“Почему монахи охотно пребывают в кухне”.КРИТИКА ЦЕРКВИ И РЕЛИГИИ В ЗАРУБЕЖНОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
[П. Аристов]
Мировая художественная литература содержит богатейший материал для атеистической пропаганды. В художественных произведениях великих реалистов — от Боккаччо, писателя периода первоначального накопления капитала, до Горького, основоположника социалистической литературы — имеются замечательные образцы боевой и остроумной критики религии, церкви и духовенства.
ДЖОВАННИ БОККАЧЧО
(1313-1375)
В художественной литературе решительная критика религии, церкви и духовенства началась на заре капиталистического развития, когда возникшая и укреплявшая свои позиции в обществе буржуазия повела борьбу против феодализма.
Черты этой, так называемой переходной эпохи от феодализма к капитализму отразил знаменитый итальянский писатель середины XIV в. Джьованни Боккаччо в своем произведении “Декамерон”.
В “Декамероне”, в этом реалистическом памятнике исключительного мастерства, сцену заполняют самые разнообразные персонажи переходного времени: крестьяне, феодальные сеньоры, купцы, ростовщики, ремесленники и духовенство: папы, кардиналы, аббаты, монахи.
В новеллах Боккаччо типы аббатов, монахов, пап, кардиналов представлены в самых характерных отрицательных чертах, свойственных духовенству почти всех времен. Непомерное стяжательство, эксплуатация, прикрытые маской святости лицемерие, ханжество, коварство, распутство, обжорство и жадность — таковы черты типов духовенства в “Декамероне”.
Остроумно-язвительной насмешкой бичует Боккаччо римскую курию — “наместника бога на земле” и его собратьев — кардиналов и всех прелатов. Особенно характерна в этом отношении новелла вторая первого дня. В ней рассказывается, как богатый еврей Авраам, уговариваемый купцом Джианнотто стать христианином, отправляется в Рим, чтобы увидеть нравы и образ жизни папы и кардиналов. В Риме, наблюдая образ жизни папы, кардиналов и других прелатов, Авраам увидел, что “все они вообще прискорбно грешат сладострастием... К тому же он ясно увидел, что все они были обжоры, опивалы, пьяницы, наподобие животных, служившие не только сладострастию, но и чреву, более чем чему-либо другому. Всматриваясь ближе, он убедился, что все они были так стяжательны и жадны до денег, что продавали и покупали человеческую, даже христианскую кровь и божественные предметы, какие бы ни были, относились ли они до таинства или до церковных должностей. Всем этим они пуще торговали, и было на то больше маклеров, чем в Париже для торговли сукнами либо чем иным”.
В новелле шестой первого дня Боккаччо высмеивает грубое “похлебочное лицемерие” духовенства, отдающего беднякам то, что подобало бы отдать свиньям или выбросить вон. В этой новелле рассказывается, как “инквизитор нечестивой ереси, который, хотя и старался, как все они делают, казаться святым и рьяным любителем христианской веры”, использовал свое звание для “наполнения собственных рук флоринами”.
В многочисленных новеллах язвительно и остроумно высмеивает Боккаччо тунеядство и паразитизм, разврат и лицемерие аббатов, священников, монахов, епископов и других церковных “блюстителей нравственной чистоты и святости”.
В новелле третьей седьмого дня, рисуя любовные похождения брата Ринальдо, Боккаччо говорит о монахах: “Они не стыдятся являться тучными, с цветущим лицом, изнеженные, в платьях и во всем остальном; выступают не как голуби, а гордо, словно петухи, подняв гребень и выпятив грудь; не станем говорить о том, что их кельи полны баночек с разными мазями и притираниями, коробок с разными сластями, склянок и пузырьков с пахучими водами и маслами, кувшинов, переполненных мальвазией, греческими и другими дорогими винами”.
В новелле первой третьего дня рассказывается, как в женский монастырь поступает садовником прикинувшийся немым молодой крестьянин. “Целомудренные” монахини вместе со своей настоятельницей хитроумно использовали этот случай для того, чтобы “укрепить авторитет церкви”: они “устроили так, что соседи поверили, будто ихними молитвами и по милости святого, которому был посвящен монастырь, возвращена была речь долго немотствовавшему Мазетто, которого они сделали своим управляющим и так распределили его работу, что он мог ее переносить. И хотя ею он произвел на свет много монашков, дело велось так осторожно, что о нем услышали лишь по смерти аббатиссы, когда Мазетто был уже стариком”.
Характерная особенность сатиры Боккаччо состоит в том, что она направлена преимущественно против духовенства и церкви, она высмеивает пороки духовенства и церкви, культ святых и ангелов, суеверия и чудеса, молитвы и обряды. Его язвительно остроумная насмешка носит еще веселый характер, она не имеет желчи Вольтера, негодования Шекспира, Байрона и Гейне. Такой характер антиклерикальной сатиры Боккаччо объясняется в значительной степени тем, что Боккаччо поэтически отразил самую раннюю зарю капиталистического развития, когда классовые противоречия не достигли еще своей остроты и когда духовенство сохраняло еще свою силу.
ФРАНСУА РАБЛЕ
(ок. 1494-1553)
Начало капиталистической эры относится к XVI столетию. В это время в Европе наносятся жесточайшие удары по средневековым формам жизни. Промышленные капиталисты, “эти новые владетельные особы”, вытесняют “рыцарей меча”, пользуясь теми же “грязными средствами”.
Начало капиталистической эры отразилось в художественных произведениях французского писателя Рабле и великого английского драматурга Шекспира. В произведениях этих великих реалистов многие художественные образы и картины являются замечательными обвинительными документами против религии, церкви и духовенства.
Роман Франсуа Рабле “Гаргантюа и Пантагрюэль” — одно из знаменитых произведений мировой литературы. Это — грандиозный социальный памфлет, направленный в главном против религии, религиозно-схоластического мышления, религиозного воспитания, иерархии церковников, хитрой системы эксплуатации церковью народных масс.
В главе VI “Каким странным образом родился Гаргантюа” Рабле высмеивает священное писание о противоестественных рождениях: Гаргантюа вылез через левое ухо. “Разве противоречит этот случай нашей религии, закону, разуму и священному писанию? Что до меня, я не нахожу в святой библии ничего, что бы противоречило этому”,— говорит Рабле, приводя в подтверждение выдержки из священного писания.
В главе XIV (кн. 1-я) “Как некий софист обучал Гаргантюа латыни” Рабле высмеивает систему религиозно-схоластического воспитания. Религиозное воспитание Гаргантюа заключалось в выслушивании ежедневно тридцати обеден, в бормотании всех молитв до отупения. “Ученый софист по имени магистр Тюбаль Олоферн обучил Гаргантюа азбуке так хорошо, что он говорил ее наизусть в обратном порядке; на это ушло пять лет и три месяца” 3атем идет сатирическое описание, как Тюбаль прочел своему воспитаннику произведения средневековых авторов с комментариями, на что “пошло времени свыше восемнадцати лет и одиннадцати месяцев”, и как он прочел ему “Церковный календарь” в течение шестнадцати лет и двух месяцев, после чего названный наставник умер “от болезни, причиняемой развратом”. Никакой пользы от таких занятий Гаргантюа не получил. “Гаргантюа от занятий своих глупеет”.
В главе ХL (кн. 1-я) “Почему монахов избегают” говорится: “Монах (я говорю о монахах-тунеядцах) не работает, как крестьянин, не охраняет страны, как воин, не лечит больных, как врач...”.
В главе XI (кн. 4-я) “Почему монахи охотно пребывают в кухне” высмеивается невежество, тупое равнодушие монахов к искусству и их страсть к хорошей кухне.
Особенностью антирелигиозной и антиклерикальной сатиры “насмешника Рабле” является выпячивание чудовищно безобразного, отталкивающего в религии, церкви и ее служителях.
ПЬЕР-ЖАН БЕРАНЖЕ
(1780-1857)
Большую ценность для атеистической пропаганды представляют антирелигиозные и антиклерикальные песни французского поэта Пьера-Жана Беранже. Расцвет его творчества падает на эпоху Реставрации.
Беранже не уступает в ядовитой насмешке над религией “насмешнику Рабле” и просветителям XVIII века — Вольтеру и Дидро. Его антирелигиозная песня имела огромное воздействие на народные массы, пробуждая в них критическое отношение к религии и церкви.
Например, в песне “Ключи от рая” он ядовито смеется над христианским учением о рае. Апостол Петр потерял ключи от рая. Их у него стащила Марго, с которой Петр пировал ночью. Марго открыла двери рая, и туда устремились “монахи, пьяницы и воры”, “евреи и магометане”:
“Застрял с разбегу в двери старой
Его святейшество тиарой”.
Пролезли в рай иезуиты, и пробежал сам сатана:
“Стал шумен рай и весел даже...
Апостол Петр побрел туда же
(Он был настойчив, говорят),
Но сами грешники в два счета
Пред ним захлопнули ворота”.
В песнях “Мой кюре”, “Святые отцы”, “Миссионеры”, “Капуцины”, “Добрый пастырь”, “Приходские певчие”, “Звонарь”, “Пономарь”, “Свадьба папы”, “Сын папы”, “Кардинал и певец” и др. проходит длинная галлерея типов духовенства всех рангов. Здесь разоблачаются их пороки: жадность, лицемерие, развращенность, жестокость, — раскрывается, как они развращают, обманывают и грабят народ, скрывая свое подлинное лицо эксплуататора, мракобеса, поджигателя войн под маской святоши, несущего миру просвещение.
О силе воздействия антирелигиозных песен Беранже на массы народа можно судить по тому, что он дважды подвергался за свою сатиру тюремному заключению.
Продолжение следует
Статьи по теме:
