный в небе Испании, в боях на озере Хасан, реке Халхин-Гол, в войне с белофиннами и во время освободительного похода в западную Украину и западную Белоруссию. Почти все они имели правительственные награды. Так, например, командир полка полковник Н. Ф. Ефимов был награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени, штурман полка майор Г. И. Габуния, чьей энергии и опыту мог позавидовать каждый, был награжден двумя орденами Красного Знамени. Имели также правительственные награды командиры эскадрилий, их заместители и штурманы, такие, как майор Н. И. Игнатьев, старшие лейтенанты А. М. Руденский, Е. Н. Коняев, А. Л. Костенко, лейтенант В. К. Кузнецов, старшина В. Г. Варабин.

Мы смотрели на них, как на своих воспитателей. Каждое их слово в учебно-боевой подготовке становилось для нас, молодых, законом.

По сравнению с опытными кадрами, прослужившими немало лет в строевых частях ВВС Красной Армии, имеющими жизненный и боевой опыт, совсем юнцами выглядели мы, только что закончившие авиационные учебные заведения. Еще без опыта, но с большим энтузиазмом стремились мы войти в строй, в большую армейскую семью.

Мы — это Константин Мулюкин, Петр Иванов, я (Николай Гапеёнок), Анатолий Мельников, Сергей Арбеков, Борис Кардопольцев, Василий Смирнов, Сергей Яшин, Федор Шаповалов, Николай Приходько, Лев Черковский, Николай Янин, Анатолий Жиктов, Афанасий Мурзин, Иван Смалий, Павел Теплищев, Александр Шемякин, Виктор Чиров, Николай Сериденко и многие другие...

Значительная часть полка состояла из инженерно-технического состава, среди которого большим авторитетом для всех был опытный и весьма энергичный инженер полка майор Дегтяренко Иван Никитович. В самый короткий период времени он сумел сплотить инженерно-технический состав, умело организовать работу этой важной службы полка, помог наладить работу служб обеспечения полка.

Первыми его помощниками были инженеры А. А. Елисеев, А. В. Лобанов, П. А. Бокуев, Н. Д. Ладыничев, Б. А. Сорокин, Воропаев, И. И. Лившиц, А. И. Ковалев, техники звеньев И. Г. Хакимзянов, П. И. Шурашов, А. Е. Кондратенко, Г. Г. Копытов, П. А. Терентьев, М. З. Халитов и другие.

В короткие сроки вошли в строй выпускники военно-технических школ младшие воентехники М. Ш. Агальтинов, В. М. Гришин, Г. И. Павленко, А. Н. Славкин, К. А. Гусев, А. Д. Горбатко, И. В. Максимов, М. Е. Носырев. Все они первыми приняли самолеты СБ и УСБ (учебные скоростные бомбардировщики) и приступили к работе по их подготовке к полетам в зимнее время.

В конце 1940 года дружно прибыл большой отряд молодых механиков, закончивших Ленинградское авиационно-техническое училище, но не успевших получить офицерское звание в связи с предвоенной обстановкой и введением нового положения о прохождении военной службы летно-техническим составом. В их числе были механики самолетов Б. И. Вакурин, А. П. Жемчужин, А. И. Черноштан, А. М. Малахов, П. М. Гонтарь, В. И. Сергиенко, Г. Г. Галиулин, Я. С. Садыков, М. А. Лицарев, М. К. Гончаренко. Все они были специалистами высокого класса и прошли в составе полка от начала Великой Отечественной войны до самой победы.

В течение ноября и декабря 1940 года формирование полка было закончено при полном штате личного состава пяти эскадрилий и не полном штатном составе материальной части (22 самолета СБ, из них 4 самолета УСБ). После окончания формирования полк вошел в состав 41-й смешанной авиадивизии Ленинградского военного округа со штабом в Гатчино. Началась плановая учебно-боевая подготовка. С 1 января по 1 мая 1941 года предстояло ввести в строй молодой летный состав.

К этому времени весь личный состав был удобно размещен по жилым домам и казармам. Командный летный и технический состав с семьями были обеспечены квартирами, а холостяки — отдельными комнатами, и все были довольны.

С наступлением первых дней нового 1941 года началась наземная подготовка. Окна штаба военного городка светились до полуночи. Необходимо было изучить район в радиусе 300 км, подготовиться и сдать зачеты по уставам, наставлениям, материальной части самолета, двигателям, вооружению и спецоборудованию. За кропотливыми делами не забывали о спортивно-массовой работе, особенно по зимним видам спорта. Для этого создавались все необходимые условия. Весь личный состав трудился с большим энтузиазмом. Авиаторы были окружены любовью и заботой советского народа и обладали высокими морально-политическими и боевыми качествами.

В конце 1940 года приказом Наркома обороны СССР было введено в действие новое Положение о прохождении службы летно-техническим составом ВВС Красной Армии.

На этом я остановлюсь подробнее, так как весь молодой летно-технический состав ВВС на себе испытал его последствия.

7 декабря 1940 года проект нового Положения обсуждался на заседании Главного военного Совета. Докладчик, начальник ГУ ВВС П. В. Рычагов, объясняя трудности и недостатки в жизни и деятельности строевых авиационных частей тем, что они, якобы, «сильно загружены командным составом», предложил отнести весь летный и технический состав ниже командира эскадрильи (отряда) к категории младшего начальствующего состава, установив для него четырехлетний срок действительной военной службы. Соответственно летные и технические школы стали выпускать не офицерский, как это было раньше, а младший начальствующий состав — сержантов.

Нам в полку был объявлен приказ Наркома Обороны С. К. Тимошенко о новом прохождении военной службы летно-техническим составом ВВС. Согласно приказу, все военнослужащие летно-технического состава, не прослужившие срок действительной военной службы (четыре года), переводятся на казарменное положение. Нас таких в полку оказалось много. Выполнение приказа началось сразу после его объявления.

В срочном порядке было подготовлено помещение, поставлены в четыре ряда железные кровати и тумбочки, накрытые белыми салфетками. Оставленный между кроватями широкий проход был застлан ковровой дорожкой. Для верхней одежды и сушки обуви подготовлены отдельные помещения. Так мы за две недели оказались в казарме, в том числе и семейные. Семьи однополчан остались на своих квартирах.

Начался распорядок согласно уставу внутренней службы.

Младшим лейтенантам, окончившим летные школы в ноябре и декабре 1940 года, предложили сменить знаки отличия на сержантские. Вдобавок ко всему всех постригли под машинку, и наши прически стали одинаковыми.

Конечно, такие мероприятия не способствовали поднятию морального духа. Но приказ есть приказ, и его надо было выполнять.

Перевод летчиков и техников на казарменное положение, выселение их семей из гарнизонов снизили уровень воинской дисциплины. Резко сократилась тяга молодежи в авиацию. Жизнь показала, что этот приказ не отвечал интересам укрепления ВВС, и впоследствии он был отменен.

Если с наземной подготовкой больших трудностей не возникало, все шло по плану, то с летной подготовкой было гораздо сложнее, тем более в зимнее время.

Полевой аэродром Керстово находился в 24-х километрах от городка Каскаловка. Для выполнения программы летной подготовки поочередно на неделю выезжал летный состав каждой эскадрильи в Керстово и размещался в домах жителей деревни. Нелегко было в зимнее время на полевом аэродроме, особенно когда леденящий северный ветер нес по летному полю и стоянкам самолетов массы снега. Подсобных помещений своих не имелось, и обогреться можно было только в деревне. Хорошо, что деревня стояла на окраине летного поля. В этих условиях особенно тяжело приходилось техническому составу. Если летный состав находился на аэродроме неделю и затем менялся, то технический состав и службы обеспечения полетов оставались на аэродроме постоянно. Летали мы на самолетах СБ с лыжными шасси. Перебоев с горючим в то время не было, и план летной подготовки выполнялся в заданные сроки. Мешала только зимняя погода. Надо сказать, такие условия в процессе боевой подготовки были своего рода закалкой молодого состава полка, которая помогла во время боевых действий.

На аэродроме среди летного и технического состава большую половину дня находились заместители командира полка, начальники служб и политработники. Активно велась партийно-политическая работа, нацеленная на воспитание личного состава в духе преданности партии и социалистической Родине. Партийные и комсомольские организации оказывали большую помощь командованию полка в выполнении задач боевой подготовки в кратчайшие сроки и с высокими показателями. На первое января партийная организация полка состояла из 105 членов партии, а комсомольская из 211 комсомольцев. Все они в вопросах учебно-боевой подготовки и дисциплины были передовыми.

Проводимая партийно-политическая и воспитательная работа с личным составом укрепила военную спайку личного состава, подняла его моральное состояние. За напряженной работой незаметно пролетели зимние месяцы. Большая часть летного состава выполнила задачи летной подготовки. Командование 41-й смешанной авиационной дивизии (сад) было довольно работой полка.

В майские дни 1941 года начался второй период учебно-боевой подготовки. Личный состав покинул зимние квартиры и вышел в лагерь, развернутый на окраине лесного массива вблизи полевого аэродрома Керстово. Каждый летный день от подъема до отбоя был полностью загружен. С утра до вечера взлетали и садились самолеты. За каждым полетом внимательно следили командиры эскадрилий. Июньские дни были заполнены полетами на боевое применение и групповую слетанность. Никому из нас не приходила мысль, что в совершенстве придется осваивать боевое применение в особых условиях.

Заканчивался предвыходной день 21 июня, не предвещавший тревог. Все семейные офицеры уезжали к своим семьям. Большая группа военнослужащих выехала в Гатчино на дивизионные спортивные соревнования. Лагерь сразу как-то опустел, остались дежурные подразделения и те, кому некуда было уезжать. Хороший теплый июньский день обещал солнечную погоду и спокойный отдых.

К сожалению, спокойный отдых не состоялся. Ранним воскресным утром 22 июня 1941 года в лагере прозвучал сигнал боевой тревоги. По тревоге все оставшиеся в лагере собрались в установленном месте. По первой команде нас направили к стоянке самолетов. И вот мы на стоянке, где, как на параде, выстроены в одну линию белокрылые бомбардировщики. Все самолеты зачехлены и опломбированы. Почти у каждого аккуратно уложено по несколько небоевых цементных бомб для тренировочных полетов на бомбометание. Впереди, недалеко от стоянки самолетов, виднелся зеленый массив и яркое восходящее солнце, еще не успевшее высушить покрытую росой траву. Кругом тишина, которую нарушали только птичьи голоса.

Собравшись под крылом одного из самолетов, мы стояли и молчали. Я думал о том, что подарит нам это воскресное утро.

Вскоре от дежурного по лагерю поступила команда маскировать самолеты ветками деревьев и ближайших кустарников. Два похода в лес за ветками по глубокой росистой траве превратили нашу одежду в такое состояние, будто в ней мы искупались в реке. Потом всех нас направили на подвеску бомб. Приближалось время завтрака.

Не понимая происходящего, мы выдвигали различные версии. Никто, конечно, не предполагал, что тревога настоящая, боевая, пока не прибыли с зимних квартир в Каскаловке офицеры. Они-то и принесли печальную весть о войне.

К полудню в лагере собрался весь личный состав полка и служб обеспечения. Начался митинг. Командир и комиссар полка объяснили сложившуюся в стране обстановку. На рассвете 22 июня гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны, напала но Советский Союз, обрушив на нашу страну мощные удары авиации, артиллерии и танков. Внезапное вторжение поставило наши сухопутные войска, Военно-морской флот и авиацию в тяжелое положение. Советская авиация вынуждена было начать боевые действия.

На митинге личный состав поклялся Коммунистической партии, правительству и советскому народу бить врага до полной победы. Затем полк занялся подготовкой к выполнению боевых задач.

К концу дня все самолеты были приведены в боевую готовность. Летный состав получил карты различных масштабов вплоть до Берлина. Но на Берлин нам пришлось летать только в 1945 году. Так как самолетов в полку хватало только на половину летного состава, боевые вылеты экипажи должны были выполнять поочередно — через день.

Боевой путь 202-го скоростного бомбардировочного авиационного полка 41-й смешанной авиационной дивизии на фронтах Великой Отечественной войны начался 22 июня 1941 года под командованием полковника Ефимова Николая Федоровича.

При наличии в полку 22 самолетов активные боевые действия велись на выборгском, кексгольском, псковском, двинском, лужском, кингисеппском и красногвардейском направлениях. Основными объектами ударов были наступающие войска и вражеская боевая техника, мосты и переправы, самолеты на неприятельских аэродромах. Кроме того, велась воздушная разведка. Боевые задачи приходилось выполнять при сильном противодействии истребительной авиации и зенитной артиллерии. И в этой обстановке были успехи и потери.

Наиболее эффективными были удары полка в районе Периколла и на реке Луга, где на рубеже Сабек — Кингисепп во взаимодействии с курсантами Ленинградского Кировского военного училища и воинами 2-й дивизии народного ополчения мы более двух недель сдерживали наступление больших сил врага. Особенно напряженными стали дни в июле месяце, когда развернулись бои но подступах к Ленинграду.

В боях по защите подступов к Ленинграду боевые вылеты на самолетах СБ мы начали выполнять с аэродрома своего базирования Керстово небольшими группами в составе от звена до эскадрильи, а на разведку вылетали и одиночными самолетами.

Так как в полку было ограниченное количество самолетов, экипажи летали поочередно через два-три дня. На каждый самолет выпадало нагрузка до трех-четырех вылетов в день.

Первые дни войны показали не только хорошую подготовку летного состава, но и его стремление идти в бой, и бесстрашие в бою, несмотря на сильное противодействие противника.

В этих тяжелых битвах накапливался опыт для дальнейших боев по защите нашей Родины, приобреталось умение побеждать в сражениях.

Вот только несколько примеров, как сражались в первые месяцы войны однополчане, не жалея сил и с явным риском для жизни, защищая город Ленинград.

30 июня 1941 года звено бомбардировщиков СБ под командой заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта А. И. Руденского, штурмана лейтенанта Я. Н. Святненко, стрелка-радиста сержанта Зайцева вылетело для нанесения бомбового удара по танкам в районе озера Суури-Раут-Ярви на территории Финляндии. Правый ведомый — командир звена лейтенант В. А. Кузнецов, штурман — лейтенант Реут, стрелок-радист — сержант Панин, левый ведомый пилот — я, младший лейтенант Н. И. Гапеёнок, штурман — младший лейтенант Тарасенко, прибывший в полк из запаса, и стрелок-радист — сержант П. Г. Нолегач. Предполагалось, что до цели и обратно бомбардировщиков будет прикрывать звено истребителей.

Звено истребителей взлетело на маршруте полета к цели в районе Ленинграда. В это время наши стрелки-радисты открыли по ним огонь. Истребители ушли из-под огня и через короткое время повторили пристраивание, стрелки-радисты опять открыли огонь, чтобы не допустить их на близкую дистанцию к бомбардировщикам. Не поняв таких наших действий, истребители ушли на свой аэродром.

Произошло это недоразумение, а иначе его не назовешь, потому, что перед вылетом на боевое задание стрелки-радисты получили от начальника связи указание открывать в полете огонь по любому самолету, который будет заходить бомбардировщикам в хвост. К тому же не была наложена радиосвязь. Хорошо, что никто из наших истребителей не пострадал и при дальнейшем полете к цели и в районе цели истребителей противника мы не встретили.

Выйдя в район цели, танков мы не обнаружили, и удар наносили по запасной цели. Находясь на боевом курсе с открытыми бомболюками, все внимание я сосредоточил на ведущем. Я ждал начала отделения первой бомбы из его бомболюков, чтобы по этому сигналу тоже начать бомбометание. В момент отделения бомбы из бомболюка ведущего я увидел, что под самолетом ведущего произошел черно-красный взрыв, после которого ведущий самолет круто перешел в пикирование. Я пытался найти ведущего, не меняя высоты и курса. Стрелок-радист передал, что самолет ведущего далеко под нашим самолетом и, видимо, загорелся. Потеряв ведущего, я тщетно попытался пристроиться к самолету командира звена лейтенанта Кузнецова.

В воздухе, на высоте бомбометания и в окружении разного цвета «одуванчиков», которые увидел впервые, я понял, что «одуванчики-бутончики», знакомые по рассказом бывалых летчиков, смертельны, и пытался маневрировать, как умел. Получалось плохо, так как эти «одуванчики» меня не покидали. Только крутое снижение до бреющего полета на озеро и болота помогло выйти из зоны огня зениток.

Пролетев на малой высоте несколько минут, успокоился и запросил у штурмана курс на обратный маршрут. Он показал свою рваную карту, на которой сидел и, облокотившись на турель пулеметов, спокойно наблюдал за красивой природой Финляндии, а через маленькое окошечко дал понять мимикой, что он ничего не знает. Я штурмана понял и обижаться на него не стал, так как он был призван на сборы перед самой войной и не успел еще освоиться с обстановкой. Поэтому пришлось решать и исполнять все самому. С трудом восстановив ориентировку, взял курс с расчетом выйти на Ленинград, а там уже все было известно. Ведь не зря мы детально изучали район в радиусе 300 км.

При полете на малой высоте произошла ошибка. Вместо выхода на Ленинград оказались над Кронштадтом. Там нас приняли за противника и открыли огонь со всех возможных зенитных средств. Пришлось боевым разворотом уйти на территорию Финляндии, затем через Карельский перешеек на Ленинград, где было спокойно, а чтобы еще и самому успокоиться, сделал вираж над Исаакиевским собором. По «компасу Кагановича», как в то время называли железные дороги, вышел на Кингисепп и свой аэродром. При планировании на посадку остановились оба винта. Не хватило горючего. Посадка произошла на западной окраине аэродрома. Встречал нас почти весь полк. На вопрос, где два других самолета, точно ответить не смог.

Однако, что же произошло с другими экипажами?

Старший лейтенант Руденский в результате разрыва зенитного снаряда под бомболюками был тяжело ранен, но сумел вывести подбитый самолет на свою территорию и произвести посадку. Экипаж был госпитализирован. По состоянию здоровья А. И. Руденский больше в полк не вернулся.

Самолет командира звена лейтенанта Кузнецова также оказался подбит огнем зенитной артиллерии, однако, летчик довел самолет до Ленинграда и произвел посадку на Комендантском аэродроме, а после оказанной медицинской помощи экипаж вернулся в строй и продолжал выполнять боевые задачи.

Этот мой первый боевой вылет в Великой Отечественной войне со всеми его приключениями запомнился на всю жизнь.

Важным для меня было не только возвращение на израненном самолете на свой аэродром всего экипажа, но и мое первое восприятие фронтовой обстановки, какая она есть в действительности, а также понимание того, что не только неумелых бьют.

И все же умение на войне необходимо. На войне важно не только знать, как поступать, но и уметь. Умение сразу не приходит. Чтобы бить врага не числом, а умением, надо изрядно потрудиться.

Особенно напряженными были боевые действия в июле месяце. Боевые задачи приходилось выполнять одиночными самолетами, парами, звеньями и эскадрильями не только днем, но и ночью. Часто в самолетах были сборные экипажи из разных эскадрилий полка. Основными объектами ударов были войска и боевая техника противника в районах сосредоточения и на марше на территории, занятой противником, и территории Финляндии в районах Кирьевала, Кесковара, Кесумоя, а также танки в районе Карсава и пункте Остров.

4 июля в 2 часа ночи 9 экипажей под командованием командира полка нанесли бомбовый удар по станции Поветти на территории Финляндии и сбросили около тысячи листовок. Вскоре такой же удар был нанесен по южной окраине Хельсинки. В этих двух ударах вместе с П. Я. Гусенко, В. С. Коробовым и Е. А. Коняевым участвовал и наш экипаж, пилотом которого был я, штурманом С. Г. Яшин, стрелком-радистом П. Г. Нолегач. При полете на цель и обратно через Финский залив полк потерь не имел. Почти в каждом из последующих вылетов противодействие со стороны зенитной артиллерии и истребителей противника возрастало. Прикрытие бомбардировщиков своими истребителями еще не было налажено, и потери росли.

Тяжелым днем для полка оказалось 6 июля 1941 года. В этот день не вернулся с боевого задания на воздушную разведку войск и техники противника на дорогах Псков — Двинск экипаж командира полка полковника Н. Ф. Ефимова в составе опытного штурмана капитана М. А. Шмарина, стрелка-радиста старшины И. В. Соколова.

Эту тяжелую утрату переживал весь личный состав полка. Николай Федорович Ефимов был опытным командиром, обладавшим даром воспитания в духе любви и преданности Родине, своей профессии. Он был всегда примером аккуратности в одежде, пунктуальности, примером в службе. Всегда ровный и спокойный тон обращения к подчиненным, вежливость вызывали искреннее расположение к нему всех, с кем ему приходилось общаться. В такой обстановке личный состав полка работал и учился на редкость организованно и дружно. В самых тяжелых условиях мирного и военного времени работа спорилась, и основанием для этого было глубокое уважение к командиру полка.

После гибели командира полка в командование полком вступил заместитель командира полка майор Сенников Сергей Петрович. Возрастало напряжение боевых действий, а количество боевых самолетов в полку все уменьшалось. Новая материальная часть не поступала. В этой сложной обстановке, умело применяя боевую технику и вооружение, проявляя смелость и инициативу, мужество и отвагу, экипажи добивались успехов.

18 июля экипаж младшего лейтенанта Бердникова выполнял воздушную разведку аэродрома Выскатка. В районе аэродрома самолет разведчика был атакован парой Ме-109. Завязался воздушный бой, в котором стрелок-радист сержант Калиниченко и штурман лейтенант Чернышов сбили один Ме-109. Другой Ме-109 после неудачной атаки вышел из боя. Самолет СБ, имея ряд пробоин, оставался управляемым, и пилот Бердников довел подбитый самолет до аэродрома базирования Сумск и благополучно произвел посадку. Боевое задание было выполнено, а экипаж был представлен к правительственной награде.

Не каждый успех достается легко. 21 июля звено лейтенанта Кузнецова (штурман звена лейтенант Реут, стрелок-радист сержант Панин и ведомые: пилот сержант Селиванов со штурманом лейтенантом Садовым, стрелком-радистом сержантом Рубановым; пилот младший лейтенант Артемьев со штурманом лейтенантом Соловьевым, стрелком-радистом сержантом Радионовым) наносили бомбовый удар по танкам противника в районе г. Луга. После успешно выполненного бомбометания по колонне танков и автомашин, звено было атаковано шестеркой истребителей Ме-109. Атака следовала за атакой. В результате воздушного боя был подожжен самолет командира звена, кто-то выбросился на парашюте. Стрелок-радист экипажа летчика Селиванова сержант Рубанов, дважды раненный, продолжал вести огонь с горящего самолета. В ходе непрерывных атак загорелся самолет летчика Артемьева, стрелок-радист Родионов был ранен в живот, но оружие не бросил и продолжал вести огонь. Летчик Артемьев на горящем самолете, имея сильные ожоги лица и рук, произвел вынужденную посадку в поле. Штурман экипажа лейтенант Соловьев помог товарищам покинуть горящий самолет и доставил их в местную больницу, где летчику и стрелку была оказана первая медицинская помощь. Затем их эвакуировали в ближайший военный госпиталь. Летный состав всегда помнил заповедь великого русского полководца А. В. Суворова «сам погибай, а товарища выручай». Таких подвигов в Великую Отечественную войну было в нашем полку много.

Были, к сожалению, и случаи, когда свои истребители принимали бомбардировщик СБ за противника и атаковали вплоть до сбития.

27 июля звено самолетов СБ под командованием майора С. П. Сенникова, вступившего в должность командира полка, выполняло воздушную разведку приграничной полосы Финляндии северо-западнее города Выборга. При возвращении после разведки на свою территорию звено бомбардировщиков было атаковано истребителями МиГ-3. С первой атаки был сбит самолет левого ведомого лейтенанта Федуркина. Пилот был убит, штурман и стрелок-радист спаслись на парашютах. При атаке самолета ведущего был выведен из строя левый мотор, и самолет вскоре загорелся. Увидев пожар на самолете, стрелок-радист, не задумываясь, покинул самолет на парашюте. Майор Сенников на горящем самолете произвел посадку в поле. При неудачной посадке штурман лейтенант Панасенко получил перелом ноги. Правый ведомый лейтенант Драгунов, сообразуясь с обстановкой, перешел на бреющий полет и произвел посадку на запасной аэродром. Результат оказался плачевный, боевая задача не выполнена, потеряно два самолета, погиб пилот Федуркин. Многие члены экипажей получили разные повреждения и не все вернулись в строй.

В ходе боевых действий приходилось часто менять аэродромы базирования, которые по сути были временными площадками без средств обеспечения для посадки и взлета самолетов. Уже через две недели после начала войны мы были вынуждены оставить аэродром базирования Керстово и перебраться на аэродром Сумск, а еще через две недели на аэродром Торосово Волосовского района. Только на аэродроме Гатчина мы задержались больше месяца и ждали отставшие подразделения и семьи, эвакуированные из Кингисеппа. Последним местом базирования полка на Ленинградском фронте был аэродром Сорожа в Тихвинском районе.

За период боевых действий на Ленинградском фронте с 22 июня по 28 августа 1941 года 202-й скоростной бомбардировочный авиаполк (сбап) произвел на самолетах СБ 194 боевых вылета с налетом 368 часов. На головы врага было сброшено 107 тонн бомб, 280 тысяч листовок. Было уничтожено около 100 танков и самоходных орудий, 2 железнодорожных эшелона, 1400 различных автотранспортных средств и повозок, 7 самолетов, 4 переправы. Полк безвозвратно потерял 12 самолетов, 5 летчиков, 5 штурманов и 6 стрелков-радистов.

В боях по защите подступов к Ленинграду отличились не только опытные летчики и штурманы такие, как майор Н. И. Игнатьев, старшие лейтенанты Е. А. Коняев, И. А. Руденский, В. А. Кузнецов, младшие лейтенанты П. Я. Гусенко, С. В. Коробов, но и молодые лейтенанты. О таких, как Мулюкин, Артемьев, Бердников, Чугунов, Яшин, Шаповалов, Черкащенко, Феденко и др. писалось во фронтовой газете. Писала фронтовая газета и обо мне.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашисткими захватчиками были награждены: орденом Ленина старший лейтенант Руденский; орденом Красного Знамени майор Габуния, капитан Костенко, лейтенант Черкащенко, младший лейтенант Артемьев и сержант Родионов. Многие из летного и технического состава были представлены к наградам и отмечены приказом по полку и дивизии.

Вследствие больших потерь (до 60% материальной части) при защите подступов к Ленинграду за период боевых действий с 22 июня по 28 августа распоряжением Верховного Главного Командования 202-й сбап был выведен из боевых действий в Тихвинский район на аэродром Сорожа. Остаток материальной части мы передали в 10-й сбап 41-й сад.

В начале сентября 202-й сбап из пятиэскадрильного состава был преобразован в двухэскадрильный по штату № 015/173 военного времени на самолетах Пе-2.

Полки двухэскадрильного состава, как показал опыт войны, тоже не были идеалом и просуществовали до осени 1943 года. С сентября 1943 и до конца войны полки фронтовой бомбардировочной авиации состояли из трех эскадрилий.

5 сентября 202-й бомбардировочный авиаполк нового штатного состава под командованием подполковника С. П. Сенникова (командиры эскадрилий капитан А. Л. Костенко и капитан Е. А. Коняев) выбыл с фронта на переучивание в 18-й запасной авиаполк Северо-Кавказского военного округа в город Новочеркасск, куда прибыл железнодорожным эшелоном 13 сентября 1941 года.

Освоение летным и техническим составом 202-го бомбардировочного авиаполка (бап) в новом штатном составе, состоящем из управления полка и двух авиационных эскадрилий, конструкции фронтового пикирующего бомбардировщика, его вооружения, спецоборудования и моторов М-105ра и М-105пф началось 20 сентября 1941 года в 18-м запасном авиационном полку (зап) города Новочеркасска. Теоретический курс не занял много времени. Больше отвлекались на рытье капониров и окопов на аэродроме.

После успешной сдачи всех зачетов летный состав был допущен к полетам, а инженерно-технический состав к эксплуатации материальной части, вооружения и оборудования самолетов. Полетать на Пе-2 в Новочеркасске не удалось.

В конце сентября 1941 года на южном крыле советско-германского фронта борьба с врагом велась в тяжелой обстановке. В связи с приближением линии фронта к Новочеркасску полк срочно покинул город и вместе с 18-м зап 18 октября 1941 года пешим порядком стал уходить за реку Дон, а затем таким же порядком добираться в город Сальск, где появилась возможность начать летную подготовку.

Однако уже 15 декабря было приказано 18-му зап и 202-му бап для продолжения летной подготовки перебазироваться в город Буденновск. В Буденновске из-за плохих погодных условий и в связи с недостатком материальных средств летная подготовка затянулась до 8 апреля 1942 года. 8 апреля полк перебазировался на аэродром Архангельское вблизи от Буденновска и приступил к продолжению летной подготовки.

В это время не было учебного самолета Пе-2, и летный состав предварительно проходил тренировки на самолете УСБ с передней кабины. С этого и начались полеты на аэродроме Архангельское, где при неудачной посадке мы потеряли летчика.

После тренировок на самолете УСБ каждый летчик переходил к полетам по кругу на самолете Пе-2 как наблюдатель за полетом инструктора, находясь с ним в одной кабине на месте штурмана. Если летчик освоился с полетом, он получал разрешение на самостоятельный полет по кругу, не убирая шасси. К июлю месяцу весь летный состав полка вылетел самостоятельно и после полетов по кругу и в зону приступил к. отработке боевого применения.

7 июля 1942 года 202-й бомбардировочный авиаполк и 18-й запасной авиаполк выбыли из состава Северо-Кавказского военного округа (СКВО) и были направлены железнодорожным эшелоном в город Чистополь в распоряжение 8-й запасной авиабригады.

Вскоре в июле были получены новые самолеты Пе-2 с завода города Казани до полного штатного состава полка (22 Пе-2). К этому времени в 18-м зап кончилось горючее, и, чтобы не затягивать дальше переучивание, наш полк приказом командира 8-й авиабригады переподчинили 9-му запасному авиаполку города Казани и направили на аэродром Самосырово для отработки боевого применения. При перелете из Чистополя на аэродром Самосырово потерпел катастрофу экипаж старшего лейтенанта В. А. Кузнецова (штурман лейтенант Я. Н. Святненко, стрелок-радист сержант Панин и техник самолета младший воентехник Г. И. Павленко).

Еще на маршруте полета стал перегреваться правый двигатель, поэтому при подходе к аэродрому летчик решил произвести посадку сходу. Но заход на посадку не рассчитал и вынужден был пойти на второй заход. На кругу аэродрома отказал правый мотор, а на третьем развороте самолет начал падать на крыло. Летчик с пилотированием не справился, самолет упал на землю и разрушился. Экипаж, кроме летчика, выбросило из самолета. Летчик остался зажатым в горящем самолете и погиб. У штурмана были сломаны руки, ребра и ноги, его отправили в госпиталь, а стрелка-радиста и техника в лазарет батальона.

В 9-м запасном авиаполку летный состав 202-го бап осваивал стрельбу и бомбометание с пикирования и горизонтального полета, групповую слетанность. Инженерно-технический состав получал практические навыки эксплуатации материальной части, вооружения и спецоборудования.

Переучивание на новую материальную часть — фронтовой пикирующий бомбардировщик Пе-2 — слишком затянулось не по нашей вине. Только к сентябрю 1942 года 202-й бомбардировочный авиаполк двухэскадрильного состава при наличии 22 самолетов Пе-2 под командованием командира полка подполковника С. П. Сенникова, начальника штаба подполковника Н. Ф. Новицкого был подготовлен к выполнению боевых задач днем в простых и сложных метеоусловиях.

2 сентября 1942 года командир 285-й бомбардировочной авиадивизии Герой Советского Союза подполковник В. А. Сандалов принял полк с высокими результатами переучивания.

По заключению приемной комиссии личный состав полка за период переучивания получил из пяти возможных баллов следующие оценки:

техника пикирования — 4,7 балла;

навигационная и бомбардировочная подготовка — 4,7 балла;

знание материальной части — 4,2 балла;

стрелковая подготовка — 4,2 балла;

связь — 4,3 балла.

Через десять дней, 12 сентября 1942 года, полк в составе 22 самолетов вылетел на фронт. К этому времени техник самолета Г. И. Павленко значительно окреп и вернулся в полк. Он до победы продолжал готовить самолеты к выполнению боевых задач. Как опытный специалист, испытавший на себе последствия неисправности самолета в полете, он лучше других понимал, к чему может привести неисправная техника.

После посадки на аэродроме Третьяково Московской области 202-й бомбардировочный авиаполк вошел в состав 285-й бомбардировочной авиадивизии, командиром которой был Герой Советского Союза подполковник В. А. Сандалов.

В течение месяца личный состав занимался учебно-боевой подготовкой. 11 октября 1942 года распоряжением командования ВВС Красной Армии 202-й бомбардировочный авиаполк был выведен из состава 285-й бомбардировочной авиадивизии и вошел в состав вновь создававшейся 263-й бомбардировочной авиадивизии, которой командовал гвардии полковник Ф. И. Добыш.

В этот период формировался и новый 1-й бомбардировочный авиационный корпус резерва ВГК в составе 263-й и 293-й бомбардировочных авиадивизий на самолетах Пе-2. Командовал авиакорпусом генерал-майор авиации Владимир Александрович Судец.

В 263-ю бомбардировочную авиадивизию под комаднованием полковника Федора Ивановича Добыша, кроме 202-го бап, входили 46-й и 321-й бомбардировочные авиаполки.

293-ю бомбардировочную авиадивизию, которой командовал полковник Гурий Васильевич Грибакин, составляли 780-й, 804-й и 854-й бомбардировочные авиаполки.

Полки, входящие в состав дивизий, были двухэскадрильного состава. С весны 1943 года полки стали трехэскадрильными и оставались такими до окончания войны.

Боевой путь полков и дивизий 1-го бомбардировочного авиакорпуса, ставшего гвардейским, был велик и славен.

Настал день 22 октября 1942 года и 202-й бомбардировочный авиаполк под командованием подполковника С. П. Сенникова перебазировался на аэродром 3-й воздушной армии Калининского фронта Большое Ильино.

На аэродроме летный эшелон приветливо встречал командир дивизии, молодой полковник, одетый в летную форму. Командир полка доложил о прибытии в состав дивизии 202-го бап и представил летный состав полка, только что выполнивший перелет из Подмосковья в сложных метеорологических условиях. Весь летный состав с любопытством смотрел на нового командира, и каждого интересовал один вопрос: как такой молодой, простой в обращении с подчиненными сможет командовать дивизией?

Раньше никто из нас не знал его. Однако встреча вселяла надежду на хорошее будущее и эта надежда, к нашему счастью, оправдалась.

Это был уже весьма опытный командир гвардии полковник Федор Иванович Добыш. Родился он в 1907 году в Белоруссии. В 1934 году окончил Борисоглебскую военную авиашколу. Добровольцем участвовал в войне в Китае. Великую Отечественную начал в должности командира 31-го сбап на самолетах СБ. В августе 1941 года полк переучился на самолеты Пе-2 и участвовал в боях против гитлеровцев, наступавших на Ленинград и Петрозаводск. В декабре 1941 года 31-й бап был преобразован в 4-й гвардейский бомбардировочный авиаполк.

На аэродроме, чтобы привести его в боевую готовность, личному составу полка и подразделениям обеспечения (БАО) предстояло много потрудиться. Между деревней и лесом было только летное поле, никаких подсобных помещений не было.

Для размещения личного состава и имущества пришлось использовать дома жителей деревни и дворовые сооружения, расположенные вблизи летного поля. Легче было приспособить стоянки самолетов на окраине леса и обеспечить их маскировку.

Состояние дел в полку беспокоило не только командира полка, но и командира дивизии. В расположении полка ежедневно находились офицеры штаба и политотдела дивизии, которые не словами, а делом помогали в практической и политико-воспитательной работе полка, знакомились с личным составом. Полк лично посетил и ознакомился с положением дел в полку командир 1-го бомбардировочного авиакорпуса генерал-майор авиации Владимир Александрович Судец. В ходе знакомства с летным составом генерал провел поучительную тактическую летучку и, учитывая специфику выполнения предстоящих боевых задач на Калининском фронте, предложил ряд полезных советов.

В конце 1942 года на Калининском фронте началась Ржевско-Сычевская операция с целью овладения Ржевом и ослабления натиска противника на сталинградском направлении. Бои за Ржев приняли затяжной характер. Противнику был нанесен большой урон.

Готовились войска Калининского фронта к новому наступлению. Наступательная операция войск Калининского фронта (24 ноября 1942 года — 20 января 1943 года) по времени совпала с историческим сражением под Сталинградом, закончившимся блестящей победой Советской Армии.

Наступательная операция войск Калининского фронта приковывала к себе силы противника, не давая ему возможности использовать резервы на юге. В этой операции предусматривалось усилиями трех армий и присоединенных к ним двух механизированных корпусов разгромить белыйско-оленинскую группировку и овладеть городами Белый, Оленине; совместно с войсками Западного фронта окружить и уничтожить ржевскую группировку противника, обеспечить разгром великолукской группировки противника и овладеть городом Великие Луки.

На соединения 3-й воздушной армии возлагались задачи: последовательными и массированными ударами бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием истребителей днем и ночью изматывать противника, уничтожать его живую силу и технику, содействовать войскам в прорыве обороны противника, в разгроме и ликвидации его группировок. Кроме того, уничтожать самолеты на аэродромах, разрушать железнодорожные узлы, станции и перегоны, вести борьбу с резервами, а также вести разведку.

Исходя из задач, возлагаемых на авиацию, частям и соединениям 1-го бомбардировочного авиакорпуса предстояло вести боевые действия на белыйско-оленинском, ржевском и великолукском направлениях. Великие Луки — крупный узел железных и шоссейных дорог, превращенный гитлеровцами в мощный укрепленный район. Чтобы взломать его укрепления и прорвать оборону, потребовалось сосредоточить на этом участке фронта значительные силы сухопутных войск и авиации.

31 ноября наш 202-й бомбардировочный авиаполк (таблица 2) был приведен в боевую готовность. Этого дня мы долго ждали, и этот день наступил. Большее количество боевых вылетов полк выполнял на великолукском направлении.

Первые боевые вылеты показали, что за длительный период скитания по запасным авиаполкам во время переучивания у некоторых «воздушных рабочих войны» утратились навыки не только фронтовой жизни, но и боевой работы, так как были допущены серьезные ошибки, к счастью, не приведшие к трагическим последствиям.

Так, например, 4 декабря 1942 года полк под командованием подполковника С. П. Сенникова получил первую боевую задачу: составом 15 самолетов Пе-2 нанести бомбовый удар по скоплению живой силы и техники противника в пункте Новосокольники. Погода в районе аэродрома была облачной, с высотой облаков около 800 метров. При подходе к цели облачность оказалась на высоте менее 200 метров при малой видимости. Командиру полка такая метеорологическая обстановка показалась неблагоприятной и он принял решение возвратиться на аэродром. Посадка всех самолетов с бомбовой нагрузкой прошла благополучно. Такое решение ведущего не могло удовлетворить командование дивизии и корпуса, да и самих участников боевого вылета. Выводы командования были неутешительными. Тщательный разбор боевого вылета научил нас многому.

Быть над территорией, занятой противником, и вернуться с полной боевой зарядкой, это, по меньшей мере, неуверенность в своих возможностях, а то и много хуже. Все происшедшее изменило взгляды не только командования, но и летного состава на отношение к выполнению боевой задачи. Временная неудача не поколебала моральный дух летного состава в жестокой борьбе с врагами Родины, а повысила ответственность каждого экипажа за выполнение боевой задачи.

9 декабря восемь экипажей 1-й эскадрильи под командованием командира полка нанесли в сложных метеоусловиях и при сильном противодействии зенитных средств бомбовый удар по войскам и огневым средствам противника в районе города Белый и вернулись на свой аэродром без потерь.

10 декабря стояла пасмурная погода при низкой облачности, однако полк произвел 17 боевых вылетов. Хорошее знание района боевых действий, воздушной и наземной обстановки на заданном участке фронта позволило двумя группами по 8 и 9 самолетов во главе с командирами 1-й и 2-й эскадрилий капитаном А. И. Костенко и капитаном Е. А. Коняевым успешно нанести бомбовые удары по войскам и технике противника в районе деревни Волыново и на дороге юго-западнее деревни при активном противодействии наземных средств ПВО и вернуться, не имея своих потерь.

Таблица 2. Боевой расчет 202-го бомбардировочного авиаполка (Калининский фронт)

 

Состав бап		Состав экипажа
		Летчик	Штурман	Стрелок-радист
Звено управле-ния		Подполковник Сенников С. П.	Майор Габуния Г. И.	Старшина Варабин В. Г.
		Мл. лейтенант Черныш Т. П.	Лейтенант Жуков С. В.	Сержант Седякин В. Н.
		Сержант Битунов Л. И.	Сержант Деревенский А. Е.	Сержант Колотко В. С.
1-я эскадрилья	1 звено	Капитан Костенко А. И.	Ст.лейтенант Суслов И. Н.	Сержант
		Лейтенант Гусенко П. Я.	Лейтенант Феденко А. П.	Сержант Рыбчинский А. С.
		Мл. лейтенант Смирнов В. И.	Лейтенант Шаповалов Ф.	Сержант Марков А. И.
	2 звено	Мл. лейтенант Лопаткин А. П.	Лейтенант Яшин С. Г.	Сержант
		Мл.лейтенант Гапеёнок Н. И.	Сержант Погорелый А. А.	Сержант Нолегач П. Г.
		Сержант Масляков А. Н.	Лейтенант Чередниченко Н. Т.	Сержант Матийченко Н. С.
	3 звено	Лейтенант Мулюкин К. Ф.	Лейтенант Рабцун Н. Е.	Сержант Шаглин Д. Ф.
		Мл. лейтенант Арбеков С. М.	Мл.лейтенант Сериденко Н. Д.	Сержант Карамушка И. И.
		Мл. лейтенант Мурзин А. В.	Мл.лейтенант Смалий И. Г.	Сержант Пушкарев М. И.
2-я эскадрилья	1 звено	Капитан Коняев Е. А.	Ст.лейтенант Скрынник Г. Н.	Старшина Каширский А. М.
		Лейтенант Орлов М. В.	Лейтенант Слободян П. Г.	Сержант Филончик С. И.
		Ст. сержант Теплищев П. А.	Ст. сержант Головлев А. И.	Сержант Вилков С. В.
	2 звено	Лейтенант Шемякин А. В.	Лейтенант Приходько Н. К.	Сержант Павлов В. Ф.
		Лейтенант Кардопольцев Б. С.	Мл.лейтенант Бондаренко А. К.	Сержант Кожебаков А. И.
		Ст. сержант Сазунов А. П.	Лейтенант Шаповалов Т. М.	Сержант Калиниченко В. К.
	3 звено	Мл. лейтенант Коробов С. В.	Лейтенант Янин Н. А.	Сержант Якимов П. Н.
		Лейтенант Иванов П. А.	Лейтенант Жиктов А. А.	Сержант Никулин П. Н.
		Ст. сержант Чиров В. В.	Лейтенант Гасевский В. П.	Сержант Михлев Ф. И.

Шло время, а погода в районе боевых действий не улучшалась, и предполагалось ее значительное ухудшение. Обстановка для боевых действий бомбардировщиков усложнялась, а сухопутные войска нуждались в поддержке.

14 декабря стояла холодная зимняя погода, шел снег, была низкая облачность при плохой видимости. В середине декабря снизились темпы наступательных действий войск в направлении города Белый. В это время успешно велось наступление войск на Великие Луки.

От полка ждали помощи наступающие войска. В связи со сложными погодными условиями командование приняло решение о проведении боевых действий одиночными самолетами, парами и звеньями наиболее подготовленных экипажей для выполнения боевых задач в сложных метеорологических условиях.

Первыми получила боевую задачу пара экипажей из звена младшего лейтенанта Коробова. Эту пару возглавил сам командир звена С. В. Коробов (членами его экипажа были штурман звена лейтенант Н. А. Янин, стрелок-радист сержант П. Н. Якимов). Командиром второго экипажа был лейтенант П. А. Иванов, штурман лейтенант А. А. Жиктов и стрелок-радист сержант П. Н. Никулин).

Через 30 минут после взлета этой пары связь с экипажами прекратилась. По истечении отведенного на полет времени экипажи на аэродром не вернулись, и судьба их осталась загадкой.

С 16 декабря погода несколько улучшилась, и это позволило в течение дня выполнить 23 боевых вылета, оказывая войскам содействие в овладении городом Великие Луки. На головы врага в этот день было сброшено 42 фугасных бомбы ФАБ-250, 24 бомбы ФАБ-100, 19 зажигательных бомб ЗАБ-50 и 1400 экземпляров листовок, израсходовано при штурмовке около 1800 патронов.

В выполнении бомбовых ударов участвовали три группы самолетов под командованием командира полка и двух командиров эскадрилий — капитана А. И. Костенко и капитана Е. А. Коняева. Над целью все три группы подвергались ураганному огню зенитных средств. Однако стремление выполнить боевую задачу было велико у каждого экипажа.

В одном из вылетов пилот сержант П. А. Теплищев после взлета потерял свою группу и пристроился к группе другого полка. В ходе полета его экипаж восстановил ориентировку еще до подхода к району заданной цели, отошел от группы другого полка, самостоятельно сбросил бомбы на цель и вернулся на свой аэродром. Настойчивость пилота при выполнении боевой задачи даже тогда, когда он потерял свою группу, помогла ему достичь заданной цели. К счастью, в этом районе не оказалось истребителей противника.

Дважды в этот день вылетало звено младшего лейтенанта А. П. Лопаткина для удара по крепости города Великие Луки в условиях сильного противодействия зенитных средств и истребителей противника. Командование полка и дивизии постоянно отмечало это звено, его хорошую слетанность, отработанные маневры в воздушном бою и умелое выполнение боевых задач с пикирования в составе звена.

Длительное время командование полка не меняло состав этого звено. Командиром звена был младший лейтенант А. П. Лопаткин, штурманом звена лейтенант С. Г. Яшин, стрелком-радистом сержант Е. Е. Быковский; левым ведомым был я, штурманом сержант А. А. Погорелый, стрелком-радистом П. Г. Нолегач; правым ведомым пилотом — сержант А. Н. Масляков, штурманом лейтенант Н. Т. Чередниченко, стрелком-радистом сержант Н. С. Матийченко.

Выход на аэродром на малой высоте и красивый роспуск, отличные посадки самолетов всегда свидетельствовали об успешном выполнении звеном боевой задачи, а красная ракета при роспуске звена о сбитом самолете противника в воздушном бою.

Успехи звена сами по себе не приходили, а доставались упорным трудом и, прежде всего, учебой и тренировками на земле, на которые уходило все свободное время между боевыми вылетами. Никто нас не заставлял это делать, хотя и рекомендовали. Выполнялись тренировки по личной инициативе, как в каждом экипаже, так и в составе звена по принципу «пеший по-летному». В этих тренировках отрабатывались действия каждого члена экипажа в воздушном бою при выполнении боевой задачи одиночным экипажем и в составе звена. Как это было?

Экипаж садился на свои места в самолете, включалось переговорное устройство. Затем шли вводные от стрелка-радиста и штурмана о воздушной обстановке, прежде всего в задней полусфере, так как обзор летчика в задней полусфере ограничен. По вводным летчик оценивал обстановку, принимал решение, информировал об этом экипаж, заслушивал решение на действия штурмана и стрелка-радиста. При необходимости свои решения летчик демонстрировал приведением в действие рулей управления самолетом.

В таких тренировках вырабатывалось пространственное представление о положении в задней полусфере при любой вводной и реакция на действия противника в воздушном бою.

Примерно так же отрабатывался и противозенитный маневр. При этом важно, чтобы стрелок-радист и штурман умели правильно определять место разрывов зенитных снарядов по отношению к самолету во время маневрирования.

Для умелого и эффективного противозенитного маневра важно знать основы теории стрельбы зенитной артиллерии по самолетам в воздухе.

Наблюдая за нашими тренировками, инженерно-технический состав предлагал свои изобретения для совершенствования наших затей. Опыт боевых действий подсказывал, что затраченное время на тренировки давало положительные результаты. Учиться бить врага нам пришлось не по учебникам.

26 декабря звено младшего лейтенанта А. П. Лопаткина нанесло пикирующий удар по крепости Великие Луки. При уходе от цели звено бомбардировщиков было атаковано парой истребителей Ме-109. Завязался воздушный бой. Штурманы и стрелки-радисты надежно прикрыли сомкнутый боевой порядок звена. В четырех атаках истребители вели огонь с дальних дистанций. В пятой атаке Ме-109 решились выйти на малые дистанции к бомбардировщикам. Один Ме-109 был сбит, а второй вышел из боя. Звено без потерь вернулось на свой аэродром.

Не прошло и часа, как звено Лопаткина получило новую боевую задачу на удар с пикирования по крепости под прикрытием звена истребителей. Над целью одна пара истребителей пикировала с бомбардировщиками, а другая пара оставалась на высоте ввода в пикирование. В этом боевом вылете вражеские истребители в районе цели не появлялись.

Предпоследний день 1942 года оказался самым напряженным. В этот день полк выполнил 25 боевых вылетов на крепость и станцию Великие Луки. В первом вылете две эскадрильи в составе 17 самолетов бомбардировали железнодорожную станцию с планирования с двух заходов без прикрытия своих истребителей. На втором заходе на цель появились два Ме-109. Сомкнувшись в плотный боевой порядок, бомбардировщики успешно отразили все атаки противника. В воздушном бою штурман звена лейтенант Н. Г. Приходько сбил один Ме-109.

Во втором боевом вылете задание по нанесению бомбового удара по войскам и огневым средствам крепости Великие Луки выполняла группа в составе 8 самолетов под командованием капитана А. И. Костенко. Группа не прикрывалось истребителями и была атакована шестью Ме-109. Первые атаки противник направил на ведущее звено, но успеха не имел. Последующие атаки были направлены на звено лейтенанта К. Ф. Мулюкина. В результате боя над целью был сбит самолет пилота младшего лейтенанта А. В. Мурзина. Самолет упал в центре города. Экипаж в составе пилота А. В. Мурзина, штурмана младшего лейтенанта И. Г. Смалия и стрелка-радиста сержанта М. И. Пушкарева погиб. В ходе дальнейшего боя самолет командира звена лейтенанта К. Ф. Мулюкина был подожжен. Штурман звена лейтенант Н. Е. Рабцун и стрелок-радист сержант Д. Ф. Шаглин на горящем самолете отбили атаки Ме-109, а К. Ф. Мулюкин сумел перетянуть через линию фронта и произвел посадку в поле на фюзеляж. Экипаж успел покинуть горящий самолет. Самолет сгорел.

Наступил январь 1943 года. 2 января 1943 года Совинформбюро сообщило: «В результате решительного штурма наши части овладели городом и железнодорожным узлом Великие Луки». В этом была и частица нашего труда, труда с горечью потерь боевых друзей. Однако в городской крепости еще продолжали обороняться недобитые фашисты. Потребовалось еще немало усилий, чтобы отразить контратаки противника и окончательно разгромить его в крепости.

В январе 1943 года по метеорологическим условиям 202-й бап мог выполнять боевые задачи только в течение четырех дней.

6 января две группы 202-го бап в составе 14 самолетов Пе-2 наносили бомбовый удар с планирования под углом 30° по войскам и боевой технике противника в районах Алексеево, Громово, что юго-западнее города Великие Луки. Первую группу в составе семи Пе-2 вел командир полка подполковник Сенников, а вторую — командир эскадрильи капитан Костенко. Предполагалось выполнение 2–3 заходов на цель. При подходе к цели на высоте 1300 метров бомбардировщики были встречены сильным огнем зенитных средств противника. Во время второго захода был подбит самолет командира эскадрильи и стал отставать от первой группы. Командование группой принял заместитель командира лейтенант Гусенко. Мы с младшим лейтенантом Лопаткиным вышли из общего боевого порядка и сопровождали командира эскадрильи до аэродрома.

7 января также выдался летный день, и на выполнение боевой задачи для удара по войскам и боевой технике в районы Конюшки, Пупково, Борщанка вылетело 12 самолетов Пе-2 под командованием командира полка и командира эскадрильи капитана Е. А. Коняева. Бомбометание выполнялось с планирования под углом 30–40° с одного захода при ураганном огне зенитных орудий. Над целью был сбит огнем зенитной артиллерии самолет пилота сержанта А. Н. Маслякова и упал на 7 километров южнее города Великие Луки. Экипаж в составе сержанта А. Н. Маслякова, штурмана лейтенанта Н. П. Чередниченко, стрелка-радиста сержанта Н. С. Матийченко погиб.

16 января командир полка получил боевую задачу на бомбардирование войск и техники противника в районе деревни Борщанка. Погода в этот день стояла ясная, безоблачная. Для выполнения боевой задачи в 9.00 взлетело две эскадрильи. Первую эскадрилью возглавил командир полка, а вторую капитан Е. А. Коняев. На маршруте полета к цели произошла встреча с пятеркой Як-7, взлетевшей с аэродрома Лютнино для прикрытия бомбардировщиков.

При подходе к линии фронта на высоте около 1800 метров между двумя эскадрильями, выполнявшими полет в «колонне девяток», с дистанцией около 350 метров внезапно появился истребитель Ме-109, видимо выполнявший полет ниже бомбардировщиков и стремительным набором высоты оказался внутри боевого порядка полка. Не проявляя активности, Ме-109 продолжал полет. Противодействия ему не могли оказать ни первая, ни вторая эскадрильи, так как могли поразить самих себя. Летчик истребителя все это понимал и спокойно выполнял полет, выискивая для себя цель. В то время, когда все ждали «какого-то чуда», истребитель неожиданно сделал ловкий разворот влево и открыл огонь по самому крайнему самолету левого звена 1-й эскадрильи. Им оказался мой самолет. С такой же ловкостью ушел Ме-109 со снижением под боевой порядок бомбардировщиков. Хотя стрелок-радист Петр Нолегач и штурман Алексей Погорелый успели по одной очереди открыть огонь по Ме-109, это нас не спасло. Атакованный самолет задымил, появилось пламя на правом моторе, прекратилась внутренняя связь в экипаже, штурман оказался раненым, но вида не подавал.

В этой обстановке я выключил правый мотор и глубоким скольжением до малой высоты сбил пламя. Вначале мне показалось, что загорелся самолет, так как из-под правой плоскости появился огонь, а когда вывел самолет из скольжения, дымил только поврежденный мотор. Самолет был управляем, и мне удалось долететь до ближайшего аэродрома базирования штурмовиков Андреаполь. Здесь мною была допущеноа ошибка при заходе на посадку. На планировании я поставил рычаг на выпуск шасси, а шасси не выпустились. Вместо того чтобы произвести посадку на заснеженном аэродроме на фюзеляж, я пошел на второй круг на одном моторе. Ошибку понял, когда дал газ и самолет с трудом начал набирать скорость, а впереди лес. Все же удалось по прямой набрать высоту чуть выше леса. Затем с левым кругом еще раз зайти на посадку и посадить самолет на фюзеляж. На этот раз выручил мотор, и лес остался цел, а с ним и я со штурманом. А вот стрелка-радиста в самолете не оказалось.

После того как Ме-109 открыл огонь по нашему самолету, прекратилась связь, «начал падать горевший самолет», и была еще высота, стрелок-радист Петр Нолегач покинул самолет на парашюте. Приземлился среди редкого леса, но на нейтральной полосе и был взят в плен нашими пехотинцами, как чужой, но знающий русский язык. Доставленный на КП «чужой» оказался своим и вскоре вернулся на свой аэродром.

Для восстановления самолета на аэродром Андреаполь без задержки прибыла группа технического состава разных специальностей. После осмотра самолета технический состав обнаружил около 180 различных повреждений, в том числе и в двух бензобаках. С такими повреждениями самолета молодой технический состав еще не встречался. Однако под руководством опытного техника самолета Н. В. Брагина в условиях зимы и не на своем аэродроме молодые специалисты в сравнительно короткий период времени восстановили самолет Пе-2. Для перегонки самолета на свой аэродром вызвали экипаж. Командир полка решил отправить за моим самолетом меня на стареньком грузовике (полуторке). Другого не было. Добираться до места назначения пришлось по заснеженным зимним лесным дорогам, сплошь занятым войсками. Вот здесь я убедился, как тепло наземные войска относятся к авиации. Было много препятствий, проверок. Однако когда проверяющие видели в машине летчика в летной форме и узнавали о нашей необходимости в такой поездке, нам всегда давали «зеленую улицу», даже при большой загрузке дороги своей боевой техникой. Делалось это, как они сами говорили, за нашу помощь им в боях.

После восстановления самолета до боевой готовности мне пришлось выполнять на нем боевые задания вплоть до Львовско-Сандомирской операции.

18 января 1943 года эскадрилья капитана Е. А. Коняева в составе девяти самолетов Пе-2 под прикрытием пятерки истребителей Як-7 взлетела для нанесения бомбового удара по резервам противника в районе деревни Лешково. При подходе к району цели оказалось, что он закрыт облаками. Командир эскадрильи решил наносить удар по запасной цели — железнодорожной станции Чернозем. При подходе к станции в боевом порядке «клин звеньев», истребители прикрытия были связаны боем шестеркой истребителей Хе-113. Вскоре подошла другая группа в составе шести Хе-113 и перешла в атаку на девятку Пе-2. В результате воздушного боя было сбито два Хе-113, один из них истребителями, а другой штурманом Т. М. Шаповаловым. Из девяти самолетов Пе-2 не вернулись с боевого задания шесть. Их экипажи:

заместитель командира эскадрильи лейтенант Михаил Васильевич Орлов, штурман лейтенант Петр Гаврилович Слободян, стрелок-радист Сергей Иванович Филончик;

пилот сержант Павел Александрович Теплищев, штурман старший сержант Алексей Иванович Головлев, стрелок-радист сержант Сергей Елисеевич Вилков;

пилот лейтенант Борис Сергеевич Кардопольцев, штурман младший лейтенант Алексей Карпович Бондаренко, стрелок-радист сержант Александр Иванович Кожбаков;

командир звена лейтенант Александр Васильевич Шемякин, штурман звена лейтенант Николай Григорьевич Приходько, стрелок-радист сержант Всеволод Федорович Павлов;

пилот старший сержант Аркадий Петрович Сазунов, штурман лейтенант Трофим Маркович Шаповалов, стрелок-радист сержант Виктор Кондратьевич Калиниченко;

пилот сержант Виктор Викторович Чиров, штурман младший лейтенант Владимир Трофимович Гаевский, стрелок-радист сержант Федор Иванович Михеев.

Это была самая тяжелая потеря для полка. Об этой потере мало известно, мало можно узнать и из архивных документов по истории полка. Нет в них и участников этого боевого вылета, которые вернулись на свой аэродром. Известно только, что два горящих самолета тянулись к своей территории, а о других четырех самолетах известий не поступало. Ни один из сбитых самолетов, ни один из членов экипажей, погибших на Калининском фронте при выполнении данного задания, не был найден живым или мертвым, все пропали бесследно.

За время боевых действий на Калининском фронте с 24 ноября 1942 года по 20 февраля 1943 года 202-й бомбардировочный авиаполк произвел 188 боевых вылетов, сбросил около 100 тонн авиабомб и при этом уничтожил 117 автомашин, 112 танков и самоходных орудий, 5 складов с горючим и боеприпасами, около 15 артиллерийских и минометных батарей, до 40 огневых точек и 55 железнодорожных вагонов; им были разрушены железнодорожные пути на перегонах и станциях с прекращением движения на длительное время, сбито 3 самолета Ме-109 и один Хе-113.

Свои потери: 11 самолетов Пе-2, 10 летчиков, 10 штурманов и 10 стрелков-радистов.

В связи с большими боевыми потерями 22 января 1943 года 202-й бомбардировочный полк пополнился молодым летным составом в количестве девяти экипажей, прибывших из 18 запасного авиационного полка.

Приказом по 263-й бомбардировочной авиадивизии (бад) от 23 января 1943 года все прибывшие экипажи были сведены в одну группу при 202-м бап для ввода их в строй. В составе этой группы были экипажи:

пилот сержант Лискин Семен Михайлович, штурман сержант Лисицын Николай Васильевич, стрелок-радист сержант Крипопишин Владимир;

пилот сержант Бухальцев Евгений Николаевич, штурман сержант Леонов Виктор Владимирович, стрелок-радист Магарычный Степан Севостьянович;

пилот сержант Бондаренко Николай Иванович, штурман сержант Жидков Юрий Леонидович, стрелок-радист сержант Царев;

пилот сержант Шевелев Леонид Иванович, штурман Рабцун Николай Ефимович, стрелок-радист сержант Кривопишин Владимир Матвеевич;

пилот сержант Молчанов Анатолий Васильевич, штурман, стрелок-радист сержант Глебкин Михаил Васильевич;

пилот сержант Губин Анатолий Павлович, штурман сержант Малюгин Яков Тимофеевич, стрелок-радист сержант Смирнов Борис Иванович;

пилот сержант Великанов Петр Семенович, штурман сержант Рычков Владимир Петрович, стрелок-радист сержант Мигунов Николай Никитович;

пилот сержант Бузорин Павел Александрович, штурман сержант Вышегородцев Алексей Иванович, стрелок-радист сержант Хахель Алексей Антонович;

пилот сержант Есауленко.

С 1-го февраля 1943 года 202-й бомбардировочный авиаполк в составе 263-й бомбардировочной авиадивизии, 1-го бомбардировочного авиакорпуса резерва Верховного Главного Командования вошел в состав 14-й воздушной армии Волховского фронта с базированием на аэродроме Мякишево для содействия войскам фронта в прорыве блокады Ленинграда.

В годы Великой Отечественной войны Ленинград являлся одним из важных объектов, намеченных для захвата гитлеровской Германией. Битва за Ленинград 1941–1944 годов — одна из самых ожесточенных битв войны. Когда противник не смог захватить Ленинград, он перешел к блокаде Ленинграда, которая продолжалась 900 дней и ночей. В суровых условиях блокады и голода, бомбардировок и обстрелов, рабочие Ленинграда продолжали выпускать продукцию для обороны.

Прорыв блокады Ленинграда — наступательная операция войск Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с КБФ, проведенная 12–30 января 1943 года. Цель операции — разгромить группировку противника южнее Ладожского озера и восстановить сухопутные коммуникации Ленинграда со страной.

Образованный противником в 1941 году Шлиссельбургско-Синявинский выступ между городом Мга и Ладожским озером отделял 15-километровым коридором войска Ленинградского фронта от войск Волховского фронта (командующий — генерал армии К. А. Мерецков). На его правом крыле против выступа оборонялись 2-я ударная и 8-я армии.

Шлиссельбургско-Синявинский выступ немецко-фашистское командование превратило в мощный полевой укрепрайон с развитой системой инженерных сооружений, противотанковых и противопехотных препятствий со сплошными минными полями. От советских войск защищалась 18-я немецкая армия в составе около 26 дивизий.

Замысел советского командования заключался в нанесении войсками Ленинградского и Волховского фронтов встречных ударов в направлении Синявино и рабочего поселка № 5 с последующим развитием наступления на южном направлении. Для проведения операции были созданы две ударные группировки: на Волховском фронте — 2-я ударная армия, на Ленинградском — 67-я армия. С воздуха операцию обеспечивала авиация 13-й и 14-й воздушных армий фронтов и авиация КБФ (всего около 900 самолетов).

В этой обстановке предстояло вести боевые действия авиационным частям 1-го бомбардировочного авиакорпуса, в том числе и 202-му бомбардировочному авиаполку.

В ночь перед наступлением авиация нанесла массированный удар по артпозициям, пунктам управления, аэродромам противника. Утром 12 февраля была проведена артиллерийская и авиационная подготовка, в которой участвовал и наш авиаполк, наносивший бомбовые удары по дотам, дзотам и огневым средствам противника в непосредственной близости от своих войск в районах Подберезье, Смердыня. В течение всего периода боевых действий стояла неблагоприятная погода. Держались сильные февральские морозы, и шел снег.

На аэродроме Мякишево, который нельзя назвать аэродромом, а лишь снежной посадочной площадкой среди лесного массива с временными подвижными средствами обеспечения, особенно тяжело было работать в морозный день при сильном ветре техническому составу и службам обеспечения. В этих сложных метеорологических условиях 202-й бомбардировочный авиаполк произвел около тридцати боевых вылетов. При этом было уничтожено 7 артиллерийских и минометных батарей, 5 дзотов и блиндажей и около 10 железнодорожных вагонов.

Пробитый советскими войсками вдоль берега коридор (шириной до 11 километров) восстановил прямую сухопутную связь Ленинграда со страной. Вражеская блокада была прорвана.

Прорыв блокады Ленинграда явился переломным моментом в битве за Ленинград. 27 января Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Ленинграда». 21 февраля 202-й бомбардировочный авиаполк выбыл из состава 14-й воздушной армии и вошел в состав 6-й воздушной армии Северо-Западного фронта.

21 февраля 1943 года 202-й бомбардировочный авиаполк, входящий в 263-ю бомбардировочную авиадивизию 1-го бомбардировочного авиакорпуса РВГК, в составе 19 экипажей во главе с командиром полка подполковником С. П. Сенниковым перебазировался на аэродром Макарово 6-й воздушной армии Северо-Западного фронта, откуда вел боевые действия по содействию войскам фронта в ликвидации Демянского плацдарма и в овладении городом Старая Русса. Боевые действия велись при сильном противодействии зенитной артиллерии и истребительной авиации противника.

27 февраля 1943 года эскадрилья капитана Костенко в составе девяти самолетов Пе-2 под прикрытием шестерки самолетов «аэрокобра» вылетела с аэродрома Макарово для уничтожения артиллерийских и минометных батарей в районе деревень Семкино и Горушки.

При подходе к цели на высоте 2000 метров эскадрилья была атакована истребителями Ме-109. Истребители прикрытия вступили в воздушный бой с противником и отбили все его атаки.

Над целью огнем зенитной артиллерии был подбит и загорелся самолет младшего лейтенанта Арбекова Сергея Максимовича. На горящем самолете летчик пытался выйти в расположение наших войск и спасти штурмана младшего лейтенанта Сериденко Николая Дмитриевича и стрелка-радиста сержанта Карамушку Ивана Ивановича. Однако пламя быстро охватило весь фюзеляж. Тяжело раненные, штурман и стрелок-радист не в состоянии были покинуть самолет на парашютах; совершить посадку было невозможно: под самолетом был густой лес.

Обгоревший летчик оставил горящий самолет только тогда, когда самолет стал неуправляем. Опустившись на парашюте в лес, летчик Арбеков потерял сознание. Его нашли в лесу среди болот местные жители, оказали посильную помощь, а когда Арбеков самостоятельно смог передвигаться, помогли перейти линию фронта. Сергей Арбеков вернулся в свой полк, долго лечился. После окончательного выздоровления младший лейтенант С. М. Арбеков был допущен к полетам и продолжал успешно выполнять боевые задания командования.

В конце 1942 года и в начале 1943 года на великолукском и старорусском направлениях наша авиация стала нести значительные потери от истребителей противника. В это время, кроме известного нам истребителя Ме-109, на Калининском и Северо-Западных фронтах появился истребитель Фокс-Вульф-190, а затем и истребитель Хе-113. Наибольшую активность проявляли вражеские истребители, базировавшиеся но аэродроме Гривочки. Все это очень беспокоило наше командование воздушных армий. В целях ослабления активности боевых действий авиации противника, командующий 6-й воздушной армии решил бомбовым ударом бомбардировщиков 1-го бомбардировочного авиакорпуса, под прикрытием истребителей уничтожить самолеты противника на аэродроме Гривочки.

Командир 1-го бомбардировочного авиакорпуса генерал-майор И. Ф. Судец, получив боевую задачу от командующего 6-й воздушной армии, возложил выполнение этой задачи на 263-ю бомбардировочную авиадивизию гвардии полковника Ф. И. Добыша.

Идея выполнения боевой задачи, изложенная генерал-майором, заключалась в следующем. К 14 марта подготовить две группы бомбардировщиков по девять самолетов Пе-2 и сосредоточить их на аэродроме Выползово, где базировался 321-й авиаполк дивизии, откуда и выполнять боевое задание. Первую группу должен был возглавить командир 321-го авиаполка майор С. П. Тюриков, а вторую — командир авиаэскадрильи 202-го авиаполка капитан Е. А. Коняев.

Для выполнения боевой задачи 7 экипажей 202-го авиаполка были откомандированы в Выползово без своих самолетов. Самолеты они должны были получить в 321-м авиаполку. Вся эта предварительная подготовка проводилась в целях конспирации. В числе командированных от 202-го авиаполка были лейтенант К. Ф. Мулюкин, младшие лейтенанты А. П. Лопаткин, В. И. Смирнов, А. К. Бондаренко, П. Я. Гусенко, Т. П. Черныш и я.

По данным воздушной разведки и сведениям, полученным от партизан и местных жителей, удалось установить расположение вражеских самолетов на аэродроме, наличие и расположение средств ПВО, а также и распорядок дня летно-технического состава, что способствовало принятию обоснованного решения.

Накануне нанесения бомбового удара командир 263-й бомбардировочной авиадивизии гвардии полковник Добыш поставил боевую задачу ведущим групп в присутствии летного состава, участвующего в боевом вылете.

Бомбовый удар по самолетам на аэродроме Гривочки решено было нанести на рассвете 15 марта по двум стоянкам. Полет к цели выполнять без непосредственного прикрытия своими истребителями и при полном радиомолчании. Бомбометание произвести с горизонтального полета по ведущему звена. Истребители прикрытия должны встретить бомбардировщиков при уходе от цели, после бомбометания.

Для достижения внезапности действий сбор групп осуществить над аэродромом на высоте 400 метров. Каждый ведущий в группе обозначает себя ракетой установленного цвета.

Полет по маршруту совершить в боевом порядке «колонна эскадрилий», эскадрильи в «клину звеньев». После постановки боевой задачи был проведен проигрыш полета, в процессе которого были сняты все возникавшие вопросы.

В установленное время 15 марта начался взлет и сбор групп. Командование дивизии и представители авиакорпуса, наблюдавшие за взлетом и сбором групп, остались довольны их организацией и выполнением.

С наступлением рассвета обе эскадрильи точно вышли на аэродром на высоте 1500 метров. С этой высоты хорошо были видны стоянки самолетов. На взлетной полосе находилась пара дежурных самолетов.

Каждая эскадрилья вышла на заданную стоянку самолетов и сходу выполнила бомбометание. К этому времени взлетела дежурная пара истребителей. Зенитная артиллерия с выходом бомбардировщиков открыла огонь, а при первых разрывах бомб временно прекратила. Все внимание взлетевшей пары истребителей было направлено на вторую группу бомбардировщиков, в которой среди окрашенных в зеленый цвет самолетов находился один белый самолет Пе-2. Этот самолет достался моему экипажу (других самолетов в 321-м авиаполку больше не было).

Создалась обстановка, в которой мой экипаж на белом самолете Пе-2 оказался вроде белой вороны среди зеленых, а для истребителей противника, видимо, «важной персоной». И вот за этой «важной персоной» началась охота. Несмотря на сомкнутый боевой порядок эскадрильи и интенсивный огонь штурманов и стрелков-радистов, пара Ме-109 не выходило из боя и вела огонь с дальних дистанций. На протяжении длительного полета приходилось постоянно занимать безопасное место в боевом порядке звена и эскадрильи, укрываясь оборонительным огнем бомбардировщиков.

В ходе непрерывных атак пары Ме-109, белый самолет получил серьезные повреждения, а экипаж легкие ранения. Из строя вышел один из моторов. На одном моторе, под прикрытием своих истребителей, я довел самолет до аэродрома Выползово и произвел посадку на фюзеляж, так как была повреждена и гидросистема самолета.

По данным фотоконтроля на аэродроме Гривочки было уничтожено не менее 20 фашистских самолетов. После этого бомбового удара активность действий авиации противника значительно снизилась, а самолеты Хе-113 в последующих боевых вылетах вообще больше не встречались.

За успешное выполнение специального задания всем его участникам была объявлена благодарность, а некоторые из них были представлены к наградам.

На Северо-Западном фронте 202-й бомбардировочный авиаполк произвел 65 боевых вылетов, сбросил на головы врага 53 тонны бомб, уничтожил 8 артиллерийских и минометных батарей, 17 огневых точек, 3 склада боеприпасов и горючего, около 170 автомашин, 45 танков, а вместе с 321-м бомбардировочным полком не менее 20 самолетов. В ожесточенных боях полк потерял один самолет Пе-2, погибли два члена экипажа — штурман младший лейтенант Николай Дмитриевич Сериденко и стрелок-радист сержант Иван Иванович Карамушка.

После выполнения спецзадания боевая работа 202-го бомбардировочного авиаполка на Калининском, Волховском и Северо-Западном фронтах была закончена.

Распоряжением Ставки ВГК 1-му бомбардировочному авиакорпусу было приказано всем составом в период с 19 по 27 февраля 1943 года перебазироваться на Бутурлиновский аэродромный узел Воронежского фронта в состав 2-й воздушной армии (командующий генерал-лейтенант С. А. Красовский). Перебазирование полка выполнялось наземным эшелоном, а также летным эшелоном с посадкой на аэродроме города Тамбова.

При перелете полка на Воронежский фронт 19 марта 1943 года на маршруте полета, вблизи Москвы, летный состав услышал по радио сообщение, что за успешные боевые действия на Калининском, Волховском и Северо-Западном фронтах, за неоднократные боевые отличия в боях по освобождению города Великие Луки, при прорыве блокады Ленинграда, ликвидации Демянского плацдарма и нанесенный большой урон в живой силе и боевой технике противника приказом народного Комиссара Обороны СССР № 128 от 18 марта 1943 года преобразованы: 263-я бомбардировочная авиадивизия (командир гвардии полковник Ф. И. Добыш) — в 1-ю гвардейскую; 46-й, 202-й и 321-й полки этой дивизии (командиры майор Н. А. Рыбальченко, подполковник С. П. Сенников, майор С. П. Тюриков) — в 80-й, 81-й и 82-й гвардейские; 56-я отдельная рота связи (командир лейтенант В. Н. Новиков) — в 11-ю гвардейскую роту связи.

Все это произошло, как нам казалось, в очень короткий период времени. 19 марта 202-й бомбардировочный авиаполк взлетел, будучи не гвардейским, а посадку произвел на аэродроме Тамбова 81-м гвардейским бомбардировочным авиаполком и при этом 1-й гвардейской авиадивизии.

В Тамбове на построении летного состава 1-го бомбардировочного авиакорпуса генерал-майор авиации В. А. Судец поздравил летный состав 1-й гвардейской бомбардировочной авиации с присвоением почетного наименования. Всему личному составу 1-го бомбардировочного авиакорпуса (бак), уходя на должность командующего 17-й воздушной армии, он пожелал доброго здоровья, счастья, дальнейших успехов в деле победы над ненавистным врагом человечества — немецким фашизмом.

Слово «ГВАРДИЯ» живет в нашем народе со времен Петра I, создавшего первые гвардейские полки. Свыше 200 лет существовала регулярная русская гвардия. Немало ярких страниц вписала она в летопись славы нашего оружия, грудью защищая Родину от многочисленных завоевателей, пытавшихся покорить нашу строну. Силу могучих ударов нашей гвардии испытали на своей спине самые могущественные армии мира.

Навеки сохранилась в народе слава русской гвардии, показавшей чудеса храбрости в Бородинской битве в 1812 году, когда сражались с армией Наполеона. Но никогда еще ни одна гвардия в мире не совершала такого величественного подвига, какой совершила советская гвардия в годы Великой Отечественной войны.

Советская гвардия была создана 18 сентября 1941 года, когда решением Ставки ВГК за массовый героизм и мужество, высокое воинское мастерство приказом народного Комиссара Обороны СССР № 308 были преобразованы 100-я, 127-я, 153-я и 161-я стрелковые дивизии в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии, сражавшиеся под Минском, Ельней и Смоленском.

В боях Великой Отечественной войны росли ряды гвардии в Сухопутных войсках, ВВС и ВМФ.

6 декабря 1941 года гвардейскими авиационными полками стали:

29-й истребительный авиационный полк (командир полка майор А. П. Юдаков). Летчики этого полка за два с половиной месяца сбили в воздушных боях 47 самолетов противника;

31-й бомбардировочный авиационный полк пикирующих бомбардировщиков (командир полка полковник Федор Иванович Добыш);

215-й штурмовой авиаполк.

За выполнение сложных боевых задач и проявленный героизм 18 января 1942 года были преобразованы в гвардейские 1-й минно-торпедный авиаполк, а также 5-й и 13-й истребительные авиаполки КБФ.

К весне 1943 года в Советской армии насчитывалось около 300 гвардейских частей и соединений.

В ВВС более 1/3 частей были преобразованы в гвардейские. В ВМФ гвардейского звания были удостоены 78 кораблей.

Вся боевая деятельность летчиков, штурманов, стрелков-радистов, техников и младших специалистов 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка пикирующих бомбардировщиков до конца войны была блестящим оправданием доверия, которое было оказано полку — высокой чести носить почетное звание гвардейский!

Приказом Народного Комиссара Обороны № 128 от 18 марта 1943 года 81-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк был доукомплектован третьей эскадрильей и стал полком трехэскадрильного состава.

26 марта 1943 года 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк в составе 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии 1-го бомбардировочного авиакорпуса РВГК перебазировался на аэродром Евстратовское Россошанского района и вошел в состав 2-й воздушной армии (командующий генерал-лейтенант С. А. Красовский).

В этот период времени в командование 1-м бомбардировочным авиакорпусом вступил Герой Советского Союза полковник И. С. Полбин.

Иван Семенович Полбин окончил в 1931 году Оренбургскую военную школу летчиков и служил в авиационных частях на Дальнем Востоке, командовал эскадрильей и полком. Участвовал в боях на реке Холхин-Гол, награжден орденом Ленина.

В первые дни Великой Отечественной войны полк под командованием Полбина защищал Москву. За умелое командование полком, героизм и мужество, проявленное в 107 боевых вылетах и подвиг, совершенный им под Сталинградом, удостоен звания Герой Советского Союза. И. С. Полбин был теоретиком и практиком. На страницах газет и журналов он поднимал и разрабатывал проблемы бомбометания и пикирования. Он доказал полезность и необходимость для пикирующих бомбардировщиков действия с замкнутого круга — «вертушки». В конце войны вышла его книга «Пикирующий удар». В книге изложены основы пикирующего удара, опыт подготовки и воспитания снайперских экипажей и подразделений, тактические приемы нанесения пикирующих ударов.

25 марта 1943 года убыл на учебу гвардии подполковник Сенников Сергей Петрович. В командование 81-м гвардейским бап вступил Герой Советского Союза подполковник Гаврилов Владимир Яковлевич. Начальником штаба гвардии был подполковник Новицкий Федор Николаевич, заместителем командира полка по политчасти гвардии майор В. К. Шишов.

Подполковник В. Я. Гаврилов родился 16 апреля 1908 года в поселке Северный рудник Донецкой области в семье рабочего. Русский. Окончил школу ФЗУ и работал токарем. В Красной Армии с 1928 года, член ВКП(б) с 1929 года. В 1931 году окончил Тульскую оружейно-техническую школу и работал в ней преподавателем. В 1935 году окончил Борисоглебскую военную авиашколу летчиков и продолжал службу в авиационных частях ВВС. Накануне Великой Отечественной войны окончил два курса Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского.

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Командовал 804-м бомбардировочным авиаполком 293-й бомбардировочной авиадивизии на Калининском, Волховском, Северо-Западном фронтах. Лично водил в бой полк. За умелое руководство полком, за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками 1 мая 1943 года был удостоен звания Герой Советского Союза.

О подвиге В. Я. Гаврилова писали многие наши газеты. Этот подвиг вошел в историю полка.

16 января 1943 года при выполнении боевого задания по бомбардированию войск и техники противника в районе Бурцево-Алексеевское (Калининский фронт) Гаврилов был ведущим группы Пе-2. «Во время нанесения бомбардировочного удара при выводе из пикирования, прямым попаданием снаряда зенитной артиллерии крупного калибра у самолета Гаврилова была отбита четверть плоскости с элероном. Самолет загорелся и перешел в штопор. После вывода из штопора, на горящем самолете Гаврилов продолжал выполнять боевое задание и руководить группой по уничтожению артиллерийских позиций противника.

После повторного бомбометания на горящий самолет Гаврилова напали три истребителя противника и с малой дистанции начали расстреливать его самолет. В результате пятнадцатиминутного боя героический экипаж под руководством Гаврилова на горящей машине сбил 2 Ме-109 и только после выполнения боевого задания передал командование группой заместителю, а сам привел горящий самолет на свою территорию и мастерски произвел посадку у переднего края своих войск.

В результате исключительно меткого бомбометания группы противник понес большие потери, а наши войска получили возможность перейти в контрнаступление и занять выгодные рубежи».

Командир корпуса гвардии полковник И. С. Полбин, вступая в должность, поставил перед собой цель — сделать весь корпус пикирующим, причем в самое короткое время. Сам же он как теоретически, так и практически в совершенстве владел пикирующим ударом на самолете Пе-2. С таким предложением он обратился к командующему 2-й воздушной армии.

Командующий вначале сомневался в такой затее командира корпуса, но все же разрешил выполнить это настойчивое и весьма убедительное предложение, так как для этого создались и соответствующие условия.

Три месяца — апрель, май и июнь 1943 года характеризовались некоторым затишьем на фронте. Эти месяцы и были использованы на учебно-боевую подготовку с выполнением отдельных боевых задач, поскольку отдельные боевые задачи даже в теплый период временного затишья на фронте все равно возникали.

Приближалась Курская битва. Требовалось изучить район предстоящих боевых действий и расположение противника в этом районе. Большая работа предстояла по вводу в строй молодых экипажей и, прежде всего, по освоению и дальнейшему совершенствованию бомбометания с пикирования одиночными экипажами, звеньями, а также по подготовке материальной части и вооружения. Сделано было немало. Ведь для укомплектования полка трехэскадрильного состава прибыло 13 экипажей (таблица 3) из 13-го и 3-го запасных авиаполков. Их требовалось ввести в строй к началу Курской битвы.

Летчики и штурманы, прибывшие на Воронежский фронт, были в звании младших лейтенантов, а воздушные стрелки-радисты — в звании сержантов.

До прибытия на Воронежский фронт все эти экипажи прошли длительный курс обучения в авиационных школах, запасных авиационных частях, летали на самолетах СБ и Пе-2. Некоторые из пилотов начали обучение летному мастерству в аэроклубах, летных авиационных школах еще в довоенный период, и по не зависящим от них обстоятельствам обучение затянулось.

Так, например, пилот Есавкин Федор Алексеевич еще до призыва в Красную Армию закончил Московский аэроклуб. В 1939 году начал службу в Харьковской авиашколе штурманов в должности моториста. В 1940 году был направлен на учебу в Харьковскую авиашколу пилотов, летал на самолетах Р-5 и СБ. Во время войны школа была эвакуирована в город Омск, где Есавкин продолжил полеты на СБ и Пе-2. После окончания авиашколы в конце 1942 года был направлен в 3-й запасной авиаполк, где налетал 20 часов на самолете Пе-2. Из 3-го зап откомандирован в 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк.

Таблица 3. Состав 13-ти экипажей, прибывших на Воронежский фронт весной 1943 года

 

№ экипажа	Летчик	Штурман	Стрелок-радист
1	Куртов Иван Антипович	Протасов Степан Павлович	Пензов Алексей Иванович
2	Титов Евстафий Павлович	Дровяз Михаил Алексеевич	Фарахутдинов А. Б.
3	Райков Михаил С.	Алифанов В. И.	Марченко В. Ш.
4	Богданов Сергей Матвеевич	Романов Виктор Федорович	Сейко Е. М.
5	Есавкин Федор Алексеевич	Кулыжский Петр Николаевич	Гавриленко М. Д.
6	Буторин Николай Дмитриевич	Корсаков Вадим Григорьевич	Сироткин М. А.
7	Носков Порфирий Ильич	Лепихин Петр Николаевич	Игнатьев Владимир Петрович
8	Клименко Иван Никифорович	Хмеленко Владимир Николаевич	Минеев Василий Степанович
9	Вихров Борис Петрович	Климов Константин Васильевич	Тимохин Дмитрий Григорьевич
10	Великанов Петр Семенович	Рычков Владимир Семенович	Мигунов Николай Никитович
11	Максимов Павел Михайлович	Котляренко Макар Гаврилович	Мороз Иван Григорьевич
12	Шигильдеев Алексей Николаевич	Пурас Владимир Андреевич	Шепитько Филипп Васильевич
13	Захаренко Николай Максимович	Криворотов Георгий Васильевич	Ефимов Павел Михайлович

Пилот Николай Дмитриевич Буторин окончил аэроклуб в 1939 году. С 1940 по 1943 год закончил Свердловскую и Тамбовскую авиашколы на самолетах СБ и Энгельскую авиашколу на самолетах Пе-2. Затем в 3-м зап осваивал боевое применение на самолете Пе-2 и только 5 июня 1943 года с экипажем в составе штурмана В. Г. Корсакова, стрелка-радиста М. А. Сироткина и механика В. А. Маркитанова попал на фронт.

Пополнился полк и техническим составом, прибывшим из 8-й запасной авиабригады города Казани и других частей ВВС Красной Армии.

Изо дня в день с раннего утра и до вечера велась напряженная подготовка всего личного состава полка. С утра и до ночи не умолкал шум моторов на аэродроме. Большое внимание уделялось совершенствованию прибывшего молодого летного состава в боевом применении стрелкового оружия, в выполнении бомбометания с пикирования, а для этого надо было больше летать, бомбить и стрелять. Вся эта подготовка была под личным контролем командира корпуса и охватила все части корпуса. Большое внимание этим видам подготовки уделял и командующий 2-й воздушной армии.

Одновременно с летной подготовкой проводились теоретические занятия, летно-тактические учения, конференции по обмену боевым опытом.

Инженерно-технический состав наряду с обеспечением учебных полетов вел подготовку материальной части к предстоящим боевым действиям. На всех самолетах проводились регламентные работы. Двигатели с малым ресурсом подлежали или замене, или перечистке в специальных авиационных подвижных мастерских, размещенных в вагонах поезда.

Поскольку такой поезд находился в Воронеже, то для ремонта двигателей летчик перегонял самолет на аэродром города Воронежа, где снимались двигатели, выполнялись необходимые работы. Затем летчик облетывал самолет и, если не было замечаний, получал разрешение на возвращение в свой полк. Такая процедура была проделана и с моим самолетом накануне Курской битвы. Поздно вечером 4 июля самолет был готов к облету. Рано утром я облетал и принял самолет, возвратился на аэродром 5 июля, когда полк уже вылетел на боевое задание.

Большую помощь командованию в учебно-боевой подготовке полка оказывали партийные и комсомольские организации, мобилизуя личный состав на успешное выполнение задач и приказов командования. Формы и методы партийно-политической работы были разнообразные. Они сплачивали коллектив, поднимали моральный дух. Особое внимание уделялось морально-психологическому настрою молодого пополнения. Организовывали беседы, на которых опытные летчики, штурманы и стрелки-радисты делились своим опытом. Затем этот опыт популяризировался через печать, памятки, листовки.

Умело сочетая различные формы и методы партийно-политической работы, партийные и комсомольские организации обеспечивали высокое морально-психологическое состояние личного состава полка, которое в сочетании с боевым мастерством порождало смелость, отвагу и мужество в бою.

В результате большой напряженной работы всего личного состава под командованием командира полка Героя Советского Союза гвардии подполковника В. Я. Гаврилова, начальника штаба гвардии подполковника Ф. Н. Новицкого, заместителя командира полка по политчасти гвардии майора В. К. Шишова и инженера полка гвардии инженер-майора И. Н. Дегтяренко и помощи со стороны командования и политотдела дивизии и корпуса 81-й бомбардировочный авиаполк к началу Курской битвы имел 31 самолет Пе-2 и 30 экипажей, подготовленных к выполнению боевых задач с нанесением бомбовых ударов с горизонтального полета и пикирования.

Одновременно с выполнением задач учебно-боевой подготовки полк произвел 65 боевых вылетов. Бомбовые удары наносили по вскрытым скоплениям войск и боевой техники в районе населенных пунктов Борисовка, Болдыревка. Вели и воздушную разведку на участках дорог Харьков — Полтава, Полтава — Скороходово.

В одном из боевых вылетов 29 марта 1943 года 18 самолетов Пе-2 81-го гвардейского бап под командованием командира авиакорпуса гвардии полковника И. С. Полбина нанесли бомбовый удар по скоплению войск и боевой техники противника в районе населенного пункта Борисовка. Было уничтожено около 120 автомашин с войсками и техникой, разрушено до 20 различных зданий. Для нашего авиаполка этот боевой вылет оказался особенным и поучительным.

Боевой вылет выполнялся с полевого аэродрома Бабки, куда еще в начале месяца перелетели первая и вторая авиаэскадрильи гвардии капитанов Костенко и Коняева. 29 апреля на аэродром Бабки внезапно для всех нас прилетел на своем самолете командир авиакорпуса. В это время на аэродром прибыли офицеры штаба и политотдела дивизии и корпуса. Что бы это значило? Все прояснилось несколько позднее, когда для встречи с командиром корпуса был построен личный состав полка. На этом построении полковник Полбин после приветствия объявил, что с полком он будет знакомиться не в строю, а будет принимать полк в бою. Командиру полка была поставлена боевая задача на нанесение составом 18 самолетов Пе-2 бомбового удара по живой силе и боевой технике противника в районе Борисовка. Взлет полка — по готовности. Ведущий — командир авиакорпуса.

За ходом подготовки полка к выполнению боевой задачи внимательно наблюдали командир авиакорпуса, офицеры штаба и политотдела авиакорпуса и дивизии.

Командира авиакорпуса интересовал, как он сказал на разборе боевого вылета, не результат удара, хотя это тоже важно, а готовность полка к выполнению боевых задач и подготовка летного состава.

После доклада командира полка о готовности к боевому вылету, две эскадрильи в составе 18 самолетов произвели взлет, сбор и под командованием командира авиакорпуса взяли курс на цель.

При выходе на цель по бомбардировщикам открыла огонь зенитная артиллерия. Ведущий, выполняя противозенитный маневр иногда с большими кренами на разворотах, вывел группы на цель. Сделав два захода на цель в условиях активного противодействия противника, выполнили боевую задачу без потерь и взяли курс на свой аэродром.

С выходом на свою территорию полет выполнялся в начале на малой высоте, а при подходе к аэродрому и на бреющем полете, что было впервые для нас. В то же время отдельные летчики снижались ниже ведущего. Некоторые шли значительно выше ведущего.

Все ожидавшие на аэродроме возвращения полка с боевого задания все чаще и чаще стали посматривать на небо, откуда могли появиться самолеты, однако на удивление всем обе группы самолетов внезапно появились над стартом на бреющем полете. Затем энергичным набором высоты с одновременным роспуском на посадку в короткое время все экипажи произвели отличные приземления. Никаких комментариев со стороны наблюдавших не последовало. Все ожидали разбора боевого полета.

Прошло около получаса после посадки. Здесь же, на зеленой площадке аэродрома командир корпуса провел разбор боевого полета. На разборе, кроме участников боевого вылета, присутствовали офицеры штаба и политотдела корпуса, дивизии и руководящий состав полка. Командир корпуса поздравил летный состав и, прежде всего, молодое пополнение с успешным боевым вылетом, пожелал дальнейших успехов в совершенствовании боевого мастерства. Особое внимание было уделено экипажам, выполнившим свой первый боевой вылет.

Затем подробно был проанализирован полет к цели и действия экипажей, звеньев при выходе на цель, над целью при выполнении противозенитного маневра. Были отмечены положительные стороны, а также разобраны допущенные ошибки и даны рекомендации, как необходимо поступать в критических ситуациях. Неожиданно для всех командир корпуса задал вопрос: «Кто на бреющем полете шел ниже ведущего?» Наступило молчание. После повторного вопроса поднялись молодые пилоты Сергей Богданов, Михаил Райков, Павел Максимов... Командир корпуса внимательным изучающим взглядом смотрел на каждого из них, а все ожидали «большой грозы». Но командир корпуса отметил хорошую подготовку летного состава, а за нарушение правил полета любителям острых ощущений объявил выговор.

Получили серьезные внушения командиры эскадрилий «за боязнь летать» на бреющем полете. В итоге гвардии полковник Полбин остался доволен подготовкой полка, был в хорошем настроении и всем участникам боевого вылета, кроме провинившихся, объявил благодарность.

Курская битва была одной из крупнейших битв 2-й мировой войны. Она являлась важнейшим этапом на пути к победе советского народа над фашистской Германией.

Переход Советской Армии в наступление и поражение немецких войск в Сталинградской битве подорвали военную мощь гитлеровской армии и моральный дух населения Германии. Чтобы улучшить внутриполитическое положение рейха, гитлеровское командование решило провести крупное летнее наступление на Советско-Германском фронте и повернуть ход войны в свою пользу.

Учитывая выгодное положение своих войск в районе Курского выступа, противник решил ударами по сходящимся направлениям с Севера и Юга окружить и уничтожить войска Центрального и Воронежского фронтов. После этого помечалось развернуть наступление на северовосточном направлении и даже на Ленинград.

К операции привлекалось до 70% танковых дивизий и свыше 65% боевых самолетов противника, действовавших на Советско-германском фронте. В состав только ударных группировок вошло 50 наиболее боеспособных дивизий, в том числе 16 танковых, и ряд отдельных частей. Кроме того, на флангах ударных группировок действовало около 20 дивизий.

Всего насчитывалось 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков, около 2000 самолетов. Эту громаду надо было не только сдержать, но и победить.

Ставка ВГК приняла решение временно перейти к обороне на Курском выступе, подготовив здесь мощную базу; в ходе оборонительного сражения обескровить ударные группировки врага и этим создать благоприятные условия для перехода советских войск в контрнаступление, а затем и в общее стратегическое наступление.

Задача отразить наступление противника со стороны Орла возлагалась на войска Центрального фронта, а из района Белгорода — на Воронежский фронт.

К началу Курской битвы в составе Центрального и Воронежского фронтов имелось 1336 тысяч человек, более 19 тысяч орудий и минометов, 3444 танка и САУ, 2172 самолета. В тылу Курского выступа был развернут Степной фронт, чтобы предотвратить глубокий прорыв противника как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода, а при переходе войск в контрнаступление наращивать силу удара из глубины.

К началу июля 1943 года в 81-м гвардейском бомбардировочном авиаполку закончилась плановая учебно-боевая подготовка. Подводились итоги, намечались варианты и тактические приемы выполнения боевых задач. К этому времени в штабе 2-й воздушной армии были разработаны планы боевого применения авиации на период оборонительного сражения. Когда стало известно, что немецко-фашистские войска могут перейти в наступление 3–5 июля, наш полк был переведен в боевую готовность со всеми вытекающими из этого последствиями.

С учетом возможного срока перехода немецко-фашистских войск в наступление была проведена мощная артиллерийская контрподготовка по районам сосредоточения ударных группировок противника. Немецко-фашистские войска понесли потери. Наступление гитлеровцев утром 5 июля было задержано на 2,5–3 часа.

Советская авиация начала боевые действия на белгородско-курском направлении 5 июля рано утром. В 4 часа 30 минут 2-я и 17-я воздушные армии нанесли по восьми аэродромам противника массированный удар, в результате которого было уничтожено и повреждено около 60 вражеских самолетов.

Рано утром 5 июля свой первый боевой вылет в Курской битве произвел и наш 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк. Две эскадрильи — 17 самолетов Пе-2 — под командованием командира полка гвардии подполковника В. Я. Гаврилова взлетели для нанесения бомбового удара по войскам и боевой технике противника в районе населенного пункта Пушкарное. При подходе к цели боевой порядок полка «колонна эскадрилий» был встречен ураганным огнем зенитной артиллерии противника. Над целью правое звено ведущей эскадрильи еще до сбрасывания бомб накрыл залп огня зенитной артиллерии. В результате прямых попаданий взорвались в воздухе два самолета Пе-2 летчиков Л. И. Шевелева и А. Н. Шигильдеева. Погибло два молодых экипажа. На подбитом самолете произвел вынужденную посадку вне аэродрома летчик А. П. Губин.

Оборонительное сражение на белгородско-курском направлении продолжалось с 5 по 23 июля. Противник наносил здесь два удара: на обоянском направлении — главный, на корочанском — вспомогательный. 5 июля на этих направлениях шли упорные бои. Сосредоточив здесь свыше 700 тяжелых и средних танков, основные силы артиллерии и мотопехоты, гитлеровцы рассчитывали прорвать нашу оборону и в течение двух-трех суток кратчайшим путем выйти к Курску. Их наступление поддерживалось крупными силами авиации.

С началом наступления немецко-фашистских войск на белгородско-курском направлении на земле и в воздухе развернулось огромное сражение. Земля гремело от взрывов бомб и снарядов. Белгородские холмы были в огне и дыму, поэтому в первых вылетах трудно было без помощи с земли разобраться, где свои войска, где войска противника. Сложно было и в последующих вылетах. Усилия нашего 81-го гвардейского авиаполка направлялись на уничтожение войск и боевой техники в непосредственной близости от своих войск в районах Пушкарное, Мелехова, Лухановка, Борисовка, Томаровка, Гостищево. Бомбометание осуществлялось с горизонтального полета и пикирования с выполнением нескольких заходов на цель. В этих бомбовых ударах принимали участие уже хорошо подготовленные молодые экипажи, которые стремились в бой и показывали образцы мужества и отваги.

Наиболее напряженным периодом в боевых действиях был период оборонительного сражения. Экипажи выполняли в день до трех боевых вылетов и постоянно находились в высокой боевой готовности для действий по вызову. Главной ударной силой, с которой сражались наши войска, были танки. Против танков и мотопехоты направлялись усилия полка. Бомбовые удары наносили группами по 5–9 самолетов. Самолеты вызывали по радио и наводили на цели авиационные представители, находившиеся в наземных войсках. Их помощь при бомбометании с пикирования в условиях наступательных действий войск была для пикировщиков важной, а порой и необходимой. Все попытки танковых и механизированных соединений противника прорваться к Обояни не имели успеха. Убедившись, что прорваться к Курску через Обоянь невозможно, противник перенес свои основные усилия на прохоровское направление, намереваясь захватить Курск ударом с юго-востока.

10 июля экипаж гвардии лейтенанта С. М. Лискина (штурман гвардии лейтенант Н. В. Лисицын, стрелок-радист гвардии сержант И. С. Чехлов) выполнял воздушную разведку с задачей фотографирования войск и боевой техники противника в районе Прохоровки в условиях сильного противодействия наземных средств ПВО.

Для того чтобы более удачно сфотографировать заданный район, воздушному разведчику Лискину пришлось несколько раз и с разных направлений выходить на объект фотографирования, подвергаясь в каждом заходе сильному обстрелу зенитной артиллерии. Только убедившись, что цель разведки достигнута, экипаж вернулся на аэродром, доставив важные сведения о противнике.

12 июля в районе Прохоровки произошло самое крупное встречное танковое сражение 2-й мировой войны, в котором участвовало 1200 танков и самоходных орудий. Сражение было выиграно советскими войсками. Только за один день гитлеровцы потеряли в районе Прохоровки 400 танков и более 10 тысяч солдат и офицеров убитыми.

Чтобы сорвать план противника, командующий Воронежским фронтом решил стойкой обороной измотать и обескровить немецкие войска и одновременно нанести контрудар с целью разгрома вражеской группировки, наступавшей на этом направлении. Замысел командующего заключался в том, чтобы окружить и уничтожить группировку в составе одной пехотной и четырех танковых дивизий (700 танков) в районе Покровка, Яковлево, Грозное, Большие Маячки.

Контрудар намечался на 12 июля частью сил 17-й воздушной армии и авиации дальнего действия при поддержке частей и соединений 2-й воздушной армии. В ночь на 12 июля по объектам противника в районах Покровка, Бол. Маячки, Яковлево, Гремучий, Мал. Маячки, по железнодорожным станциям нанесли удар ночные бомбардировщики и авиация дальнего действия.

Утром 12 июля была проведена артиллерийская и авиационная подготовка контрудара. В авиационной подготовке 1-й бомбардировочный авиакорпус осуществлял не сосредоточенные удары, как это предусматривалось планом, а эшелонированные действия мелких групп самолетов из-за сложных метеорологических условий. В этот период 81-й авиаполк наносил бомбовые удары по скоплениям танков противника в районах совхоза Октябрьский, Грозное, Покровка, Яковлево. Боевые вылеты выполнялись по вызову авиационных представителей в войсках группами по 6–9 самолетов.

Главная группировка противника, наступавшая на Прохоровку, понесла большие потери и перешла к обороне. 13–15 июля противник продолжал атаки против частей 5-й гвардейской и 69-й армий в районе южнее Прохоровки. Максимальное продвижение противника на южном фасе выступа достигло 35 километров.

Активно участвуя в оборонительном сражении, 81-й гвардейский авиаполк для поддержки сухопутных войск, действуя эшелонирование по вызову авиационных представителей, находившихся в соединениях сухопутных войск, изматывал ударные группировки противника, наносил им значительные потери и создавал условия для перехода наших войск в контрнаступление.

В обороне под Курском летный состав приобрел ценный опыт нанесения бомбовых ударов с горизонтального полета и пикирования в условиях сильного противодействия зенитных средств и авиации противника.

Были и трагические случаи.

Командир звена гвардии лейтенант С. М. Арбеков неоднократно выполнял важные боевые задачи в условиях сильного противодействия зенитной артиллерии и истребителей противника. Дважды приводил свой подбитый самолет Пе-2 на аэродром после успешного выполнения боевой задачи и всегда первым стремился в бой.

18 июля 1943 года экипаж Сергея Арбекова (штурман гвардии лейтенант Т. М. Медведев, стрелок-радист гвардии старшина А. С. Петрик) выполнял ответственную боевую задачу в районе Дальняя Игуменка. С боевого задания экипаж не вернулся. Судьба членов экипажа осталось неизвестной.

С 17 по 23 июля Советские войска при поддержке авиации нанесли ряд контрударов, в результате которых было полностью восстановлено положение, занимаемое войсками к 5 июля.

24 июля началась подготовка к контрнаступлению на белгородско-харьковском направлении.

В ходе интенсивных боевых вылетов при сильном противодействии зенитных средств и истребителей противника экипажи часто возвращались на самолетах с различными повреждениями. В такой обстановке самоотверженно трудились техники, механики и мотористы, вводя в строй неисправные самолеты. Технический состав под руководством техников звеньев А. Е. Кондратенко, П. И. Шурашова, И. Г. Хакимзянова, М. З. Халитова сутками не уходил с аэродрома...

В дни ожесточенных боев на белгородско-курском направлении лучшие летчики, штурманы, воздушные стрелки-радисты, техники, механики вступали в ряды Коммунистической партии.

Участвуя в боях по разгрому белгородско-курской группировки противника, 81-й гвардейский бап совершил 229 боевых вылетов с налетом 437 часов и сбросил на головы врага 109 тонн бомб, расстрелял 5600 патронов. В результате было уничтожено и подбито 52 танка, 473 транспортных средства с войсками и боевой техникой, взорвано 5 складов с боеприпасами, уничтожено и подавлено 8 артиллерийских и минометных батарей, 17 огневых точек, взорвано 2 железнодорожных эшелона и 7 бензомашин. Полк потерял 4 самолета и экипажи летчиков Шевелева, Шигильдеева и Арбекова. Произвел вынужденную посадку на подбитом самолете вне аэродрома летчик Губин. За активное участие в успешном разгроме белгородско-курской группировки противника всему личному составу полка объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. 9 человек летного и технического состава награждены орденами и медалями.

Распоряжением Ставки ВГК 1-й бомбардировочный авиакорпус под командованием полковника И. С. Полбина вышел из состава 2-й воздушной армии Воронежского фронта и перешел в оперативное подчинение командующего 5-й воздушной армии генерал-лейтенанта С. К. Горюнова, активно продолжая вести боевые действия в контрнаступлении на белгородско-харьковском направлении (3–23 августа 1943 года).

Не добившись успеха в наступлении на курском направлении, немецко-фашистские войска перешли к обороне, стремясь удержать Белгородско-Харьковский выступ и не допустить наши войска на Украину.

Оборона готовилась здесь в течение длительного времени и имела от трех до семи оборонительных рубежей. Наиболее мощными узлами сопротивления были Белгород, Харьков, Томаровка, Борисовка, Ахтырка, Богодухов. Город Харьков был прикрыт семью оборонительными рубежами с Севера. Кроме того, вокруг Харькова были созданы два мощных кольцевых обхода и другие укрепления.

Войска Степного фронта (7-я гвардейская армия генерала М. С. Шумилова, 53-я армия генерала И. М. Мангарова и 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина) должны были во взаимодействии с войсками Воронежского фронта прорвать оборону противника, овладеть Белгородом, обойдя его с запада, и затем развивать наступление на Хорьков.

Перед авиацией 2-й и 5-й воздушных армий ставились следующие задачи:

поддержать наступление сухопутных войск, подавляя и уничтожая узлы сопротивления, артиллерию, танки и живую силу противника;

обеспечить ввод в прорыв и наступление танковых соединений;

удержать господство в воздухе;

ударами по железным и шоссейным дорогам не допустить подхода резервов врага к полю боя;

непрерывно вести воздушную разведку.

Еще до начала операции командующий 5-й воздушной армии поставил задачи соединениям.

1-му бомбардировочному авиакорпусу требовалось сосредоточенными ударами больших групп Пе-2 в сопровождении истребителей уничтожать и подавлять артиллерийские и минометные батареи на огневых позициях, узлы сопротивления на поле боя и в ближайшем тылу, войска и технику в местах скопления, сосредоточения и на марше. Командиру корпуса предписывалось иметь в готовности группу для действий на поле боя по объектам противника.

На первый день операции предусматривалось произвести два бомбовых удара по переднему краю обороны противника. Первый удар силами 50 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 нанести по штабам, артиллерийским позициям и узлам сопротивления врага перед началом артиллерийской подготовки. Возглавить эту группу поручалось командиру 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии полковнику Ф. И. Добышу.

Атаку пехоты и танков поддерживали 100 бомбардировщиков Пе-2 двумя группами (по 50 самолетов в каждой). Группы возглавляли командир корпуса И. С. Полбин и командир 293-й бомбардировочной авиадивизии полковник Г. В. Грибакин.

На подготовку к боевым действиям между оборонительным сражением и началом контрнаступления была дано десятидневная пауза, и это позволило провести все необходимые мероприятия. К исходу 2 августа 1943 года все авиационные части 1-го бомбардировочного авиакорпуса были готовы к поддержке войск Степного фронта в их наступлении на белгородско-харьковском направлении.

На рассвете 3 августа по обороне противника нанесли мощный бомбовый удар две группы бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Одновременно вступила в работу артиллерия. Началась Белгородско-Харьковская операция.

Первыми поднялись в воздух бомбардировщики, возглавляемые командиром 1-й гвардейской авиадивизии гвардии полковником Ф. И. Добышем. В их составе был и наш 81-й гвардейский авиаполк. 50 бомбардировщиков нанесли мощный бомбовый удар по основным очагам сопротивления противника в полосе прорыва обороны еще до начала артподготовки. Причем если первую группу, возглавляемую комдивом Ф. И. Добышем, противник встретил сильным противодействием «эрликонов», то в ходе второго бомбового удара, осуществленного под командованием командира авиакорпуса И. С. Полбина и комдива Г. В. Грибокина, противодействия зенитной артиллерии почти не было. Видимо, в значительной степени она уже была уничтожена при первом ударе. Плотность огня при сосредоточенном ударе бомбардировщиков составила около 17 тонн на 1 километр. Основные огневые средства на участке прорыва были подавлены.

Используя результаты массированных ударов бомбардировщиков и штурмовиков, мощную артиллерийскую подготовку, войска 53-й армии после двухчасового боя овладели сильно укрепленным рубежом на участке «лес Журавлиный», колхоз «Смело к труду», высота 209.5.

За день 53-я и 69-я армии продвинулись на 7–8 километров. А 1-й механизированный корпус — до 15 километров. Танки прорыва вышли на исходные позиции. В процессе наступления выявлялись наиболее упорно обороняемые объекты, куда немедленно направлялись бомбардировщики или штурмовики. Высоко оценил такие действия авиации командующий 69-й армии генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин.

«3 августа, - писал он, — противник оказал упорное сопротивление на рубеже Заготскот, высота 211.6, где сосредоточено 15 артиллерийско-минометных батарей, 27 самолетов Пе-2. Мощным бомбовым ударом подавили огонь артиллерии противника. В результате пехота, очистив минные поля и преодолев проволочные заграждения, успешно атаковала гитлеровцев и овладела указанным рубежом. С линии фронта благодарят Полбина за удары по врагу».

В течение 4 августа две группы в составе 16 самолетов Пе-2 81-го гвардейского авиаполка во главе с командиром эскадрильи гвардии майором Н. С. Зайцевым и 17 самолетов во главе с командиром 804-го авиаполка майором А. М. Семеновым нанесли бомбовый удар по артиллерии на огневых позициях в районе Топлинки. В результате бомбового удара артиллерийский огонь противника был подавлен и части 7-й гвардейской армии получили возможность развивать наступление. Эффективность этого удара подтверждается следующей телеграммой:

«Полковнику И. С. Полбину. Произведенный Вашими группами в период 07.15–07.25 бомбардировочный удар дал хороший результат. Военный Совет 7-й гвардейской армии всему личному составу, участвовавшему в этом бомбовом ударе, объявил благодарность. Шумилов».

Из состава 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка в этом ударе участвовали экипажи 1-й и 3-й эскадрильи.

Утром 5 августа соединения и части 69-й и 7-й гвардейских армий устремились к Белгороду и вышли но его северную окраину, где встретили сильное огневое противодействие. В этой обстановке бомбардировщики и штурмовики своими мощными ударами по укрепленным узлам сопротивления и живой силе расчищали путь войскам.

Первой вступила в бой эскадрилья П. Я. Гусенко. Мастерскими ударами с пикирования, выполнив два захода на цель, бомбардировщики подавили сопротивление врага. Прямыми попаданиями были уничтожены огневые позиции, взорвано хранилище боеприпасов и нанесены потери живой силе.

В этот же день две эскадрильи, возглавляемые командиром полка В. Я. Гавриловым и командиром эскадрильи Н. С. Зайцевым, нанесли бомбовые удары с пикирования и горизонтального полета по скоплению войск и артиллерийско-минометным батареям в районе Таврово и Бродок.

Насколько эффективными были эти удары, можно судить по телеграмме командующего 7-й гвардейской армии М. С. Шумилова: «Полковнику И. С. Полбину: Ваши бомбардировщики в первый вылет действовали исключительно хорошо. Благодаря этому был взят пункт Таврово, а после бомбометания Бродок наземные части заняли северную окраину пункта и ведут бои за овладение Бродок. Захваченный в плен в районе Бродок обер-ефрейтор 107-го артполка 106-й пехотной дивизии показал: 107-й полк потерял свыше 75% личного состава и материальной части в результате обработки его русскими бомбардировщиками. Шумилов».

В результате мощных ударов авиации огневая система противника была подавлена. К вечеру 5 августа войска 69-й и 7-й гвардейской армий при поддержке авиационных соединений 5-й воздушной армии штурмом овладели Белгородом и разгромили оборонявшую город группировку. Противник оставил на улицах разрушенного города только убитыми 3 тысячи солдат и офицеров. В этот день столица нашей Родины Москва впервые за время войны салютовала доблестным воинам, освободившим город Белгород двенадцатью залпами из 120 орудий. С этого времени московские салюты в ознаменование побед Советской Армии стали традицией.

После освобождения Белгорода наступление Советских войск продолжало успешно развиваться. 1-я и 5-я танковые армии продолжали наступление на главном направлении и к исходу 7 августа овладели важным опорным пунктом Богодухов, а 5-я гвардейская армия освободила Казачью Лопань и Золочев — важные узлы сопротивления, прикрывавшие Харьков. Войска 57-й армии форсировали 11 августа Северный Донец, овладели Чугуевым и с востока и юго-востока вышли на подступы к Харькову.

Гитлеровское командование, стремясь сорвать наше наступление, начало спешно перебрасывать в район Харькова свои резервы. Бомбардировщики усилили борьбу с резервами врага. Объектами бомбовых ударов стали железнодорожные станции, в том числе и железнодорожный узел Харьков-центральный, железнодорожные перегоны Харьков-Полтава, а также места сосредоточения живой силы и техники.

Все важные объекты противник прикрывал зенитными средствами и истребителями, для которых были оборудованы площадки даже в пригородах Харькова. Однако даже такая обстановка, складывающаяся в районе Харькова и его пригородах, не поколебала моральный дух и нашу уверенность в победе. С первого дня контрнаступления в нашем полку и в других частях 1-го бомбардировочного авиакорпуса большое внимание уделялось политическому и воинскому воспитанию личного состава, что способствовало укреплению боевого и морального духа летного состава. Одной из эффективных форм воспитания был вынос на старт боевого Красного знамени. «Когда мы вылетаем на задание и видим, что нас провожает боевое знамя, — говорили летчики, штурманы и стрелки-радисты, — радостнее становится на душе и мы увереннее летим в бой».

10 августа эскадрилья гвардии капитана П. Я. Гусенко всем составом вылетела для нанесения бомбового удара по скоплению живой силы и боевой техники на подступах к Харькову в районе Золочев.

При подходе к линии фронта на самолете экипажа гвардии младшего лейтенанта С. М. Богданова (штурман гвардии младший лейтенант В. Ф. Романов, стрелок-радист Е. М. Сейко) внезапно отказал нагнетатель у одного из двигателей, сбавились обороты и уменьшилась скорость. В результате летчик не смог держаться в боевом порядке и стал отставать, но полет не прекратил. Горя ненавистью к врагу, экипаж решил продолжать полет к цели самостоятельно. В районе цели самолет оказался под огнем зенитной артиллерии. Умело маневрируя, экипаж вышел на цель и сбросил бомбы. При выходе из зоны огня зенитной артиллерии самолет Пе-2 был атакован парой истребителей Ме-109.

Атаки следовали одна за другой, но штурман и стрелок-радист умело отражали атаки, стремясь не допустить истребителей на близкие дистанции к своему самолету. Летчик Богданов, маневрируя, создавал экипажу условия для отражения атак. В одной из атак стрелок-радист Сейко сбил один Ме-109. Другой Ме-109 продолжал атаки и в одной из них поджег самолет Пе-2, ранив штурмана. Загорелся пол кабины летчика, и задымил правый мотор, отказала гидросистема. Но экипаж не терял самообладания. Раненый штурман тушил пожар в кабине, стрелок-радист отражал атаки, а летчик, превозмогая боль в раненой правой руке, перешел на бреющий полет и сумел довести самолет до своего аэродрома. Экипаж был награжден орденами Красной Звезды.

С 18 по 22 августа войска Степного фронта при содействии авиации продолжали вести бои на подступах к Харькову и, преодолев упорное сопротивление, прорвали 18 августа внешний оборонительный рубеж в 8–14 километрах от Харькова.

Гитлеровское командование направило для обороны города все, что было под рукой. Однако уже ничто не могло изменить ход сражения за Харьков, хотя 69-я и 7-я гвардейская армии, наступавшие на Харьков с севера, оказались в сложном положении. На поддержку этих армий были направлены усилия 81-го авиаполка. Группы бомбардировщиков вылетали по графику и по вызову для нанесения ударов по наиболее важным целям по указанию войск.

21 августа эскадрилья капитана Е. Н. Коняева в составе 9 самолетов Пе-2 выполняла боевую задачу по уничтожению скопления войск и боевой техники в районе западнее населенного пункта Гиевка Харьковского района. При выходе на цель эскадрилья была встречена сильным огнем зенитных средств, и прямым попаданием был сбит самолет ведущего гвардии капитана Коняева. Экипаж в составе командира, штурмана гвардии старшего лейтенанта Скрынника Григория Николаевича, стрелка-радиста гвардии старшины Каширского Алексея Михайловича погиб. Несмотря на гибель командира, задание было выполнено остальными экипажами во главе с заместителем командира эскадрильи.

Коняев Евгений Николаевич родился в 1910 году. После окончания средней школы с 1932 года в Красной Армии. В 1935 году закончил военную авиационную школу летчиков и продолжал службу в авиационных частях Ленинградского военного округа. В 1940 году прибыл в формируемый 202-й скоростной бомбардировочный авиаполк на должность командира эскадрильи ЛВО. С первых дней Великой Отечественной войны участвовал в боевых действиях на Ленинградском, а затем на Калининском, Волховском, Северо-Западном, Воронежском и Степном фронтах. С 5 июля 1943 года, когда гитлеровское командование начало летнее наступление на курском направлении, гвардии капитан Коняев во главе своей эскадрильи по два — три раза в день водил бомбардировщиков в бой и беспощадно громил врага. За время войны он совершил 58 успешных боевых вылетов и был награжден двумя орденами Красного знамени и орденом Отечественной войны 1-й степени.

Командир эскадрильи пикирующих бомбардировщиков гвардии капитан Коняев Евгений Николаевич навечно зачислен в списки 81-го гвардейского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Краковского бомбардировочного авиационного полка.

С каждым днем и часом наступления благодаря усилиям наземных войск и авиации положение харьковской группировки противника становилось все более критическим. Во второй половине дня 22 августа немецко-фашистские войска стали отходить из района Харькова. В своих воспоминаниях о событиях этих дней И. С. Конев писал: «Чтобы не дать возможности противнику уйти из-под ударов, вечером 22 августа я отдал приказ о ночном штурме Харькова. Всю ночь на 23 августа в городе шли ожесточенные бои, полыхали пожары, слышались сильные взрывы. Воины 53-й, 69-й и 7-й гвардейской, 57-й армий и 5-й гвардейской танковой армии, проявляя мужество и отвагу, умело обходили опорные пункты врага, просачиваясь в его оборону, нападали на его гарнизоны с тыла. Шаг за шагом советские воины очистили Харьков от фашистских захватчиков».

К полудню 23 августа Харьков был полностью освобожден. В приказе Верховного Главнокомандующего отмечалось: «Сегодня, 23 августа, войска Степного фронта при активном содействии с флангов войск Воронежского и Юго-Западного фронтов в результате ожесточенных боев сломили сопротивление противника, штурмом взяли город Харьков». Москва салютовала войскам, освободившим город Харьков, 20-ю артиллерийскими залпами из 224 орудий.

Освобождением Харькова победоносно завершилась битва под Курском.

В тяжелых оборонительных боях на белгородско-курском и при контрнаступлении на белгородско-харьковском направлениях летный состав 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка под командованием Героя Советского Союза гвардии полковника В. Я. Гаврилова показал исключительное мужество, отвагу, боевое мастерство и массовый героизм.

Мастерами бомбовых ударов по врагу показали себя экипажи эскадрильи П. Я. Гусенко. За период Курской битвы экипажи этой эскадрильи произвели 189 боевых вылетов. В ее составе были не только опытные экипажи, но и экипажи из молодого пополнения, прибывшие на Воронежский фронт перед Курской битвой. Это экипажи младших лейтенантов С. М. Богданова, Е. П. Титова, М. С. Райкова.

Командование дивизии и корпуса неоднократно отмечало смелые и решительные действия экипажей эскадрильи Е. А. Коняева, Н. С. Зайцева, а также экипажей К. Ф. Мулюкина, А. П. Лопаткина, С. М. Лискина, С. М. Арбекова, П. П. Черныша, В. И. Смирнова, Н. И. Бондаренко, Е. Н. Бухальцева, А. П. Губина, моего экипажа.

Активно и целеустремленно включилось в боевые действия молодое пополнение, прибывшее на Воронежский фронт. Это экипажи младших лейтенантов И. А. Куртова, Н. Д. Буторина, П. И. Носкова, Ф. А. Есавкина, которые составили основу третьей эскадрильи полка.

Много труда, умения, изобретательности и смекалки в обеспечение победы вложил многочисленный инженерно-технический состав, считая это не героизмом, а своим долгом во славу Родины. Техники, механики, мотористы под руководством умелого организатора и опытного специалиста гвардии инженер-майора И. А. Дегтяренко и его первых помощников инженеров эскадрилий Е. А. Елисеева, П. А. Бакуева, А. В. Лобанова обеспечили бесперебойную работу материальной части, вооружения и спецоборудования. Напряженно работали техники звеньев: техники-лейтенанты И. Г. Хакимзянов, А. Е. Кондратенко, П. И. Шурашов, Н. И. Гусев, Г. Г. Копытов, И. Д. Михалкин, В. И. Горячев, В. Г. Казанцев, Ф. С. Невский, техники самолетов: младшие техники-лейтенанты М. Ш. Агальтинов, Г. И. Павленко, В. М. Гришин, А. Н. Славкин, М. Е. Носырев, П. И. Паршинков, И. В. Максимов, А. Д. Горбатко.

Умело организовали работу механиков по спецоборудованию старшие техники-лейтенанты Воропаев, Н. Д. Ладыничев, техник-лейтенант И. И. Лившиц. В результате отказов по ЭСО и радиосвязи не было. Надежно работало вооружение в результате хорошо организованной работы механиков-сержантов Н. Ф. Баранова, К. Н. Волкова, П. Ф. Голикова, Г. И. Иртышова, С. В. Мокроусова, М. С. Максимова, В. И. Мчелидзе под руководством техника-лейтенанта Б. А. Сорокина.

Успехи в боевой деятельности 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка в значительной степени были обеспечены непрерывной и целеустремленно проводимой партийно-политической работой, направленной и на безотказную работу материальной части самолетов и вооружения. Большое внимание уделялось пропаганде подвигов летного и технического состава. Каждый случай самоотверженности, отваги и героизма становился достоянием всего личного состава и получал отражение в боевых листках, беседах; о нем рассказывали и сами участники событий на земле и в воздухе.

В этой работе участвовали не только политорганы, но и партийные, комсомольские организации под руководством заместителя командира полка по политчасти гвардии майора В. К. Шишова. В партийно-политической работе был заинтересован и сам командир полка Герой Советского Союза В. Я. Гаврилов и принимал в ней самое активное участие.

Боевой опыт, полученный в Курской битве, способствовал значительному повышению боевой выучки летного и технического состава и тактической зрелости авиационных командиров и политработников.

После разгрома белгородско-харьковской группировки противника Ставка 24 августа поставила Степному фронту задачу продолжать наступать всеми силами в общем направлении на Валки, уничтожить валковскую группировку врага, а в дальнейшем развивать наступление на Красноград и Верхнеднепровск. Подвижным войскам выйти к Днепру и захватить переправы через реку Днепр.

29 августа 1943 года войска Степного фронта при поддержке авиации сломили сопротивление врага и овладели станцией Люботин. 5 сентября войска 7-й гвардейской армии освободили город и железнодорожный узел Мерефа. Это открыло путь на Полтаву и далее к Днепру. С 29 августа по 26 сентября наш 81-й гвардейский авиаполк вел боевые действия с аэродрома Большое Троицкое, содействуя наземным войскам в овладении городами Валки, Люботин, Мерефа, Полтава, Кременчуг.

В первой половине сентября 81-й авиаполк под командованием командира полка гвардии подполковника В. Я. Гаврилова участвовал в сосредоточенных ударах 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии по жизненно важным объектам противника на железных дорогах. В результате было уничтожено более 200 вагонов, среди которых было два эшелона с боеприпасами и один эшелон с войсками. Успех боевых действий бомбардировщиков был достигнут при надежном прикрытии истребителей 302-й истребительной авиадивизии полковника А. П. Юдакова. Бомбардировщики в этих боевых вылетах потерь не имели.

23 сентября 1943 года войска Степного фронта освободили от немецко-фашистских захватчиков город Полтаву.

Противник большими колоннами стал отходить на Кременчуг, чтобы переправиться на правый берег Днепра. К этому времени бомбардировщики 854-го авиаполка подполковника Л. А. Новикова и 82-го гвардейского авиаполка гвардии майора С. П. Тюрикова разрушили переправы через Днепр и Кременчуг. Началось скапливание войск и техники у переправ.

81-й гвардейский авиаполк группами из 6–9 самолетов наносил в течение 24–25 сентября удары по войскам у переправ, нанося противнику большие потери в войсках и боевой технике.

29 сентября войска Степного фронта при активной поддержке авиации овладели городом Кременчуг и приступили к форсированию Днепра, Овладев плацдармами на правобережье в районах Денисовки, Кицеваловки, Сусловки, Тарасовки, Бородавки и Домоткани, развернули бои за их расширение.

Поддерживая войска 7-й гвардейской армии на Днепровском плацдарме, группы бомбардировщиков во главе с командиром авиакорпуса И. С. Полбиным и командирами авиадивизий Ф. И. Добышем, Г. В. Грибакиным впервые применили бомбометание с пикирования с замкнутого круга, названного впоследствии «вертушка», которое получило широкое применение в 1-м бомбардировочном авиакорпусе, а затем в других соединениях воздушных армий.

2 октября эскадрилья Гусенко под прикрытием 6 истребителей Ла-5 вылетела для нанесения бомбового удара по скоплению войск и техники противника в районе совхоза «Партизан». Предполагалось бомбометание выполнять с пикирования. С выходом в район цели на высоте 2200 метров эскадрилья была встречена шестеркой Ме-109. Командир эскадрильи подал сигнал (красная ракета), что означало принять сомкнутый боевой порядок, а бомбометание выполнять с горизонтального полета по команде ведущего. Первая атака с задней полусферы была отбита огнем стрелков-радистов и штурманов. Ко второй атаке бомбы были сброшены на цель.

Истребители прикрытия связали боем атаковавших истребителей. Однако при уходе от цели появилась вторая шестерка Ме-109, она вела атаки парами. Противоистребительным маневром звеньев и экипажей в звене создавался двухслойный огонь по ближайшим атакующим истребителям. В результате атакующие истребители открывали огонь с дальних дистанций. Всего неприятелем было проведено семь безуспешных атак. Повреждения получили самолеты только двух экипажей.

10 октября соединения и части Степного фронта в районе Домоткани оказались в тяжелом положении. Противник большими силами танков, пехоты и артиллерии пытался прорваться к переправе, отрезать ее и окружить наши войска. Возникла срочная необходимость задержать и уничтожить выдвигавшиеся к переправе танки и другие огневые средства.

«На выполнение этой ответственной боевой задачи повел свою эскадрилью снайперов-пикировщиков гвардии капитан Гусенко. Несмотря на непосредственную близость целей к своим войскам, сильное противодействие зенитной артиллерии и истребителей, Гусенко смело и решительно повел эскадрилью в атаку и тремя заходами с пикирования метко поразил цели. Было уничтожено пять танков, пять огневых точек, две минометные батареи, десять автомашин с боеприпасами, несколько десятков солдат и офицеров противника».

Атака гитлеровцев была сорвана. Войска перешли в контрнаступление, отбросили прорвавшегося противника от переправы, расширили плацдарм и обеспечили переправу через Днепр подходящим резервам. Генерал армии И. С. Конев за успешный боевой вылет всему летному составу эскадрильи объявил благодарность.

В боевых действиях за освобождение городов Белгорода, Харькова, Полтавы и Кременчуга и за завоевание плацдарма на правом берегу Днепра 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк произвел 675 боевых вылетов с налетом 1197 часов, сбросил на врага 325,8 тонн авиабомб, расстрелял 6200 патронов. Уничтожено и подбито 50 танков, 590 автомашин с войсками и боевой техникой, 3 железнодорожных эшелона и 70 вагонов, 5 артиллерийских и минометных батарей, около 100 огневых точек противника.

За успешное выполнение боевых задач, мужество, отвагу и героизм личный состав получил три благодарности от Верховного Главнокомандующего, четыре благодарности от командующего Степным фронтом, благодарности от командующего 7-й гвардейской армии.

20 октября 1943 года Степной фронт был переименован во 2-й Украинский фронт. Командовал фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев. 1-й бомбардировочный авиакорпус под командованием генерал-майора авиации И. С. Полбина продолжал вести боевые действия в составе 5-й воздушной армии.

20 октября 81-й гвардейский авиаполк составом 18 самолетов Пе-2 под командованием командира полка участвовал в массированном бомбовом ударе авиакорпуса. 67 бомбардировщиков в боевом порядке «колонна девяток», «девятки в клину» и «змейка звеньев» нанесли бомбовый удар по целям в районе железнодорожных станций Александрия, Протопоповка, Верховцево. Бомбометание выполнялось с высоты 2900–3000 метров под углом 60° при сильном противодействии истребителей и зенитной артиллерии. В результате массированного удара было уничтожено три железнодорожных эшелона, около 25 автомашин, взорвано три склада с боеприпасами и вызвано 8 очагов пожаров.

24 октября девять Пе-2 под командованием гвардии капитана Н. В. Огурцова и семь Пе-2 под командованием П. Я. Гусенко бомбардировали в первом заходе войска и боевую технику в населенном пункте Ивановка, а во втором заходе поражали цели огнем бортового стрелкового оружия. В результате этого бомбового удара и огня стрелкового оружия было уничтожено 5 танков, 20 автомашин, 15 огневых точек, разрушено более 10 различных зданий.

29 октября эскадрилья П. Я. Гусенко нанесла бомбовый удар с пикирования по скоплению танков и живой силе в районе пункта Войковка, и было уничтожено пять танков. Эскадрилья была атакована шестеркой истребителей Ме-109, которые произвели 12 атак. Не имея прикрытия, эскадрилья сомкнулась и организованным огнем, умело маневрируя, отбила все атаки, не потеряв ни одного самолета. В воздушном бою был сбит один самолет Ме-109.

В ноябре и декабре 1943 года наступательная операция войск 2-го Украинского фронта имела целью расширение плацдармов на правом берегу Днепра. В конце ноября были освобождены города Черкассы, Чигирин, Александрия, Новая Прага. В последние дни декабря войска фронта вели бои в районе Кировограда.

Авиационные части и соединения 2-го гвардейского авиакорпуса содействовали наземным войскам в выполнении боевых задач. Наряду с непосредственной поддержкой войск бомбардировщики наносили бомбовые удары по железнодорожным объектам, срывая планомерный отвод и перегруппировки вражеских войск, а также наносили большой материальный ущерб противнику. Действия по железнодорожным объектам приобретали все большее значение, так как в период осенней распутицы железные дороги становились основным видом транспорта. 81-й авиаполк широко привлекался для нанесения ударов по железнодорожным объектам. В этом виде перевозок железнодорожный узел Знаменка являлся главным пунктом снабжения войск противника. От Знаменки расходились дороги на Смела, Николаев, Кременчуг. Узел имел две большие станции. Здесь сконцентрировалось большое количество воинских составов, шедших к фронту с запада. На территории узла и в его районе сосредоточились армейские и фронтовые склады боеприпасов, горюче-смазочных средств, продуктов питания и медикаментов.

Железнодорожный узел Знаменка прикрывался десятью батареями зенитных орудий всех калибров. В воздухе непрерывно патрулировало 4–6 Ме-109.

Бомбовые удары по станциям железнодорожного узла Знаменка 81-й гвардейский авиаполк начал наносить в конце ноября 1943 года составом одной-двух эскадрилий.

28 ноября перед эскадрильей гвардии капитана Огурцова была поставлена боевая задача уничтожить скопившиеся эшелоны на железнодорожной станции Знаменка-2 и вывести станцию из строя. Это был трудный боевой вылет, надолго запомнившийся как экипажам эскадрильи, так и всему личному составу полка. В нем участвовали не только опытные экипажи, но и молодое пополнение, получившее первый боевой опыт в Курской битве. В расчетное время эскадрилья блестяще произвела взлет и сбор на кругу аэродрома, а затем в боевом порядке «клин звеньев» взяла курс на цель. При выходе на станцию Знаменка-2 на высоте 2000 метров открыла огонь зенитная артиллерия. Командир эскадрильи мастерским маневром вывел эскадрилью на объект. Все экипажи по команде ведущего сбросили бомбы на цель. В это время в самолет ведущего попал зенитный снаряд. Мгновенно на виду всех экипажей огонь охватил его правое крыло, и самолет, как всем показалось, вошел в штопор, упал и взорвался около платформы станции. Экипаж в составе командира эскадрильи Н. В. Огурцова, штурмана В. Г. Зюзина и стрелка-радиста М. Б. Новикова погиб.

Гвардии капитан Н. В. Огурцов родился в 1912 году, в Красной Армии с 1934 года. В 1936 году окончил Качинскую авиашколу летчиков, а в 1942 году — Военно-воздушную академию (ныне Военно-воздушная академия им. Ю. А. Гагарина). За время Великой Отечественной войны Н. В. Огурцов произвел 58 боевых вылетов.

29 ноября 1943 года на аэродроме Крутая Балка командир 1-го бомбардировочного авиакорпуса Герой Советского Союза генерал И. С. Полбин вручил полку гвардейское Красное знамя. Личный состав полка заверил командира авиакорпуса и командира авиадивизии, что почетное гвардейское звание, завоеванное жизнью и кровью однополчан, будет овеяно новыми подвигами в боях за свободу и независимость нашей Советской Родины.

30 ноября на железнодорожной станции Знаменка-1 было установлено скопление эшелонов с войсками и военной техникой. 81-му гвардейскому авиаполку была поставлена боевая задача: двумя группами в составе 18 самолетов Пе-2 уничтожить эшелоны и разрушить западные горловины путей на станции Знаменка-1. Для выполнения боевой задачи обе группы в составе 1-й эскадрильи гвардии майора Н. С. Круглова и 2-й эскадрильи гвардии капитана П. Я. Гусенко возглавил командир полка гвардии подполковник В. Я. Гаврилов со штурманом полка гвардии майором Г. И. Габуния.

Бомбометание было выполнено с горизонтального полета по эшелонам и железнодорожным путям. По данным фотоконтроля на станции было уничтожено два эшелона и разрушены железнодорожные пути в центре станции и в западной горловине путей. Однако через двое суток разведкой было установлено, что станция Знаменка-1 и железнодорожный узел в целом продолжают функционировать.

Утром 4 декабря разведкой было установлено, а нашим опытным воздушным разведчиком гвардии лейтенантом СМ. Лискиным подтверждено, что на железнодорожном узле Знаменка скопилось большое количество составов, направлявшихся на запад и восток. Несколько позже стало известно, что под натиском наших войск немцы начали эвакуацию материальных ценностей и одновременно подбрасывали свежие резервы для усиления своей обороны.

В связи с полученными разведывательными данными и учитывая результаты ударов по объектам железнодорожного узла Знаменка, командование авиакорпуса и дивизии решили по иному построить бомбовый удар по узлу. В начале нанести пикирующий удар по путям и составам, чтобы парализовать его работу. Затем вести наблюдения за действиями противника. По данным доразведки наращивать удары для полной дезорганизации работы узла.

Вскоре на КП 81-го авиаполка поступила боевая задача на нанесение пикирующего удара эскадрильей снайперов-пикировщиков гвардии капитана П. Я. Гусенко под прикрытием двух пар истребителей с аэродрома Кобеляки по железнодорожному узлу Знаменка. На КП полка был вызван капитан Гусенко вместе со штурманом старшим лейтенантом Сеньковым, где командиром полка была поставлена боевая задача: 4 декабря в период 13.00–14.00 всем составом под прикрытием двух пар истребителей нанести пикирующий удар по железнодорожному узлу Знаменка с целью уничтожения скопления эшелонов и прекращения движения на длительное время. Уяснив полученную боевую задачу и всесторонне оценив обстановку, командир эскадрильи принял решение и доложил командиру полка.

Пикирующий удар по железнодорожному узлу Знаменка было решено нанести составом эскадрильи в период 13.20–13.30 с одного захода на цель. Пикирование выполнить под углом 60° с высоты 3000–3500 метров в боевом порядке «клин звеньев». Основными целями избрать эшелоны на железнодорожных путях и входные западные стрелки. Бомбометание проводить по сигналу ведущего каждого звена. Заход на цель совершить с южной солнечной стороны территории противника. Маршруты проложить в направлении Кировограда до пункта Аджимка с последующим правым разворотом, выйти на Знаменку, выполнить боевую задачу и уйти со снижением по прямой для выхода на свою территорию. После утверждения решения с несколькими дополнениями, капитан Гусенко поставил боевую задачу летному составу. В расчетное время после подготовки все 9 экипажей произвели взлет и взяли курс на аэродром истребителей Кобеляки. Погода по маршруту в этот день была благоприятной. Облачность не превышала трех-пяти баллов при видимости в дымке около двух-трех километров. Встреча с истребителями произошла над их аэродромом. Взлетело две пары истребителей Ла-5. Дальнейший полет выполнялся на высоте около 3200 метров. Пройдя восточное Знаменки, командир эскадрильи вывел группу на железнодорожный узел с солнечной стороны при высоте 3000 метров. Такое направление захода на цель было предусмотрено на основании точного знания расположения зенитных средств противника в районе Знаменки, выявленных нашим разведчиком гвардии лейтенантом С. М. Лискиным.

Внезапное появление бомбардировщиков над Знаменкой не вызвало ожидаемого огня зенитной артиллерии, который мог бы помешать прицеливанию. Прицеливание выполняли ведущие звеньев, а ведомые все внимание сосредоточили на выдерживании боевого курса в составе звено и наблюдении за воздушной обстановкой, так как бомбометание выполняли по ведущему звена.

Эскадрилья вошла в пикирование с высоты 3000 метров, вывод был осуществлен на высоте 1500 метров. В своей книге «Пикирующий удар» И. С. Полбин писал: «Первое звено — командир гвардии старший лейтенант Гапеёнок — нанесло удар по выходным стрелкам и горловинам путей, идущих на запад и юго-запад. Второе звено — командир гвардии лейтенант Смирнов — ударило по эшелонам, складам и путям. Третье звено — командир гвардии лейтенант Бондаренко — атаковало входные западные пути и составы с материальными ценностями, приготовленными к отправке в тыл противника. Почти одновременно с бомбовым ударом произошел взрыв громадной силы, которого не приходилось наблюдать даже таким опытным бомбардировщикам, как летчики группы Гусенко. Пламя пожара и густые столбы дыма охватили всю территорию узла (фотоконтроль пикирующего удара). Узел оказался закупоренным со всех сторон. Служащие и охрана сбежали, так как непрерывные взрывы уничтожали один за другим склады, подвижной состав и здания. После освобождения Знаменки, по самым скромным подсчетам, произведенным на основании опроса местных жителей и служащих узла, мы установили, что было уничтожено до 50 пульмановских вагонов с артиллерийскими снарядами, три паровоза, 20 цистерн с горючим для автотранспорта, разрушена железнодорожная рамка и горловины путей, сожжено несколько штабелей угля и лесоматериалов. Кроме того, была уничтожена вместе с прислугой батарея МЗА. В течение суток немцы хоронили своих солдат и офицеров, трупы которых были разбросаны по всей территории узла.

Об этом ударе можно сказать кратко — все бомбы в цель! Ни одна из них не упала впустую. Огромное значение сыграла здесь и штурмовка. Значение и эффективность штурмовки бортовым оружием настолько велики, что их трудно переоценить, в особенности при атаках железнодорожных узлов, станций и составов на перегонах. Максимально использовать всю огневую мощь бортового оружия — воинский долг, святая обязанность экипажа пикировщика».

Через несколько дней после описанного удара разведчик донес, что противник начал интенсивные работы по восстановлению узла. По данным фотопланшета разведчика и наблюдений экипажа было установлено, что противник пытается в первую очередь восстановить горловины путей. С этим фотопланшетом Гусенко ознакомил весь летный состав группы и поставил задачи звеньям на два захода. Предстояло завершить начатое дело и нанести повторный удар. В первом заходе группа обрушила удары на те места, где велись восстановительные работы, а во втором бомбометание и штурмовка были направлены на уцелевшие пути, подвижный состав и важные станционные сооружения. Дешифрированием фотоснимков, а после занятия станции — по показаниями местных жителей было установлено, что пикировщики уничтожили 10 вагонов с артснарядоми, разбили стрелочный пост, вагонное депо, сортировочную рамку, восточную горловину путей и разрушили в шести местах железнодорожное полотно. Бомбометанием и штурмовкой уничтожено более 150 солдат. Все восстановительные работы были сорваны, и немцы не делали попыток их продолжить.

Через несколько дней после этих ударов мы с удовлетворением узнали в сводке Совинформбюро, что наши войска, заняв железнодорожный узел Знаменка, захватили много трофеев, боеприпасов, техники, вооружения, подвижного состава. Это были реальные плоды умелой работы гвардейцев пикировщиков эскадрильи Гусенко.

В ходе боевых действий на 2-м Украинском фронте с 20 октября по 31 декабря 1943 года 81-й гвардейский авиаполк произвел 219 успешных боевых вылетов с налетом 344 часа. Сбросил на головы врага 120 600 кг авиабомб, расстрелял 3800 патронов, уничтожил за это время 20 танков, около 50 автомашин, 5 артбатарей, одну батарею МЗА, 35 огневых точек. Было взорвано 4 склада с боеприпасами, эшелон с артснарядами, 80 железнодорожных вагонов, 3 паровоза, 20 цистерн с горючим для автотранспорта, разрушено до 20 различных зданий, выведен из работы железнодорожный узел Знаменка.

С конца декабря 1943 года до середины апреля 1944 года на огромных просторах от Полесья до Черного моря, от Днепра до Карпат развернулась одна из крупнейших битв второй мировой войны по освобождению Правобережной Украины.

В этой битве 2-му Украинскому фронту было приказано не позднее 5 января 1944 года нанести главный удар на Кировоград, Первомайск, а вспомогательный — на Шполу, Христиновку и соединиться с войсками 1-го Украинского фронта.

Главная роль в операции отводилась войскам 53-й, 5-й и 7-й гвардейских армий, 5-й гвардейской танковой армии, 5-го гвардейского и 7-го механизированного корпусов. Их действия должна была поддерживать 5-я воздушная армия, четыре авиакорпуса (1-й бак, 1-й шак, 1-й и 7-й истребительные), 312-я ночная легкобомбардировочная авиадивизия и 511-й разведполк.

4 января 1944 года 81-й гвардейский авиаполк (таблица 4) перебазировался на аэродром Касьяны Кобелякского района Полтавской области. Штаб 1-й гвардейской авиадивизии разместился в Полтаве, а 1-го бомбардировочного авиакорпуса — в Кобеляках.

На новом месте личный состав проделал большую хозяйственную работу, чтобы успешно выполнять боевые задачи в зимних условиях составом 27 экипажей, имея 27 Пе-2.

У всех были свои заботы. Приближалось время действий в Кировоградской наступательной операции. Партийная и комсомольские организации провели ряд мероприятий, направленных на подготовку полка к выполнению новых и не менее трудных боевых задач. Летный состав детально изучил район боевых действий, сигналы обозначения и опознавания своих танков, средства наземного обеспечения самолетовождения. Накануне операции в полку были проведены партийные и комсомольские собрания, а затем и митинг, что мобилизовывало личный состав полка на новые подвиги в борьбе с ненавистным врагом.

Таблица 4. Боевой расчет 81-го гвардейского бап на январь 1944 года

 

Состав бап		Состав экипажа
		Летчик	Штурман	Стрелок-радист
Управление полка		Командир полка подполковник Гаврилов В. Я.	Штурман полка майор Габуния Г. И.	Лейтенант Голованов П. Д.
1-я эскадрилья	1 звено	Майор Круглов Н. С.	Ст. лейтенант Яшин С. Г.	Старшина Быковский Е. Е.
		Ст. лейтенант Лопаткин А. П.	Мл. лейтенант Погорелый А. А.	Ст. сержант Пименов Г. М.
		Ст. лейтенант Потрываев И. Г.	Мл. лейтенант Беляев М. А.	Сержант Чистопольский А. Н.
	2 звено	Мл. лейтенант Лискин С. М.	Мл. лейтенант Лисицин Н. В.	Старшина Чехлов И. С.
		Мл. лейтенант Великанов П. С.	Мл. лейтенант Мотричкин А. Е.	Сержант Урсол Ф. И.
		Ст. лейтенант Сазонов В. Н.	Мл. лейтенант Плинер Р. В.	Сержант Ивашкин И. Б.
	3 звено	Ст. лейтенант Ляпин П. Б.	Лейтенант Кащенко П. И.	Сержант Дубровский В. И.
		Лейтенант Брагин Г.	Мл. лейтенант Горячев В. Н.	Мл. сержант Мигунов Н. Н.
2-я эскадрилья	1 звено	Капитан Гусенко П. Я.	Ст. лейтенант Сеньков Т. Г.	Ст. сержант Рыбчинский А. С.
		Лейтенант Гапеёнок Н. И.	Мл. лейтенант Кузнецов В. И.	Ст. сержант Нолегач П. Г.
		Мл. лейтенант Бухальцев Е. Н.	Мл. лейтенант Жидков Ю. Л.	Ст. сержант Магарычный С. С.
	2 звено	Лейтенант Смирнов В. И.	Ст. лейтенант Шаповалов Ф. А.	Ст. сержант Марков А. И.
		Мл. лейтенант Губин А. П.	Мл. лейтенант Малюгин Я. Т.	Сержант Смирнов Б. И.
		Мл. лейтенант Райков М. С.	Мл. лейтенант Алифанов В. И.	Сержант Марченко
	3 звено	Мл. лейтенант Бондаренко Н. И.	Мл. лейтенант Леонов В. В.	Сержант Царев К. Г.
		Мл. лейтенант Титов Е. П.	Мл. лейтенант Дробяз М. А.	Сержант Фарахутдинов А. Б.
		Мл. лейтенант Богданов С. Г.	Мл. лейтенант Романов В. Ф.	Ст. сержант Сейко Е. М.
3-я эскадрилья	1 звено	Подполковник Зайцев Н. В.	Капитан Пашков А. Н.	Ст. сержант Волков С. Г.
		Ст. лейтенант Мулюкин К. Ф.	Ст. лейтенант Рева Н. И.	Сержант Орленко М. Ф.
		Мл. лейтенант Буторин Н. Д.	Мл. лейтенант Корсаков В. Г.	Сержант Сироткин М. А.
	2 звено	Лейтенант Черныш П. П.	Ст. лейтенант Жуков С. В.	Мл. лейтенант Шаглин Ф. И.
		Мл. лейтенант Кудряшов Н. А.	Мл. лейтенант Решетнюк	Сержант Седякин В. Н.
		Мл. лейтенант Носков П. И.	Мл. лейтенант Лепихин А. Н.	Сержант Игнатьев В. П.
	3 звено	Мл. лейтенант Бузорин П. А.	Мл. лейтенант Вышегородцев А. И.	Сержант Хахель А. А.
		Мл. лейтенант Куртов А. И.	Мл. лейтенант Протасов С. П.	Сержант Пензов А. И.
		Мл. лейтенант Есавкин Ф. А.	Мл. лейтенант Кулыжский П. Н.	Сержант Гавриленко М. Д.

Кировоградская наступательная операция началась 5 января 1944 года. В этот зимний день из-за низкой облачности, тумана и малой видимости действия авиации были ограничены. Зато 6 января авиация обрушила удары по основным узлам обороны противника в районах Лелековки, Обозовки, по войскам на дорогах к Кировограду. 81-й авиаполк выполнил два эффективных боевых вылета. Группа в составе семи самолетов Пе-2 под командованием старшего лейтенанта К. Ф. Мулюкина нанесла бомбовый удар по скоплениям войск в пункте Лелековка и уничтожила более 15 автомашин с грузами и до 100 солдат и офицеров, находившихся в это время в местном клубе. Эскадрилья П. Я. Гусенко в неблагоприятных погодных условиях нанесла бомбовый удар по войскам и огневым средствам противника в районе Балка Злодейка и уничтожила более 10 автомашин, артбатарею, две огневые точки и нанесла большой ущерб живой силе противника.

В январские дни стала широко практиковаться «свободная охота». Она велась наиболее подготовленными экипажами полка — парами и одиночными самолетами.

В результате упорных боев 8 февраля войска 2-го Украинского фронта при активной поддержке авиации освободили Кировоград — областной и промышленный центр Украины, важнейший узел коммуникаций. В дальнейшем предстояло уничтожить окруженные в Лелековке и Балке Злодейке войска противника. Но фашисты ожесточенными контратаками пытались отбросить советские части, ожидая танки — помощь из района Новониколаевки и Пятихаток. Благодаря поддержке штурмовиков наши войска отразили все атаки и заняли несколько населенных пунктов.

9 января 1944 года 1-й бомбардировочный авиакорпус под командованием генерала И. С. Полбина нанес массированный удар по скоплению танков и автомашин северо-западнее Кировограда в районе Балка Злодейка. В нанесении бомбового удара участвовало 60 самолетов Пе-2, в их составе было 17 самолетов 81-го авиаполка под командованием командира полка.

Восемь групп бомбардировщиков Пе-2 выполнили бомбометание по заданным целям с горизонтального полета и пикирования, тщательно согласовывая свои действия с наземными войсками. Окруженная группировка противника в составе трех танковых дивизий, одной моторизованной и одной пехотной дивизий была разгромлена. В результате проведенной Кировоградской операции советские войска разгромили вражескую группировку и продвинулись на Запад на 40–50 километров. «Освободив Кировоград и закрепив районы северо-западнее, западнее и южнее Кировограда, - писал бывший командующий 2-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев, — советские войска обеспечили себе благоприятные условия для последующего наступления на Правобережной Украине, и в частности для проведения Корсунь-Шевченковской операции».

В ходе Кировоградской операции летный состав частей и соединений авиакорпуса проявлял массовый героизм и отвагу в боях. Бомбовые удары пикировщиков эскадрильи П. Я. Гусенко вдохновляли всех своим примером. За успешные боевые действия и непосредственное содействие войскам 2-го Украинского фронта по окружению и освобождению города Кировограда и района от немецко-фашистских захватчиков 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии Приказом Верховного Главнокомандующего присвоено почетное наименование Кировоградская (командир авиадивизии гвардии полковник Ф. И. Добыш).

Успехи Советской Армии не устраивали фашистов, так кок влекли за собой катастрофические для Германии последствия. Фашистские полчища все еще надеялись сбросить советские войска с плацдарма на Днепре, ибо понимали, что отступление от Днепра разорвет их стратегический фронт и нанесет непоправимый политический удар. Поэтому фашистское командование стягивало против советских войск новые силы, создавая на пути к Христиновке мощные танковые заслоны. Крупная группировка в районе Канева, а также западнее и южнее его, связывала действия наших фронтов, мешала продвижению к Южному Бугу и дальнейшим операциям в западном направлении.

В связи с создавшейся обстановкой Ставка Верховного Главнокомандования поставила войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов задачу на проведение Корсунь-Шевченковской наступательной операции с целью окружения и уничтожения крупной группировки противника, имевшей 9 пехотных, 1 танковую дивизии, одну моторизированную бригаду.

Корсунь-Шевченковская наступательная операция войск 1-го и 2-го Украинских фронтов, проведенная 24 января — 17 февраля, — часть стратегического наступления советских войск на Правобережной Украине. Она готовилась и проводилась в сложных условиях рано начавшихся на Украине оттепелей и распутицы.

Корсунь-Шевченковская операция открылась ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении на Шполу, Звенигородку. 1-й Украинский фронт начал атаку но сутки позже. Продвигаясь вперед, войска обоих фронтов, взломав при поддержке авиации оборону противника, 28 января соединились в районе Звенигородки, отсекли корсунь-шевченковскую группировку и стали сжимать ее к центру окружения. Чтобы не допустить со стороны Умани деблокирования окруженной группировки, был создан внешний фронт. С 28 февраля противник начал стягивать к району прорыва крупные танковые соединения, чтобы пробиться к окруженным войскам. На внешнем фронте развернулись ожесточенные бои. Окруженные войска решили сами вырваться из кольца. Однако войска двух фронтов все теснее сжимали кольцо окружения.

Большую помощь в уничтожении окруженной группировки врага оказывала авиация 5-й и 2-й воздушных армий. В первые дни операции приходилось действовать в условиях нелетной погоды, на аэродроме взлетная полоса была непригодна для работы. Но и в таких условиях мы взлетали, хоть и не с первой попытки, чтобы оказать помощь войскам. Бомбовые удары наносили по подходящим резервам противника на дальних подступах к полю боя. За пять летных дней полк выполнил 85 боевых вылетов и уничтожил около 30 танков, 10 автомашин, около десятка огневых точек...

Эффективно действовала группа из девяти экипажей во главе с командиром эскадрильи, гвардии капитаном П. Я. Гусенко, которая бомбометанием с пикирования разгромила артиллерию противника в районе Петропавловки, а восьмерка Пе-2, ведомая гвардии подполковником Н. С. Зайцевым, там же уничтожила скопление войск и боевой техники.

5 февраля 1944 года в самый разгар Корсунь-Шевченковской операции за боевые отличия, стойкость и массовый героизм личного состава, проявленные в Курской битве и в сражениях на Правобережной Украине, приказом Верховного Главнокомандующего были преобразованы:

1-й штурмовой авиакорпус (командир генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов) — в 1-й гвардейский;

1-й бомбардировочный авиакорпус (командир генерал-майор авиации И. С. Полбин) — во 2-й гвардейский бомбардировочный;

293-я бомбардировочная авиадивизия (командир полковник Г. В. Грибакин) — в 8-ю гвардейскую; 780-й, 804-й и 854-й полки этой дивизии (подполковник Ф. Д. Лущаев, майор А. М. Семенов и подполковник Л. А. Новиков) — в 160-й, 161-й и 162-й гвардейские.

Весть о преобразовании авиационных частей и соединений в гвардейские быстро разнеслась по наземным войскам. Пехотинцы, танкисты, артиллеристы поздравили авиаторов, благодарили летчиков за помощь, которую они оказывали войскам в проведенных операциях.

После присвоения 1-му бомбардировочному авиакорпусу гвардейского звания во всех его авиационных частях прошли митинги и собрания, на которых личный состав поклялся приложить еще больше усилии, умений и знаний для полной победы над врагом.

Неприятельские войска 8, 11 и 12 февраля находились под постоянным воздействием нашей авиации. Их попытки вырваться из района, окруженного советскими войсками, не имели успеха. Противник понес большие потери. 14 февраля советские войска овладели городом Корсунь-Шевченковский — основным опорным пунктом врага, а 17 февраля окруженная вражеская группировка была ликвидирована. 18 февраля Москва салютовала доблестным войскам, участвовавшим в разгроме этой группировки. Все участники боев под Корсунь-Шевченковским получили благодарность Верховного Главнокомандующего.

В результате победы советских войск в данной операции немецко-фашистские войска, действовавшие на Правобережной Украине, были сильно ослаблены и деморализованы. Создались благоприятные условия для развертывания дальнейшего наступления и выхода войск на государственную границу. Наступление 2-го Украинского фронта, начавшего 5 марта Уманско-Ботошанскую операцию, успешно развивалось. 10 марта была взята Умань и освобождена Христиновка. 11 марта, не дав передышки разбитому под Уманью врагу для организации обороны на правом берегу Южного Буга, с ходу форсировали реку на 100-километровом участке. Советские войска действовали при поддержке авиации стремительно, дерзко и добились успеха.

15 марта наш полк перебазировался на аэродром Станиславчик. При перелете с аэродрома Касьяны на аэродром Станиславчик в районе Чигирин был сбит «истребителем-охотником» самолет Пе-2 младшего лейтенанта А. Д. Кудряшова. Экипаж в составе летчика Алексея Даниловича Кудряшова, штурмана Филиппа Федоровича Решетника, стрелка-радиста Валентина Павловича Маркова и механика самолета Андрея Васильевича Ларченко погиб. Погода в это время была нелетная, и полк вел ограниченные боевые действия малыми группами, оказывая посильную помощь войскам.

Во вторую половину марта войска 2-го Украинского фронта продолжали развивать наступление и 26 марта в полосе протяженностью около 85 км достигли госграницы севернее Унгены, форсировали с ходу Прут и впервые за время войны перенесли боевые действия на территорию противника — в Румынию. В неблагоприятных условиях авиация продолжало действовать.

29 марта постоянный экипаж гвардии лейтенанта Лискина должен был провести разведку и фотографирование железнодорожного моста через реку Днестр и населенного пункта Бендеры с целью выявления системы обороны моста. Разведчики тщательно подготовились к выполнению боевой задачи и получили разрешение на взлет. Когда экипаж вышел на мост для фотографирования, зенитная артиллерия не открыла огня. Экипаж решил выполнить повторный заход и сбросить бомбу на мост. После взрыва бомбы зенитная артиллерия открыла огонь по самолету. Это позволило визуально и с помощью фотоконтроля установить, что мост прикрывается 8-ю батареями зенитной артиллерии среднего калибра. Зенитные батареи были расположены в садах и рощах у моста. На обратном маршруте полета экипаж обнаружил скопление автомашин, танков и артиллерии у переправы через реку Днестр и в районе Дубоссары. По данным разведчиков по скоплению войск и боевой техники был нанесен бомбовый удар двумя эскадрильями полка.

В апреле месяце значительного улучшения погоды не произошло. С 1 по 7 апреля из-за плохой погоды полк боевую работу не вел, а занимался перебазированием на аэродром Комаровка. С 7 по 15 апреля вел боевые действия малыми группами, нанося бомбовые удары по мостам и переправам через реки Днестр и Прут, а также по войскам и боевой технике у переправ. Одновременно по плану 5-й воздушной армии полк продолжал выполнять задачи воздушной разведки в условиях сильного противодействия зенитной артиллерии и истребителей.

15 апреля 1944 года экипаж опытного разведчика гвардии лейтенанта С. М. Лискина выполнял воздушную разведку с задачей вскрытия сосредоточения войск и железнодорожных эшелонов в районе Тыргу-Фрумос. В 12.55 на высоте 1100 метров самолет был атакован парой истребителей Ме-109. Атаки велись с задней полусферы сверху с боку. Первая атака была отбита огнем штурмана Н. В. Лисицина и стрелка-радиста И. С. Чехлова. После первой атаки летчик перешел на бреющий полет. Однако истребители продолжали преследование. Во время третьей атаки огнем штурмана был сбит один Ме-109, который упал на нашей территории. Второй Ме-109 продолжал атаки и поджег самолет Пе-2. Летчик посадил горящий самолет в поле на своей территории в районе Перешти, что на 22 километра севернее Яссы. Самолет сгорел, члены экипажа получили осколочные ранения.

Недалеко от места посадки сгоревшего Пе-2 оказалось место падения первого сбитого самолета Ме-109. Факт сбития Ме-109 подтвердил командир 225-го гвардейского артиллерийского полка ПВО.

В этот же день экипажи лейтенанта В. И. Смирнова и Е. Н. Бухальцева нанесли бомбовые удары по войскам противника в пункте Тыргу-Фрумос, разрушили железнодорожные пути на станции и уничтожили не менее шести автомашин с техникой.

22 апреля воздушную разведку выполнял экипаж гвардии лейтенанта А. П. Губина (штурман Я. Т. Малюгин, стрелок-радист Б. И. Смирнов). В районе Неспаряны на высоте 4000 метров самолет разведчика был атакован двумя парами истребителей Ме-109. В неравном воздушном бою с первой атаки был поврежден левый мотор самолета Пе-2. Летчик со снижением стал уходить из-под удара, воздушным стрелком был сбит Ме-109. Преследуя Пе-2, истребители подожгли самолет и убили штурмана. Летчик Губин вывел горящий самолет на свою территорию и вместе со стрелком-радистом покинул самолет на парашютах.

24 и 26 апреля 81-й авиаполк принимал участие в массированных ударах авиакорпуса по содействию войскам 2-го Украинского фронта в наступлении на кишиневском и ясском направлениях. Боевые действия бомбардировщиков прикрывали истребители 4-го истребительного авиакорпуса.

24 апреля войска 2-го Украинского фронта перешли в наступление на кишиневском направлении. Содействуя наступлению войск, 2-й гвардейский авиакорпус в период 6.40–6.55 составом 88 самолетов Пе-2 под командованием генерала Полбина нанес массированный удар по танкам, артиллерии и живой силе противника в районе Дубоссары, Асошень, Кержава. Бомбометание выполнялось в двух заходах с пикирования и горизонтального полета в колонне девяток с высот 2500–2100 метров. Сбрасывание бомб по целям на удалении 1–3 км от своих войск экипажи проводили по ведущему звена за 30 минут до атаки наших войск. В результате было уничтожено более 40 танков, подавлен огонь пяти артиллерийских батарей.

26 апреля началось наступление на ясском направлении. 2-й гвардейский бомбардировочный авиакорпус в составе 1-й и 8-й гвардейских авиадивизий (72 самолета Пе-2) и 218-й бомбардировочной авиадивизии (27 самолетов А-20Ж) в период 6.35–6.50 под командованием командира авиакорпуса генерала И. С. Полбина нанесли бомбовый удар по очагам сопротивления противника и скоплению войск в районах населенных пунктов Тэтэрестул, Муншеяний, Кыршгул, Яссы.

Бомбометание на самолетах Пе-2 велось с горизонтального полета и пикирования с высот 1700–2500 метров, а на самолетах А-20Ж с горизонтального полета с высот 1700–1900 метров.

Особенностью этих двух массированных ударов было ранее утреннее время их выполнения. Взлет и сбор самолетов заканчивался за 40 минут до восхода солнца. Собрать около сотни самолетов в такое время — задача сложная и не всегда выполнимая. Поэтому было принято решение в район цели следовать отдельными группами и выйти на заданную цель в установленное время.

Сокращенное время удара для сотни самолетов в ограниченном районе не менее трудная задача. И потому массированные удары наносили на разных направлениях, удаленных одно от другого на расстояние до 100 километров.

Практика боевых действий показала, что при выполнении массированного удара наиболее эффективной обработкой цели является бомбометание с пикирования под углом 60–70° в боевом порядке звена или эскадрильи.

Во всех массированных ударах авиакорпуса приходилось участвовать автору этой книги и выполнять пикирование звеном или в составе эскадрильи под большими углами пикирования вплоть до 90°. Все это позволял самолет Пе-2.

При организации массированного удара во 2-м гвардейском авиакорпусе тщательно решались проблемы борьбы с вражеской зенитной артиллерией. Да и не только при массированном ударе.

Установив по данным разведки, в какой степени противник насытил зенитными средствами те объекты, по которым предстоит наносить удар, в каждой эскадрилье выделялся экипаж для подавления зенитных средств. Этим экипажам представлялась полная инициатива в выборе цели и способа ее атаки, сообразуясь с обстановкой. Такой метод борьбы с вражеской зенитной артиллерией приносил положительные результаты.

Массированный удар может привести к высоким результатам при условии соблюдения всеми частями и подразделениями точного выхода на заданные цели (места встреч) согласно разработанному плану. Всякое нарушение этого правила может привести или к удару по своим, особенно при ударе по противнику вблизи своих войск, или к нарушению взаимодействия с сухопутными войсками и истребителями сопровождения. А надежное прикрытие истребителями — одна из важных составляющих успеха боевых действий бомбардировщиков.

Среди напряженных последних дней апреля месяца незаметно приблизился весенний праздник 1 Мая 1944 года. В этот день приказом по полку отмечалось, что уже третий год Красная Армия и весь советский народ встречает 1 Мая в условиях ожесточенной войны с заклятым врагом человечества — германским фашизмом. Стремясь к достижению победы над противником, 81-й гвардейский авиаполк вписал немало страниц в историю Великой Отечественной войны. Классические пикирующие удары при освобождении Белгорода, Харькова, Полтавы и на Правобережной Украине способствовали наземным войскам в успешном разгроме врага в проведенных операциях.

В день праздника командир полка Герой Советского Союза гвардии подполковник В. Я. Гаврилов поздравил личный состав с наступившим днем 1 Мая и пожелал всем доброго здоровья, бодрости духа и новых успехов при выполнении боевых задач на земле и в воздухе.

За высокую дисциплину, организованность, за смелость и отвагу, проявленную в боях, за самоотверженность при подготовке материальной части и вооружения была объявлена благодарность: из личного состава управления полка — Г. И. Габуния, П. Д. Голованову, В. Г. Варабину, М. А. Лицареву, С. М. Рассказову, Н. Д. Ладыничеву; в 1-й авиационной эскадрилье (аэ) — И. Г. Потрываеву, В. С. Довгань. Н. И. Бондаренко, С. М. Лискину, А. И. Черноштан, Е. Е. Быковскому, Н. В. Лисицину; во 2-й аэ — А. П. Губину, В. В. Леонову, Ф. А. Шаповалову, В. М. Смирнову, Г. И. Павленко, В. И. Вакурину, В. В. Антонову и др.; в 3-й аэ — К. Ф. Мулюкину, Н. Д. Буторину, Д. Ф. Шаглину, Б. А. Бакуеву и многим другим.

1 мая полк боевых задач не выполнял, но вел подготовку к выполнению боевых задач на 2-е мая.

Вечером состоялся праздничный ужин и концерт самодеятельности. Самодеятельность была организована на током же высоком уровне, как показано в кинофильме «Хроника пикирующего бомбардировщика». Организатором был самый веселый и жизнерадостный штурман экипажа, отличный баянист и пианист Юрий Жидков, который имел свой актив. Командование всегда поддерживало их инициативу.

В мае 1944 года противнику удалось за счет переброски войск тыла приостановить наступление советских войск и овладеть населенными пунктами севернее Яссы. В районах Тыргу-Фрумос, Костечий Момевиль, Пистриму, Оборочень сосредоточились его резервы.

Приказом командующего 5-й воздушной армией от 1 мая 1944 года 2-му гвардейскому бомбардировочному авиакорпусу была поставлена боевая задача нанести 2 мая в период 6.10–6.15 под прикрытием истребителей 7-го гвардейского истребительного авиакорпуса массированный удар по резервам противника в установленных разведкой районах.

В этом массированном ударе участвовал 81-й гвардейский авиаполк. Две эскадрильи в составе 18 самолетов Пе-2 под командованием гвардии подполковника Н. С. Зайцева бомбометанием с горизонтального полета и пикирования должны были уничтожить войска, артиллерию и танки противника в районах Момевиль, Костечий. При подходе к заданным целям для выполнения бомбометания было необходимо получить подтверждение на удар от офицера наблюдательного пункта.

В этот же день 2 мая эскадрилья П. Я. Гусенко (штурман Т. Г. Сеньков) составом девять самолетов Пе-2 выполнила второй боевой вылет и нанесла бомбовый удар с пикирования по скоплению эшелонов с войсками и техникой на железнодорожной станции Роман. В результате пикирующего удара со штурмовкой огнем бортового оружия было уничтожено 18 вагонов, более 15 автомашин. Разрушены железнодорожные пути и около 10 служебных зданий. Станция Роман не работала более двух суток.

3 мая девять Пе-2 под командованием гвардии подполковника Н. С. Зайцева (штурман гвардии капитан А. Н. Пашков) нанесли удар с пикирования по скоплению войск противника в районе Тыргу-Фрумос. В результате двух заходов на заданный объект с бомбометанием и штурмовкой было разрушено 15 различных построек, вызвано 5 очагов пожара и нанесены значительные потери в живой силе противника.

В этот же день 3 мая две девятки самолетов Пе-2 под командованием командира полка гвардии подполковника В. Я. Гаврилова (штурман полка гвардии майор Г. И. Габуния) бомбардировали с горизонтального полета и пикирования железнодорожную станцию Тыргу-Фрумос, на которой скопилось большое количество воинских эшелонов. Первую девятку самолетов возглавил командир полка, а вторую — командир эскадрильи П. Я. Гусенко. В результате бомбового удара было зафиксировано 6 очагов пожара, разрушены железнодорожные пути и более пяти зданий.

В этих боевых вылетах бомбардировщиков сопровождали истребители 4-го истребительного авиакорпуса, поэтому, несмотря на противодействие истребителей и зенитных средств, полк боевых потерь не имел.

Бомбометание с пикирования выполнялось серийно с интервалом 0,5 секунды с обстрелом цели из бортового оружия на выводе из пикирования. Высота ввода в пикирование была 2500 метров. Угол пикирования 60°. Результаты бомбометания оказались отличными.

С 12 мая 1944 года 81-й гвардейский авиаполк базировался на полевом аэродроме Фелициановка. С этого аэродрома полк произвел 28 боевых вылетов, из них 16 боевых вылетов с пикирования в целях содействия войскам 2-го Украинского фронта в боях местного значения до начала решительного наступления 2-го и 3-го Украинских фронтов для освобождения Молдавской ССР и Румынии. Удары наносили по войскам, боевой технике, огневым средствам противника севернее Яссы.

Накануне наступления 2-го и 3-го Украинских фронтов линия соприкосновения советских и фашистских войск проходила севернее Яссы к Оргееву и далее по Днестру до Черного моря. Южнее Тирасполя советские войска захватили плацдарм на правом берегу Днестра еще весной 1944 года.

Боевые действия полка велись в тесном взаимодействии с другими частями авиадивизии и авиакорпуса, а по необходимости и вместе. Например, двум эскадрильям снайперов пикирующих ударов гвардии капитана Гусенко и гвардии майора Решидова (162-й гвардейский авиаполк 8-й гвардейской авиадивизии) была поставлена задача 3 июня в период 13.00–13.15 нанести удар по танкам противника в районе Харлей и Захарна. Бомбометание выполнить с двух заходов на цель с горизонтального полета и пикирования. Первой, в период 13.00–13.05, нанесла удар по танкам в пункте Харлей эскадрилья Гусенко, а в 13.10–13.15 эскадрилья Решидова в пункте Захарна. Результат: уничтожено более 7 танков, около 10 автомашин, 2 артбатареи, разрушено 5 зданий.

6 июня воздушной разведкой было установлено скопление танков в пункте Тыргу-Фрумос и в Хебешти, а в пункте Броешти и Тенешти скопление автомашин и танков.

Боевую задачу по уничтожению скопления танков и автомашин командующий 5-й воздушной армией поставил командиру 2-го гвардейского бак генералу Полбину. 6 июня силами 63 самолетов А-20Ж и 27 самолетов Пе-2 был нанесен сосредоточенный удар по скоплению танков и автомашин в Тыргу-Фрумос, Хебешешти, Бротешти и Тенешти. В сосредоточенном ударе от 81-го гвардейского бап участвовала эскадрилья под командованием гвардии капитана Гусенко (штурман гвардии капитан Сеньков). Эскадрилья нанесла удар с пикирования девятью самолетами Пе-2 по скоплению танков и огневых средств в пункте Хебешешти. Выполнялся один заход на цель, пикирование звеньями с углом 60°, сбрасывание бомб по ведущему звена. Уничтожено два танка, 3 огневых точки, до 15 автомашин, 3 здания. В этот период боевых действий 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк участвовал в пяти массированных ударах авиакорпуса и произвел 308 боевых вылетов с налетом 550 часов. На головы врага было сброшено 184,5 тонны авиабомб и расстреляно в воздушных боях и штурмовках 20 тысяч патронов. В ходе боевых действий было уничтожено 38 танков, 75 автомашин с грузами, три артбатареи, около 20 железнодорожных вагонов, разрушено около 100 различных зданий (построек), железнодорожные пути на шести станциях.

В воздушных боях сбито два Ме-109 и один ФВ-190. Одновременно полк потерял два самолета Пе-2. Погиб экипаж летчика А. Д. Кудряшова — летчик, штурман младший лейтенант Я. Т. Малюгин, стрелок-радист сержант В. П. Марков и механик самолета старшина А. В. Ларченко. Стрелка-радиста сержанта Урсола Филиппа Ивановича 25 апреля 1944 года над целью при вводе самолета в пикирование выбросило из его кабины.

81-й гвардейский авиаполк в составе 1-й гвардейской Кировоградской авиадивизии 2-го гвардейского авиакорпуса снова вошел во 2-ю воздушную армию. На 1-м Украинском фронте с 6 июля 1944 года полк базировался на аэродроме Долгалевка.

Начиная со второй половины мая и до второй половины июля на 1-м Украинском фронте было относительное затишье. Используя эту паузу, авиационные части 2-й воздушной армии вели учебно-боевую подготовку и воздушную разведку, а также всестороннюю подготовку к предстоящей Львовско-Сандомирской операции.

Львовско-Сандомирская операция войск 1-го Украинского фронта была одной из крупнейших операций Великой Отечественной войны. Ставка Верховного Главнокомандования поставила фронту стратегическую задачу — разгромить группу немецких армий «Северная Украина», насчитывающую 41 дивизию, окончательно освободить в полосе фронта советскую землю от немецко-фашистских захватчиков, перенести боевые действия на территорию Польши, форсировать реку Вислу и захватить плацдарм на ее западном берегу.

Для того чтобы не допустить советские войска к границам Германии и удержать промышленные районы Польши, противник создал глубокоэшелонированную оборону, используя местность, населенные пункты и реки.

В соответствии с планом операции войска фронта наносили удар на двух направлениях — на рава-русском и на львовском. Перед началом операции стало известно, что противник намерен отвести свои войска в глубину обороны, оставив на переднем крае боевое охранение. Поэтому командование фронта решило провести разведку и установило, что противник в ночь на 13 июля начал отвод войск. Наступление на рава-русском направлении началось утром 13 июля, а на львовском — 14 июля 1944 года.

Стремясь остановить наступление войск фронта, противник предпринял яростные контратаки. Завязались ожесточенные бои. Оказание помощи войскам с воздуха возлагалось на 2-ю воздушную армию генерала С. А. Красовского.

2-я воздушная армия для решения задач Львовско-Сандомирской операции имела мощную авиационную группировку в составе более трех тысяч самолетов. Из них бомбардировщиков — 673, штурмовиков — 1090, истребителей — 1314, разведчиков — 68, корректировщиков — 43 самолета. К началу операции эта мощь еще больше возросла. 2-я воздушная армия имело превосходство над противником более чем в 4,5 раза. К началу наступления войск 1-го Украинского фронта немецкая группа армий «Северная Украина» оборонялась на рава-русском, львовском и Станиславском направлениях. С воздуха ее поддерживали соединения 4-го воздушного флота в составе 750 самолетов. Этими силами гитлеровское командование рассчитывало удержать оставшуюся в его руках часть территории Украины и прикрыть направления, которые вели в южные районы Польши и Чехословакии.

С первого дня наступательной операции авиационные части 2-го гвардейского авиакорпуса активно содействовали войскам в успешном прорыве обороны противника и в дальнейшем наступлении. В первый день наступления 81-й гвардейский авиаполк участвовал в двух массированных ударах авиакорпуса. Первый массированный удар был выполнен в период авиационной подготовки за 10 минут до атаки наших войск. Второй массированный удар бомбардировщики обрушили по резервам противника в районах Сасова, Золочева, Пустогловы, совершив за день 50 боевых вылетов.

На второй день наступления, утром 15 июля в районе Плугов крупная группировка вражеских танков контратаковала части 38-й армии, которые вынуждены были перейти к обороне. Командующий войсками фронта приказал основными силами авиации нанести массированный удар по танковой группировке врага.

Для поддержки войск 38-й армии вместе с другими авиасоединениями был привлечен и наш 2-й гвардейский авиакорпус. Получив боевую задачу, генерал Полбин решил в первом боевом вылете удар по танкам нанести с пикирования, а во втором с горизонтального полета.

После того как к целям прошли 135 самолетов Пе-2 4-го бомбардировочного авиакорпуса, в воздухе появились три пятерки самолетов-пикировщиков. Первую из них возглавил генерал Полбин, вторую — командир 8-й гвардейской авиадивизии Грибакин, а третью — командир 162-го гвардейского авиаполка Новиков. Группу пикировщиков прикрывали 18 истребителей во главе с капитаном Гулаевым. По команде ведущего бомбардировщики над целью стали в круг. Одна группа истребителей их прикрывала на высоте ввода в пикирование (1500 метров), а другая на высоте вывода (700 метров). Первым атаковал танки у пункта Пустогловы генерал Полбин. По его примеру пикировали на цель остальные экипажи. Каждый из них выполнил по четыре захода.

Вслед за группой пикировщиков к целям подошли остальные самолеты 2-го гвардейского авиакорпуса, выполняя бомбометание с горизонтального полета. Массированный удар завершили штурмовики 1-го гвардейского и 8-го штурмового авиакорпусов и 10-й гвардейской штурмовой авиадивизии. В целом массированный удар продолжался четыре часа. 15 июля 81-й авиаполк выполнил 36 боевых вылетов. Однако на этом удары по противнику не прекратились. Результаты массированных ударов были впечатляющими. Плотность бомбового удара составила 102 тонны на 1 км2 площади цели. В районе Плугов противник потерял не менее 120 тысяч танков и 300 автомашин. Значение массированных ударов бомбардировщиков Маршал Советского Союза И. С. Конев оценил так: «Авиация 15.7 спасла положение 38-й армии».

Однако атаки по танковой группировке и после продолжались. С аэродромов поднимались новые группы самолетов, ранее находившиеся в резерве командиров соединений.

16 июля все три полка 1-й гвардейской бомбардировочной дивизии группами 10–20 самолетов Пе-2 с интервалом 10–15 минут нанесли удары с пикирования по танкам противника в районе Плугов. Бомбометание выполнялось с углом пикирования 60° с «замкнутого круга». Каждый экипаж в группе совершил два-три захода. Все заходы на цель выполнялись с одного направления, которое выбиралось еще на земле перед полетом.

Такой шаблонный порядок действий, естественно, не мог нас удовлетворять в будущем, так как противник мог быстро разгадать наш маневр и направлять огонь зенитных средств в наиболее уязвимые места. Поэтому командир корпуса потребовал от всех командиров проявлять максимум инициативы и изобретательности при выборе наиболее целесообразного маневра и боевого порядка пикировщиков при выполнении боевых задач в различных условиях.

В тактике боевых действий пикировщиков был принят «замкнутый круг», при котором более эффективны удары, выполняемые группами в 10–15 самолетов Пе-2. При этом в каждом из заходов экипажи меняют направления выхода на цель, выбирая удобный маневр, цель для бомбометания и момент ввода в пикирование. Такой тактический прием получил название «полбинская вертушка» по имени выдающегося летчика-новатора, командира 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса Героя Советского Союза гвардии генерал-майора авиации И. С. Полбина, первым показавшего пример выполнения нового тактического приема на практике.

«Полбинская вертушка» позволила увеличить время пребывания пикировщиков над целями и повысить точность бомбометания каждого экипажа. Наряду с этим обеспечивалось непрерывное воздействие на противника, и в несколько раз возросла эффективность применения стрелкового оружия (пулеметных установок летчика и стрелка-радиста) по наземным целям.

Необходимость осуществлять длительное и беспрерывное воздействие на противника во время поддержки сухопутных войск на поле боя назревала постепенно. Особенно остро встала эта проблема на 1-м Украинском фронте, когда мы помогали войскам на львовском направлении. Тогда бомбардировщикам ставилась задача — решительно содействовать наземным войскам в быстром достижении ими успеха.

О тактике действий авиации с круга было известно и ранее. Однако опыт, проведенный на львовском направлении, представлял собой новое явление для пикировщиков. Название «круг» было взято лишь как форма. Все остальное, начиная с боевых порядков и кончая организацией прикрытия, представляло собой новый тактический прием в действиях пикирующих бомбардировщиков. Все авиационные части и подразделения 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса с большой ответственностью изучали и внедряли в практику бомбометание с замкнутого круга.

17 июля 1944 года 15 лучших экипажей 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка во главе с командиром корпуса нанесли этим способом в районе Колтув бомбовый удар с пикирования по окруженной группировке противника, оказавшей сопротивление нашим войскам. Заходы на цель выполнялись с нескольких направлений, выбираемых ведущими групп. В этих условиях каждому экипажу обеспечивался более свободный маневр, индивидуальное прицеливание и возможность вести огонь из пулеметов. Кроме того, облегчался противозенитный маневр и огневое взаимодействие между экипажами для отражения атак истребителей противника.

18 июля 81-й авиаполк нанес пикирующий удар по скоплению танков в районе Поморжоны. Первую пятерку самолетов Пе-2 вел командир полка Герой Советского Союза гвардии подполковник В. Я. Гаврилов, а вторую и третью пятерки — командиры эскадрилий Н. С. Зайцев и П. Я. Гусенко. Все три пятерки следовали к цели в едином боевом порядке «колонна звеньев» под прикрытием 16 истребителей.

Значительная облачность на маршруте к цели (8–9 баллов на высоте около 900 метров) вынудила летчиков пересечь линию фронта под облаками. При подходе к цели облачность на высоте около 1200 метров уменьшилась, и бомбометание с «замкнутого круга» было выполнено с углом пикирования 50°. Результат оказался неплохим, уничтожено 19 танков. И все же во 2-м гвардейском авиакорпусе постоянно продолжались поиски тактических приемов, направленных на отработку целесообразных боевых порядков, состава групп (экипажей), способов боевых действий, маневров в районе целей и т.п.

В этом плане поучительным и смелым был бомбовый удар с пикирования с «замкнутого круга» 20 июля 1944 года. Пять пятерок Пе-2 под прикрытием 25 истребителей «аэрокобра» от 7-го истребительного авиакорпуса нанесли бомбовый удар по скоплению танков и артиллерии в окруженной группировке немецких войск, пытавшихся прорваться через реку Западный Буг в районе Белый Камень.

В этом боевом вылете первую группу самолетов 81-го гвардейского авиаполка в составе трех пятерок повел генерал Полбин, а вторую группу в составе двух пятерок из 82-го гвардейского авиаполка — командир 1-й гвардейской авиадивизии полковник Добыш. При полете к цели боевой порядок групп менялся. От аэродромов все следовали в колонне пятерок, пятерки в клину самолетов; перед выходом к нужному пункту перестроились в правый пеленг, а с началом боевого пути следовали в колонне самолетов с дистанциями до 400 метров.

Подойдя к цели на высоте 1200 метров, первым перешел в пикирование ведущий — генерал Полбин (вывод на высоте 350 метров), а за ним — последовательно — и другие летчики. В момент выхода из пикирования первого самолета перешел в пикирование второй, затем третий и так все самолеты Пе-2. Одновременный вывод одного и ввод в пикирование следующего самолета обеспечивался строгим выдерживанием дистанций — 400 метров.

Вот как об этом рассказывал после полета генерал Полбин: «В момент выхода из пике с разворотом влево я уловил хвост самолета замыкающей пятерки, пристроился к ней и замкнул круг. После первого захода на цель группа образовала кольцо, строго сохраняя те же дистанции».

Первый удар был нанесен по танкам и автомашинам, подходящим с севера к Белому Камню. На втором заходе пикировщики атаковали скопление боевой техники на окраине пункта. Всего было произведено пять заходов на цель с пикированием под углом 60°. Начиная с третьего захода, каждый экипаж отыскивал себе цель самостоятельно и расстреливал ее из пулеметов, а если требовалось, то подавлял огонь зенитной артиллерии. Так, экипаж гвардии старшего лейтенанта Плотникова подавил пулеметным огнем батарею зенитной артиллерии-среднего калибра. Экипаж гвардии младшего лейтенанта Буторина прямым попаданием бомб разрушил переправу через Западный Буг, где скопилось много машин и пехоты врага. Выходя из пике, летчик сразу же намечал себе объект для атаки в очередном заходе.

Одновременно всеми экипажами беспрерывно велась доразведка, которая позволяла наверняка уничтожать действительно крупные и важные цели. После пятого захода, выйдя из пикирования и установив скорость 290–300 км/час, ведущий взял курс на исходный пункт обратного маршрута. Остальные экипажи, используя скорость на выводе из пикирования и срезая разворот (по отношению к оси разворота ведущего), быстро заняли свои места в боевом порядке пятерок.

Прикрытие было организовано четко. На маршруте истребители шли парами с боков и сзади группы. Над целью шесть истребителей парами барражировали на высоте 1500 метров, при необходимости отражая атаки истребителей противника на вводе в пикирование, и одна группа истребителей ходила на высоте 700 метров и ниже, охраняя экипажи на выводе из пике. Остальные истребители, по два-три самолета на каждую пятерку бомбардировщиков, пикировали вместе с Пе-2.

Бомбометанием и огнем бортового оружия было уничтожено 180 автомашин, 9 танков, несколько десятков полевых орудий, одна батарея зенитной артиллерии, 40 повозок, разрушена переправа и убито большое количество немецких солдат и офицеров. Таковы цифровые итоги этого удара. О силе его морального воздействия можно судить по показаниям пленного обер-лейтенанта Генриха Волфа — офицера штаба 13-го армейского корпуса, который в момент удара находился у переправы и позже попал в плен: «Я бессилен выразить то состояние, в котором мы находились у переправы во время налета. Солдаты были окончательно деморализованы и даже спустя три часа после налета их нельзя было выгнать из щелей и воронок. Батальон, в котором я был, потерял убитыми и ранеными не менее 190 человек».

В этом боевом вылете при простоте управления группой была достигнута непрерывность воздействия на противника, повысилась прицельность бомбометания. Уже на первом выводе из пикирования штурман и летчик намечали себе следующую цель, имели возможность все время ее наблюдать и хорошо подготовиться к следующей атаке и бомбами, и огнем стрелкового оружия. В этом боевом вылете каждый экипаж эффективно применил бомбардировочное и стрелковое вооружение пикирующего фронтового бомбардировщика Пе-2. При таких ударах повышаются требования к летчику не только как к бомбардировщику, но и как к стрелку, увеличивается значение стрелкового оружия для поражения наземных целей. По мнению генерала Полбина, снайпер пикирующего удара должен быть снайпером огня стрелкового оружия.

После глубокого анализа этого боевого вылета и его положительных сторон выявились и некоторые недостатки. Например, при составе группы из пяти пятерок «замкнутый круг» получается очень большим, маломаневренным и трудно управляемым, хотя результаты действий весьма значительны. Как показал дальнейший боевой опыт, более удачными по многим параметрам оказались бомбовые удары снайперов пикировщиков с «замкнутого круга» в составе двух-трех пятерок с изменением в каждом заходе направления выхода на цель. В таком составе групп снайперов-пикировщиков недочеты, выявленные при действиях в составе больших групп, менее сказываются. Бомбовые удары снайперов-пикировщиков на львовском направлении в составе до двух-трех пятерок показали, что ни погода, ни огонь зенитных средств не могли снизить эффективность их действий. Это прежде всего потому, что такие группы способны действовать и на малых высотах, а также выполнять по 4–8 заходов на цель и накрыть ее если не бомбами, то метким огнем своих пулеметов.

При каждом бомбовом ударе, наносимом с «замкнутого круга» противник подвергался воздействию авиации от 15 до 20 минут. Это означало, что в течение этого времени на площади в 1–1,5 км2 на головы врага беспрерывно сыпались бомбы или обрушивался шквал пулеметного огня. Если же сопоставить с этим отрезок времени 1–2 минуты пребывания над целью при обычном способе нанесения удара с пикирования, получается солидная разница, при которой эффективность удара при действиях с замкнутого круга возрастает в четыре — пять раз.

Все это достигалось большими усилиями, умением и способностью летного состава. Ведь был период, когда от бомбардировочной авиации требовалось пробыть над целью минимальное время и нанести точный удар. Это диктовалось общей воздушной обстановкой и стремлением избежать зенитной артиллерии и истребителей. Однако в условиях завоевания господства в воздухе возникла необходимость перейти от удара-»укола» к длительной и беспрерывной обработке цели и заставить противника ощутить силу нашего воздействия с воздуха.

Мы являлись пионерами этого дела, и нам пришлось пережить ряд неизбежных трудностей в поисках правильного пути к повышению эффективности пикирующего удара. От способностей экипажа, его подготовки, опыта и смелости зависит успех выполнения любой боевой задачи. При этом каждый экипаж должен помнить, что его промах — это промах всей группы. В экипаже каждый из его членов выполняет важное дело. Возьмем стрелка-радиста. На боевом курсе летчик и штурман работают исключительно напряженно. В этот момент самолет охраняет только стрелок-радист. Летчик и штурман могут работать спокойно, если они верят стрелку-радисту и знают, что он никогда не подведет их. В моем экипаже за время войны таких стрелка-радиста было два. Это Петр Нолегач и Георгий Пименов.

Какова роль штурмана в экипаже при пикировании? Некоторые считают, что штурман тут не особенно нужен, его роль при пикировании не так важна, как при бомбометании с горизонтального полета. Они очень ошибаются. Это мнение не только неправильное, но и вредное. Каждый член экипажа пикировщика выполняет важные функции, а штурман в особенности. Для объективности рассмотрим, какой порядок действий вырабатывался у экипажа пикировщика при подготовке к полету на земле и выполнении задачи в воздухе.

Перед каждым боевым вылетом летчик и штурман обязательно проверяли подготовку самолета и, прежде всего, подвеску бомб, бомбардировочное и навигационное оборудование. Действия в воздухе в ходе выполнения «вертушки» обычно происходят в таком порядке. За 10–15 минут до цели ведущий штурман пятерок уточняет скорость и направление ветра на намеченном контрольном этапе и передает по радио результаты своим ведомым. При необходимости по данным о ветре, полученным в полете, уточняются расчеты штурмана, сделанные еще на земле. Летчику сообщаются все данные для первого захода, и он устанавливает на своем прицеле ПБП-2 углы упреждения. Прицел ПБП-2 автоматически вводит поправку в угол упреждения на отклонение фактического угла от расчетного. За 8–10 километров до цели ведущий группы передает сигнал к перестроению, и ведомые переходят на боевой порядок «змейка» с дистанцией между самолетами 400 метров.

Перейдя линию фронта, штурманы экипажей, как обычно, подготавливают бомбардировочное вооружение для бомбометания, отыскивают цель и показывают летчику. Следуя на вспомогательном курсе, экипажи стараются не терять из виду цели. Как только цель будет видна под углом 20–30° к продольной оси самолета, штурман подает команду летчику: «БК», что значит «приготовиться». По этой команде летчик разворачивает самолет на цель и готовится к пикированию. Закрывает шторки радиатора, затежеляет винты, выпускает тормозные решетки. После выпуска тормозных решеток летчик устанавливает заданную скорость, а штурман уточняет наводку самолета по направлению. Как только цель в прицеле придет на угол предварительного визирования, он подает летчику команду: «ввод» и дублирует ее нажимом руки на плечо летчика. Это, как показал опыт, необходимо делать на случай помех или прекращения связи по СПУ.

Летчик должен энергично, но не резко отжать штурвал и ввести самолет в пикирование, следя за появлением цели в поле зрения его прицела, а также должен знать и помнить, что угол упреждения на его прицеле верен только для расчетной высоты бросания. Поэтому, когда штурман дает команду: «сброс», летчик должен выполнить ее без промедления, нажав кнопку, находящуюся на штурвале. Нажатием этой кнопки приводится в действие электросбрасыватель бомб и включается система автоматического вывода самолета из пикирования. Автомат полностью обеспечивает вывод самолета из пикирования с перегрузкой 3,0–3,2. Если пикировал под углом 70° и к началу вывода имел скорость по прибору 550 км/час, то потеря высоты составляет 800–900 метров. Чтобы уменьшить потерю высоты, надо помогать выводить самолет, выбирая штурвал на себя. При этом не рекомендуется допускать перегрузку свыше 4–4,5.

Однако в боевой обстановке перегрузки на выводе из пикирования доходили до 5–6 и более. Наш самолет Пе-2 при выводе из пикирования без бомб имел запас прочности, равный 11. В случае если бомбы не были сброшены и вывод производился с полной нагрузкой, запас прочности составлял не менее 8.

Пикирующий вариант бомбовой нагрузки Пе-2 по количеству и калибру вполне достаточен для поражения очень прочных целей. По точности бомбометания он способен поражать малоразмерные цели с площадью 3х5 метров. Но для этого необходим только исключительно хорошо подготовленный и натренированный экипаж. Такие экипажи были в нашем 81-м гвардейском авиаполку, в частности эскадрилья снайперов-пикировщиков гвардии капитана П. Я. Гусенко.

Снайпером-пикировщиком может стать экипаж, в котором все члены экипажа понимают друг друга, доверяют друг другу, систематически совершенствуются в бомбометании и стрельбе с различных высот по различным целям на полигоне и в боевых условиях. Умеют найти, понять и вовремя исправить ошибку. Ошибки могут быть разнообразными — связанными с техникой пилотирования, выполняемыми расчетами, несогласованностью в работе (действиях). Так, например, рефлекс запаздывания штурмана, несвоевременно подавшего команду о переводе самолета в пикирование и промах летчика, не выдержавшего темп ввода самолета в пике, приводят к серьезным ошибкам в расчетном режиме на бомбометание. Эти ошибки и многие другие устраняются тренировками, опытом.

Новый тактический прием был более сложным по выполнению, он потребовал и более тщательной подготовки на земле. При подготовке к такому боевому вылету ведущий штурман группы пикировщиков на карте крупного масштаба разрабатывал подробную схему заходов на цель, намечал начало вспомогательных и боевых курсов, соотносил их с характерными и хорошо различимыми данными о ветре, рассчитывал исходные данные на все предполагаемые заходы на цель и сводил их в таблицу. Для быстроты и удобства пользования расчетными данными в районе цели их записывали на карту крупного масштаба против каждого предполагаемого захода на цель. На маршруте к цели намечался контрольный этап для уточнения данных о ветре, полученных ранее на земле, вырабатывался определенный порядок и последовательность действий экипажей в воздухе.

Пикировщикам я посвятил много страниц в этой книге. История советских пикировщиков неразрывно связана с Великой Отечественной войной, в ходе которой они стали подлинной грозой для противника. Проблема пикирования становилась более острой по мере возрастания скорости полета. Большая скорость самолета увеличила ошибки штурмана на рефлекс запаздывания при сбрасывании бомб с горизонтального полета. В связи с ростом скорости полета и усиления средств ПВО, затруднивших длительное прямолинейное пребывание над целью, стали применяться оптические прицелы и электросбрасыватели. Однако непрерывный рост скоростей полета вызывал и другие трудности, резко сказавшиеся на точности бомбометания. Эти трудности заставили искать иные методы поражения целей, которые привели к пикированию, автоматизации процесса наводки и сбрасыванию бомбы под большим углом. К этому времени и появился фронтовой пикирующий бомбардировщик Пе-2, позволивший выполнять бомбометание под углом 60–70°.

Сочетание управляемого полета бомбы с точной наводкой на цель самим самолетом, наличие прицела ПБП-2 позволяло пикировщикам достигать меткости, совершенно недоступной при атаках с горизонтального полета. Речь, конечно, идет об экипажах, хорошо обученных и специально подготовленных к пикированию.

С первых дней Львовско-Сандомирской операции личный состав полка использовал все свое воинское мастерство в подготовке самолетов и вооружения, а летный состав летную выучку, мужество и отвагу, взаимную выручку в бою. Так, 16 июля, при выполнении бомбометания огнем зенитной артиллерии был подбит самолет гвардии лейтенанта М. С. Райкова и тяжело ранен штурман гвардии младший лейтенант В. И. Алифанов. Летчик выполнил боевое задание и в полете оказал первую медицинскую помощь штурману, привел подбитый самолет но свой аэродром. Особенно смело и решительно действовали в бою экипажи Гусенко, Круглова, Мулюкина, Гаврилова, Зайцева. Каждый из них не только бомбами и огнем бортового оружия метко поражал основные цели, но и умело подавлял огонь зенитных средств, создавая более благоприятные условия для поражения целей с пикирования другим экипажам группы.

Экипаж гвардии младшего лейтенанта Буторина прямым попаданием бомб разрушил переправу через реку Западный Буг у пункта Белый Камень, где скопилось большое количество автомашин с войсками и грузом, по которым был нанесен эффективный бомбовый удар.

Отличились в боях своими меткими ударами экипажи Гаврилова, Лискина, Титова, Райкова, Черныша, Бухальцева. Каждый из них эффективно использовал и боезапас бомб, и бортовое стрелковое оружие, что значительно повышало результат каждого захода но цель, каждого боевого вылета. Овладев приемами бомбометания с пикирования, они применяли последовательные заходы на цель с разных направлений (вертушку), за счет чего резко снижалась эффективность огня зенитной артиллерии противника.

В июле 1944 года 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк вел боевые действия, содействуя наземным войскам в овладении городом Львовом. Бомбовые удары полка были направлены на уничтожение войск и огневых средств, оборонявших город, а также подходящих резервов с запада. Стремясь удержать город Львов, немецко-фашистское командование усиленно подтягивало войска с тыла, используя в этих целях железные дороги и станции Львова и города Городок.

21 июля две группы по 9 самолетов Пе-2 под прикрытием 12 истребителей «аэрокобра» нанесли удар по железнодорожной станции Львов с целью вывода из строя станции и уничтожения железнодорожных эшелонов с войсками и техникой. Первая группа пикировщиков гвардии капитана Гусенко выполняла удар с пикирования по входным и выходным стрелкам, а группа гвардии майора Круглова по скоплению эшелонов с горизонтального полета. В итоге были разрушены входные и выходные стрелки и железнодорожные пути. На станции возникли пожары и взрывы. При уходе от цели обе группы были атакованы тремя парами истребителей ФВ-190. В воздушном бою все атаки были отбиты. Истребители прикрытия сбили два ФВ-190.

В тот же день эскадрилья Гусенко с двух заходов с пикирования и горизонтального полета уничтожала скопление войск и техники в районе пункта Богдановка. После ухода от цели на 70–80 километров эскадрилья была атакована парой ФВ-190. При отражении атак истребителей получили повреждения два самолета Пе-2 (наблюдение за воздухом было ослаблено, истребители сопровождения находились впереди девятки бомбардировщиков).

24–26 июля шли упорные бои за Львов. В них участвовало вся бомбардировочная авиация. Бомбовые удары, в том числе и 81-го гвардейского авиаполка, были направлены по войскам и огневым средствам противника, оборонявшим город, а также по подходящим резервам. В результате согласованных действий войск и авиации 27 июля был освобожден город Львов, важный узел дорог и крупный промышленный центр Украины. В тот же день войска 3-й и 1-й гвардейских танковых армий ночным штурмом взяли город и крепость Перемышль. Группа армий «Северная Украина» понесла тяжелые потери и была рассечена на две части с промежутком до 100 километров. Создалась выгодная обстановка для стремительного наступления к Висле для захвата плацдарма на ее западном берегу в районе Сандомира. В конце июля войска фронта вышли к Висле, захватили в районе Баранува плацдарм до 12 километров вдоль линии фронта и 8 километров в глубину, продолжали его расширять, наращивая силы.

Весь август проходил в ожесточенных боях за Сандомирский плацдарм, который в ходе 30-дневных боев был расширен до 75 километров по фронту и 50–60 километров в глубину. Он имел крупное оперативное значение для войск фронта при последующем наступлении на силезском и краковском направлениях. 29 августа немецкие войска перешли к обороне. На этом и закончилась Львовско-Сандомирская операция. На всем протяжении операции командиры, партийные и комсомольские организации проводили большую работу, разъясняя личному составу поставленную задачу: в кратчайший срок завершить освобождение Украины и перенести боевые действия за пределы Родины, чтобы начать освобождение союзной Польши.

Большое внимание было уделено мобилизации личного состава на успешное выполнение боевых задач и на показ высокого воинского мастерства, истинного героизма, мужества и отваги в боях за Родину.

В Львовско-Сандомирской операции командование, политорганы полка и дивизии отметили мой 100-й успешный боевой вылет. Тогда я был гвардии старшим лейтенантом, заместителем командира эскадрильи.

К 25 июля 81-й авиаполк перебазировался на аэродром Шепетынь. Продолжалась учебно-боевая подготовка по вводу в строй молодого пополнения в составе семи экипажей Н. А. Кулешова, В. А. Вихрова, В. Г. Абрамова, П. А. Бусыгина, Н. Т. Фионина, Н. М. Захаренко, П. И. Максимова.

Проводились полковые конференции, дивизионные и корпусные учения с облетом района и бомбометанием на полигоне.

В конце августа личному составу полка пришлось охранять аэродром и самолеты от банд бендеровцев и вместе с бойцами НКГБ сопровождать колонну пленных бендеровцев (около 300 человек), следовавшую по шоссе мимо аэродрома. При подходе к аэродрому на эту колонну уже было совершено нападение с целью освобождения пленных, поэтому старший, сопровождавший колонну, обратился к командиру полка за помощью.

Крупную роль в достижении успеха во Львовско-Сандомирской операции сыграла авиация 2-й воздушной армии. Авиация использовалась, как правило, массированно. Мощные сосредоточенные удары способствовали тому, что войска фронта в кратчайшее время прорвали немецкую оборону. Удары по узлам сопротивления и группировкам врага в значительной степени ограничивали их боеспособность.

Во время Львовско-Сандомирской операции прекрасно проявили себя авиационные части и соединения 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса. Они не только поражали войска и боевую технику, но и оказывали сильное моральное воздействие на группировки вражеских войск. Летный состав проявил высокое мастерство, отвагу и мужество. В совершенстве овладел приемами бомбометания с пикирования.

За проявленные отвагу и героизм, высокое профессиональное мастерство в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за активное содействие войскам в освобождении городов Львов и Сандомир всему личному составу 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса приказом Верховного Главнокомандующего объявлена благодарность и присвоены наименования: 2-му гвардейскому бомбардировочному авиационному корпусу — Львовский, 160-му и 162-му гвардейским бомбардировочным авиационным полкам — Висленские.

1-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия награждена орденом Богдана Хмельницкого II степени, а 8-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия — орденом Красного Знамени.

В сентябре и октябре 1944 года в 81-м гвардейском авиаполку учебно-боевая подготовка продолжалась и сочеталась с выполнением боевых задач в Карпатско-Дуклинской наступательной операции в целях оказания помощи Словацкому национальному восстанию 1944 года.

К этому времени войска 1-го и 4-го Украинских фронтов вышли к предгорьям и закрепились на рубеже Кросно, Санок, Залуж.

Планом операции предусматривалось осуществить быстрый разгром противника войсками 38-й армии, наносившей главный удар в направлении Дуклинский перевал, Прешов.

Содействуя войскам 1-го Украинского фронта, авиационные части 2-го гвардейского авиакорпуса наносили бомбовые удары по артиллерии, танкам, войскам на поле боя, подходящим резервам противника и железнодорожным узлам и станциям.

15 сентября эскадрилья Гусенко (штурман Яшин), нанося удар с пикирования по войскам и огневым средствам врага в районе населенного пункта Ивля, уничтожила как минимум два танка, несколько складов, нанесла большой ущерб живой силе. Эскадрилья Зайцева (штурман Пашков) в районе пункта Дукля уничтожила 2 танка, 12 автомашин и артбатарею. Обе эскадрильи своих потерь не имели.

20 сентября 1944 года воздушной разведкой было установлено большое скопление эшелонов с войсками и техникой на железнодорожной станции Прешов, через которую шли войска и техника противника. Станция прикрывалась шестью батареями зенитной артиллерии. В районе города Прешов и железнодорожной станции отмечалось барражирование истребителей. В этот день в 14.30 командир 1-й гвардейской авиадивизии на аэродроме Залесе, что в районе Жешув, лично поставил командиру эскадрильи гвардии капитану Гусенко в присутствии командира полка и летного состава следующую боевую задачу: «Сегодня, 20 сентября, всем составом эскадрильи под прикрытием 8 истребителей Як-7 нанести пикирующий удар по железнодорожной станции Прешов и уничтожить на ней эшелоны с войсками и техникой противника. Вылет по готовности».

Учитывая важность боевой задачи, командир полка предложил вместо штурмана гвардии капитана Яшина взять старшего штурмана полка гвардии майора Габуния. Командир эскадрильи Гусенко решил боевую задачу выполнить с пикирования под углом 60° с применением «вертушки». Высота ввода в пикирование 2500 метров, высота вывода — 1600 метров.

При подготовке к полету основное внимание было уделено выполнению маневра в районе цели, подавлению зенитных средств, ведущих огонь по бомбардировщикам, взаимодействию с истребителями сопровождения и организации ухода от цели.

В 15.00 эскадрилья произвела взлет и в боевом порядке «клин звеньев» в сопровождении истребителей взяла курс на цель. Через 34 минуты началось перестроение самолетов в правый пеленг. При подходе каждого самолета к началу боевого пути экипажи отчетливо видели станцию и эшелоны на ней. В воздухе на высоте 2500 метров было спокойно. Появление бомбардировщиков оказалось для противника неожиданным, и первые разрывы снарядов зенитной артиллерии появились после сбрасывания бомб с ведущего самолета.

Первым перешел в пикирование с высоты 2500 метров командир эскадрильи, за ним через считанные секунды на дистанции 400 метров переходили в пикирование ведомые самолеты. При этом каждый экипаж выбирал себе точку прицеливания, сбрасывал по одной бомбе ФАБ-250 и стремительно набирал высоту для последующего захода.

С началом пикирования ведущего перешла в пикирование пара истребителей Як-7, чтобы прикрывать бомбардировщики на высоте выхода из пикирования. Все другие пары истребителей барражировали на высоте ввода в пикирование в готовности отразить атаки истребителей противника.

Над станцией, покрывшейся клубами дыма от пожаров и взрывов бомб, замкнулся круг из девяти самолетов Пе-2. К этому времени зенитная артиллерия уже открыла ураганный огонь. Если в первом заходе все экипажи бросили бомбы на скопление эшелонов, то в последующих заходах экипажи выбирали самостоятельно цели и наносили удары по горловинам путей, складам, батареям зенитной артиллерии, Вместе с бомбометанием все экипажи стремились эффективно использовать для штурмовки на выводе из пикирования пулеметы, особенно отличались в этом воздушные стрелки-радисты.

К последнему, четвертому заходу на цель вся станция оказалась в дыму и огне пожаров. Весьма трудно было каждому экипажу определить цель, и поэтому бомбы сбрасывали по центру станции.

Выполнив последний заход, экипажи быстро заняли свои места в боевом порядке эскадрильи «клин звеньев» и вместе с истребителями прикрытия взяли курс на свой аэродром. Казалось, что теперь все беспокойства остались позади. Погода была ясная, видимость прекрасная, боевая задача выполнена, и эскадрилья в своем обычном боевом порядке с небольшим снижением приближалась к линии фронта. В это время я обратил внимание, что кто-то стучит по правой плоскости, и тут же обнаружил на самолете несколько отверстий с разорванными краями. Это зенитка! Откуда она взялось?.. Посмотрел на самолет командира, а он объят пламенем. Среди боевого порядка — разрывы снарядов. «Прозевали», — подумал про себя и смотрю на ведущего...

Вскоре объятый пламенем самолет командира эскадрильи резко наклонился влево и пошел к земле, а за ним тянулось пламя. По радио экипажи услышали голос командира и воздушного стрелка-радиста: «Идем на таран, прощайте, погибаем за Родину, но не сдаемся...». Самолет, по наблюдению многих экипажей, упал на территории противника в районе скопления войск и техники и взорвался.

Я принял командование на себя. Впереди была сплошная завеса огня зенитной артиллерии, поэтому пришлось повернуть вправо и пройти вдоль линии фронта. Зенитная артиллерия прекратила огонь. Однако при наших попытках развернуться к линии фронта противник вновь и вновь открывал сильный заградительный огонь. И только пройдя около 15–20 километров на юг, удалось спокойно пересечь линию фронта и возвратиться на аэродром.

Так трагично закончился этот боевой вылет. Противнику был нанесен большой урон, но невосполнимой оказалась утрата экипажа отважных летчиков — командира эскадрильи снайперов-пикировщиков Героя Советского Союза гвардии капитана П. Я. Гусенко, старшего штурмана полка гвардии майора Г. И. Габуния, одного из лучших штурманов соединения, и воздушного стрелка-радиста гвардии старшины А. С. Рыбчинского. Они погибли за Родину, которую любили больше жизни.

20 сентября 1944 года экипаж командира эскадрильи гвардии капитана П. Я. Гусенко повторил бессмертный подвиг капитана Гастелло, совершая свой 196-й боевой вылет.

Тщательное изучение этого боевого вылета показало, что несмотря на высокое мастерство летного состава, при котором достигались высокие результаты их боевых действий, неучет, на первый взгляд, казалось бы, незначительных факторов боевой обстановки, может привести к неоправданным потерям. В данном боевом вылете перелет линии фронта к цели и обратно выполнялся на одном и том же участке. Пролет линии фронта к цели без противодействия зенитной артиллерии усыпил бдительность командира, а пролет на обратном маршруте без маневра, с постоянной скоростью и со снижением облегчил действия зенитчиков противника.

Через нескольких дней после гибели экипажа Гусенко, когда район падения самолета был освобожден нашими войсками, однополчане, во главе с лейтенантом Примостко (земляком Гусенко), разыскали место падения самолета Пе-2, обнаружили отдельные части самолета и останки погибших среди многих разбитых частей военной техники противника. Останки погибших захоронили в селе Залесе, что в трех километрах от Жешува (Польша).

Павел Яковлевич Гусенко родился 16 июня 1914 года в городе Екатеринославле (ныне Днепропетровск) в семье железнодорожника. Украинец. Окончил 7 классов и железнодорожный техникум, одновременно занимался в аэроклубе. В 1938 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу летчиков и продолжал службу на Дальнем Востоке. Участвовал в боях у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, а также в войне с белофиннами в 1939–1940 годах в качестве летчика-бомбардировщика. В 1940 году прибыл в формируемый 202-й скоростной бомбардировочный авиаполк Ленинградского военного округа в качестве командира звена. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года на Ленинградском, Калининском, Волховском, Северо-Западном, Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах в составе 202-го сбап (81-го гвардейского бап), прошел путь от командира звена до командира эскадрильи снайперов-пикировщиков.

Эскадрилья П. Я. Гусенко — удивительно слаженный, теоретически и практически подготовленный коллектив летчиков, штурманов, стрелков-радистов. Многие из них (в том числе командир звена Смирнов) прошли с Гусенко весь трудный путь Великой Отечественной с первых ее дней. С первых дней войны по ее дорогам вместе с Гусенко шел и я.

П. Я. Гусенко награжден двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны степени. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено 26 октября 1944 года с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». О подвигах Гусенко рассказано во многих книгах, статьях, стихотворениях. Вот только одно из них, написанное нашим однополчанином, поэтом, бывшим старшим механиком самолета Пе-2 Вакуриным Борисом Ивановичем.

27 сентября 1944 года 81-й полк перебазировался на аэродром Разлопы. Вскоре в полку произошли различные кадровые замены, перемещения, выдвижения и назначения.

Командиром 2-й эскадрильи вместо трагически погибшего Павла Яковлевича Гусенко был назначен мой друг — бывший заместитель командира эскадрильи 82-го гвардейского авиаполка нашей 1-й гвардейской авиадивизии герой Советского Союза гвардии капитан Плотников Павел Артемьевич; штурманом полка — гвардии майор Глыга Григорий Семенович, участник Великой Отечественной войны с августа 1941 года, совершивший ко времени назначения 120 боевых вылетов. Командир 3-й эскадрильи гвардии подполковник Зайцев Николай Сергеевич перемещен на должность заместителя командира полка по летной подготовке. В должность командира 3-й эскадрильи вступил заместитель командира этой эскадрильи гвардии капитан Мулюкин Константин Федорович, а его заместителем стал гвардии старший лейтенант Черныш Петр Прокофьевич. Старший летчик гвардии лейтенант Носков Порфирий Ильич назначен командиром звена своей же 3-й эскадрильи. Все назначенные на новые должности продолжали активно исполнять свои служебные обязанности до конца войны.

Начиная со второй половины октября началась неустойчивая осенняя облачная погода с высотой облачности 200–400 метров. Летных дней в октябре было не более восьми. В эти дни полк содействовал войскам 38-й армии в боях на попрадском направлении.

В это же время началась подготовка к Висло-Одерской операции. 16 октября семь экипажей полка во главе с заместителем командира 2-й эскадрильи Н. И. Гапеёнком были откомандированы в город Казань для получения новых самолетов Пе-2 и перегонки их на аэродром Разлопы (Польша).

Успешно завершив летом 1944 года Львовско-Сандомирскую наступательную операцию, войска 1-го Украинского фронта разгромили группу армий «Северная Украина», освободили западные области Украины и юго-восточную часть Польши. На левом берегу Вислы заняли обширный Сандомирский плацдарм, который в дальнейшем послужил хорошим трамплином для нового наступления на силезском направлении. Действия авиации играли важную роль и оказали благоприятное влияние на весь ход Львовско-Сандомирской операции. В этом была большая доля заслуг бомбардировочной авиации, в том числе и нашего полка.

С июля и до конца 1944 года 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк выполнил 445 боевых вылетов с налетом 650 часов. На головы врага было сброшено 310 тонн бомб, расстреляно 35 тысяч патронов. В результате бомбовых ударов и штурмовых действий было уничтожено 23 танка, 125 автомашин, 8 артиллерийских и минометных батарей, 55 железнодорожных вагонов, 4 склада боеприпасов, разрушено около 100 различных зданий и нанесен большой ущерб живой силе противника.

Всего за 1944 год полк произвел 753 боевых вылета с налетом 1199 часов, сбросил 494,5 тонн бомб и расстрелял 55 тысяч патронов. Противник потерял 61 танк, до 200 автомашин, 11 артиллерийских и минометных батарей, 73 железнодорожных вагона, 4 склада боеприпасов; было разрушено 304 различных здания (построек).

Наши потери: летного состава — 11 человек и 7 самолетов Пе-2.

С завершением Львовско-Сандомирской операции наступила пауза в боевых действиях до января 1945 года. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронта вели подготовку к новой наступательной операции.

В этот период в 81-м гвардейском авиаполку, как и в других авиационных частях 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса, широко развернулась учебно-боевая подготовка, направленная на совершенствование боевого мастерства летного состава, подготовку материальной части и вооружения. Большое внимание было уделено летной подготовке. Отрабатывались бомбометание с пикирования (во время полетов) и стрельба на полигоне. Было проведено два летно-тактических учения, в которых принимал участие весь личный состав полка и подразделения обеспечения.

Продолжалось изучение расположения противника, возможных объектов наших ударов, устанавливалось наличие неприятельских средств ПВО.

К началу следующей операции наш полк имел в своем составе 32 самолета Пе-2 с полным штатным составом экипажей (таблица 5), подготовленных к выполнению боевых задач в простых и сложных метеорологических условиях.

В период подготовки к боевым действиям полк одновременно наносил удары малыми группами по войскам, боевой технике и выдвигавшимся к фронту резервам. Отдельными экипажами выполнялась воздушная разведка.

Таблица 5. Боевой расчет 81-го гвардейского бап на январь 1945 года

 

Состав бап		Состав экипажа
		Летчик	Штурман	Стрелок-радист
Управление полка		подполковник Гаврилов В. Я.	Майор Глыга Г. С.	Голованов П. Д.
1-я эскадрилья	1 звено	Майор Круглов Н. С.	Лейтенант Довгань В. П.	Старшина Быковский Е. Е.
		Ст. лейтенант Кузнецов Н. Г.	Лейтенант Погорелый А. А.	Ст. сержант Дубровский В. И.
		Мл. лейтенант Кулешов Н. А.	Мл. лейтенант Ключник В. Ф.	Сержант Чистопольский А. Н.
	2 звено	Лейтенант Лискин С. М.	Лейтенант Лисицин Н. В.	Ст. сержант Чехлов И. С.
		Мл. лейтенант Абрамов В. Г.	Мл. лейтенант Кузнецов С. И.	Сержант Шейкин И. Н.
		Мл. лейтенант Вихров Б. И.	Мл. лейтенант Климов К. Н.	Старшина Тимохин Д. Т.
	3 звено	Лейтенант Бондаренко Н. И.	Ст. лейтенант Попов А. В.	Старшина Царев К. Г.
		Мл. лейтенант Фионин К. П.	Мл. лейтенант Петринский Н. Ф.	Сержант Ивашкин И. Б.
		Мл. лейтенант Бусыгин П. А.	Мл. лейтенант Горячев В. Н.	Сержант Аржевикин И. Б.
2-я эскадрилья	1 звено	Капитан Плотников П. А.	Ст. лейтенант Яшин С. Г.	Старшина Михеев
		Капитан Гапеёнок Н. И.	Лейтенант Кузнецов В. И.	Сержант Пименов Г. М.
		Лейтенант Губин А. П.	Лейтенант Жидков Ю. Л.	Сержант Смирнов Б. И.
	2 звено	Лейтенант Смирнов В. И.	Ст. лейтенант Шаповалов Ф. А.	Ст. сержант Марков А. И.
		Лейтенант Райков М. С.	Мл. лейтенант Алифанов В. И.	Сержант Марченко В. П.
		Ст. лейтенант Потрываев И. Г.	Мл. лейтенант Протасов С. П.	Сержант Марченко В. П.
	3 звено	Лейтенант Бухальцев Е. Н.	Лейтенант Леонов В. В.	Старшина Магарычный С. С.
		Лейтенант Богданов С. М.	Лейтенант Романов В. Ф.	Ст. сержант Сейко Е. М.
		Лейтенант Титов Е. П.	Лейтенант Дробяз М. А.	Старшина Фарахутдинов А. Б.
3-я эскадрилья	1 звено	Капитан Мулюкин К. Ф.	Капитан Пашков А. Н.	Лейтенант Шаглин Д. Ф.
		Ст. лейтенант Черныш П. П.	Ст. лейтенант Жуков С. В.	Сержант Волков С. Г.
		Мл. лейтенант Куртов А. И.	Мл. лейтенант Корсаков В. Г.	Сержант Пензов А. И.
	2 звено	Лейтенант Носков П. И.	Лейтенант Лепихин А. Н.	Сержант Игнатьев В. П.
		Лейтенант Великанов Л. С.	Мл. лейтенант Рычков В. С.	Сержант Мигунов И. Н.
		Мл. лейтенант Захаренко Н. М.	Мл. лейтенант Криворотов Г. В.	Мл. сержант Ефремов Н. Г.
	3 звено	Лейтенант Буторин Н. Д.	Ст. лейтенант Рева Н. И.	Сержант Сироткин М. А.
		Мл. лейтенант Есавкин Ф. А.	Мл. лейтенант Кулыжский П. Н.	Сержант Гавриленко М. Д.

Висло-Одерская наступательная операция, осуществленная силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии войск левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 4-го Украинского фронта началась 12 января 1945 года, хотя в начале планировалась на 20 января. Сложившаяся обстановка вынудила изменить ранее намеченный срок. А произошло следующее. Наступление немецко-фашистских войск в Арденах и Вогезах поставило американско-английские войска в трудное положение. В связи с этим премьер-министр Англии У. Черчилль обратился к Советскому правительству с просьбой о помощи. Советское Верховное Главнокомандование, верное своему союзническому долгу, решило начать наступление 12 января. В наступление перешла самая крупная группировка советских войск, когда-либо создававшаяся для проведения стратегической операции. Она включало 2,2 миллиона человек, 33,5 тысячи орудий и минометов, 7 тысяч танков и САУ, 5 тысяч самолетов.

Фронты действовали на 500-километровой полосе, удерживая три плацдарма на левом берегу Вислы в районах Магнушева, Пулавы и Сандомира. Тут оборонялись главные силы немецко-фашистской группы армий «А», имевшие 560 тысяч солдат, 5 тысяч орудий и минометов, свыше 1200 танков и более 600 самолетов. Между Вислой и Одером гитлеровцами была создана развитая система обороны, включающая 7 оборонительных рубежей. К обороне были подготовлены города и крепости Модлин, Варшава, Одер, Варта, Кельце, Лодзь, Краков, Бреслау, Опельн и другие.

К 12 января погода в районе предстоящих боевых действий не изменилась. По-прежнему была низкая облачность. С неба хлопьями валил снег, видимости фактически не было никакой. Массированный удар, к участию в котором готовился полк, не получился.

По приказу из дивизии полк приступил к выполнению боевых задач одиночными экипажами-»охотниками», хотя было известно, что против одиночных самолетов активно действуют истребители ФВ-190. В этой обстановке от каждого экипажа требовалось умение не только обнаружить заданную цель, но и умение использовать облачность для маскировки полета.

В этот день, 12 января, заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Петр Черныш одним из первых вылетел выполнять боевую задачу по блокированию аэродрома противника Дешно. При полете к цели летчик маскировался облаками. При выходе из облаков на высоте около 300 метров самолет был атакован парой истребителей ФВ-190. Летчик вынужден был уйти в облака. Маскируясь облачностью, на третьем заходе экипаж сумел сбросить бомбы на цель и, прикрываясь огнем бортового оружия штурмана и стрелка-радиста, ушел в облака и возвратился на аэродром. Через считанные минуты командир звена лейтенант Евгений Бухальцев, используя облака, нанес бомбовый удар по аэродрому Дешно. Но несколько минут спустя, в районе Ракув, самолет Бухальцева вывалился из облаков, упал на землю и взорвался, экипаж погиб. Причины гибели не установлены, однако была версия, что экипаж возвращался на свою территорию через район артиллерийской подготовки и попал под огонь своей артиллерии.

До 15–16 января из-за плохих погодных условий бомбовые удары полк наносил одиночными самолетами. При высоких темпах наступления особенно эффективными оказались вылеты на свободную «охоту». Мелкие группы или отдельные экипажи сами находили танки, автомашины, мосты, небольшие группы пехоты, поезда на перегонах и другие цели, поражали их бомбами и пулеметно-пушечным огнем. Инициативные действия «охотников» более всего соответствовали динамичной обстановке и сложным метеоусловиям. К свободной «охоте» допускались, как правило, летчики, умело разбиравшиеся в тактике противника, в наземной обстановке. В нашем полку было подготовлено более десяти таких экипажей. Одиночные экипажи бомбометание выполняли после выхода из облаков по заранее заданным целям с последующим уходом в облака от возможных атак истребителей противника.

С улучшением погоды после 16 января бомбовые удары вначале стали наносить малыми группами от 5 до 9 экипажей под прикрытием истребителей, а затем и группами до полка. 17 января, когда погода заметно улучшилась, весь полк находился в готовности № 2. В 10 часов из штаба дивизии по телефону была получена боевая задача: в период 13.00–13.30 всем составом полка под прикрытием 12 истребителей «аэрокобра» 23-й гвардейской истребительной авиационной дивизии нанести бомбовый удар по скоплению войск и техники противника в населенном пункте Опочно и скоплению эшелонов с войсками и техникой на железнодорожной станции Опочно.

После получения боевой задачи командир полка гвардии подполковник В. Я. Гаврилов на основе всесторонней оценки обстановки принял решение поставленную боевую задачу выполнить всем составом полка под прикрытием 12 истребителей «аэрокобра» — 1-й и 2-й эскадрилье нанести удар по скоплению войск и боевой техники противника, а 3-й эскадрилье — по скоплению эшелонов на железнодорожной станции. В 10.30 командир полка поставил боевую задачу командирам эскадрилий в присутствии летного состава и дал время на подготовку. В 12.10 полк под командованием командира полка произвел взлет, сбор в хорошо отработанном варианте и взял курс на аэродром истребителей.

12 истребителей пристроились сходу, и общий боевой порядок полка под командованием Героя Советского Союза В. Я. Гаврилова взял курс на цель. Линию фронта прошли на высоте около 200 метров, без значительного противодействия противника. Однако при подходе к Опочно зенитная артиллерия открыла заградительный огонь. В это время каждая эскадрилья взяла курс на свою заданную цель, и после выхода на цель началось бомбометание. По результатам фотоконтроля было установлено, что бомбы точно накрыли заданные цели и было уничтожено более 10 железнодорожных вагонов, не менее 30 автомобилей, 20 повозок, разрушено 10 различных построек. В тот же день, 17 февраля, полк произвел еще один боевой вылет на подступах к Кракову и повторил такой же удар 19 февраля. В результате стремительного наступления войск фронта город Краков был спасен от разрушения. После взятия Кракова и до форсирования реки Одер полк продолжал наносить удары по узлам сопротивления и колоннам отступающих войск противника на дорогах.

В период 20–23 января войска 1-го Украинского фронта, наступавшие на бреславском направлении, вышли на реку Одер от Кебен до Опельн, сходу на ряде участков форсировали Одер и закрепили занятые но западном берегу плацдармы.

Выйдя на реку Одер и закрепив плацдармы, советские войска 3 февраля закончили Висло-Одерскую операцию — одну из крупнейших стратегических операций Великой Отечественной войны.

В ходе операции советские наземные войска во взаимодействии с авиацией успешно и в более короткие сроки, чем предусматривалось операцией, разгромили группу армий «А», освободили значительную часть Польши, перенесли боевые действия на территорию центральных районов Германии и вышли на ближайшие подступы к Берлину. В сложных погодных условиях 81-й гвардейский авиаполк за январь месяц, оказывая существенную помощь войскам, совершил 136 боевых вылетов с налетом 260 часов, потеряв при этом один экипаж гвардии лейтенанта Е. Н. Бухальцева.

Это был один из опытнейших экипажей полка, пользовавшийся большим авторитетом у командования и своих товарищей однополчан, с которыми прошел боевой путь с января 1943-го по январь 1945 года на Калининском, Волховском, Северо-Западном, Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах.

2 февраля 1945 года наш полк перебазировался на аэродром Альт-Розенберг. Это был наш первый аэродром на территории Германии. Аэродром находился на окраине деревни, которую покинули жители, видимо боясь прилета самолетов. В одном из оставленных домов разместилась наша 2-я эскадрилья. Так как из жителей дома никто не появлялся, кормить голодную живность пришлось нам. Однако вскоре и мы перебазировались на стационарный аэродром Бриг, куда рано наступившая весна 1945 года согнала с раскисших полевых аэродромов несколько авиационных соединений истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков, которые повседневно выполняли боевые задачи.

Огромная взлетно-посадочная полоса длиной около 2 километров и шириной около 100 метров обеспечивала одновременный взлет по одной стороне полосы, а посадку — по другой. На первый взгляд казалось, что этот вариант использования полосы очень опасен. Однако даже при подобном использовании взлетно-посадочной полосы летных происшествий не было. Для посадки самолетов, получивших повреждения в бою, отводилась грунтовая полоса рядом с бетонированной. Вот на такой аэродром вечером 9 февраля 1945 года произвел посадку наш полк. С 10 февраля мы начали выполнять боевые задачи.

С 8 по 27 февраля войска 1-го Украинского фронта успешно провели Нижне-Силезскую наступательную операцию, в результате которой была разгромлена нижне-силезская группировка немецко-фашистских войск, а войска фронта вышли на рубеж реки Нейсе и заняли наиболее выгодные позиции для последующего наступления на берлинском и дрезденском направлениях. Перегруппировка и боевые действия войск происходили в сложных условиях, когда велись упорные бои за удержание и расширение плацдармов на Одере. Хотя наступление войск началось при неблагоприятной для авиации погоде, войска фронта при поддержке авиации в течение двух дней прорвали сильные позиции одерского рубежа обороны противника. В этой операции участвовал и наш 81-й полк вместе с другими авиационными частями 2-го гвардейского авиакорпуса, направляя свои усилия на поддержку советских войск и нанося удары войскам, боевой технике и огневым средствам противника в районах населенных пунктов Ратибор, Гроткау, Бреслау, Бекерн, Райхенбах, Иордансмюль, Бенау и по танкам но дороге Герлиц-Вальдау.

10 февраля 2-я эскадрилья гвардии капитана Плотникова (штурман гвардии старший лейтенант Яшин) нанесла удар с пикирования по скоплению войск и боевой техники противника в пункте Бекерн. Выполнив два захода на цель, эскадрилья разрушила около 20 построек, уничтожила более 15 транспортных средств. Противник понес значительные потери в живой силе. В этот же день 1-я и 3-я эскадрильи совершили еще два боевых вылета группами по 5–7 самолетов Пе-2. Важную роль в успехе операции и в боевых действиях авиации играла целеустремленная партийно-политическая работа, направленная на поддержание высокого морального духа, организацию обмена боевым опытом, гуманного отношения к немецкому народу.

Самым тяжелым и трагичным для личного состава полка и всего 2-го (6-го) гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса 2-й воздушной армии стал день 11 февраля 1945 года. В этот день утром полк выполнил первый боевой вылет с аэродрома Бриг и нанес бомбовый удар по войскам и боевой технике противника в районе населенного пункта Бекерн, а затем вел подготовку к очередным полетам. Пока инженерно-технический состав был занят осмотром самолетов и приведением их в боевую готовность, летный состав направился в один из бывших ангаров, где стояли боевые самолеты, которые при поспешном отступлении фашисты не успели эвакуировать.

Еще до полудня неожиданно для всех прилетел на своем самолете генерал Полбин. Так как о прилете командира корпуса не было ничего известно, его никто из командования не встречал. Только техники и механики, занятые своей работой, обратили внимание на подруливающий к стоянке с небольшим ангаром самолет Пе-2 с нарисованным на борту львом, по которому все узнали самолет командира корпуса. Встречать самолет направился инженер полка гвардии майор Дегтяренко, а за ним, временно прекратив работу, почти весь техсостав.

Вышедшему из кабины самолета в генеральской форме командиру корпуса инженер полка доложил о приведении самолетов в боевую готовность после боевого вылета. Генерал Полбин торопливо поприветствовал встречавших. По всему было видно, что генерал спешил. Но внезапно раздался громкий голос: «Поздравляем с днем рождения, товарищ генерал!». Все сразу загалдели, потянулись ближе к генералу. Такой встречи Полбин не ожидал. Он улыбнулся, поблагодарил за поздравления, приказал готовить самолеты к боевому вылету и вместе со штурманом направился на командный пункт.

Посмотрев из любопытства в большом ангаре аэродрома немецкие боевые самолеты, с которыми мы не раз встречались в воздухе, я наполнил сумку новыми свечами для наших моторов. К счастью, немецкие свечи, как показал давний опыт, подходили для моторов самолета Пе-2. У нас с этой запчастью был кризис. Проходя мимо барака, в котором располагались командный пункт полка и начальник штаба дивизии гвардии полковник Бруславский, я услышал голос, назвавший мою фамилию. Оглянувшись, увидел перед собой генерала Полбина и штурмана Зарукина. Такая внезапная встреча, конечно, меня удивила. Я едва успел поприветствовать генерала. «Трофеями занимаетесь!» — генерал не совсем удачно взял мою сумку, и из нее посыпались свечи. «Что это?» — спросил он. Я доложил, откуда «трофеи» и для чего они понадобились. Генерал заметил мое волнение: «Не волнуйся, хорошая инициатива всегда полезна. А где здесь у вас вход на КП?». Я проводил его и штурмана до входа на командный пункт. И. С. Полбин приказал собрать летный состав для постановки боевой задачи.

Мы знали, что генерал Полбин просто так не прилетает, и тем более на своем самолете с экипажем. Кроме того, нам было известно, что Маршал Советского Союза И. С. Конев, зная характер, храбрость и любовь генерала Полбина летать на выполнение сложных и опасных боевых задач, приказал командующему 2-й воздушной армии следить, чтобы без крайней необходимости командир 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса не рисковал собой. На боевые задания ему позволялось вылетать с личного разрешения командующего 2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского.

Командующий 6-й армии, зная, как Полбин всегда старается помочь войскам в сложных ситуациях, обратился с личной просьбой к генералу Полбину о помощи в выполнении задачи, поставленной командующим 1-го Украинского фронта перед 6-й армией: не выпустить окруженных в Бреслау фашистов, а при сопротивлении и уничтожить.

Генерал Полбин решил помочь войскам и лично возглавил группу снайперов-пикировщиков 81-го гвардейского полка, только что перебазировавшегося на аэродром Бриг, чтобы пикирующим ударом уничтожить войска и боевую технику в юго-западной части Бреслау, прикрытые многослойным огнем зенитной артиллерии. Помощь войскам 6-й армии генерал Полбин считал наиболее важной и ответственной боевой задачей. Поэтому лично сам 11 февраля отобрал 9 экипажей, поставил боевую задачу на бомбовый удар с пикирования в четырех заходах на цель. Высота ввода в пикирование 1200–1500 метров, высота вывода — 300–600 метров.

Убедившись в готовности экипажей к выполнению боевой задачи, в расчетное время дал команду на взлет. Взлетело не девять экипажей, а восемь: у одного самолета отказал мотор на взлете. Один круг над аэродромом — и, выстроившись в установленном боевом порядке, самолеты взяли курс на Бреслау. К ним подошли и взлетевшие истребители. Ведущую пятерку возглавил генерал, а за ней, с небольшим превышением, шла вторая группа, которую вел командир эскадрильи Герой Советского Союза гвардии капитан Павел Плотников.

Не прошло и 20 минут после взлета, кок в туманной дымке стали просматриваться очертания большого города-крепости Бреслау. При подходе к городу бомбардировщики перестроились в правый пеленг с дистанциями между самолетами в 400 метров. Вытянувшись в цепочку и пройдя над своими войсками, самолеты попали под огонь зениток. Противозенитным маневром ведущий вывел самолеты на цель и первым с высоты 1500 метров перешел в пикирование с углом 60°. Последовательно за ведущим, соблюдая дистанцию, переводили самолеты в пикирование ведомые. После ввода в пикирование последнего самолета круг над целью замкнулся, и началась «вертушка». На цель сыпались бомбы, а на земле бушевал огонь. Взрывы бомб сметали с огневых позиций артиллерию, переворачивали тягачи и машины, рушили стены зданий, превращенных в сеть опорных пунктов. Район удара пикировщиков закрывался огнем пожаров и ржавым дымом. Все труднее было выбирать объект для прицеливания. На высотах ввода и вывода из пикирования свирепствовала зенитка. По радиосвязи были слышны команды ведущего, обращенные как ко всей группе, так и к отдельным экипажам. По этим командам мы понимали, что генерал Полбин видит «вертушку» и она управляется. Начался четвертый, завершающий заход на цель. Краснозвездный самолет генерала вышел на боевой курс среди черных шапок разрывов зенитных снарядов и вскоре перешел в пикирование. За самолетом генерала на боевой курс вышел самолет гвардии старшего лейтенанта Петра Черныша, за ним на дистанции 400 метров его ведомый, гвардии лейтенант Иван Куртов. Мой самолет на круге еще набирал высоту... В это время я услышал по радиосвязи чей-то голос: «Горим!» или «Горит!»... Осмотревшись, я горящих самолетов не обнаружил. Вскоре воздушный стрелок-радист Георгий Пименов доложил, что внизу — горящий самолет и белый купол парашюта. К этому времени мой самолет был на высоте ввода в пикирование. Выйдя на боевой курс и выпустив тормозные решетки, по команде штурмана «ввод» перевел самолет в пикирование. Внизу дым, пожары, и трудно определить конкретную важную цель. На высоте 350 метров на цель направлена четвертая бомба. Выйдя из пикирования с разворотом влево, я уловил хвост впереди летящего самолета Ивана Куртова, стремительно набиравшего высоту среди множества разрывов зенитных снарядов. После четвертого захода никаких команд на сбор и возвращение на свой аэродром не последовало и «вертушка» продолжалась... Но восьмом заходе, когда уже не только бомб, но и боеприпасов для штурмовки не осталось, по радиосвязи все услышали команду «Кончайте работу!» Кто подал команду, не известно, однако все поняли, что это для нас. Все надеялись найти ведущего. Так как самолета ведущего не было, пристраивались к самолету комэска Плотникова.

Чувствуя по времени, что самолеты уже должны вернуться, все на аэродроме вглядывались в горизонт и ждали. Прошло около получаса, когда, наконец, вдали показалась группа «пешек», ведомая Плотниковым. На старте к этому времени появился траурный плакат с фотографией генерала Полбина. Мы приземлились на аэродром Бриг, где все уже знали о гибели Полбина и его экипажа от Петра Черныша, который во всех заходах на пикирование следовал за самолетом генерала, а в последнем, четвертом, сопровождал горевший самолет до его падения и взрыва. Затем вернулся на аэродром и доложил командиру дивизии и командиру полка о гибели экипажа генерала И. С. Полбина.

Вскоре в районе аэродрома появилась еще одна «пешка». Это был экипаж гвардии лейтенанта Носкова. Его самолет над целью был подбит артиллерией. Оказался поврежден правый двигатель и бензобак. Летчик на одном двигателе довел самолет до аэродрома Бриг. В районе аэродрома загорелся правый мотор, а затем и бензобак. Носков не растерялся и сумел посадить горящий самолет на фюзеляж рядом с бетонированной полосой и вместе с экипажем покинул самолет. Самолет сгорел, экипаж остался невредим.

Не все возвратившиеся экипажи знали о гибели генерала, хотя и видели во время пикирования объятый пламенем самолет. Однако никто даже думать не мог, что это самолет генерала. На аэродроме офицеры штаба собирали сведения от прилетевших о боевом вылете для подготовки донесения. Сведения были разные, подчас противоречивые.

После глубокого анализа всех данных, полученных от участников боевого вылета, как бомбардировщиков, так и истребителей прикрытия, была подготовлена оперативная сводка штаба 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса от 11 февраля 1945 года.

Разработка оперативной сводки осуществлялась в весьма нервозной обстановке, ведь требовалось доложить высшему командованию объективные, достоверные данные о гибели легендарного командира гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса, воспитателя сотен бесстрашных воздушных бойцов-пикировщиков, летчика-новатора, лично нанесшего врагу большие потери, которому в этот день исполнилось всего лишь сорок лет. К тому же боевой вылет не вызывался явной необходимостью и выполнялся без личного разрешения командующего воздушной армии, на котором настаивал командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев.

Из оперативной сводки № 42. Штаб 2-го гвардейского бак от 11 февраля 1945 года, 24.00: «8 экипажей Пе-2 под командованием командира корпуса гвардии генерал-майора Полбина в период 15.30–15.45 с высоты 1500–600 метров с пикирования с замкнутого круга бомбардировали и штурмовали войска и технику в юго-западной части Бреслау. В результате бомбардировочных действий в юго-западной части Бреслау вызвано 10 очагов пожаров.

Противодействие: в районе Бреслау группа бомбардировщиков обстреляна интенсивным огнем 4 батарей СЗА и 5 батарей МЗА.

При бомбардировании групп методом пикирования с замкнутого круга на четвертом заходе на цель, прямым попаданием снаряда СЗА подожжен самолет, пилотированный гвардии генерал-майором Полбиным с главным штурманом 2-го гвардейского бак гвардии подполковником М. К. Зарукиным, флагманским стрелком-радистом гвардии старшиной В. С. Орловым.

При попытке сорвать пламя у самолета отвалилось хвостовое оперение. Горящий самолет упал на восточной окраине Бреслау и взорвался. Из состава экипажа один человек выбросился на парашюте.

В 1 самолете Пе-2 81-го гв. бап (летчик гвардии лейтенант П. И. Носков) над целью огнем ЗА был подбит правый мотор и повреждена плоскость. В районе Бриг загорелся правый мотор и центральный бензобак. После посадки на аэродром самолет сгорел. Экипаж невредим. Группу прикрывали непосредственным сопровождением с аэродрома Бриг до цели и обратно по 4–8 Як-3 и Як-9 на группу. Погода в районе базирования 9 баллов на высоте 2500–3000 метров, в районе цели — 3–4 балла на высоте 2000–4000 метров». Сводку подписали начальник штаба 2-го гвардейского бак генерал-майор Качев и начальник оперативно-разведывательного отдела майор Гуменюк.

О гибели командира 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса, дважды героя Советского Союза гвардии генерал-майора Полбина Ивана Семеновича написано в книгах, статьях газет и журналов. В некоторых из них приводятся различные версии, не имеющие ничего общего с действительностью. Нам из опыта известно, как часто отсутствие точной и проверенной информации становится основой для появления всякого рода слухов и домыслов. Вот один из примеров, когда автор, пытаясь показать свою большую осведомленность о происходивших событиях, в том числе и о гибели генерала Полбина, приводит различные домыслы, не соответствующие реальности. В Алма-Ате в 1963 году (издательство «Жазуши») вышла книга дважды Героя Советского Союза Сергея Луганского «На глубоких виражах», там же переизданная через три года. Есть в ней такие строки: «Генерала Полбина сбили уже в Германии. Благодаря тому, что он носил форму простого летчика, немцы его не узнали и, подобрав среди обломков самолета в беспамятстве, доставили в госпиталь. Генерал очнулся и долго не мог понять, где он находится. Потом среди других пленных он узнал летчика, подозвал его и рассказал ему о себе. Летчик, к сожалению, оказался подлецом и выдал Полбина. О дальнейшей судьбе генерала рассказывают, что его голову, якобы, доставили Гитлеру, чтобы незадачливый диктатор хоть чем-то утешился перед бесславным концом».

Выдумка, какой бы красивой она ни была, остается выдумкой. Действительно достоверные события изложены в оперативной сводке штаба 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса от 11 февраля 1945 года.

Картина, нарисованная в книге Луганского, искажает образ генерала Полбина, который навсегда остался в памяти всех тех, кто знал этого уважаемого человека, бесстрашного командира, до конца преданного Родине и небу. Он никогда не маскировался под рядового летчика. Не такой у него был характер. Летал Полбин в генеральской форме с золотой звездой на груди и самолет у него был особенный. Его не только мы, но и немцы узнавали издали. Версия о мифическом пленении Полбина, о безымянном предателе и доставленной Гитлеру голове, не подтвержденная ничем, вызвало у ветеранов-полбинцев и всех авиаторов законное чувство протеста и возмущения.

«Известно, что подлинная храбрость человека очень важна на войне, велика ее цена в начальниках», — писал Маршал Советского Союза И. С. Конев в своих воспоминаниях о войне. О Полбине маршал отзывался так: «Дважды герой Советского Союза генерал Полбин, командир гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса, был очень храбрым, я бы даже сказал — безумно храбрым человеком. Причем эта храбрость сочеталась у него с высокими командирскими и организаторскими качествами. Всю войну он продолжал летать на выполнение боевых задач, особенно когда это были задачи крупные, ответственные или особо опасные...».

Летный состав был верен своему командиру и решительно шел за ним в бой. Показывая свою личную храбрость и мужество, генерал Полбин учил подчиненных отваге и смелости, высокому летному мастерству бить врага не только силой оружия, но и силой разума.

Чтобы увековечить память дважды Героя Советского Союза, командира 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса гвардии генерал-майора Полбина Ивана Семеновича и главного штурмана корпуса гвардии подполковника Михаила Зарукина сорок лет ветераны-полбинцы были вынуждены доказывать факт гибели И. С. Полбина и М. К. Зарукина, свидетелями которого стали участники боевого вылета на Бреслау 11 февраля 1945 года.

Дело в том, что приказом Главного управления кадров Министерства Обороны № 02227 от 6 июля 1945 года Полбин и Зарукин считались пропавшими без вести. Ни у кого не было сомнений, что Полбин погиб во время бомбометания. Когда с подбитого зениткой самолета не удалось сбить пламя, охватившее весь фюзеляж, самолет врезался в землю и взорвался. Но получилось так, что формально Полбин числился пропавшим без вести. Говорили и писали о его последнем полете-подвиге, а в документах черным по белому было записано «не вернулся с боевого задания». Такая же запись была сделана в документах М. К. Зарукина. То, что командир и штурман не вернулись с боевого задания — это истина, но они не пропали без вести, а погибли, и не где-нибудь, а на восточной окраине города Бреслау при выполнении боевой задачи.

Куда только не обращались мы, ветераны-полбинцы! И в Главное Управление кадров Министерства обороны, и в Центральный архив МО СССР... Всюду находились чуткие и отзывчивые люди, помогавшие добиться истины. Только после того, как работники Центрального архива МО СССР обнаружили оперативную сводку штаба 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса за 11 февраля 1945 года, справедливость восторжествовала.

Последнему полету генерала И. С. Полбина посвятил стихотворение наш однополчанин, поэт Б. И. Вакурин:

После гибели генерала Полбина его ученики и последователи под командованием вступившего в должность командира 6-го гвардейского бак полковника Никишина Дмитрия Тихоновича продолжали громить врага до полной победы под девизом «За Полбина!»

Боевые действия 81-го гвардейского бомбардировочного полка с аэродрома Бриг продолжались. В конце февраля и в начале марта немецкие истребители-»охотники» активизировали свои действия, атакуя наши самолеты в районе аэродрома и над аэродромом Бриг. Такие действия противника затрудняли нормальное функционирование аэродрома и приводили к потерям наших самолетов. В сложившейся обстановке командующий 2-й воздушной армией генерал-полковник С. А. Красовский принял решение о совместном базировании бомбардировщиков и истребителей на аэродромах, а также об уничтожении истребителей противника на вражеских аэродромах. Одним из аэродромов, с которого активно действовали немецкие истребители, был аэродром Ламсдорф, расположенный в сорока километрах от города Бриг.

Утром 6 марта две эскадрильи полка под командованием Плотникова и Мулюкина нанесли бомбовый удар по войскам и огневым средствам противника в окруженном Бреслау и в 11.00 произвели посадку.

В 13.00 из штаба дивизии поступила новая боевая задача. Двумя группами по девять Пе-2 под прикрытием 12 истребителей «аэрокобра» в период 15.10–15.15 уничтожить самолеты противника на аэродроме Ламсдорф. Выполнение боевой задачи было возложено командиром полка на 2-ю эскадрилью под командованием Героя Советского Союза гвардии капитана Плотникова и 3-ю эскадрилью под командованием гвардии капитана Мулюкина.

На подготовку к боевому вылету не потребовалось много времени. Этому способствовало базирование но одном аэродроме бомбардировщиков и истребителей и совместное выполнение боевой задачи в начале дня. Потребовалось лишь обсудить отдельные элементы совместных действий по такой цели, как аэродром. Причем аэродром с базированием истребителей.

Согласовав все необходимые вопросы удара по самолетам, на аэродроме в 14.50 произвели взлет бомбардировщики, а вслед за ними — истребители под командованием майора В. И. Бородачева и взяли курс на цель.

Ограниченная облачность и 6–8 бальная облачность на высоте около 2000 метров способствовали внезапности выхода на цель. Внезапность выхода на аэродром Ламсдорф создавалась и заходом на стоянки со стороны территории противника, хотя над аэродромом барражировали две пары истребителей ФВ-190.

В целях сковывания действий барражирующих истребителей и воспрещения взлета дежурных самолетов, ударная группа истребителей прикрытия на большой скорости вышла на аэродром и связала боем истребители противника. К этому времени обе группы бомбардировщиков с заходом вдоль стоянок произвели бомбометание с планирования бомбами ФАБ-100 и АО-25. Два экипажа, заранее выделенные для нейтрализации действий зенитной артиллерии, с пикирования под углом 60° успешно нанесли удар по складу ГСМ. Огонь зенитной артиллерии вследствие внезапности выхода бомбардировщиков на цель был открыт с опозданием и оказался неэффективным. Результаты бомбового удара были сфотографированы. По данным фотоконтроля на аэродроме Ламсдорф было уничтожено 20 самолетов и склад ГСМ. Бомбардировщики потерь не имели.

В марте месяце 81-й авиаполк вел очень напряженную боевую работу, особенно в Опельнской операции. Боевые действия велись с аэродрома Бриг в течение 29 дней, экипажам приходилось выполнять 3–4 боевых вылета в день. Бомбовые удары наносились группами по 7–9 самолетов с одного-двух заходов на цель. Объектами ударов были войска и боевая техника, огневые средства на поле боя, аэродромы, железнодорожные узлы и станции, а также огневые средства окруженной группировки в Бреслау, Глогау, Марксдорф и в районах Ратибор при овладении узлом сопротивления Нейсе. В целом, ударам подвергались более тридцати объектов в 32-х районах.

В течение месяца было произведено 652 боевых вылета, из них только на Бреслау — 142. Боевой налет составил 524 часа. Проведено три воздушных боя с истребителями противника.

16 марта 1945 года в 10.15 группу в составе семи Пе-2 под командованием командира полка при походе к цели и над целью атаковала пара ФВ-190. В результате атак был подбит самолет младшего лейтенанта В. А. Вихрова и летчик пошел на вынужденную посадку. При вынужденной посадке на пересеченной местности экипаж потерпел катастрофу и погиб.

22 марта 1945 года группу в составе девяти самолетов Пе-2 авиаэскадрильи гвардии капитана Мулюкина атаковало шесть Ме-109 и все шесть атак были отбиты. Результат боевых действий за март месяц оказался значительным. Было уничтожено: 21 танк, 115 автомашин, 13 артиллерийских и минометных батарей, 36 железнодорожных вагонов, 17 огневых точек, 20 самолетов, разрушено 35 зданий заводских и 580 городских, 5 казарм, 2 автомоста, а также нанесены значительные потери в живой силе противника.

Наступил апрель последнего года войны. Военные действия охватили значительную часть Германии. 15 апреля наш полк перебазировался с аэродрома Бриг на аэродром Заган. Это был последний аэродром базирования полка в Великой Отечественной войне. К этому времени на аэродроме разместился штаб 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии и истребительный авиаполк под командованием подполковника Кривякова, с которым взаимодействовал наш полк. После перебазирования полку была поставлена боевая задача на участие в массированном ударе авиакорпуса 16 апреля 1945 года.

16 апреля 1945 года началась Берлинская наступательная операция, проведенная войсками 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов, частью сил Балтийского флота, авиации дальнего действия, войск ПВО страны, Днепровской военной флотилией и соединениями Войска Польского. По количеству привлекаемых сил и средств, по достигнутым военно-политическим результатам это была одна из крупнейших стратегических операций второй мировой войны. Боевые действия развернулись в полосе от Балтийского моря до Судетских гор.

Одной из особенностей Берлинской операции было незначительная продолжительность периода ее непосредственной подготовки — всего 13–15 суток. В результате огромной боевой и политической работы, проведенной в период подготовки операции, приказ Верховного Главнокомандования «водрузить над Берлином Знамя Победы» был доведен до каждого солдата и офицера. Идея эта овладела всеми воинами и вызвала небывалый подъем во всех войсках.

До начала операции в полосах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была проведена разведка боем. В полосе 1-го Украинского фронта такая разведка была проведена в ночь на 16 апреля, и было установлено, что противник прочно занимает оборону на левом берегу реки Нейсе. 2-я воздушная армия должна была перед форсированием реки силами штурмовиков установить дымовую завесу в полосе наступления, а в период наступления и преодоления реки — наносить массированные удары по войскам у линии фронта, а также по пунктам управления и узлам сопротивления.

К началу Берлинской операции в составе 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов превосходство над противником составляло: в людях — 2,5:1, в артиллерии — 4,0:1, в танках и САУ — 4,1:1, в авиации — 2,3:1. Накануне наступления до личного состава был доведен приказ командующего войсками фронта и обращение Военного Совета, в котором говорилось, что пришло время подвести итог страшных злодеяний, совершенных гитлеровцами на нашей земле и покарать преступников.

Рано утром 16 апреля весь личный состав полка был на аэродроме. На старт было вынесено знамя полка и был проведен короткий митинг. Перед развернутым красным знаменем начался взлет полка для выполнения массированного удара с участием 108 самолетов под прикрытием 50 истребителей. 81-му гвардейскому полку предстояло в период 7.20–7.25 уничтожить войска и артиллерию в пункте Ламсдорф. Через час после посадки быть в готовности к повторному боевому вылету.

Войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление утром 16 апреля. Авиационную поддержку войск осуществляли все силы бомбардировочной и штурмовой авиации фронта. Пикирующие бомбардировщики, обеспечивая форсирование реки Нейсе и прорыв первой полосы обороны, разрушали важнейшие пункты противника. Погода в это время не радовала, стояла дымка и утренний туман. К этому добавились трудности с обнаружением заданных целей после постановки дымовой завесы штурмовиками но рубеже реки Нейсе и вследствие возникших лесных пожаров после ударов авиации и артиллерии. Видимость объектов ударов постепенно снизилась до нуля. Бомбовые удары приходилось наносить за дымовой завесой в 20 и более километров за линией фронта или по самостоятельно выбранной цели. Вот только несколько примеров таких действий. В 11.35 третьей эскадрилье полка под командованием капитана Мулюкина предстояло нанести бомбовый удар по войскам и боевой технике севернее пункта Деберн. За 20 километров до подхода к цели на высоте 1600 метров эскадрилья вошла в дым, который был принят за густую дымку и снизилась до 500 метров для просмотра цели. Пройдя в дыму 15 километров, цель не обнаружила и нанесла удар по запасной цели. В 17.25 второй эскадрилье полка под командованием гвардии капитана Плотникова, в которой постоянным заместителем командира был автор этих строк гвардии капитан Гапеёнок, предстояло нанести удар по огневым средствам противника в непосредственной близости к линии фронта.

Когда эскадрилья отошла от аэродрома на расстояние около 20 километров, впереди по курсу появился дым, и при дальнейшем полете не стала просматриваться земля. Набрав высоту 2300 метров и оказавшись в 18 километрах за линией фронта, по радиосвязи получили разрешение удар наносить по самостоятельно выбранной цели.

В этот день, 16 апреля, в полк из 18-го запасного авиаполка прибыло пополнение в составе четырех экипажей младших лейтенантов Попова, Пянова, Сергеева и Иващенко. Все они в короткое время были введены в строй и к концу войны успели выполнить по два боевых вылета для нанесения бомбовых ударов по Берлину и Бреслау.

В этот же день 1-я эскадрилья под командованием Мулюкина нанесла удар по железнодорожной станции западнее Котбуса, уничтожила 30 вагонов, разрушила депо и ряд служебных зданий. Заключительным боевым вылетом первого дня операции был бомбовый удар звена 2-й эскадрильи во главе с Плотниковым по железнодорожной станции Либерзе. Всего за 16 апреля полк произвел 55 боевых вылетов.

К исходу дня войска первого эшелона вели бои на второй оборонительной полосе. 17 апреля была прорвана вторая полоса обороны противника и наши войска устремились к 3-й полосе, к реке Шпрее. В этот день полк продолжал содействовать войском в овладении рубежом Шпрее. Главными объектами ударов были важные пункты, такие как Котбус, Дребкау, Шпринберг.

Высоко оценил роль авиации, оказавшей войскам большую помощь в овладении рубежом Шпрее, командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев в своей книге «Сорок пятый».

На второй и третий день погода улучшилась, что позволило авиации использовать все свои возможности для ударов по основным узлам сопротивления, розыску в лесах танковых группировок и их разгрому.

18 апреля эскадрилья Мулюкина в составе девяти Пе-2 нанесла удар по опорному пункту противника в районе Дребкау. После удара эскадрилья была атакована шестью ФВ-190. В результате воздушного боя был подожжен самолет гвардии лейтенанта Великанова. На горящем самолете летчик пытался продолжать полет. Однако когда полет стал небезопасным, экипаж покинул самолет на парашютах.

В воздушном бою был также подожжен и самолет гвардии младшего лейтенанта Захаренко. Горящий самолет упал на землю. Судьба экипажа неизвестна.

В этом боевом вылете в условиях плохой видимости гвардии капитан Мулюкин ушел на цель с двумя парами «аэрокобр», которых над целью связали боем четыре Ме-109, а шестерка ФВ-190 произвела шесть атак по бомбардировщикам и сбила два самолета Пе-2. Огнем бомбардировщиков был сбит один ФВ-190.

Каждый день берлинской операции приносил победы. 19 апреля 3-я танковая армия Рыбалко продолжала наступать на Берлин и с боями продвинулась на 30–35 километров, а армия Лелюшенко — до 50 километров. 13-я армия Пухова, обеспечив ввод в прорыв танковых армий, успешно продвигалась на запад, но на ее флангах по-прежнему висели группировки противника — справа в районе Котбуса, а слева — в районе Шпринберга.

При такой наземной обстановке перед бомбардировщиками по-прежнему продолжала стоять задача содействовать войскам в стремительном продвижении к Берлину. Поэтому 19 апреля полк вел боевые действия группами 7–9 самолетов Пе-2, нанося бомбовые удары с горизонтального полета и пикирования по войскам и технике в районе Котбуса, Дребкау, Шпринберга. Каждая такая группа бомбардировщиков прикрывалась двумя-тремя парами истребителей.

День 22 апреля 1945 года оказался неудачным для 2-й эскадрильи гвардии капитана Плотникова. Во второй половине дня было приказано уничтожить войска и технику противника на опушке леса, что южнее пункта Ламсдорф. К этому времени погода стала ухудшаться, высота облаков не превышала 800 метров, ожидался дождь. Для полета эскадрильи к заданной цели пришлось проходить вблизи аэродрома Герлиц, где базировались истребители ФВ-190. Девятку Пе-2 прикрывали непосредственным сопровождением до цели и обратно три пары «аэрокобр». Удар по цели был удачно нанесен с высоты 700 метров. При отходе от цели общий боевой порядок эскадрильи атаковало 12 ФВ-190. Завязался воздушный бой. Истребители сопровождения связали боем восьмерку ФВ, а четыре ФВ пошли в атаку на бомбардировщиков. Несмотря на сомкнутый боевой порядок и организованный огонь бомбардировщиков, чтобы не допустить вражеских истребителей на дистанцию прицельного огня, наши истребители дерзко шли на сближение и с дистанции 10–15 метров открывали огонь на поражение, хотя и сами тоже становились жертвами.

В ходе боя был сбит самолет младшего лейтенанта Максимова и лейтенанта Клименко. Экипажи не вернулись с задания. Судьба сбитых экипажей осталась неизвестной. Только после победы летчик Клименко и стрелок-радист Минеев вернулись из плена.

Огнем бомбардировщиков было сбито два ФВ-190.

С 20 по 22 апреля наземная обстановка характеризовалась стремительным продвижением войск фронта к Берлину. 20 апреля 3-я танковая армия захватила город Барут — важный опорный пункт немцев на подступах к Берлину. За сутки армия Рыбалко продвинулась на 60 километров. В ночь на 21 апреля танковая группировка достигла внешнего Берлинского оборонительного рубежа.

В ночь на 22 апреля 3-я гвардейская танковая армия форсировала канал Нотте, прорвала внешний оборонительный рубеж, перерезала кольцевую берлинскую дорогу и с ходу захватила пригороды, а к вечеру войска ворвались в южные окраины Берлина.

24 апреля наш 81-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк нанес свой первый бомбовый удар по Берлину. К этому дню мы шли долго, об этом думали, мечтали и к этому готовились. Перед первым боевым вылетом в полку была проведена большая работа, направленная на мобилизацию личного состава для успешного выполнения поставленной боевой задачи. Проведены собрания и беседы о важности такого удара по логову фашизма — Берлину — и ответственности каждого, кто непосредственно будет эту задачу выполнять в воздухе и готовить на земле. Летный состав тщательно изучил по картам и фотосхеме Берлина характерные ориентиры этого большого города, улицы и парки, каналы и средства ПВО. При изучении особое внимание привлекло наличие в городе двух радиолокационных башен для обеспечения средств ПВО, так как ранее с такими средствами ПВО мы не встречались. Появились разговоры, что в городе много зениток и нос уже в первом вылете всех собьют. Такие разговоры отрицательно влияли на отдельных товарищей. Пришлось ветеранам полка, а также специалистам инженерам провести беседы, которые рассеивали элементы страха и вселяли веру в наш большой боевой опыт и боевое мастерство, в нашу авиационную технику.

В первом боевом вылете на Берлин участвовали две эскадрильи — 18 самолетов Пе-2: 2-я эскадрилья под командованием Героя Советского Союза гвардии капитана Плотникова (он же ведущий всей группы) и 3-я эскадрилья под командованием гвардии капитана Мулюкина. Командир полка Герой Советского Союза гвардии подполковник Гаврилов с большим подъемом ставил боевую задачу летному составу этих двух эскадрилий.

Это тоже вселяло уверенность в успех. Нам предстояло составом 18 самолетов Пе-2 уничтожить войска и технику на юго-восточной окраине Берлина. Точки прицеливания (номера целей) были обозначены на фотосхеме Берлина, которую имел каждый экипаж. В полет нас провожал весь личный состав полка, представители дивизии и корпуса. На старт было вынесено боевое Красное Знамя полка. Все было торжественно. Стояла ясная солнечная погода и только изредка на горизонте появлялись отдельные кучевые облака.

В хорошо отработанном варианте взлета звеньями обе эскадрильи произвели взлет, сбор над аэродромом и взяли курс на Берлин. После пролета реки Нейсе впереди по курсу обозначились кучевые облака на высоте 1500 метров. Чем ближе мы приближались к облаком, тем больше уменьшалась их высота. Ведущий опасался, что дальнейший полет под облаками на малой высоте и к тому же на Берлин может плохо кончиться. Ведущий принял решение выйти за облака и выполнить бомбометание из-за облаков, используя возможные просветы. За облаками на высоте около 4000 метров просветов не наблюдалось. Пришлось снижаться опять под облака, высота которых оказалась 800 метров, а впереди по курсу — Берлин. Трудно представить наше положение и, конечно, настроение в сложившейся обстановке. Важно было то, что при пробивании облаков вверх и вниз все экипажи не нарушили боевой порядок общей группы и в заданное время точно вышли на цель, выполнили бомбометание с высоты около 800 метров. Результаты бомбометания сфотографировали. Упорство, настойчивость и мастерство в этом боевом вылете победили.

Нам командование доверило ответственную боевую задачу и ждало положительных результатов. Ждал весь личный состав полка, от наших результатов зависел успех последующих вылетов. Все мы это понимали. Надо отметить, что в этой сложной обстановке не было разногласий между ведущими групп и в каждой эскадрилье. Все точно выполняли команды ведущего гвардии капитана Плотникова, надеясь на его опыт и умение решать сложные проблемы.

Странным оказалось то, что над таким большим городом мы не встретили истребителей противника, а зенитная артиллерия открыла огонь, когда самолеты уходили от цели. Несмотря на пережитое, все экипажи счастливыми и радостными вернулись на свой аэродром.

К этому времени на КП полка ярко светился лозунг: «Гвардейцам эскадрильи Плотникова и Мулюкина, выполнившим первый бомбовый удар по Берлину, — слава!». Слава, конечно, и нашему техническому составу за отличную подготовку самолетов и вооружения. Все работало безотказно.

После такого боевого вылета было много вопросов, всех интересовали отдельные детали полета и каким нам показался с воздуха Берлин. Все мы понимали, что Берлин — крепкий орешек и что наш боевой вылет был внезапностью для противника и удачей для нас, непосредственных его участников.

Не прошло и двух часов, как поступила боевая задача на повторный вылет. На этот раз появилось много желающих участвовать в боевом вылете. Однако этот боевой вылет уже не был внезапностью для ПВО Берлина и зенитная артиллерия показала свои возможности. Но и на этот раз две опытные эскадрильи успешно выполнили боевую задачу и вернулись без потерь.

День 25 апреля оказался не менее напряженным и беспокойным. В этот день полк произвел 30 самолетовылетов на поддержку 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко. На долю танкистов выпала необычная для них задача — штурмовать укрепленный город, брать дом за домом, улицу за улицей в условиях, когда немцы были вооружены таким опасным для танкистов оружием, как фаустпатроны.

Поэтому в этот день трижды полку ставилась задача поддержать действия танкистов. В 11.00 две группы в составе 12 самолетов Пе-2 под командованием командира полка нанесли удар по войскам и технике противника в районе предстоящих действий танкистов. В 16.00 эскадрилья Плотникова нанесла удар по железнодорожной станции Штерлиц, а через полтора часа по кварталам в треугольнике улиц Хейлиндердаммер штрассе, Гельголанд штрассе и Диленбург штрассе. От ударов авиации и стрельбы артиллерии возникали очаги пожаров и дыма. В городе создалась сложная обстановка для поиска заданных целей. Ведение действий большими группами в ограниченном районе стало небезопасно. Поэтому наш полк перешел к эшелонированным действиям малых групп на малых высотах с выполнением нескольких заходов на цель. Выполнить несколько заходов на цель было тоже не просто. Во-первых, длительное пребывание в дыму мог выдержать не каждый экипаж, поэтому приходилось выходить временно из дыма на озеро в районе Потсдама, подышать свежим воздухом — и опять на цель, чтобы сделать 2–3 захода. Во-вторых, была опасность столкновения в воздухе самолетов различных групп. Практически экипажи самолетов обнаруживали друг друга в тот момент, когда пролетали друг от друга в 15–30 метрах выше или ниже.

Все боевые вылеты выполнялись при двухсторонней связи с наблюдательным пунктом командира корпуса генерала Д. Т. Никишина. По команде с НП взлетали самолеты. За 10–12 минут до подхода к НП вступали в связь, получали разрешение на выполнение боевой задачи и информацию об обстановке, а при необходимости перенацеливались на другие объекты.

После выполнения боевой задачи получали разрешение для возвращения на аэродром и узнавали результат действий.

Такое управление бомбардировщиками над полем боя было характерно для операции по поддержке 3-й гвардейской танковой армии. Передаваемые приказы командира 6-го гвардейского бомбардировочного корпуса Д. Т. Никишина были согласованы с командующим 3-й гвардейской танковой армии и передавались непосредственно с его наблюдательного пункта. Это позволяло более целеустремленно использовать бомбардировщиков. Случаев удара по своим войскам не было.

Несмотря на то что исход войны был предрешен, гитлеровцы до последнего дня апреля месяца держались за Рейхстаг, ждали подкрепления со стороны армии генерала Венка и его наступления на Берлин с запада и юго-запада. Армия Венка, которая, по замыслу Гитлера, должна была спасти Берлин, понесла сама тяжелые потери от действий штурмовиков корпуса генерала Рязанова. Однако на этом существование армии Венка не закончилось. В последние дни апреля гитлеровское командование предприняло попытку деблокировать осажденный нашими войсками Берлин. С запада к Берлину опять рвались войска 12-й армии Венка. В связи с тяжелым положением войск на дрезденском направлении их поддерживала авиация.

Берлинский гарнизон продолжал ожесточенно сражаться и упорно дрался за каждый квартал, за каждый дом и особенно за Рейхстаг, используя каждую нашу оплошность. В целом же к исходу дня 30 апреля берлинская группировка оказалась расчлененной на несколько изолированных групп. Преемники Гитлера направили на переговоры начальника штаба сухопутных войск. Однако Геббельс и Борман отклонили наши требования о безоговорочной капитуляции. В 1 8 часов 1 мая вся артиллерия советских войск, действовавших в Берлине, нанесло мощный огневой удар по немцам. После этого удара боевые действия не прекращались всю ночь на 2 мая, а утром 2 мая сдался в плен командующий обороной Берлина генерал Вейдулинг.

Весь день 2 мая в Берлине гитлеровцы целыми подразделениями сдавались в плен. Когда об этом узнали немецкие группы, продолжавшие обороняться, капитуляция приняла всеобщий характер и к 3 часам сопротивление берлинского гарнизона прекратилось повсюду и полностью. В этот день войсками 1-го Украинского фронта было взято в плен тридцать четыре тысячи немецко-фашистских солдат и офицеров. 2 мая войска 1-го Белорусского и войска 1-го Украинского фронтов завершили ликвидацию берлинской группировки противника и взяли Берлин. Но война еще не окончилась. Надо было очистить от врага территорию Германии к востоку от Эльбы. Войскам 1-го Украинского фронта была поставлена новая задача: разгромить группу армий генерал-фельдмаршала Шернера и освободить Чехословакию.

3 мая с разрешения командования летный состав полка посетил Берлин. Город еще был в дыму и развалинах. В окнах домов были вывешены белые флаги. Мы побывали в Рейхстаге, в этом большом мрачном здании, расписались на его стенах и колоннах. На площади перед Рейхстагом было много наших солдат и офицеров, гремела музыка, танцевали, веселились. Были тут и жители города из ближайших домов.

После взятия Берлина в тылу наших войск продолжала держаться сорокатысячная группировка гитлеровской армии в городе-крепости Бреслау.

5 мая в 13.15–13.30 74 самолета Пе-2 под командованием командира 6-го гвардейского бомбардировочного корпуса генерала Никишина нанесли мощный бомбовый удар по войскам и технике окруженной группировки противника в Бреслау. После массированного удара бомбардировщиков противник прекратил безнадежное сопротивление и капитулировал.

С 6 мая 81-й гвардейский полк вел боевые действия на дрезденском направлении в Пражской операции 1-го Украинского фронта.

Пражская операция началась 6 мая 1945 года как освободительная миссия Красной Армии по отношению к чехословацкому народу от немецко-фашистских войск. Главным поводом к наступлению стало Пражское вооруженное восстание, вспыхнувшее 5 мая, и призыв по радио к Красной Армии о помощи. Одновременно были получены разведывательные данные о том, что генерал-фельдмаршал Шернер поспешно стягивает к Праге войска.

Под лозунгом «Вперед, на Прагу! Спасти ее. Не допустить, чтобы она была разрушена фашистскими варварами!» велась вся партийно-политическая робота в частях.

Несмотря на усталость после Берлинской операции, лозунг был подхвачен всеми. 81-й полк вел боевые действия на дрезденском направлении, нанося бомбовые удары по отходящим войскам противника и содействуя этим успешному наступлению войск 1-го Украинского фронта. Бомбовые удары выполнялись группами по 7–9 самолетов с горизонтального полета и пикирования в зависимости от состояния погоды, которая была переменчива. Так, например, 6 мая в районе Дрездена шел проливной дождь. Погода начала улучшаться только со второй половины дня 7 мая. С этого времени начались наиболее эффективные действия полка в таких районах, как Литомержица, Альтенберг. Теплица, Шанов, Дечин и на участке дороги Чика-Липа-Мельник. Особенность действий на дрезденском направлении обусловливалась требованиями непрерывного воздействия на противника и его преследования в быстро меняющейся обстановке по данным своей разведки. В эти дни по планам дивизии было выполнено 23 самолетовылета на разведку. Данные разведки поступали на КП и ведущим групп в воздухе. 8 мая стал не только решающим днем наступления, но и решающим днем операции.

В этот день 5-я гвардейская армия Жадова во взаимодействии с частями армии Гордова, Рыбалко и 2-й армии Войска Польского овладела Дрезденом. Вечером в Москве прозвучал один из предпоследних салютов войны — в честь взятия Дрездена.

Удары бомбардировщиков наносились преимущественно по вражеским войскам, пытавшимся отходить от Праги на запад, а также по дорогам, которые еще не успели перекрыть наши танкисты. Первыми ворвались в Прагу утром 9 мая танкисты из танковых армий Рыбалко и Лелюшенко. Для этого им пришлось в ночь на 9 мая совершить неимоверный по темпам восьмидесятикилометровый бросок. О том, что наши танкисты уже в Праге, вскоре узнал и командующий 1-м Украинским фронтом. Однако прежде чем доложить об этом в Ставку, надо было иметь подтверждение из армий, но отказала связь. Попытки получить подтверждение другими способами затянулись. Что Прага освобождена, было ясно, но ни одного вразумительного доклада ни от одного из командующих армиями так и не было. Как выяснилось потом, причиной было ликование граждан Чехословакии. На улицах шли сплошные демонстрации. При появлении любого нашего офицера его начинали обнимать, целовать, качать. Туда и попали офицеры связи командующего. Потом в этих же дружеских объятиях один за другим оказались командующие Лелюшенко и Рыбалко. Никому из них не удалось выбраться из Праги на свои командные пункты и подробнее доложить обстановку.

Радость победы, конечно, была огромной.

Однако вернемся к событиям 9 мая у нас в полку. Все произошло необычно. Еще среди ночи во дворе дома, где жил летный состав 2-й эскадрильи Плотникова, открылась стрельба из пистолетов, нарушившая предутренний сон. Первое, о чем каждый проснувшийся подумал — это нападение! Стреляющих в темноте не было видно. Вскоре началась стрельба на аэродроме из пулеметов. Казалось, что мысли о нападении подтверждаются. Это ощущение было вызвано еще и тем, что в нашем районе иногда появлялись мелкие группы вооруженных людей. Надо было принимать какое-то решение. Телефонной связи не было. Все быстро оделись, взяли личное оружие и решили пробираться к самолетам. В это время стрельба во дворе усилилась под крики «Ура!», появился шум подъехавшей автомашины. Сомнений нет, — это нападение!.. Вдруг послышался знакомый голос техника самолета Григория Павленко: «Почему спите? Победа!»

Получилось так, что техсостав, оставшийся на аэродроме, продолжал работу в ночное время, чтобы ввести в строй неисправные самолеты. Они первыми по радио услышали о победе и устроили этот «салют».

Наступило утро. Так как пока никаких команд в полк не поступало, было принято решение не нарушать обычный наш распорядок дня, идти в столовую позавтракать и на аэродром ждать указания. Указаний нам долго ждать не пришлось. Дежурный по КП передал приказ о построении всего личного состава полка у штаба дивизии. Строем, со знаменем полка, мы прибыли к месту построения, где уже построились другие полки дивизии. Вскоре на своей машине приехал командир дивизии гвардии полковник Добыш. К этому времени командир дивизии имел все данные о наших дальнейших действиях. После короткого митинга, на котором поздравил всех с победой, пожелал доброго здоровья, большого счастья, комдив поставил боевые задачи командирам полков.

9 мая для нас оказался настоящим боевым рабочим днем. Было выполнено два полковых вылета группами по 9 самолетов Пе-2. Погода в этот день выдалась ясная, и удары наносили с пикирования по отступающим на запад войскам противника у переправ через реку Эльба у пунктов Мельник, Литомержице, Дечин Дубе, Уштек. В это же время отдельные экипажи-разведчики вели разведку отходящих войск за Эльбой. Каждый экипаж за день выполнил по два боевых вылета. Полк потерь в этот день не имел.

Берлинская и Пражская операции являлись завершающими операциями Советских Вооруженных Сил в Европе, венцом советского военного искусства. В них был воплощен огромный боевой опыт Советских Вооруженных Сил, накопленный в годы войны. Стойкость и мужество, любовь к Родине воспитывались в процессе боев и сражений. За время проведенных операций 81-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк произвел 442 боевых вылета и нанес большой ущерб противнику.

За успешные боевые действия в Берлинской и Пражской операциях и взятие Берлина, за проявленный при этом массовый героизм личного состава 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк награжден орденом Суворова 3-й степени.

За 1945 год полк произвел 1478 боевых вылетов с налетом 1497 часов, сбросил по врагу 1300,7 тонн бомб и уничтожил 34 танка, 322 автомашины, 20 повозок, 189 железнодорожных вагонов, 11 артиллерийских и огневых точек, 7 складов боеприпасов и 2 склада с горючим, 27 самолетов, 7 барж, 6 мостов и переправ, 2 минометные батареи. Разрушено и повреждено 1255 зданий, 20 заводских корпусов, 3 паровозных депо и железнодорожные пути на 20 участках, вызвано 23 взрыва и 70 очагов пожара.

В ходе боевых действий полк потерял 11 самолетов Пе-2, из них 6 самолетов от огня зенитной артиллерии и 5 самолетов в воздушных боях с истребителями. За годы Великой Отечественной войны полк произвел 3920 успешных боевых вылетов, сбросил более 2580 тонн авиабомб и при этом уничтожил 775 танков и самоходных орудий, 3050 автомашин с войсками и боевой техникой, около 70 артиллерийских и минометных батарей, более 400 вагонов, около 80 самолетов.

В суровые годы Великой Отечественной войны успехи боевых действий полка достигались совместными усилиями всего личного состава — летным составом, который непосредственно над полем боя своими меткими бомбовыми ударами и огнем бортового стрелкового оружия громил врага, проявляя при этом свое мастерство, отвагу и стойкость, мужество и героизм в бою даже с риском для жизни, а также теми, кто оставался на земле, организовывал и осуществлял управление, готовил самолеты, вооружение и спецоборудование, содержал их в постоянной боевой готовности в любое время года и суток в различных метеоусловиях и при любой интенсивности боевых действий; теми, кто обрабатывал данные о результатах боевых действий, заботился о здоровье личного состава и о снабжении всем необходимым для учебно-боевой и боевой деятельности полка в различных условиях. Основным органом управления подразделениями и службами в боевой обстановке являлся штаб полка. Важнейшими его задачами были поддержание постоянной боевой готовности полка; сбор, изучение, обработка и оценка данных обстановки; подготовка исходных данных командиру для принятия решения; доведение задач до подразделений; организация взаимодействия с истребителями и наземными войсками и осуществление мероприятий по его поддержанию; изучение, обобщение и доведение до летного состава боевого опыта и др.

Свою работу штаб осуществлял на основе решения командира и распоряжения вышестоящего штаба. Оперативность и слаженность в работе штаба, включавшего оперативную, разведывательную и строевую части, во многом определяла успех действий полка. Руководство таким важным механизмом, как штаб, возлагалось на начальника штаба. Он же являлся и первым заместителем командира, только ему одному давалось право приказывать от имени командира. Первым начальником штаба в период формирования полка и ведения боевых действий на самолетах СБ был полковник Г. И. Семейкин. С 1942 года, начиная с Калининского фронта, и до победы штабом руководил майор, впоследствии подполковник Новицкий Федор Николаевич. В состав штаба входили опытные, грамотные и трудолюбивые офицеры, такие как офицер по оперативной части капитан А. Л. Лебедев, офицер по разведчасти майор Ф. Л. Назаренко, начальник строевой части старший лейтенант И. Г. Пушкарев, а также начальник связи старший лейтенант В. Г. Варабин, капитан Ф. Б. Панасенко, лейтенант И. И. Мосин.

Командование и летный состав полка высоко оценили добросовестный труд нашего инженерно-технического состава (таблица 6), который возглавляли опытные главные инженеры: инженер-майор И. Н. Дегтяренко, инженер-капитан А. А. Елисеев и инженер-капитан С. П. Коваль, который после войны, с 1948 года, проходил службу в центральном аппарате ВВС, где ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

Инженеры, техники, механики и мотористы в любое время дня и ночи при любой погоде, нередко под бомбежками, в 30–40-градусные морозы, когда руки примерзали к металлу, готовили самолеты, не жалуясь на трудности...

Все они в самых сложных условиях проявляли изобретательность, инициативу, смекалку, чтобы к заданному времени самолеты и их вооружение были в боевой готовности. Приходилось восстанавливать самолеты вне аэродрома после вынужденной посадки.

Технический состав, как повелось еще с начальных лет боевой авиации, пожалуй, больше всех волновался за летный состав. Трудно представить и рассказать словами, как они переживали, когда самолеты, поднявшись в воздух и скрывшись за горизонтом, уходили на выполнение боевого задания. Всматриваясь в небо, они беспокойно ждали, а как радовались они, когда летный состав возвращался без потерь.

Сколько бы времени ни прошло с тех пор, хочется сказать этим труженикам войны большое спасибо за их нелегкий труд, который давал летчику уверенность, что самолет, вооружение и связь в бою не подведут. Об инженерно-техническом составе нашего полка и говорилось, и писалось много хорошего, в том числе и в стихах.

Б. Вакурин, Рыбинск, 1990

Таблица 6. Инженерно-технический состав полка

 

№ п/п	Фамилия, инициалы	Должность	Воинское звание
1	Агальтинов М. Ш.	Техник самолета	Техник-лейтенант
2	Агапов В. Н.	Моторист	Сержант
3	Агобян И. М.	Механик по приборам	Сержант
4	Акифьев Г. Н.	Инженер аэ	Ст .техник-лейтенант
5	Аксаев Ф. М.	Моторист	Сержант
6	Алиев А. И.	Моторист	Сержант
7	Алиев А. И.	Механик по вооружению	Сержант
8	Анопченко П. Е.	Укладчик парашютов	Сержант
9	Антонов В. Н.	Моторист	Сержант
10	Апатейкин Л. С.	Механик по приборам	Сержант
11	Артемьев М. Л.	Механик по вооружению	Сержант
12	Бабурин В. Ф.	Моторист	Сержант
13	Бабушкин П. И.	Механик самолета	Сержант
14	Бакуев П. А.	Инженер аэ	Ст.техник-лейтенант
15	Баранов Н. Ф.	Механик по вооружению	Сержант
16	Бармин Б. И.	Моторист	Сержант
17	Беглецов В. В.	Механик самолета	Сержант
18	Беликов С. Н.	Моторист	Сержант
19	Болтаев В. Е.	Техник самолета	Мл.техник-лейтенант
20	Большаков М. Н.	Моторист-	Сержант
21	Бондаренко П. А.	Старший техник по ЭСО	Техник-лейтенант
22	Брагин Н. В.	Техник самолета	Старшина
23	Брунов В. В.	Механик самолета	Сержант
24	Будко П. В.	Моторист-	Сержант
25	Вакурин Б. И.	Механик самолета	Ст. сержант
26	Варфоломеев С. Г.	Механик самолета	Сержант
27	Велижанин К. И.	Механик по вооружению	Сержант
28	Вихляев В. В.	Механик самолета	Сержант
29	Власов И. С.	Механик самолета	Сержант
30	Волков К. Н.	Механик по вооружению	Сержант
31	Волков Н. П.	Механик самолета	Сержант
32	Волосевич В. А.	Механик самолета	Сержант
33	Воропаев	Инженер по спецоборуд.	Ст.техник-лейтенант
34	Гайвак С. В.	Механик самолета	Ст.сержант
35	Галиулин Г. Г.	Механик самолета	Сержант
36	Гафуров А. Н.	Моторист	Сержант
37	Глебов В. С.	Моторист	Сержант
38	Голиков П. Ф.	Механик по вооружению	Сержант
39	Головин С. А.	Механик по ЭСО	Сержант
40	Гонтарь П. М.	Механик самолета	Сержант
41	Гончаренко М. К.	Механик самолета	Сержант
42	Горбатко А. Д.	Техник самолета	Мл. воентехник
43	Горячев В. П.	Техник самолета	Техник-лейтенант
44	Горячев Н. Г.	Механик	Сержант
45	Гришин В. М.	Техник самолета	Мл техник-лейтенант
46	Гусев Н. И.	Техник самолета	Мл. воентехник
47	Дегтяренко И. Н.	Инженер полка	Инженер-майор
48	Дербенцов Л. Г.	Моторист	Ст. сержант
49	Диденко К. Е.	Механик	Ст. сержант
50	Долгушин К. Ш.	Моторист	Сержант
51	Евдокименко Н. Ф.	Механик	Старшина
52	Елисеев А. А.	Инженер эск. (полка)	Инженер-капитан
53	Жданов	Инженер аэ	Ст.техник-лейтенант
54	Жемчужин А. П.	Механик самолета	Сержант
55	Завалкин М. Б.	Механик	Сержант
56	Загоровский Е. Н.	Механик по радио	Сержант
57	Зайцев Н. Г.	Механик по приборам	Сержант
58	Закиров З. Г.	Инженер по спецоборуд.	Инженер-капитан
59	Захарин Л. С.	Механик	Сержант
60	Злобин М. Я.	Техник самолета	Старшина
61	Зыков В. С.	Механик	Сержант
62	Ильюхин Н. П.	Моторист	Сержант
63	Иртышов Г. И.	Механик по вооружению	Сержант
64	Казанцев В. Г.	Механик	Сержант
65	Карнюшин Г. И.	Механ. по кислор. обор.	Сержант
66	Карпов К. С.	Механик по ЭСО	Сержант
67	Кирьянов Г. В.	Механик	Сержант
68	Кишко Т. И.	Механик	Старшина
69	Ковалев А. И.	Инженер по ЭСО	Техник-лейтенант
70	Ковалев А. Н.	Механик по ЭСО	Сержант
71	Коваль С. П.	Инженер полка	Инженер-капитан
72	Колпаков Я. А.	Механик по ЭСО	Сержант
73	Кондратенко А. Е.	Техник звена	Техник-лейтенант
74	Коновалов Н. П.	Механик	Сержант
75	Копытов Г. Г.	Техник самолета	Техник-лейтенант
76	Королев В. Н.	Механик	Сержант
77	Коротков И. Г.	Механик	Сержант
78	Котельников Н. В.	Механик	Сержант
79	Кочуров И. Ф.	Механик самолета	Сержант
80	Кремной И. И.	Механик	Ст.сержант
81	Кретинин И. И.	Механик самолета	Ст. сержант
82	Кудрицкий В. И.	Техник	Механик-лейтенант
83	Кучин И. Т.	Моторист	Сержант
84	Лаврентьев М. И.	Моторист	Сержант
85	Ладыничев Н. Д.	Инженер по ЭСО	Ст.техник-лейтенант
86	Ларченко А. В.	Механик	Сержант
87	Лещенко Н. И.	Механик	Сержант
88	Лившиц И. И.	Инженер по радио	Техник-лейтенант
89	Лицарев М. А.	Механик самолета	Сержант
90	Лобанов А. В.	Инженер эскадрильи	Ст.техник-лейтенант
91	Ложкин В. С.	Механик	Сержант
92	Лотков Н. Я.	Механик по вооружению	Сержант
93	Лукьянчиков Н. И.	Механик самолета	Сержант
94	Лясов Н. Л.	Механик самолета	Сержант
95	Максимов И. В.	Механик по ЭСО	Сержант
96	Максимов К. М.	Механик по ЭСО	Сержант
97	Максимов М. С.	Механик по вооружению	Сержант
98	Малахов А. М.	Механик самолета	Сержант
99	Мальков П. А.	Техник самолета	Мл. воентехник
100	Маркитанов В. А.	Механик самолета	Сержант
101	Махов Л. Ф.	Механик самолета	Сержант
102	Микешин А. Я.	Механик по вооружению	Сержант
103	Минченко И. Д.	Механик по ЭСО	Сержант
104	Миронов М. Я.	Механик по вооружению	Сержант
105	Михалкин И. Д.	Моторист	Сержант
106	Мокроусов С. В.	Механик по вооружению	Сержант
107	Морозов И. Д.	Моторист	Сержант
108	Мчелидзе В. И.	Механик по вооружению	Сержант
109	Мясников	Механик по вооружению	Сержант
110	Нарметов А.	Механик самолета	Сержант
111	Неживых В. Г.	Механик по ЭСО	Сержант
112	Ненастьев Б. В.	Техник самолета	Мл. воентехник
113	Нечикуренко Г. Г.	Механик самолета	Сержант
114	Никитин Н. Ф.	Механик по вооружению	Сержант
115	Новожилов А. Г.	Механик по вооружению	Сержант
116	Невский С. Ф.	Механик самолета	Сержант
117	Носырев М. Е.	Техник самолета	Мл. воентехник
118	Олейник В. А.	Механик самолета	Старшина
119	Павленко Г. И.	Техник самолета	Мл. воентехник
120	Панов Ф. И.	Инженер аэ	Ст.техник-лейтенант
121	Пахоменко В. А.	Механик самолета	Старшина
122	Пестряков П. М.	Механик по ЭСО	Старшина
123	Пиотровский-Барабашкин	Механик самолета	Сержант
124	Пискарев А. А.	Механик самолета	Сержант
125	Поветин В. М.	Техник самолета	Мл. воентехник
126	Подругин Е. С.	Механик самолета	Старшина
127	Полетаев Д. Я.	Механик самолета	Старшина
128	Поляков А. Е.	Механик самолета	Сержант
129	Рассказов С. М.	Механик (писарь)	Сержант
130	Резников Б. Г.	Механик самолета	Сержант
131	Рыков А. А.	Механик самолета	Сержант
132	Рябинкин И. К.	Механик	Сержант
133	Садыков Я. С.	Механик самолета	Сержант
134	Самарин М. А.	Механик самолета	Сержант
135	Самхарадзе А. Э.	Механик по вооружению	Сержант
136	Сергиенко В. И.	Механик самолета	Сержант
137	Сироткин М. А.	Моторист	Сержант
138	Сискетов	Механик по вооружению	Сержант
139	Славкин А. Н.	Техник самолета	Мл. воентехник
140	Сокуренко М. Н.	Механик самолета	Сержант
141	Сорокин Б. А.	Инженер по вооружению	Техник-лейтенант
142	Сотников М. Г.	Моторист	Сержант
143	Сочнев Н. С.	Техник звена	Техник-лейтенант
144	Спиренков М. В.	Механик по вооружению	Сержант
145	Стеклов М. Г.	Механик по вооружению	Сержант
146	Стецко С. И.	Моторист	Сержант
147	ОыромягниковДС	Механик по ЭСО	Сержант
148	Сычев Н. С.	Техник по вооружению	Техник-лейтенант
149	Тахмазян А. Д.	Механик по радио	Сержант
150	Терентьев П. Г.	Механик звена	Сержант
151	Тимофеев П. С.	Механик	Сержант
152	Тимохин В. А.	Механик по ЭСО	Сержант
153	Тихонов В. Н.	Механик по вооружению	Сержант
154	Токарев	Моторист	Сержант
155	Торшинков П. И.
156	Трофимов Т. М.	Механик по ЭСО	Сержант
157	Труфанов М. С.	Механик по ЭСО	Сержант
158	Трущелев	Механик самолета	Сержант
159	Тюрин А. А.	Моторист	Сержант
160	Федосеев А. А.	Механик	Сержант
161	Фроленко В. В.	Моторист	Сержант
162	Фролов Ю. С.	Моторист	Сержант
163	Хакимзянов И. Г.	Техник звена	Ст.техник-лейтенант
164	Халитов М. З.	Техник звена	Ст.техник-лейтенант
165	Хомов М. А.	Механик	Сержант
166	Циганков И.	Техник звена	Техник-лейтенант
167	Цимберг М. И.	Моторист	Сержант
168	Черноштан А. И.	Механик самолета	Сержант
169	Чернышев Г. Ш.	Механик по вооружению	Сержант
170	Чесноков С. С.	Моторист	Сержант
171	Чичигин П. И.	Механик по вооружению	Сержант
172	Чуфистов И. М.	Моторист	Сержант
173	Шарков П. В.	Моторист	Сержант
174	Шелдовицин В. В.	Механик самолета	Сержант
175	Шульгин П. Я.	Механик по вооружению	Сержант
176	Шурашов П. И.	Техник звена	Техник-лейтенант
177	Щенников С. М.	Механик самолета	Сержант
178	Эберт Ц. А.	Моторист	Сержант
179	Яковлев И. И.	Моторист	Сержант
180	Ярцев П. И.	Моторист	Сержант

В победу над врагом внесли большой вклад и наши женщины, находившиеся в действующей армии в составе полка и подразделениях обеспечения БАО. Многие из них работали наемными рабочими и служащими. По сравнению со всем личным составом их число было небольшим, но выполняли они важные и ответственные задачи. Большинство их было в медицинских и хозяйственных подразделениях. Как и все женщины нашей страны, они мужественно выдержали все испытания, принесенные войной и фронтовой жизнью, и своим трудом приблизили нашу победу. За боевые и трудовые заслуги нашим женщинам вручены правительственные награды.

Кем они были в действующей армии?

Лискина (Тарабанова) Антонина Григорьевна — юная патриотка страны Советов. Выполняя свой комсомольский долг, сменила красивое платье и туфельки на высоких каблуках на солдатскую шинель и тяжелые сапоги, освоила вождение грузовой автомашины и в качестве шофера обеспечивала боевые авиаполки боеприпасами, продовольствием и другим имуществом.

В ходе войны она сменила тяжелый руль грузовика на другую профессию. В 81-м гвардейском авиаполку она была лаборанткой полевой фотолаборатории. Обеспечивала летный состав полетными картами, обрабатывала аэрофотоснимки бомбовых ударов и воздушной разведки. Полюбив нашего боевого товарища, отважного воздушного разведчика и пикировщика Лискина Семена Михайловича, стала его боевой подругой, подарила ему двух дочерей, стойко перенесла все невзгоды жены военного летчика, помогая супругу выполнять свой воинский долг и пройти путь от сержанта до генерала.

Достойно и дружно трудились в полевой фотолаборатории подруги Антонины Лискиной — Зоя Передерина, Нина Родина и Зоя Дихова. Они обеспечивали боевые самолеты Пе-2 аэрофотоаппаратами, обрабатывали аэрофотоснимки. Работа эта постоянная, тесно связанная с боевыми полетами. Она требовала много времени и внимания, чтобы аэрофотоаппараты работали и аэрофотоснимки были четкими. Быстро, уверенно, без суеты делали молодые девушки свое на первый взгляд незаметное, но сложное и важное дело, прослужив в составе полка до победы. По-разному сложились их судьбы после демобилизации.

Жидкова (Киселева) Зоя Тимофеевна, окончив авиационно-техническое училище по специальности метеоролог, была направлена на фронт в состав БАО, обслуживающего 81-й гвардейский авиаполк, и начала службу по специальности. Выдаваемые Зоей прогнозы погоды всегда оправдывались, что было замечено и летным составом, так как это способствовало успешному выполнению боевых и тренировочных полетов.

В особенно напряженные периоды боев, когда не хватало специалистов по вооружению, Зоя успешно освоила тяжелую для девушки специальность оружейника. Снять и почистить пулемет, снарядить боекомплект патронов к пулеметам было сложным делом, а подвесить бомбы еще и более тяжелым. Зоя изучила самолет Пе-2, его бомбардировочное и стрелковое вооружение. Грамотная, сильная, физически выносливая, в дни напряженных боевых действий она выполняла роботу механика по вооружению. В перерывах между боями Зоя была также активной участницей полковой самодеятельности. Руслановское исполнение русских народных, боевых и патриотических песен пользовалось большой любовью у всех ее слушателей.

В нашем полку Зоя встретила и полюбила никогда не унывающего, веселого молодого штурмана, баяниста и руководителя полковой самодеятельности Юрия Жидкова, с ним прошла свой жизненный путь, воспитала двух дочерей.

Шаглина (Жирнова) Евдокия Павловна до войны училась в школе. В 1942 году окончила педагогическое училище и была призвана в действующую армию — батальон аэродромного обслуживания 81-го гвардейского авиаполка. Работала в должности начальника склада вещевого имущества до самой победы. В полку встретила молодого симпатичного воздушного стрелка-радиста Дмитрия Шаглина и стала его боевой подругой.

Попова (Коваленко) Татьяна Алексеевна до войны окончила 7 классов, курсы парикмахеров и работала парикмахером в военном госпитале Харькова. С началом войны и до освобождения города Харькова находилась на оккупированной территории, а с 1943 года работала вольнонаемной в 461 и 555 БАО до 1948 года.

Шли тяжелые военные годы. Сколько силы, воли, мужества, бесстрашия проявляли ноши летчики! Раненые и обгоревшие экипажи приводили на аэродром свои подбитые самолеты. Иногда авиаторы и болели...

Хранителями здоровья личного состава были наши медицинские работники под руководством полкового врача гвардии майора медицинской службы П. И. Усовского — Т. А. Рева, М. А. Черныш, Т. В. Зобкова, З. В. Ретюнская... Опытные медицинские сестры, фельдшеры, врачи разных специальностей были всегда внимательными и заботливыми.

Рева(Писаренко) Татьяна Антоновна рано потеряла отца. До войны ей пришлось много работать в крестьянском хозяйстве. Окончила восьмилетнюю школу и в 1941 году медицинский техникум. В трудные годы начального периода войны, отступая вместе с войсками, добровольно вступила в ряды вооруженных защитников Родины. Отступления, тяжелые бои, фронтовые дороги привели сержанта медицинской службы в батальоны аэродромного обслуживания авиационных частей, в том числе и 81-го гвардейского авиаполка. Здесь, в 81-м бап, она встретила Николая Ивановича Реву, который стал для Тани спутником на всю жизнь. Они вместе строили семью, делили трудности военной службы, совмещая роботу с заботами о семье и воспитанием дочери. Теперь у них две внучки.

С первых дней войны семнадцатилетней Тамаре (Зобковой Тамаре Владимировне) очень хотелось попасть на фронт, защищать Родину. Но на фронт брали девушек, имеющих медицинскую подготовку. К 1942 году Тамара закончила курсы медсестер и попала на фронт под Сталинградом, где участвовала в боевых действиях, помогая раненым бойцам и командирам на поле боя, и сама была контужена.

За смелые действия на поле боя и оказание медицинской помощи раненым, Тамара была награждена орденом Красной Звезды.

После расформирования части сержант медслужбы Зобкова была направлена в 555-й БАО, обеспечивающий 80-й и 81-й гвардейские авиаполки, где медсестрой дежурила на старте или на КП, провожала и встречала самолеты, выполнявшие боевые задачи или тренировочные полеты.

В 1945 году была откомандирована на работу в 1080-й военный госпиталь 2-й воздушной армии, где старшина медицинской службы Тамара Зобкова проработала до 1951 года и была демобилизована.

Черныш (Коломойцева) Мария Алексеевна в 1941 году окончила фельдшерско-акушерское медицинское училище. В 1942 году была направлена в действующую армию в батальон аэродромного обслуживания в качестве фельдшера. Гвардии старшина медицинской службы, в 1944 году она была откомандирована в 555-й БАО, обеспечивающий 81-й гвардейский авиаполк, где продолжала службу до победы. Вскоре младший лейтенант медицинской службы Мария Коломойцева вышла замуж за нашего боевого товарища Петра Черныша, сменила фамилию и демобилизовалась.

Нелегким был труд телефонисток, машинисток. Сутками они сидели у своих аппаратов, чтобы своевременно принять или передать важную информацию, отпечатать срочный документ. Нельзя не вспомнить о не всегда посильном, но необходимом труде девушек-механиков, мотористов, оружейников, укладчиц парашютов, наемных рабочих и служащих. В нашем полку трудились Вера Пуйда, Татьяна Комово, Татьяна Попова, Любовь Пименова, Евдокия Шаглина.

Все тяготы войны испытали молодые девушки-солдаты. Зачастую жили в землянках, спали на твердых нарах, на соломенных подушках — и засыпали сладким девичьим сном, и снились им мирные дни в семьях, нарядные платья и легкие туфельки на высоких каблучках.

Партийно-политическая работа в полку была направлена на отличное выполнение приказов Народного Комиссара Обороны и командира полка, на воспитание у личного состава любви к своей Родине и преданности ей, на укрепление веры в правоту нашего дела.

В период формирования полка и во время дальнейшей учебно-боевой и политической подготовки перед нашей партийной и комсомольской организациями стояла задача — оказать посильную помощь командованию полка, в кратчайший срок ввести в строй молодой летный состав на самолетах СБ. Дисциплина в полку была высокой. Проводимая политико-воспитательная работа упрочила спайку воинов, подняла их моральный дух, подготовила к боевым действиям весь летно-технический состав.

Уже первые дни войны показали высокую выучку летного состава и его преданность партии, беззаветную любовь к Родине.

В боях за Родину росла и крепла партийная организация. Если на 1 января 1941 года в полку было 105 членов партии и 211 комсомольцев, то к концу 1941 года партийная организация увеличилась на 20 человек, а комсомольская на 35. Вступая в партию, товарищи давали обязательства, не жалея своих сил и жизни, защищать Родину, в совершенстве владеть боевой техникой, как можно лучше готовиться к каждому боевому вылету, чтобы ни одна бомба не упала мимо цели. Среди первых принятых в партию были летчик Покаташкин, штурман Феденко, стрелок-радист Волков.

В 1942 году полк был на переучивании. Партийная и комсомольская организации, которым принадлежала основная мобилизующая и организующая роль, с этой задачей справились успешно. Летный и технический состав показал высокие образцы в учебно-боевой подготовке.

С 1943 года наш 202-й бомбардировочный авиаполк в составе 263-й бомбардировочной авиадивизии приступил к выполнению боевых задач на фронтовом пикирующем бомбардировщике Пе-2.

В суровых боях на Калининском, Волховском, Северо-Западном фронтах партийная и комсомольская организации полка были верными помощниками командования в выполнении различных боевых задач. Летно-технический состав добился высокого мастерства и был удостоен звания Сталинской гвардии.

Везде и всюду первыми были коммунисты и комсомольцы. Их дух и воля закалились на Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Боевой коллектив жил одной мыслью — бить врага до полной победы.

Партийные и комсомольские собрания проходили у нас бурно и деловито. Разбирались вопросы боевой работы и учебы. Отмечали лучших, общественным мнением и своим примером воспитывали отстающих.

Собрания, политобзоры, доклады, фотогазеты, боевые листки, фотомонтажи с показом отличившихся в боях, письма родным, на предприятия, в колхозы и совхозы, а также фотографирование у развернутого боевого и гвардейского Красного Знамени были основными формами партийно-политической работы в годы Великой Отечественной войны.

Любили наши однополчане самодеятельность, хорошую песню. Песня слышалась всюду, особенно там, где был наш баянист штурман Юрий Жидков — на аэродроме, у самолетов, на вечерах самодеятельности. Много разных талантов было в полку. Певцы и певицы, танцоры и рассказчики, они скрашивали тяжелые фронтовые будни. Были у нас и свои поэты. Стихи механика Бориса Вакурина любили все.

Участие полка в социалистическом строительстве заключалось и во внесении денежных средств в фонд обороны страны. На постройку самолетов личным составом полка было внесено 133 572 рубля наличными и 95 142 рубля облигациями государственных займов.

Вскоре после победы пришел приказ отобрать самых лучших, больше других отличившихся в боях для участия в Параде Победы. Таких было много, и командование отбирало строго, от полка не более четверых. Списки отправляли в дивизию, корпус и воздушную армию. Отобранные делегаты были направлены на общий пункт сбора 1-го Украинского фронта — в город Дрезден, где были созданы батальоны разных родов войск и проведены первые строевые занятия. Затем всех посадили в пассажирский поезд, напоминавший довоенную жизнь.

Помню первую станцию на советской земле. Многие выходили из вагонов: Родина! Даже воздух был особенный. Было раннее утро, но из ближайшей деревни бежали люди, и казалось, это бегут наши мамы, сестрички... Один пожилой мужчина говорил: «Сколько встречал эшелонов — одни раненые. Но вот дожили мы, дождались здоровых, красивых». Уже поезд отходил, а нас все продолжали обнимать, целовать, до самой земли кланяться. Нас и в Польше, и в Чехословакии — всюду встречали с цветами, поцелуями, со слезами радости.

Нигде в Москве не было объявлено о спецпоездах, но на вокзалах их ждали праздничные толпы с цветами, музыкой и гремело: «Ура!».

Москва созвала на Парад Победы самых доблестных воинов всех фронтов. В сводных полках были прославленные солдаты и сержанты, офицеры и генералы. Герои Советского Союза, полные кавалеры орденов Славы. От нашего 81-го гвардейского авиаполка участниками Парада Победы были я, С. М. Лискин, А. А. Погорелый. В атмосфере всеобщего ликования, не стихающего праздника, начиналась подготовка к параду.

В Москве наш сводный полк 1-го Украинского фронта разместился в Лефортовских казармах при Кремлевском военном училище, а все тренировочные занятия по строевой подготовке проводились почти ежедневно на плацу дивизии КГБ имени Дзержинского. Руководил строевой подготовкой генерал-майор. Пока длились строевые занятия, нам было сшито парадное обмундирование, выданы фуражки и белые перчатки. 23 и 24 июня все выглядели по-парадному, несмотря на дождливую погоду в Москве.

22 июня 1945 года в газетах был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего провести в Москве на Красной площади в ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне парад войск действующей армии, Военно-Морского флота и Московского гарнизона — Парад Победы.

Я хорошо помню, как ранним московским утром 24 июня 1945 года нас разбудил сигнал горниста. После сытного завтрака, одевшись в парадное обмундирование, наш сводный полк 1-го Украинского фронта выстроился на плацу. Вышла рота знаменосцев, и полк направился на Красную площадь.

Украшенная кумачом столица ношей Родины с восторгом встречала воинов-победителей. Хотя с утро тяжелые свинцовые тучи заволокли небо и почти беспрерывно лил дождь, все улицы и скверы города были заполнены ликующим народом. Звучали песни и военные марши, царило праздничное настроение. Красная площадь как бы вместила все фронты, протянувшиеся от Крайнего Севера до субтропического юга: на правом фланге — орлы Заполярья, на левом — освободители Болгарии, герои битвы за Вену.

На трибунах мавзолея В. И. Ленина — Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, руководители партии и правительства, члены Ставки ВГК, видные советские военачальники. На ветру, словно пламя, развивались боевые знамена, овеянные бессмертной славой великих побед. Под этими знаменами воины Красной Армии защищали Москву и Ленинград, гнали врага от берегов Волги до Эльбы, от стен Сталинграда до Берлина и Праги. Под этими знаменами они принесли освобождение народам Румынии, Болгарии, Польши, Югославии, Венгрии, Чехословакии и Австрии, избавили Германию от фашизма. Мне вспомнился легендарный И. С. Полбин, великий командир-творец, отдавший жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины, о вместе с ним и члены его экипажа, наши боевые друзья-однополчане.

Когда часы на Спасской башне Кремля начали свой торжественный перезвон, под высокой аркой башни показался всадник на белом коне. Десять ударов Кремлевских курантов — и замерло все. Трижды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Г. К. Жуков выехал на площадь. Навстречу ему скакал на вороном коне командующий парадом дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Его рапорт поглотил внимание всех. Полна величественного значения была минута этой встречи. Прозвучали фанфары, грянула медь военных оркестров. С игрою оркестра в 1400 человек началось прохождение сводных полков действующей армии, триумфальное шествие победителей.

Под звуки торжественного марша, четко печатая шаг, проходили сводные полки фронтов действующей армии, колонны Военно-морского Флота и Московского гарнизона. Безупречная выправка, строгое равнение в рядах. В шеренгах — Герои Советского Союза, воины, отличившиеся в боях: пехотинцы, танкисты, артиллеристы, летчики, моряки. Чеканя шаг, шли прославленные асы: А. И. Покрышкин, М. П. Одинцов, Н. М. Скоморохов, А. К. Недбойло, А. Н. Ефимов, Г. В. Сивков, В. И. Попков, Д. Б. Глинка. На мундирах — золотые звезды, ордена и медали, знаки доблести, отваги, бесстрашия и высокого боевого мастерства.

А впереди полков шагали талантливые советские военачальники: Маршалы Советского Союза К. А. Мерецков, Л. А. Говоров, И. С. Конев, Р. Я. Малиновский, А. М. Василевский, Ф. И. Толбухин, генералы армии И. Х. Баграмян и И. Е. Петров. Под знаменем 4-го Украинского фронта вместе с его командующим шел Л. И. Брежнев. Среди военачальников шагали командующие воздушными армиями: генерал-полковники авиации Н. Ф. Науменко, С. Д. Рыбальченко, Герои Советского Союза генерал-полковники авиации К. А. Вершинин, С. И. Руденко, С. А. Красовский, С. К. Горюнов, В. А. Судец, Н. Ф. Папивин, дважды Герой Советского Союза Т. Т. Хрюкин. Это они в суровые годы войны успешно организовывали и проводили армейские операции, нанося врагу сокрушительные удары, и на своих плечах вынесли немалую тяжесть борьбы в воздухе — те, под чьим руководством наши летчики разгромили хваленый воздушный флот фашистской Германии и своими мощными ударами помогали пехотинцам и танкистам прорывать оборону, окружить и уничтожить группировки врага.

Разные биографии у авиационных командиров, разными дорогами шли они к вершинам советской военной науки побеждать. У каждого из них свой характер, своя манера руководства. Но есть у них много общего: беспредельная любовь и преданность Родине, умение в самой сложной обстановке находить правильное решение, смелость и решительность в действиях, трудолюбие.

Когда последняя шеренга сводных полков прошла мимо трибун, к Мавзолею подошла необычная колонна — десять шеренг по двадцать воинов в каждой. Они несли склоненные вражеские знамена, захваченные в различных битвах. Смолкает оркестр. Звучит резкая напряженная дробь барабанов. На лицах воинов — презрение и отвращение. Подойдя к Мавзолею, колонна останавливается. Поворот направо. Поочередно воины швыряют фашистские знамена наземь к подножью Мавзолея. Многих, кто мог видеть парод воочию, этот момент особенно взволновал. Какая огромная противоположность между нашими пурпурно-алыми знаменами побед и фашистскими флагами — носителями порабощения и тьмы, с которыми гитлеровское племя рассчитывало завоевать весь мир.

Вспоминая этот парад. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал: «Ни с чем не сравним был момент, когда двести бойцов — ветеранов войны — под барабанный бой бросили к подножью Мавзолея В. И. Ленина двести знамен немецко-фашистской армии. Пусть помнят этот исторический акт реваншисты, любители военных авантюр!». Всего лишь мгновение. Частица великого парада. Считанные минуты — и двести вражеских полотнищ сброшены рядовыми и сержантами особого батальона, сформированного из участников героического штурма Берлина. Все его воины — кавалеры орденов Славы из 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, сильные, рослые, широкоплечие.

Не менее впечатляющей была и вторая часть парада. По Красной площади прошел сводный полк народного Комиссариата Обороны, промаршировали слушатели военных академий. В параде участвовали воспитанники Суворовского училища. Прогарцевала по площади кавалерия. Прошла артиллерия всех калибров, гвардейские минометы. Самоходная артиллерия и танки завершили торжественную церемонию. Авиация из-за нелетной погоды принять участие в параде не смогла, хотя и готовилась.

Исторический Парад Победы продолжался несколько часов. Мощь и величие парада не могли не поразить всех, кто его видел и кто в нем участвовал. У меня и сегодня хранится видеозапись этого Парада Победы 1945 года.

День 24 июня был на исходе, дождливая погода, с которой начался день, не улучшалось. Но она не в силах была погасить праздничного настроения жителей и гостей столицы. На улицах и площадях становилось еще теснее. В праздничных огнях был весь город. Когда же совсем стемнело, взоры всех обратились к небу. Начался большой фейерверк. «Вечерняя Москва» 25 июня 1945 года сообщала: «Все потрясало своими масштабами и размахом в этой неизвестной поэме света, красок и звуков. Необычно велико было количество прожекторов. 1200 установок заняли вчера позицию на набережных, мостах и площадях столицы. При каждом ракетном залпе с земли поднималось 22 тысячи ракет. Алые флаги, поднятые аэростатами, достигали 35 метров в длину и 19 метров в ширину».

Вечером 25 июня ЦК ВКП(б), Президиум Верховного Совета СССР и Советское правительство устроили большой прием в честь участников Парада Победы. На приеме было поднято много тостов, в том числе за советскую авиацию, за славных летчиков Страны Советов. Здравица Верховного Главнокомандующего была обращена в адрес советского народа, народа-творца, народа-победителя, в адрес Красной Армии, сокрушившей в кровопролитной войне германский фашизм, в адрес тружеников тыла, обеспечивших родную армию необходимым для жизни и боя, в адрес многих военачальников. Военных Советов фронтов.

Так закончился этот неповторимый праздничный день, о котором хотелось рассказать как можно детальнее, ибо, как справедливо замечают историки, только деталь делает уже прожитые дни живыми для современников.

Парад Победы навсегда вошел в сознание и память советского народа как парад Силы и Славы, как триумфальное шествие победителей. Он подвел итог четырехлетней борьбы нашего народа с фашизмом, после которой вот уже много лет наша страна живет под мирным небом.

Через 57 лет, миновавших после Великой Отечественной войны, в выступлении перед участниками парада на Красной площади Президент России Владимир Путин назвал 9 мая «великой победой советского народа, победой справедливости над злом и насилием, свободы над порабощением». Президент подчеркнул, что с годами значение нашей победы только растет. Она дала возможность мирно жить и созидать, позволила собраться и окрепнуть, помогла шагнуть в новое тысячелетие независимым и гордым государством. И мы не вправе предавать свои святыни и победные стяги, заключил он...

Именно таких слов ждали от главы государства собравшиеся в это праздничное утро на Красной площади, у телевизоров и радиоприемников политики, ветераны, солдаты и офицеры. Во всероссийской смуте 1992 года кто-то в Кремле решил, что военные парады в Москве пугают мир наглядным проявлением «излишней милитаризации» новой демократической России. Наконец, наша власть осознала эту серьезную политическую ошибку. Военные парады не угроза кому-либо, а демонстрация силы, достоинства и самоуважения Российского государства, преемственности лучших боевых традиций.

В Параде Победы в 1991 году участвовало 5 тысяч военнослужащих и сводный оркестр численностью в 600 человек.

Испокон веков на Руси заботливо хранили память о погибших воинах, о героях родной земли, павших на ратном поле. Пусть навечно останутся в памяти и наши однополчане 202-го скоростного бомбардировочного, впоследствии 81-го гвардейского авиаполка, павшие на фронтах Великой Отечественной войны. Их подвиги живут. И будут жить вечно.

Вот их имена:

Командир полка полковник Ефимов Николай Федорович

Штурман капитан Шмарин Михаил Алексеевич

Стрелок-радист старшина Соколов Иван Васильевич

Зам. ком. аэ ст. лейтенант Руденский Аксидий Иванович

Зам. ком. аэ ст. лейтенант Кузнецов Виталий Алексеевич

Пилот лейтенант Мельников Анатолий Михайлович

Штурман старшина Каманцев Федор Григорьевич

Стрелок-радист сержант Работа Василий Яковлевич

Техник самолета мл. воентехник Поветин Виктор Михайлович

Командир звена мл. лейтенант Коробов Сергей Васильевич

Штурман лейтенант Янин Николай Алексеевич

Стрелок-радист сержант Якимов Петр Николаевич

Пилот лейтенант Иванов Петр Алексеевич

Штурман лейтенант Жиктов Анатолий Александрович

Стрелок-радист сержант Никулин Павел Николаевич

Пилот мл. лейтенант Мурзин Афанасий Владимирович

Штурман мл. лейтенант Смалий Иван Григорьевич

Стрелок-радист сержант Пушкарев Михаил Иванович

Пилот сержант Масляков Алексей Николаевич

Штурман лейтенант Чередниченко Николай Тимофеевич

Стрелок-радист сержант Матийченко Никифор Савельевич

Зам. ком. аэ лейтенант Орлов Михаил Васильевич

Штурман лейтенант Слободян Петр Гаврилович

Стрелок-радист сержант Филончик Сергей Иванович

Пилот ст. сержант Теплищев Павел Александрович

Штурман ст. сержант Головлев Алексей Иванович

Стрелок-радист ст. сержант Вилков Сергей Елисеевич

Пилот лейтенант Кардопольцев Борис Сергеевич

Штурман мл. лейтенант Бондаренко Алексей Карпович

Стрелок-радист сержант Кожбаков Александр Иванович

Командир звена лейтенант Шемякин Александр Васильевич

Штурман лейтенант Приходько Николай Григорьевич

Стрелок-радист ст. сержант Павлов Всеволод Григорьевич

Пилот ст. сержант Созинов Аркадий Петрович

Штурман лейтенант Шаповалов Тимофей Маркович

Стрелок-радист сержант Калиниченко Виктор Кондратьевич

Пилот ст. сержант Чиров Виктор Викторович

Штурман мл. лейтенант Гаевский Владимир Трофимович

Стрелок-радист ст. сержант Михеев Федор Иванович

Штурман мл. лейтенант Сериденко Николай Дмитриевич

Стрелок-радист сержант Карамушка Иван Иванович

Пилот ст. сержант Макрушин Константин Сергеевич

Штурман мл. лейтенант Филатов Василий Васильевич

Стрелок-радист сержант Колотко Владимир Семенович

Пилот ст. сержант Битунов Леонид Ильич

Штурман сержант Деревенский Александр Елисеевич

Стрелок-радист сержант Шевченко Михаил Викентьевич

Пилот мл. лейтенант Шигильдеев Алексей Николаевич

Штурман мл. лейтенант Пурас Владимир Андреевич

Стрелок-радист сержант Шепитько Филипп Васильевич

Пилот ст. сержант Шевелев Леонид Иванович

Штурман лейтенант Рабцун Николай Ефимович

Стрелок-радист сержант Кривопишин Владимир Матвеевич

Командир звена лейтенант Арбеков Сергей Максимович

Штурман лейтенант Медведев Тимофей Яковлевич

Стрелок-радист старшина Петряк Анатолий Степанович

Командир аэ капитан Коняев Евгений Алексеевич

Штурман ст. лейтенант Скрынник Григорий Николаевич

Стрелок-радист старшина Каширский Алексей Михайлович

Пилот мл. лейтенант Мезин Юрий Петрович

Штурман ст. сержант Мазуров Борис Александрович

Стрелок-радист сержант Скрынник

Летчик мл. лейтенант Молчанов Анатолий Васильевич

Штурман лейтенант Феденко Анатолий Петрович

Стрелок-радист старшина Глебкин Михаил Васильевич

Командир аэ капитан Огурцов Николай Васильевич

Штурман мл. лейтенант Зузин Виктор Григорьевич

Стрелок-радист сержант Новиков Михаил Дмитриевич

Летчик мл. лейтенант Паршин Василий Васильевич

Штурман мл. лейтенант Алексеев Михаил Николаевич

Стрелок-радист старшина Солдатов Василий Васильевич

Моторист сержант Яковлев Иван Ионович

Командир звена мл. лейтенант Бузорин Павел Александрович

Штурман мл. лейтенант Вышегородцев Алексей Иванович

Стрелок-радист сержант Хахель Алексей Антонович

Летчик мл. лейтенант Кудряшов Алексей Данилович

Штурман мл. лейтенант Решетняк Филипп Федосеевич

Стрелок-радист сержант Марков Валентин Павлович

Механик старшина Ларченко Андрей Васильевич

Летчик мл. лейтенант Иванов Евгений Павлович

Штурман мл. лейтенант Плинер Роман Васильевич

Стрелок-радист сержант Амплеев Иван Харитонович

Штурман мл. лейтенант Малюгин Яков Тимофеевич

Стрелок-радист сержант Урсол Филипп Иванович

Командир аэ капитан Гусенко Павел Яковлевич

Штурман полка майор Габуния Григорий Илларионович

Стрелок-радист старшина Рыбчинский Алексей Сергеевич

Командир звена лейтенант Бухальцев Евгений Николаевич

Штурман лейтенант Леонов Виктор Владимирович

Стрелок-радист сержант Магарычный Степан Севостьянович

Летчик мл. лейтенант Вихров Борис Петрович

Штурман мл. лейтенант Климов Константин Васильевич

Стрелок-радист старшина Тимохин Дмитрий Григорьевич

Летчик мл. лейтенант Великанов Петр Семенович

Штурман мл. лейтенант Рычков Владимир Семенович

Стрелок-радист сержант Мигунов Николай Никитич

Летчик мл. лейтенант Захаренко Николой Максимович

Штурман мл. лейтенант Криворотов Григорий Васильевич

Стрелок-радист сержант Ефимов Павел Иванович

Летчик мл. лейтенант Максимов Павел Михайлович

Штурман мл. лейтенант Котляренко Макар Гаврилович

Стрелок-радист старшина Мороз Иван Григорьевич

Летчик лейтенант Клименко Иван Никифорович

Штурман мл. лейтенант Хлеменко Владимир Аксентьевич

Стрелок-радист сержант Минеев Василий Степанович

Штурман мл. лейтенант Протасов Степан Павлович

Стрелок-радист старшина Марченко Валентин Тарасович

Стрелок-радист сержант Ефремов Николай Григорьевич

Командир звена лейтенант Носков Порфирий Ильич

Штурман лейтенант Кулыжский Петр Николаевич

Стрелок-радист сержант Игнатьев Владимир Петрович

Техник техн.-лейтенант Копытов Григорий Григорьевич

Кончилась Великая Отечественная война, длившаяся 1418 дней и ночей. Фашистская Германия разгромлена и безоговорочно капитулировала.

«Капитуляция» — термин военный, но для перехода к мирной жизни необходимо было выполнить союзнические обязательства, принятые на Ялтинской и Потсдамской конференциях стран антигитлеровской коалиции по послевоенному устройству Германии, демилитаризовать ее экономику, заключить с ней мирный договор, искоренить нацизм. Для осуществления этих задач по решению Ставки Верховного Командования на территории Германии и Австрии временно оставлялись войсковые соединения.

На базе бывших фронтов были образованы группа оккупационных войск в Германии под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова и центральная группа войск под командованием генерала армии В. В. Курасова, которая осуществляла аналогичные функции в Австрии.

К концу мая 1945 года наш 81-й гвардейский полк в составе 1-й гвардейской бомбардировочной дивизии 6-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса перебазировался в Австрию на венский аэродром Асперн.

Началась служба в мирное время. Как непросто нам было привыкать к военным условиям жизни! Непростым оказался и переход на мирное положение, да еще за пределами своей Родины.

Четыре напряженных, неимоверно тяжелых года мы жили и думали категориями войны. Все наши мысли и дела были заняты одним: как лучше выполнить свой долг перед Родиной и разделаться с фашизмом. Мы к этому привыкли, и это стало для нас обычным состоянием нашей жизни. Из боя в бой, из битвы в битву. А битва — это и день, и ночь, без выходных, праздничных и предпраздничных дней. И вот победа! А как и кем быть дальше?

Большая половина личного состава полка мало знало о службе в мирное время. Но теперь надо было жить по уставам мирного времени.

А мирное положение — это и семьи, и дети, и домашний уют, и многое другое. Солдатам и сержантам — казармы, офицерам — квартиры или общежития.

В условиях зарубежья даже на таком стационарном аэродроме, как Асперн все это организовать было довольно сложно. Постепенно там появились семьи, находили квартиры, и мирная жизнь налаживалась. Налаживались добрые отношения с местным населением. Все меньше становился языковой барьер.

Известно, что для авиационной воинской части, как в военное, так и в мирное время важной является ее постоянная боеготовность. А это значит — целеустремленные систематические полеты и их обеспечение. Непременно и теоретическая подготовка, летно-тактические учения, инспекторские проверки, а в целом — постоянная занятость. Для этого необходимы нормальные жизненные условия, работа и отдых. Такие условия постепенно создавались для всего личного состава полка.

Не сразу, но постепенно вчерашние фронтовики привыкли к мирным условиям. Стали правилом утренние и вечерние проверки, соблюдение формы одежды и другие уставные положения... Нош полк вошел в ритм регулярных полетов и плановых учебных занятий. Летали на отработку техники пилотирования по кругу и в зону, по маршруту и на полигон.

В выходные дни выезжали к реке Дунай, в город Вену и его окрестности, где можно было много увидеть нового, известного лишь по книгам и кинофильмам, и лично убедиться, как заботится население о природе и чистоте не только в городе, но и за его пределами. Посещали зимний дворец Франца Иосифа, который временно был Домом офицеров венского гарнизона, венское кладбище советских воинов, могилу композитора Штрауса и другие примечательные места Вены.

Так протекали наши первые послевоенные будни. Однако каждому в зависимости от возраста и жизненного опыта приходилось задумываться о своем будущем.

Если проходить службу, необходимо совершенствовать свое мастерство на курсах усовершенствования, в училищах и академиях. Если демобилизоваться, необходимо приобретать специальность. Молодых это не пугало, и они нашли себя в жизни. Но об этом чуть позже.

После войны началась демобилизация солдат и сержантов. Вместо них приезжало молодое поколение — летный, инженерно-технический состав, который надо было вводить в строй. Поэтому ряду опытных специалистов, сержантов и старшин приходилось временно задерживаться на службе.

Одновременно в 81-й гвардейский авиаполк прибывало и новое пополнение руководящего состава. Но должность заместителя начальника штаба оперативного отделения полка прибыл 2 января 1946 года опытный штабной работник, капитан Агарков Василий Дмитриевич. Ранее он занимал должность помощника начальника оперативно-разведывательного отдела 219-й бомбардировочной авиадивизии, которая к этому времени была расформирована. Василий Дмитриевич, имея большой опыт штабной работы в боевых условиях, быстро завоевал авторитет и уважение личного состава полка.

В середине 1946 года, после окончания командного факультета КВВА, был назначен на должность командира 81-го авиаполка майор Леонтий Прокофьевич Шестаев, также пользовавшийся авторитетом и уважением.

В должность старшего инженера полка вступил инженер-капитан Коваль Сергей Порфирьевич, закончивший Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н. Е. Жуковского. Штурманом полка стал ветеран полка гвардии капитан Жуков.

Почти полностью изменился состав штаба полка. После прибытия начальника штаба Афанасьева, в течение 1946–1947 годов, сменилось два начальника штаба. Затем временно исполнявший обязанности начальника штаба полка В. Д. Агарков занимал эту должность до убытия на КУОС в КВВА 1 января 1949 года. В таких сложных условиях и организация управления полком, и учебно-боевая подготовка ложились на плечи Агаркова, заместителя начальника штаба по разведке капитана Назаренко, начальника связи Варабина, а также руководителей других служб полка.

В 1949 году 81-й гвардейский бап сменил свое наименование на 748-й гвардейский бап. В октябре 1951 года полк перебазировался на аэродром Текель (Венгрия), где летно-технический состав переучивался на реактивный бомбардировщик Ил-28.

В середине 1953 года прибыло молодое пополнение летчиков и штурманов из Кировоградского авиационного училища, переученные на самолет Пе-2. В полку была создана эскадрилья по переучиванию на Ил-28. Командиром эскадрильи был назначен Герой Советского Союза гвардии майор Николай Семенович Щербина, бывший заместитель командира эскадрильи 36-го гвардейского бап (4-й бак 202-й бад), закончивший в 1953 году Высшие офицерские летно-тактические курсы.

После переучивания на самолет Ил-28 все самолеты Пе-2 были переданы в город Львов, а перед личным составом полка поставлены новые задачи:

руководящему составу овладеть полетами в сложных метеорологических условиях днем и ночью;

летному составу в совершенстве овладеть полетами с боевым применением днем и ночью в простых метеоусловиях.

Одновременно шло освоение бомбометания с прицелом ПСБН-М и радиотехнической системы РЫМ-С. Переучивание продолжалось после перебазирования полка в июне 1953 года на аэродром города Мелитополя и длилось два года. Новые задачи личный состав полка выполнил.

С 1955 года полк ежегодно участвовал не только в дивизионных, но и в армейских учениях ПВО и ВВС страны, а также в проводимом Министерством Обороны СССР на Керченском полуострове учении с реальным бомбометанием бомбами ФАБ-250 по склону горы Опук но удалении 600–800 метров от окопов наземных войск. В бомбометании участвовало четыре пятерки самолетов Ил-28. Оно выполнялось из-за облаков с прицелом ПСБН-М. Все 4 пятерки получили хорошую оценку командования.

В 1956 году полк участвовал в десятидневных учениях ПВО страны с перебазированием летно-технического состава но аэродром Веселое. Полеты в составе полка выполняли днем, а ночью одиночными самолетами с интервалом в 30 секунд в простых и сложных метеоусловиях. В 1957 году — в двенадцатидневных учениях ВВС с перебазированием всего личного состава полка на аэродром Канатово города Кировограда. В 1958-м — в однодневном учении 48-й воздушной армии с бомбометанием но трех полигонах: Калиновка, Херсон, Поставы (Беларусь). На аэродроме Поставы полк произвел посадку в 12.00, а вылетел из Поставы ночью. Последний самолет приземлился на свой аэродром Запорожье в 4.00 утра.

В 1958 году полку, первому во фронтовой бомбардировочной авиации, была поставлена задача по овладению бомбометанием с применением управляемой авиабомбы УБ-2Ф. Для выполнения поставленной задачи полк получил пять специально оборудованных самолетов Ил-28, на которых требовалось вначале подготовить руководящий состав полка и одну авиаэскадрилью. Это задача была поставлена перед эскадрильей Героя Советского Союза гвардии майора Н. С. Щербины Она было выполнена успешно. Для применения управляемой бомбы было подготовлено девять экипажей во 2-й эскадрилье и экипаж командира полка подполковника Вячеслава Петровича Изворина со старшим штурманом полка подполковником Петром Яковлевичем Пирогом.

На инспекторской проверке 1959 года комиссией Министра обороны все 10 экипажей при бомбометании управляемой бомбой УБ-2Ф получили отличные оценки. Отклонение управляемой бомбы от центра условной цели составило от 0 до 12 метров.

В 1958 году, будучи старшим преподавателем Военно-воздушной Краснознаменной ордена Кутузова академии имени Ю. А. Гагарина, я выполнил научно-исследовательскую работу на тему: «Исследование по тактическим возможностям наведения управляемой бомбы УБ-2Ф». Под моим руководством разрабатывались дипломные работы слушателями по тактике фронтовых бомбардировщиков с применением управляемых авиабомб.

748-й гвардейский (81-й гвардейский) бап вел подготовку 16 экипажей носителей. Кроме того, особое внимание уделялось подготовке летного и технического состава до уровня 1-го и 2-го класса. К июню 1960 года (время расформирования полка) летный состав был подготовлен до уровня специалистов первого и второго класса.

В июне 1960 года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР 748-й гвардейский бомбардировочный авиаполк (преемник 81-го гвардейского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Краковского бомбардировочного авиаполка), вооруженный замечательным фронтовым реактивным бомбардировщиком Ил-28 с летным составом, подготовленным до уровня первого и второго класса, был расформирован. Боевое и гвардейское знамя и ордена полка были сданы в Главный штаб ВВС. Спецсамолеты Ил-28 были переданы другим авиационным частям, а остальные самолеты были оставлены на аэродроме Запорожье. С этих самолетов были сняты двигатели, радиотехническая аппаратура, вооружение, приборы, а все оставшееся пошло на слом, даже для истории авиации не сохранили.

Руководящий состав полка и большая половина командиров звеньев были уволены в запас и стали искать себе работу, хотя могли бы по состоянию здоровья летать в любых метеоусловиях днем и ночью. Большинство рядового летного и технического состава было направлено в другие авиационные части ВВС для прохождения дальнейшей службы.

Прошли годы. Давно отгремели залпы салютов, возвестивших миру о победоносном завершении Великой Отечественной войны.

Бурьяном заросли могилы фашистских захватчиков и их преступных руководителей. Но не изгладится в веках память о героических подвигах советских людей в борьбе за Родину, в борьбе за освобождение народов Европы от гнета гитлеризма, об оказании им содействия в восстановлении своих независимых национальных государств. История подтверждает тот факт, что без помощи Советских Вооруженных Сил страны Европы не смогли бы освободиться от фашистского ига.

В этой смертельной борьбе есть заметная доля боевого труда гвардейцев 81-го гвардейского орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Краковского бомбардировочного авиационного полка.

Чем же были заняты наши гвардейцы после войны, как сложились их . послевоенные судьбы?

Многие продолжили службу в ВВС. Окончили высшие офицерские школы, летно-тактические курсы и академии. Только Военно-воздушную академию окончили десять наших однополчан. Среди них командиры авиаэскадрилий П. А. Плотников, Н. И. Гапеёнок, С. М. Лискин, И. А. Куличев, Е. В. Попов, Е. П. Титов, Н. Д. Буторин и штурманы В. Ф. Романов, Т. Г. Сеньков, В. И. Кузнецов.

Плотников, Лискин, Куличев, командовавшие авиационными частями и соединениями, стали известными военачальниками.

Генерал-майор авиации С. М. Лискин исполнял должность начальника боевой подготовки фронтовой бомбардировочной авиации.

Дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации П. А. Плотников после окончания академии генерального штаба командовал авиационной бригадой особого назначения, а после ухода с летной работы исполнял должность заместителя начальника штаба воздушной армии.

Генерал-лейтенант авиации И. А. Куличев командовал авиационным объединением и был начальником факультета Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.

Меня не покидала тяга к учебе. В 1946 году я вместе с Павлом Плотниковым был направлен на учебу в Краснознаменную Военно-воздушную академию, которую мы окончили в 1951 году. От предложения остаться в адъюнктуре академии я отказался и был назначен старшим инспектором-летчиком по технике пилотирования и теории полета бомбардировочного авиационного корпуса 30-й воздушной армии Прибалтийского Военного округа, где начал летать на фронтовом реактивном бомбардировщике Ил-28. Только освоился со своей новой должностью, командным и летным составом, как в 1952 году приказом Главнокомандующего ВВС был направлен на преподавательскую роботу в КВВА. В 1960 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук, а в 1963 году мне было присвоено ученое звание доцент. В 1961 году, находясь на годичной стажировке, переучился на самолеты МиГ-15 и Су-7Б. Вылетал самостоятельно на самолете Су-7Б. На этом моя летная карьера закончилась по состоянию здоровья. Находясь в запасе и отставке, вел и продолжаю вести военно-патриотическую работу, занимаюсь организацией работы в школах Москвы и Монино музеев 6-го гвардейского бомбардировочного акиакорпуса, в составе которого прошел боевой путь до полной Победы.

Н. Д. Буторин продолжил службу в должности заместителя командира полка, а затем командира отдельной эскадрильи в 73-й воздушной армии Туркестанского ВО, а после трех лет службы, в связи с оргмеропри-ятиями в армии, был уволен в запас. Вернулся в Москву и работал инженером и главным инженером в различных учреждениях и министерствах Москвы.

Штурман экипажа В. Ф. Романов стал штурманом-испытателем, В. И. Кузнецов — преподавателем в Балашовском авиационном училище летчиков, В. П. Титов — преподавателем в КВВА.

Е. П. Попов после окончания академии в течение пяти лет продолжал службу в должности командира эскадрильи и заместителя командира полка и был уволен в запас. Находясь в запасе, окончил вечерний факультет Харьковского политехнического института и работал по специальности инженером-экономистом. С 1982 года пенсионер, живет в Харькове.

Командир звена гвардии лейтенант Куртов Иван Антипович избрал другой послевоенный путь. После победы уволился в запас, вернулся на Родину, окончил институт, защитил кандидатскую диссертацию. Живет в Казахстане и работает в Алма-Атинском энергетическом институте.

Командир экипажа гвардии лейтенант Сергей Богданов окончил после войны факультет журналистики и стал писателем. Он автор двух книг. Больше не успел: очень рано покинул мир и нас.

Штурман экипажа Михаил Дробяз после войны окончил педагогический институт и всю жизнь проработал в школах Зачепиловского района Харьковской области.

Бывший воздушный стрелок-радист А. Н. Чистопольский после войны окончил Харьковский государственный университет и работал в школах Харькова учителем и директором школы.

Командир полка Герой Советского Союза гвардии полковник Гаврилов Владимир Яковлевич после победы окончил академию Генерального штаба, длительное время командовал авиационными соединениями. После летной работы был на преподавательской работе в Военно-политической академии имени В. И. Ленина. Уволен в запас по состоянию здоровья. Жил в Москве.

Когда начались увольнения военнослужащих срочной службы, из военнослужащих младшего инженерно-технического состава оставались продолжать службу в ВВС лишь единицы. Для поддержания боевой готовности полка, пока не войдет в строй молодое пополнение, командование вынуждено было задержать на некоторое время хорошо подготовленных специалистов. Все они были молоды и стремились быстрее вернуться домой к мирной жизни и, не теряя времени, учиться, приобретать специальность. Помню, как уезжали домой однополчане. Это была радость, прощание, слезы и счастье — вернуться домой здоровым.

В разные уголки страны проложили они свои дороги, чтобы жить, творить, созидать, строить. И вот через годы и расстояния постепенно узнаю, что среди однополчан, которые приобрели сугубо мирные профессии, есть ответственные партийные и профсоюзные работники, известные ученые, писатели и поэты, инженеры и строители, высококлассные заводские и фабричные рабочие, агрономы и комбайнеры. Особо надо сказать о письмах. Они идут отовсюду, волнуют душу, будят воспоминания, несут вести. Однополчане переписываются, делятся радостями и горестями.

«Прошло с той поры, как вернулся домой много лет, — пишет Александр Малахов, — и не мало сделано за эти годы, а можно было сделать и больше, и добрее». Бывший старший механик самолета гвардии старшина А. М. Малахов в 1946 году вернулся на родину в деревню Малаховку Татарской АССР, где начал трудовую жизнь с должности парторга МТС в аппарате РК ВКП(б). Партийная, о в дальнейшем и профсоюзная работа стала смыслом его дальнейшей жизни. Окончив партшколу ВКП(б), работал в должности второго секретаря РК ВКП(б) и ведал нефтяной промышленностью. Работал секретарем парткома при управлении «Лениногорскнефть». Был избран председателем Татарского обкома профсоюзов рабочих нефтяной и химической промышленности, а затем председателем объединенного комитета профсоюзов треста «Строймеханизация», где проработал 12 лет до ухода на пенсию. Живет в городе нефтяников Альметьевске.

Несколько по-другому устраивал свою послевоенную жизнь старший механик самолета гвардии старшина Вакурин Борис Иванович, демобилизовавшийся вместе с Малаховым в 1946 году. Вернувшись в свой родной город Няндом в Архангельской области, начал работать в железнодорожном училище, а затем в Няндомском отделении Северной железной дороги. Работу совмещал с заочной учебой в институте инженеров железнодорожного транспорта. Окончил институт в 1953 году, получив специальность инженера-экономиста путей сообщения. Работал по специальности в розных городах страны. Еще в годы войны он начал писать стихи и продолжает писать по сей день. В авторской редакции изданы сборники стихов «Незабываемое» (1993 год), «Страницы жизни» (1994 год) и другие, а в 2001 году — «Чтобы знали и помнили». Живет он в городе Рыбинске. Сборники своих стихов дарит однополчанам.

Известным ученым в области геолого-минералогических наук стал старший механик и моторист гвардии старшина Лицарев Михаил Алексеевич. Работал научным сотрудником, ученым секретарем института, членом Высшей Аттестационной Комиссии (ВАК).

Старший механик гвардии старшина Черноштан Александр Иванович стал строителем промышленного и гражданского строительства.

Моторист гвардии старший сержант Антонов Валентин Николаевич был демобилизован в 1947 году. Вернулся домой и через месяц поступил на службу в органы МВД, где прослужил 49 лет. В настоящее время подполковник Антонов в отставке, живет в городе Рыбинске.

Механик самолета гвардии старшина Морозов Иван Дмитриевич после демобилизации работал в Гатчинском авиационном училище авиационным механиком. Вскоре был направлен на военный авиационный завод, выпускавший авиационные моторы, где проработал техником по эксплуатации до ухода на пенсию в 1979 году.

Идут годы. Они уносят здоровье, меняют внешний облик людей. Несмотря на преклонный возраст, болезни и недуги, ветераны войны создали ветеранские организации, музеи частей и соединений в школах, ведут большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодого поколения в школах, на предприятиях, в воинских частях, принося пользу обществу своим нравственным влиянием, воспитанием у людей патриотизма, любви к своей Родине и уважения к ее истории. Они служат примером трудолюбия и заботы о государственных и общественных интересах. В их сердцах живет и будет жить фронтовая дружба, рожденная в суровых длительных боях за честь, свободу и независимость своей Родины. Болезненно переживают ветераны создавшееся тяжелое положение в стране, надеются но светлое будущее России.

Одним из самых активных однополчан, организатором работы с молодежью является штурман эскадрильи гвардии майор Николай Иванович Рева. Он же первый председатель совета ветеранов полка и член совета ветеранов авиадивизии и 6-го гвардейского авиакорпуса, хранитель памяти И. С. Полбина и полбинцев.

Избирался председателем и заместителем председателя совета ветеранов авиакорпуса. Выполнял и выполняет большой объем работы по военно-патриотическому воспитанию школьной молодежи, оказывает помощь школьным музеям в их становлении и работе.

Большую помощь ему в этой важнейшей работе ветеранов оказывали однополчанин Юрий Леонидович и Зоя Тимофеевна Жидковы и все другие члены Совета.

В настоящее время председателем совета 6-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса избран москвич Буторин Николай Дмитриевич, который полностью вошел в сущность работы по военно-патриотическому воспитанию школьной молодежи, организации и работы школьных музеев нашего авиокорпуса и 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии в городе Москве.

Руководителем и консультантом всей проводимой работы ветеранов является наш девяностолетний с большим жизненным опытом и светлой памятью глубокоуважаемый командир 6-го гвардейского Краснознаменного ордена Суворова Львовского бомбардировочного авиакорпуса гвардии генерал-лейтенант Никишин Дмитрий Тихонович.

В моей книге памяти мне хотелось отобрать из множества событий наиболее важное, такое, что могло бы раскрыть дела и свершения наших однополчан.

Я писал и думал о трудной и красивой судьбе своих однополчан, о том, что никто из них не искал легких путей в жизни, тихого личного счастья. А еще о том, что эту несгибаемую силу, непоколебимую волю, жизненную стойкость в бою и труде воспитала в нас, советских людях, Коммунистическая партия.

Прошло много лет после описываемых событий, сегодня трудно рассказать подробно о каждом. Пусть простят меня однополчане.

Борис Вакурин, 1990

Длинной чередой проходят в моей памяти минувшие годы. Все дальше уходит в историю Великая Отечественная война. Но память ветеранов свято хранит имена и дела фронтовых друзей, боевых командиров и начальников, их беспримерную стойкость и мужество, славу их героических дел.

Вспоминая прожитые годы, наполненные событиями, переживаниями, радостями побед и горестью утрат, я думаю о молодом поколении, которому еще предстоит активно включиться в великие дела на благо Родины, найти себя в наше сложное время.

А время идет. Люди стареют, одно поколение сменяет другое, и у каждого из них есть свои удачи и неудачи. Чтобы меньше было неудач и больше счастливых дней, важно правильно понять и впитать в себя богатый опыт предыдущих поколений. Ведь они тоже были молодыми, учились и трудились; было у них много хорошего, были и недостатки — . не потому, что они были плохими, а, видимо, потому, что не всегда верно воспринимали опыт прошлого, когда хотели найти путь к лучшему.

В своих воспоминаниях о прожитом я хотел рассказать молодому поколению, чем мы жили, к чему стремились и как прожили годы, отведенные человеку на земле. Как любили и защищали Родину.

Наиболее тяжелым этапом жизненного пути для моего поколения была война. Войны мы не хотели, но были вынуждены защищаться и защищались. В 20 лет мы уже имели военную специальность, она нам пригодилась, мы достойно выполнили свой долг.

Как бы ни было печально, приходится признать, что не только за рубежом, но и у нас в стране нет однозначной оценки Великой Отечественной и всей второй мировой войны. Наряду с установившимися взглядами о всемирно-историческом значении победы над фашизмом все больше дают о себе знать противоположные суждения, отрицающие значимость достигнутой победы. Звучат голоса о «виновности» СССР в развязывании войны, о напрасности сопротивления фашистскому нашествию, об ошибочности позиции стран, ставших на сторону Советского Союза. История второй мировой и Великой Отечественной войны давно стала объектом идеологической борьбы, которую вели империалисты против СССР и ведут против нынешней России идеологи империализма.

Советские историки стремились всесторонне и объективно раскрыть причины и характер второй мировой и Великой Отечественной войны, содержание важнейших сражений и событий, дать справедливую оценку их итогам и урокам. Однако иную позицию заняли реакционные историки США и других стран НАТО. Главное их стремление — вытравить из памяти и умолить роль Советского Союза в разгроме фашизма. В последние годы к ним присоединились «демократы» в СССР, а затем России, причем они ведут свое низкое дело более изощренно, чем их коллеги на Западе. Чаще всего это обычная антисоветская пропаганда, клевета на историческое прошлое Советского Союза, на советский народ и его Вооруженные Силы.

Следует отметить, что среди западных историков есть и объективные ученые, стремящиеся сказать правдивое слово о войне и победе. К сожалению, их мнения ничего не решают.

Несмотря на абсурдность многих суждений, от них отмахиваться не стоит, ибо нигилизм и извращение истории в печати, телевидении, в школьных и вузовских учебниках приняли такие масштабы, что недостаточно осведомленные люди, особенно молодежь, могут в чем-то поверить всем этим кривотолкам.

Но вернемся к истории. Решающую роль Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии и ее союзников хорошо понимали руководители США и Англии. В августе 1942 года Рузвельт писал И. В. Сталину: «Соединенные Штаты хорошо понимают тот факт, что Советский Союз несет основную тяжесть борьбы и самые большие потери на протяжении 1942 года».

23 февраля 1945 года Черчилль, обращаясь к Столину, отметил: «Красная Армия празднует свою двадцать седьмую годовщину с триумфом, который вызвал безграничное восхищение ее союзников и который решил участь германского империализма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед. Я прошу Вас, великого руководителя великой армии, приветствовать ее от моего имени на пороге окончательной победы». В одной из своих речей У. Черчилль назвал период мировой войны, начавшейся с момента нападения гитлеровских орд на Советский Союз «периодом русской славы».

Ныне в угоду империалистическим целям эта историческая истина полностью искажается. Искажается то главное, что воодушевляло и объединяло большинство людей — идея защиты Родины, спасения Отечества и вместе с ним всей Европы от угрозы фашистского порабощения.

Наша страна, как и другие государства, боровшиеся с фашизмом, отстояла свою независимость. Героическая самоотверженная борьба советского народа и его Вооруженных Сил с немецкими захватчиками и победа над ними в союзе с другими народами антигитлеровской коалиции имели большое историческое, прогрессивное значение. Без победы во второй мировой войне не было бы тех многих позитивных изменений, которые произошли в послевоенные годы, в том числе и в судьбах немецкого и японского народов. Да и наш народ в годы войны многое увидел совсем не так, как ему внушалось, и это впоследствии способствовало его пробуждению.

Но поскольку, вопреки всему, теперь все чаще говорят, что никакой победы не было и вместо Дня Победы надо установить день траура, мотивируя это большими потерями и нашим неумением воевать, надо понять, из чего же всегда исходили, чтобы отличить победу от поражения.

В практике общественной жизни и исторической науке при подходе к этому вопросу исходили, во-первых, из того, какие военно-политические и стратегические цели ставили перед собой воюющие стороны и насколько эти цели достигались. А во-вторых, в каком состоянии страна и армия закончили войну.

Хорошо известно, что цель фашистской Германии состояла в захвате и ликвидации СССР как государства, в порабощении и истреблении огромных масс славянских и других народов, составляющих «низшую расу», в завоевании мирового господства.

Советский Союз и другие страны антигитлеровской коалиции ставили своей главной целью защиту свободы и независимости своих государств и других народов, разгром и искоренение фашизма. Достигнуты ли эти цели?

Германия, Италия, Япония, их союзники потерпели полное поражение, ликвидирован фашистский режим. Советский Союз и другие страны антигитлеровской коалиции сокрушили агрессоров на Западе и Востоке и освободили оккупированные врагом территории. И не фашисты пришли в Москву, Лондон и Вашингтон, а войска союзных стран вступили как победители в Берлин, Рим, Токио. Кроме этого. Советский Союз, несмотря на огромные потери и разрушения, вышел из войны окрепшим и более мощным государством, чем до начала войны, как в экономическом, так и в военном отношении. В то же время фашистский рейх и бундесвер, армия милитаристской Японии были сокрушены и перестали существовать, а территории государств-агрессоров были заняты союзными войсками.

Фальсификаторы войны и победы стремятся обвинить советский народ и его Вооруженные Силы даже в том, что мы «неправильно» воевали, страна вообще не была подготовлена к войне, армия начала и закончила войну, не умея воевать, оружие ее было никудышным, «все ее командиры и полководцы были бездарными». Делают выводы, что «советские Военно-Воздушные Силы не играли решающей роли в завершающей битве весной 1945 года». Но такого не может быть, чтобы немцы все делали правильно, а мы неверно — и каким-то чудом взяли и победили.

В действительности были многие экономические, политические и военные факторы, которые и определили нашу победу.

Разоблачение фальсификаторов второй мировой и Великой Отечественной войны остается главнейшей задачей всех честных историков, работников культуры, радио и телевидения, ветеранской общественности. В этом может оказать помощь и данная книга памяти 81-го гвардейского орденов Суворова III степени и Богдана Хмельницкого II степени Краковского бомбардировочного авиационного полка.

Воздушная мощь Родины / В. С. Шумихин, В. М. Пинчук, В. С. Бруз и др.; под ред. Л. Л. Батехина. М.: Воениздат, 1988. 432 с.

История второй мировой войны. Т. 3. 1974. Конев И. С. Записки командующего фронтом. М.: Воениздат.

Конев И. С. Сорок пятый. М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1966. 280 с.

Полбин И. С. Пикирующий удар. Пособие для летного состава. — Типография фронтовой газеты 1-го Украинского фронта, 1944.

Советская военная энциклопедия. Т. 2. 1976.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1944 года.

ЦАМО: д. 1, оп. 518907, историч. формуляр 81-го бап, оп. 206889;д. 3, оп. 206882; ф. 327,оп.4999,д. 1, д. 63; ф.33,оп. 793756, д.12.