 |
Страны Южной Америки |  |
Боливийская революция служит источником вдохновения для рабочих и молодежи всего мира. В течение последних дней она достигла решающей стадии. Массы восстали. Рабочие и крестьяне заняли улицы и центральные площади в Ла-Пасе и Эль-Альто. Шахтеры маршируют, зажав в кулаках динамитные шашки. Тысячи крестьян движутся к столице. Армия и полиция не в силах управлять ситуацией. Ненавистный президент Карлос Меса был вынужден уйти в отставку. Парламент оказался подвешен в воздухе. Власть перешла к улице.
Столкнувшись с мощным движением масс, боливийский правящий класс оказался парализованным и импотентным. Отчаяние и бессилие правящего класса демонстрирует тот факт, что фракции олигархии пытаются расколоть страну, отделяя богатые восточные области вокруг Санта-Круз от более революционных западных районов Ла-Паса и Эль-Альто. Этим самым выродившаяся олигархия признает поражение еще перед началом битвы. Они отлично знают, что не могут нанести решающее поражение массам в прямом конфликте.
То, что фракции правящего класса стремятся раздробить Боливию, разоблачает их полное банкротство. В отчаянной попытке защитить свою власть и привилегии, эти реакционные паразиты были бы готовы уничтожить Боливию. Вот реальное содержание их так называемого «патриотизма»! Подобно любой другой олигархии в Латинской Америке, это упыри и агенты империализма, разжиревшие на жизненных соках своей страны.
Кризис в Боливии -- исключительная вина олигархии и империализма. Он отражает полный тупик капитализма в Боливии, его неспособность удовлетворить самые насущные потребности людей. Помещики и капиталисты разрушили Боливию и довели потенциально преуспевающую страну до нищеты. Никакой прогресс невозможен, пока богатство нации остается в руках этих бандитов.
Этот кризис -- не просто эпизодический политический кризис. Его не разрешить сменой правительства, избранием нового президента, перетасовкой министров, или даже новыми выборами и учредительным собранием. Это кризис системы, и решен он может быть лишь фундаментальными переменами в обществе. Именно поэтому на знаменах боливийских рабочих и крестьян написаны требования ниспровержения несостоятельного буржуазного парламентаризма и замены его рабочей и народной властью.
Главная сила боливийской революции -- рабочий класс и его естественные союзники: крестьянство и бедняцкие массы городов. В течение 18-месячной борьбы (начиная с осени 2003 г.) боливийские массы выказали несравненный боевой дух, храбрость и классовое сознание. Это окончательный ответ всем деморализованным, трусам, скептикам и циникам, подвергавшим сомнению способность рабочего класса изменить общество! Это окончательный ответ тем, кто утверждал, будто социалистическая революция снята с повестки дня в XXI веке!
Всеобщая забастовка ставит вопрос о власти Рабочий класс вовлекался в движение через его традиционные массовые организации, профсоюзы, Конфедерацию Рабочих Боливии (СОВ), которая организовала всеобщую забастовку. Всеобщая забастовка -- это тот инструмент, что поднял на ноги массы, мобилизуя миллионы, предоставляя им цель, концентрируя силы и наполняя их необходимым вдохновением и поддержкой, одновременно дезорганизуя правящий класс и парализуя репрессивные органы государства.
Успех всеобщей стачки, день ото дня распространяющейся на новые области и слои рабочего класса, является важнейшим элементом революционного уравнения. он демонстрирует рабочим, какая огромная сила находится в их руках. Доказывает, что без рабочего класса не светится ни одна лампа, не крутится ни одно колесо, и не звонит ни один телефон. Доказывает, что общество не может функционировать без рабочего класса -- но может прекрасно функционировать без паразитов, которые до настоящего времени управляли им и влекли его в бездонную пропасть.
Да, всеобщая забастовка -- мощнейший рычаг для того, чтобы мобилизовать рабочий класс, пробуждая прежде инертные и бездействующие слои к революционной деятельности и классовому сознанию. Но сама по себе всеобщая стачка не может решить ничего. Она ставит вопрос о власти, но не может ответить на этот вопрос. Вопрос поставлен просто: КТО УПРАВЛЯЕТ ОБЩЕСТВОМ? КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН? На этот вопрос, однако, нужно ответить, и ответить без всякого колебания или двусмысленности.
Никакое общество не может долго находиться в состоянии брожения и неустойчивости. Правящий класс жалуется на «хаос» и нестабильность. Они требуют навести порядок. В одном смысле они правы. Общество доведено до состояния хаоса правлением безответственной и коррумпированной клики банкиров, капиталистов, помещиков и их продажных политических лакеев.
Революционное движение масс -- не причина хаоса, а попытка его устранить и установить новый общественный порядок. Самоочевидно, что новый социальный порядок, требуемый массами, может быть достигнут только посредством радикального и полного разрыва со старым режимом. Чтобы осуществить этот разрыв, необходимо выйти за пределы всеобщей забастовки. Всеобщая стачка должна перерасти в восстание.
Чтобы выполнить эту задачу, рабочему классу необходима организация. Она должна проникнуть в каждый слой класса -- не только индустриальный пролетариат, шахтеры и нефтяные рабочие, но и трудящиеся -«белые воротнички»: преподаватели, финансовые и государственные служащие. Она не должна ограничивать своих призывов к традиционным организованным секциям, но должна стремиться проникнуть в неорганизованные до настоящего времени слои -- к безработным, городской бедноте, домохозяйкам, уличным торговцам, студентам, владельцам лавочек и крестьянам.
Для этой колоссальной задачи традиционные структуры СОВ недостаточны. Необходимо построить новые организационные формы -- комитеты действия и революционные cabildos -- достаточно широкие и гибкие для вовлечения более широких масс в революционное движение. Восставшие рабочие начали организовываться различными способами -- революционные собрания, забастовочные комитеты, открытые cabildos и т.д. Это переходные формы! Новый общественный порядок можно выстроить только снизу вверх. Его первая задача состоит в том, чтобы бороться против существующей власти, противостоять ей в борьбе, нанести поражение и разоружить. Это -- центральная цель, задача текущего момента.
Комитеты и cabildos должны быть организованы и объединены на местном, районном, региональном и национальном уровнях. Их изначальное предназначение -- быть органами массовой борьбы. Их самые неотложные задачи будут определяться непосредственными требованиями движения: организовывать и централизовывать борьбу масс -- забастовки, демонстрации, патрули, пикеты и т.д. Они должны организовать отряды самообороны, чтобы поддерживать порядок и защищать рабочие демонстрации и пикеты против фашистских атак. Они должны организовать распределение запасов между населением и предотвращать спекуляцию и злоупотребления. Они должны управлять ценами и гарантировать работу всех коммунальных служб.
В той мере, в какой организации рабочих преуспеют в выполнении этих задач, они естественно примут роль альтернативной власти -- рабочего правительства. Они бросят вызов старым властям и будут все более замещать их. Старые коррумпированные чиновники и бюрократы будут оттеснены в сторону, поскольку массы начнут брать управление обществом в свои руки.
По правде говоря, в Боливии уже существуют элементы двоевластия, что подтверждают сообщения, получаемые нами от свидетелей событий (см. «Боливийское Народное Собрание организовано»). Решения, принятые Первым расширенным собранием Национального Народного Собрания демонстрируют безошибочный революционный инстинкт масс.
Решением этой встречи Эль-Альто, штормовой центр боливийской революции, объявил себя генеральным штабом революции. Это значит, что наиболее сознательные пролетарские элементы решили занять место во главе нации, обеспечивая народным массам необходимое руководство. Последние будут обращаться к пролетариату, который обеспечит их стойким руководством. Вся история Эль-Альто в последний период свирепой классовой борьбы убеждает нас, что они не разочаруются.
Во-вторых, они решили установить объединенное руководство Национального Народного Собрания определенно как орган («инструмент») ВЛАСТИ, стоящий во главе Федерации окрестных комитетов («juntas vecinales»), связанной с СОВ, союзом шахтеров и другими рабочими и крестьянскими союзами по всей стране.
Абсолютно необходимо установить централизованное революционное руководство. Без этого будет невозможно нанести поражение централизованной власти буржуазного государства. Новая власть кроме того поставила перед собой задачи поставки продуктов, самообороны, контроля над прессой (еще одна существенная задача революционного движения), а также политические вопросы.
Последний момент чрезвычайно существенен. Движение уже вышло далеко за пределы «нормальной» профсоюзной борьбы. Первые ограниченные цели движения отошли в прошлое. Даже требование национализации нефтегазовой промышленности -- хотя все еще правильное и необходимое -- более не достаточно.
Дело уже не в национализации того или иного сектора -- но в том, кому управлять обществом. Борьба вокруг отдельной проблемы (контроль над природными ресурсами Боливии) переросла в вопрос о власти. Тот кто не понимает этого, кто пробует оттянуть движение назад в «безопасные» каналы, типа конституционной реформы, учредительного собрания и т.д., -- в действительности играет контрреволюционную роль.
Национальное Народное Собрание выдвигает своим лозунгом национализацию нефти и газа. Это остается верным. Но первый вопрос: кто это выполнит? Весьма вероятно, что буржуазия, сталкиваясь с возможностью потери всего, теперь предложит некоторую форму «национализации», чтобы разрядить движение. Они уже играют с предложением новых выборов и Учредительного собрания (когда-нибудь в будущем). Все это -- обман; попытка запутать массы и дезорганизовать их.
Но рабочие бдительны и не позволят так легко себя одурачить. Они уже имели опыт 2003 года, когда революционное движение преуспело в свержении Лосады, но только затем, чтобы быть обманутым властью при помощи парламентского маневра в верхах, что просто заменило Лосаду Месой. В сущности, не изменилось ничего. Массам это хорошо известно, и они не склонны дважды поддаваться на одну и ту же уловку.
Потому митинг в Эль-Альто «отклоняет все маневры правящего класса, направленные на обеспечение конституционной преемственности или выборы тех же самых политических шулеров (‘politiqueros’) » и вместо этого призывает к созданию Народных Собраний на региональном уровне под контролем СОВ, и выборных делегатов от массовых митингов («elegidos en asambleas y cabildos»).
Роль СОВ в этих событиях абсолютно центральная. Это традиционная массовая организация боливийских рабочих. Она играла выдающуюся роль в организации и распространении всеобщей забастовки. Но мы должны внести нотку предостережения. Лидеры СОВ не должны ограничиваться радикальными речами. Они должны перейти от слов к делу.
Лидеры СОВ заявили, что СОВ сделала ошибку осенью 2003 года, когда отказалась от взятия власти. Это совершенно правильно! СОВ могла и должна была тогда прийти к власти. Это было вполне возможно. Вместо этого, лидеры СОВ колебались, теряли время, и в конце концов подарили власть Карлосу Месе. Изречение «Природа не терпит пустоты» применимо также и к политике. Конечно, человеку свойственно ошибаться. Но было бы преступно повторить ту же ошибку дважды.
Лидеры СОВ также заявили, что причиной, почему они не взяли власть, было отсутствие революционной партии. Это экстраординарное признание! Верно, что Октябрьская революция в России одержала победу из-за существования большевистской партии, возглавляемой Лениным и Троцким. Но также верно, что в феврале партия большевиков была ничтожным меньшинством в рабочем классе и Советах. В Боливии отсутствует большевистская партия -- зато имеется сильная большевистская (троцкистская) традиция среди рабочих, и многие тысячи активистов прошли школу этой традиции, которая выражена в «тезисах Пулакайо», принятых в 1946 году федерацией шахтеров и позже унаследованных СОВ.
Если бы большевистская партия существовала в Боливии, задача взятия власти была бы неизмеримо более легкой. Но задача все еще остается и не может быть отодвинута на более поздний срок. Рабочий класс -- это не кран, который можно открывать и закрывать по желанию революционной партии, СОВ или какой другой. Рабочие и крестьяне Боливии требуют, чтобы власть была передана в их руки прямо сейчас. Объективные условия как нельзя более благоприятны для этого. Фактически, невозможно даже помыслить более благоприятные обстоятельства. Если этой возможности позволят утечь сквозь наши пальцы, другая такая может явиться лишь через много лет.
В такой ситуации отказаться прийти к власти на том основании, что «у нас нет революционной партии» -- недостаточное оправдание. В истории случались моменты, когда рабочие приходили к власти без помощи революционной партии. Достаточно припомнить случай Парижской Коммуны. Маркс сказал, что рабочие Парижа «штурмовали небо». Они свергли старое буржуазное государство и приступили к созданию нового вида государственной власти -- или вернее, полугосударства, как именовал его Энгельс -- власть организовывалась на чрезвычайно демократических условиях, представляя большинство общества против крошечного меньшинства эксплуататоров.
Ленин многократно указывал четыре основных правила Парижской Коммуны, которые послужили основанием для советской власти в России:
Эта простая программа может быть основанием для рабочего государства в Боливии. Тут нет никакой большой тайны, никакой специфической трудности. Каждый боливийский рабочий и крестьянин могут легко понять принципы советской власти, принципы Парижской Коммуны. Боливийский рабочий и крестьянин могут не понимать точно, чего они хотят, но они совершенно ясно понимают, чего они не хотят. Они не хотят Meсу или любого из альтернативных буржуазных кандидатов. Они не хотят правления боливийских банкиров, землевладельцев и капиталистов. Они не хотят, чтобы их страна была подчинена империалистам. Они не хотят фальшивого буржуазного парламента или лживого «учредительного собрания». Они хотят прийти к власти.
В феврале 1917 года российские рабочие и солдаты, организованные в Советы, свергли тысячелетний царский режим. Как в случае Парижской Коммуны, тогда их не вела никакая партия. Это не остановило их, но это действительно подразумевало, что они были неспособны осуществить революцию до конца. Она завершилась выкидышем «двоевластия». В итоге Ленин и Троцкий сумели завоевать поддержку большинства рабочих в Советах через комбинацию принципиальной твердости и тактической гибкости.
Главный лозунг большевиков после февраля был «Вся власть Советам» (а не «Учредительное собрание», как, похоже, воображают некоторые так называемые троцкисты в Латинской Америке). Но нельзя забывать, что в это время российские Советы были под руководством не большевиков (остававшихся незначительным меньшинством), а левых реформистов и центристов (меньшевиков и эсеров). Когда Ленин выдвинул лозунг «Вся власть Советам», он говорил лидерам Советов: «Возьмите власть. Вы имеете поддержку большинства. Если вы придете к власти, мы, большевики, поддержим вас, и затем борьба за власть будет сведена к мирным дебатам в Советах.»
После Февраля Ленин выдвигал эти требования бесчисленное количество раз. Он неоднократно требовал от вождей Советов взять власть и проводить политику в интересах рабочих и крестьян. Боливийские марксисты должны сделать то же самое. Те, кто стоит во главе СОВ и Народных Собраний, обязаны продвигать движение вперед. Если вы говорите «A», вы должны сказать «Б», «В» и «Г». Своими действиями лидеры ввергли буржуазное общество в глубокий кризис. Продвинувшись так далеко, уже невозможно возвратиться назад. Необходимо схватить крапиву, продвигаться к конфискации{приступу} власти{мощи}.
В принципе, для рабочих Боливии было бы вполне возможно прийти к власти через их демократические органы -- народные собрания, забастовочные комитеты, революционные митинги и окрестные комитеты (‘juntas vecinales’), a затем продолжить строить партию -- или точнее, партии, так как представлены могут быть все тенденции кроме контрреволюционных. Дело в том, чтобы взять власть пока обстоятельства позволяют, а не выжидать.
В этом пункте реформисты всех мастей ударятся в панику. Они представят всевозможные трудности, проблемы и опасности. Они попытаются запугать рабочих призраком власти. Реформисты всегда, без исключения, против взятия власти рабочими. Главный аргумент всегда один и тот же: риск гражданской войны, ужасного кровопролития и насилия. Конечно, если бы этот довод был верен, во всей человеческой истории не было бы ни единой революции, и человечество по сей день томилось бы в условиях рабовладения. Но вся история показывает, что это неправильно.
На бумаге правящий класс в Боливии обладает значительной вооруженной силой. У него есть армия и полиция. Теоретически этого более чем достаточно, чтобы поддержать «порядок» (то есть навечно удержать массы в рабских оковах). Но, к несчастию для правящего класса, армия и полиция состоят из людей, и людей этих затрагивает общее настроение общества. Обычный рядовой из армии и полиции естественно симпатизирует рабочим и крестьянам, хотя его и можно удержать под контролем привычкой к дисциплине и боязнью офицеров. Но кризис столь же глубокий, как боливийский, порождает раскол даже в верхушке армии. Дисциплина натянута до предела, и малейшее давление может напрочь уничтожить её.
Значительная фракция армейских офицеров в Боливии недовольна положением. Они видят разложение и коррупцию олигархии. Их чувство национальной гордости ущерблено зрелищем больших иностранных корпораций, разграбляющих природное богатство страны. Некоторые публично связали себя с требованием национализации нефти и газа. Прежде всего, попытки части реакционной олигархии отколоться от Боливии -- шаг, который, будь он выполнен, означал бы разрушение нации -- вызвали негодование и ярость в рядах офицерского корпуса.
Расколы, проявившиеся в армии и полиции, доказывают тот факт, что перед нами никакой не обычный кризис, но кризис режима. Парламент подвешен на тоненькой ниточке. Все буржуазные политические лидеры и партии дискредитированы. Органы буржуазной власти испытывают недостаток реальных сил. Старая государственная власть треснула как блок хрупкого бетона, получивший удар тяжелой кувалды. Потребуется, однако, добрый толчок, чтобы окончательно обрушить эту неустойчивую структуру наземь.
Некоторые лидеры СОВ к сожалению сделали неправильные выводы из существования радикальных тенденций среди армейских офицеров. Кажется, что Соларес имеет некоторые иллюзии относительно возможного появления левого армейского офицера, способного возглавить движение. Вероятно он видит здесь аналогию с Венесуэлой. Но такой аналогии не может быть. В Венесуэле движение вокруг Уго Чавеса появилось из побежденного восстания февраля 1989 г. (Каракас). Это было несомненно прогрессивным развитием. Это позволило массам перегруппироваться после ужасного поражения и продвинуться вперед, сначала на избирательно-парламентском уровне, а впоследствии через прямое действие масс, которое поставило перспективу социалистической революции на повестку дня в Венесуэле.
Ситуация в Боливии сегодня не только не сходна с венесуэльской в 1989-90. Она совершенно противоположна. Рабочий класс не потерпел поражения. Напротив, он перешел в наступление и сметает все препятствия на своем пути. Он создает органы власти и напрямую угрожает буржуазному режиму. Это намного более передовой вид массового прямого действия чем тот, что мы видели в Каракасе. Сознание боливийских рабочих также более передовое. Оно отражает революционные традиции 1952 года, когда рабочие Боливии восстали и сокрушили силы буржуазного государства. Это также результат десятилетий деятельности и пропаганды большевистского (троцкистского) характера, оставившей глубокий след в воззрениях по крайней мере наиболее продвинутого слоя.
Все мы знаем, что освобождение рабочих есть дело рук самих рабочих. Совершенно недостойно, когда революционеры передают эту задачу кому-либо еще. Мы не должны вручать нашу судьбу представителям других классов, независимо от того сколь искренними и прогрессивными они могут выглядеть. Наш совет рабочим: доверяйте только себе, вашим собственным силам, вашей собственной организации и сознанию. Мы не должны искать спасителей свыше, но должны стремиться взять управление обществом в свои руки. Говоря словами «Интернационала»:
В настоящее время существуют все условия для мирного перехода власти к рабочему классу Боливии. Отсутствует только руководство. Рано или поздно, на основе коллективного опыта, массы -- в первую очередь, пролетарский авангард -- сделают необходимые выводы и будут двигаться к взятию власти. Но если слишком много времени потрачено впустую, если руководство колеблется и упускает возможности, если лидеры не переходят от слов к делу, ситуацию можно упустить, как это случилось осенью 2003.
Правящий класс Боливии получил несколько серьезных ударов. Он отброшен, но пока не раздавлен окончательно. Он все еще может вернуться к борьбе и даже победить. Однако его главным оружием будет не сила (только, потому что у него недостаточно сил, на которые он мог бы рассчитывать), а хитрость. Он не столь силен, чтобы утопить революцию в крови, по крайней мере сейчас. Он не может использовать стальной кулак, для этого ему пришлось бы ввергнуть страну в гражданскую войну, которую он вряд ли выиграет и почти наверняка проиграет. Вместо этого правящий класс рассчитывает на выжидательную тактику, завлекая массы лживыми улыбками и лицемерными обещаниями.
Буржуазия будет играть пока она ощущает свою слабость. Она будет пытаться удержать власть, продвигая все виды «разумных» альтернатив и законнических уловок. Главная среди них -- предложить массам Учредительное собрание -- лозунг, который, как это ни прискорбно, был восторженно принят некоторыми левыми группами в Латинской Америке. Выскажемся на этот счет определенно(не впервой). Лозунг Учредительного собрания, в конкретных условиях боливийской революции -- не что иное как обман и западня.
В ситуации, когда массы находятся в открытом восстании против буржуазного порядка, когда буржуазная парламентская политика воспринимается подавляющим большинством со смесью презрения и подозрения, когда рабочий класс, в союзе с городской беднотой и крестьянами, строит органы революционной власти в оппозиции буржуазному парламенту -- в такой ситуации лозунг Учредительного собрания имеет контрреволюционное содержание. Это лозунг буржуазной контрреволюции в демократическом камуфляже.
Вместо солдат с автоматами и штыками они приведут в действие вторую линию защиты: профессиональные «демократические» и «левые» политические деятели, изощренные адвокаты и конституционные эксперты. Они будут обещать солнце, луну и звезды -- когда-нибудь в будущем, после того, как рабочие и крестьяне прекратят борьбу и отправятся по домам, ожидать решения конституционных дебатов, проходящих за закрытыми дверями. «Ждите Конституции», «Ждите выборов», «Ждите того и ждите этого». И когда рабочие вновь погрузятся в апатию, старые эксплуататоры могут спокойно возобновить правление над государством и обществом.
Если рабочий класс окажется не в состоянии прийти к власти, её, вероятно, возьмет Иво Моралес, и это будет боливийским эквивалентом правительства Керенского. Но тогда как в России правительство Керенского продолжалось только несколько месяцев, это не обязательно повторится в Боливии. Причиной кратковременности русской керенщины было существование двух могущественных альтернатив: большевизм и фашизм (?). Этого нет в Боливии, по крайней мере, сейчас. Учитывая слабость правящего класса в настоящее время, кровавый переворот правого крыла практически исключен. Буржуазия должна будет основываться на других силах. Ей придется балансировать на левой ноге. Боливия пройдет через стадию буржуазного парламентаризма, который будет очень непостоянен и подвержен непрерывным кризисам, но который теоретически может продлиться в течение некоторого времени.
Козырная карта в рукаве правящего класса и его стратегов (вероятно, их единственная карта) -- лозунг Учредительного собрания. Они выставят этот лозунг перед людьми как искусный рыболов приманивает жирным червем рыбу, которую желает съесть на ужин. И все же некоторые левые продолжают поддерживать это требование, хотя они не потрудились спросить себя, почему оно также поддерживается буржуазией. Чтобы скрыть затруднение в этом самоочевидном противоречии, некоторые из них обращаются к софизмам типа: «Ах, но мы же поддерживаем лозунг Учредительного собрания, независимо от того кто его выдвигает.»
Такая «мудрая» софистика не продвинет нас ни на шаг вперед. И при этом не устранит центральное противоречие. Поскольку, если рабочий класс достаточно силен, чтобы созвать Учредительное собрание, он достаточно силен, чтобы просто взять власть в свои руки. Фактически, такова реальная ситуация в Боливии, и любая другая перспектива -- просто реакционная диверсия. Наш лозунг -- не Учредительное собрание, но «Вся Власть Народным Собраниям». Мы должны сконцентрировать внимание масс, в особенности рабочего класса и его авангарда, на вопросе о власти.
Как всегда случается в каждой революции, события развиваются с чрезвычайной скоростью. В прошлый понедельник, полмиллиона человек вышли на улицы Ла-Паса. В тот же день президент Меса объявил об отставке. Армии рабочих, крестьян и шахтеров -- на марше. И революционное сознание масс также делает гигантские шаги вперед. Вчера представители рабочих и крестьян голосовали в Эль-Альто за программу, предусматривающую власть рабочих. Это сообщение должно распространяться по всем городам и весям Боливии, так же как распространяется по городам и весям всеобщая забастовка.
Ленин давно объяснял условия революционной ситуации: правящий класс должен находиться в кризисе, расколотый и неспособный к действию. Средний класс должен колебаться между революцией и лояльностью старому порядку. Рабочий класс должен пробудиться и быть готовым на величайшие усилия и жертвы, чтобы изменить общество. Последнее по очереди, но не по важности -- революционная партия и руководство. Все эти условия теперь присутствуют в Боливии -- за одним важным исключением -- революционной партией.
Рабочие продемонстрировали готовность к борьбе и стальную решимость. По мере перехода рабочих к решительному действию, они привлекут на свою сторону массы мелкой буржуазии, которая также ищет путь из кризиса, ставшего невыносимым для всего общества. Ленин писал, что для успеха революции, средний класс должен колебаться между правящим классом и пролетариатом. Но в Боливии такого нет. По крайней мере в Ла-Пасе, масса среднего класса -- вероятно, решающие фракции -- поддерживают революционное движение.
Что касается армии и полиции, они не выказывают никаких признаков решительного стремления подавить революцию. По некоторым сведениям, крестьянки, шедшие во главе демонстраций, успешно призывали полицию не выступать против демонстрантов. В результате пока нет ни одного случая серьезных репрессий. Учитывая ситуацию и расколы в армии и полиции, единственного подобного инцидента хватило бы, чтобы раздробить армию на части.
Старый государственный аппарат сломался на наших глазах. Массы настроены не искать соглашений со старой властью, а смести её, разбить её вдребезги и строить новое общество. Речь не только о дискредитированном Месе, но и всем социальном и политическом строе. Именно отсюда клич масс: «Долой буржуазный парламент!» Но здесь нужно уточнить: единственное, на чем может быть основано и перед чем ответственно рабоче-крестьянское правительство, -- Народные Собрания.
Решающий элемент -- движение рабочего класса, предпринимающего прямое действие снизу. Рабочие занимают фабрики. Согласно одному сообщению, только что полученному нами, Союз рабочих-нефтяников постановил, что каждый грузовик с газовыми баллонами, покидающий Сенкату, будет сопровождаться одним представителем от рабочих и одним от окрестных комитетов (juntas vecinales), чтобы удостовериться, что грузовик не попадет в руки спекулянтов или в богатые предместья. Это -- конкретный пример рабочего контроля снизу.
Самая срочная задача состоит в том, чтобы объединить самые сознательные элементы пролетарского авангарда на основе революционной программы. Время революционных речей закончено. Необходимо пройти от слов к делу. Нынешнее благоприятное положение не будет длиться вечно. Время играет не на нас. Необходимо решающее действие. Боливийский правящий класс показал себя слабым, коррумпированным, выродившимся и реакционным. Он должен быть свергнут и заменен правительством рабочих.
В прошлом Боливии было много революционных движений. Некоторые преуспели; некоторые потерпели неудачу. Но ни одно не совершило фундаментальной перемены в обществе, и поэтому ни одно не решило ни единой фундаментальной проблемы. Но на сей раз есть большая разница. Революционная волна захватила всю Латинскую Америку. Реакционные силы повсюду находятся в обороне. Везде рабочие и крестьяне начинают подниматься. Хотя бы одна решающая победа рабочего класса в любой стране Латинской Америки может радикально изменить общую ситуацию.
Революционное движение в Венесуэле обеспечивает источник вдохновения для миллионов бедных рабочих и крестьян. Недавние перевороты в Эквадоре (никоим образом не завершенные) -- выражение общей нестабильности, имеющей революционные последствия. Теперь Боливия поставила социалистическую революцию на повестку дня. Рабочие и молодежь всей Латинской Америки -- и целого мира -- будут приветствовать боливийскую революцию с величайшим энтузиазмом и поддержат ее всеми доступными средствами.
Не так давно скептики и циники высокомерно рассуждали о предполагаемой смерти социализма и невозможности революции где угодно на планете. Они хотели задушить естественный оптимизм молодежи глухим саваном разъедающего пессимизма и сомнения. Вдохновляющие события, свидетелями которых мы являемся в Венесуэле и Боливии, вырвали почву из-под ног этих господ. Теперь мы можем бросить их слова им в лицо и сказать: «В какое прекрасное время мы рождены!» Как вдохновенна борьба рабочего класса! И какие изумительные возможности начинают ныне открываться для человеческого рода!
Лондон, 9 июня 2005.
Алан Вудс