Некоторые мысли о религии и атеизме

«Религия представляет собой духовную сивуху, в которой раб топит свое недовольство жизнью и свое бессилие ее изменить».
В.И. Ленин

Последние 15 лет, принеся неисчислимые страдания народу, в то же время выдвинули на передний план вопросы религии. Довольно трудно сегодня встретить человека, который открыто и сразу признался бы в своем неверии в бога. В советское время, помнится, «белой вороной» считали верующего, нынче сознаться в атеизме -- угроза подвергнуться в лучшем случае непониманию. Верить в бога стало престижно. Что ж, действительно сложно говорить «а», когда почти все вокруг тебя говорят «б». Но печально не столько это, сколько то, что в свое время ясно выразил французский мыслитель Пьер Сильвен Марешаль, сказавший: «На сто тысяч человек, быть может, не найдется и пятидесяти, которые затрудняли бы себя размышлениями над своей верой. Народ принимает ее на слово. Он, католик, точно так же как был бы атеистом, если бы атеистами были его предки. Бог напоминает старую бесполезную мебель, которую, однако, передают в семье из рук в руки и благоговейно хранят, потому что сын получает ее от отца, а отец от деда».

Во избежание взрывов душевного протеста считаем необходимым сразу предупредить: данная статья крайне противопоказана тем упертым гражданам, для которых творение мира за шесть дней в 5508 или в каком там еще году до Р.Х. и воскрешение Лазаря являются непреложными истинами. Она -- для тех людей, кто хочет разобраться, пусть даже и верующих, но не утративших способности мыслить.

Прежде всего надо остановиться на вопросе о происхождении религии. Ведь если не высший разум в образе бога, откуда-то же должна была она появиться!

Религия, равно как и любые нравственные учения, любые научные открытия, любые идеи и представления возникает как отражение материальной жизни общества. Предвидя недобрую усмешку ряда читателей, все ж-таки приведем цитату К. Маркса: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли независящие, отношения -- производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».

Разобраться в этом не составляет особого труда. К примеру, деньги (не можем удержаться от этого примера, так как именно деньги для значительной части современного общества являются истинным божеством) не могли появиться в период первобытнообщинного строя, когда добыча поровну делилась между всеми членами рода. Они возникли на определенной ступени развития человеческого общества, когда в результате разделения скотоводческих и земледельческих племен и появления излишков производства рождается потребность в обмене товаров. Постепенно среди множества товаров выделяются такие, какие обмениваются чаще других и становятся мерилом стоимости всех других товаров (ими могли быть скот, меха, ракушки и т.д.), т.е., по сути, деньгами.

Исходя из того, что появление различных форм сознания обусловлено объективными потребностями общества, можно привести и иной пример. Как бы ни был гениален Леонардо да Винчи, он не мог построить космический корабль -- во-первых, потому, что в его время не существовало необходимых для того сплавов и прочее, а во-вторых, общество просто не имело необходимости в подобном открытии. Справедливо возмущаясь тем, что тот или иной бедняга-ученый был сожжен безжалостной инквизицией, следует, однако, помнить, что люди объективно не доросли до понимания тех опередивших время идей, а сконструированные энтузиастами механизмы были сломаны или заржавели, потому как не нашли (и не могли найти) практического применения.

Являясь одной из форм сознания, и религия -- не исключение в этом ряду, она -- также следствие общественных потребностей, возникающих в процессе производства материальных благ и отношений, складывающихся между людьми в системе этого производства. Религия представляет собой результат ограниченности практического и духовного овладения миром на первоначальных стадиях человеческой истории, она не забавное изобретение одного выдумщика, а продукт деятельности широких масс, создающих систему иллюзорного восполнения ущербности своего бытия. По словам Энгельса, «...Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, -- отражением, в котором земные силы принимают форму неземных».

Бессилие человека перед силами природы вызывало чувство страха перед ее «таинственными» силами и непрестанные поиски средств воздействия на них, что выразилось в первобытных верованиях. Представим на минуту следующую ситуацию. Прогуливаясь по берегу ручья, первобытный человек подобрал приглянувшийся ему камешек. Следующий день принес ему долгожданный успех в виде двух добытых вепрей, в то время как на протяжении месяца ему не счастливилось приносить в становище никого крупнее зайца. Улыбнувшаяся удача, естественно, ассоциируется с найденным камешком, а через него -- со всеми похожими камешками, которые отныне воспринимаются в качестве фетишей или амулетов и наделяются сверхъестественными свойствами. Впоследствии приписываемые предмету сверхъестественные свойства стали отделяться от него, превращаясь в самостоятельные существа -- «духи». Возникает анимизм, а с ним -- удвоение мира на реально существующий и потусторонний.

Религия есть ответ на невозможность человека объяснить природу неподвластных ему стихий. Выходит, она существовала со времени возникновения человека? Ведь, само собой разумеется, что миллион лет назад человек не был менее бессилен перед ними, нежели 10 тысяч лет назад? Да. И, тем не менее, религия возникает на определенном этапе развития человечества. Сегодня мы примерно знаем время ее появления. И это -- еще одно доказательство нашего посыла, что изменения в мировоззрении человека, в его духовной жизни представляют следствие изменений в жизни материальной. 40-50 тысяч лет назад, в эпоху верхнего палеолита, в истории человечества произошли важные изменения. На смену неандертальцу пришел кроманьонец, а с ним -- гораздо более совершенные орудия труда, вытеснившие прежние -- примитивные. Археологические находки свидетельствуют о зарождении в этот период культа животных и охотничьего колдовства (так, именно теперь умерших стали хоронить с орудиями труда и украшениями, что доказывает зарождение представлений о «мире мертвых» и «душе», продолжающей жить после смерти тела). Возникновение религии связано с таким уровнем развития человеческого интеллекта, когда появляются зачатки теоретического мышления и возможность отрыва мысли от действительности (абстрактное мышление). Недаром именно к эпохе верхнего палеолита относятся первые образцы первобытного искусства -- статуэтки и наскальная живопись.

Вернемся к эволюции религиозных представлений. По мере социального расслоения общества складывается и иерархия в мире «духов», которые отныне делятся на первых и второстепенных. С развитием земледелия важную роль стали играть «духи» растительного мира, культ умирающих и воскресающих богов (по аналогии с сезонными изменениями климата) и связанные с этим обряды. Развитие патриархальной семьи и разложение родового строя дало толчок превращению общего культа предков в культ предков семьи, культ домашних богов.

Зарождение государственности и появление т.н. «речных цивилизаций» (Египет, Шумер) не замедлило отразиться и на религиозных воззрениях. Политическая, экономическая, наконец, территориальная консолидация населения, развитие товарно-денежных отношений не оставляли место прежним разрозненным формам религии, многочисленным родовым и племенным божкам. Появляется строго очерченный пантеон «официальных», «государственных» богов, где каждый бог занимает определенную нишу, отвечая за ту ли иную сферу жизни, равно как и в названной системе государственного устройства в раннерабовладельческих государствах тот или иной чиновник отвечает за решение того или иного вопроса (вспомним в этой связи слова Энгельса, что в религии «земные силы принимают форму неземных»).

Здесь у читателя может возникнуть закономерный вопрос: а как же быть с первоначальными корнями религии -- бессилием перед природными силами? Действительно, к этому времени они уже перестали оказывать на человека решающее влияние. Могучую силу рек человек научился использовать себе на благо, занятие земледелием и создание запасов делало его независимым от слепого произвола стихий. Страх и беспомощность как причины религиозного мировоззрения не исчезают, но теперь на первый план выходит беспомощность перед стихиями социальными, которые «на каждом шагу...грозят принести ему и приносят »внезапное«, »неожиданное«, »случайное« разорение, гибель, превращение в нищего,.. голодную смерть» (Ленин). Превратный мир торжествующего зла и несправедливость рождает превратное сознание, в котором растоптанная в этом мире человечность обретает фантастическое существование в потустороннем мире. Много веков религию питало, поддерживало то, что человек не был в состоянии реальными средствами, своими силами очистить мир от социальных пороков. Он не мог правильно определить причины их существования, а пути освобождения от них.

Ход мыслей людей тек по привычному руслу: если человек не может победить зло, значит, его существование определяется какими-то силами, могущественными и сверхъестественными. А если это так, то и борьба человека против этих сил средствами, которыми он владел,значит, и , бессмысленна. Значит, нужно отбросить как бесполезные всякие попытки побороть эти могущественные силы, нужно смириться с ними и, может быть, этом мире, то остается надежда на спасение в мире потустороннем. Перенося осуществление своих идеалов за пределы «этого» мира, религия примиряла человека с реально существующей общественной несправедливостью. Именно эта функция делает религию одним из важных институтов классового общества и государства -- с момента их возникновения. Появившееся профессиональное жречество, усложненный культ и проч. сделали из религии орган защиты привилегий и власти эксплуататорской верхушки, использующийся в целях сознательного обмана масс. Страх народа «сильные мира сего» использовали себе во благо, консервируя этот страх, все силы бросая на его сохранение.

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф., 5; 44). Честное слово, чтобы держать в повиновении народ, лучше формулы и не выдумаешь. Вдолби посредством попа этакую чушь в головы темного люда -- и сиди спокойно, на своих сундуках с золотом. Ни тебе протеста, ни роптания! Благодать, одним словом!

Внутреннее содержание религии оставалось неизменным, но вот внешние формы претерпевали изменения с каждым значительным переворотом в общественных порядках.

Здесь более детально разберем проблему зарождения монотеизма, тем более что для многих т.н. верующих (будь-то христиане или мусульмане) все, что было до Христа и Мухаммеда (т.е. при политеизме) -- заблуждения людей, на которых не излился свет единобожия. Между тем монотеизм -- такое же изменение в духовной сфере вследствие изменений в сфере социальной.

«Единый бог никогда не мог бы появиться без единого царя..., единство бога, контролирующего многочисленные явления природы... есть лишь отражение единого восточного деспота». Это слова Энгельса.

Ошибочно мнение, что зарождение монотеизма связано с возникновением христианства или ислама. Верховный (а впоследствии и единый бог) появляется в религиях различных стран в то же самое время, когда неограниченная власть концентрируется в руках одного правителя, а государство вступает в полосу централизации. Так, в Египте такой период совпадает с культом верховного бога Амона-Ра и с попыткой Эхнатона ввести культ единого бога -- солнца; в Вавилоне -- культ верховного бога Мардука появляется в период могущества царства при Хаммурапи. В Перу централизованная империя инков возникла в XIV-XV вв., и именно в этот период инки пытались ввести единый для всех подвластных племен культ бога -- солнца. У древних евреев племенной бог Яхве (Саваоф) вначале почитался наряду с другими богами, а в VI-V вв. до н.э. превратился в единого бога -- творца. Еврейский монотеизм был в VI-VII вв. воспринят арабами из секты Ханифитов, перенесен на национальную почву и превратился в ислам (т.к. именно тогда арабские племена вступили в период консолидации). Но чистого монотеизма не существует. Любая из т.н. монотеистических религий содержит массу пережитков политеизма. В особенности это касается христианства. Усвоив культ верховного бога-отца из иудаизма, дополнив его верой в бога-сына и неоплатоническим учением о едином мировом духе (бог-дух святой), христианство сохраняет веру в антипода бога -- дьявола, ангелов, святых (коих насчитывается 190 тыс.), культ мощей и реликвий. Неоспорима связь христианства с религиями Востока (культ Исиды, изображавшейся с младенцем Гором на руках, перерос в культ девы Марии и т.п.).

Никто не будет спорить с тем, что христианство не едино. Но не все, к сожалению, понимают, что его разделение -- результат различий тех или иных стран в уровне развития производительных сил и производственных отношений. К примеру, в Западной Европе товарно-денежные отношения, соц. дифференциация развились гораздо раньше, чем на Востоке, существовала политическая раздробленность, в результате которой единственной объединительной силой оставалась церковь. Отсюда -- неограниченная власть, в т.ч. светская, папы и епископов, резкое разграничение между клиром и мирянами, торговля индульгенциями и учение о чистилище в католичестве.

Замедленная по сравнению с Западной Европой эволюция феодализма и отсутствие многоступенчатой феодальной иерархической лестницы, традиционализм, свойственные Византии, обусловили распространение здесь православной ветви христианства с подчинением церкви государственной власти.

Наиболее наглядно связь между религией и общественно-экономическими порядками прослеживается в протестантизме.

С XV-XVI вв. в Европе капитализм приходит на смену феодализму. Характерный протестантизму отход от ряда положений Евангелия и обращение к ряду книг Ветхого завета в ходе Реформации понадобились для этического обоснования нового, необычного для традиционного общества отношения к наживе. Это подробно исследует М. Вебер в своем труде «Протестантская этика и дух капитализма». Одно только признание богоугодности ростовщичества, совершенно необходимое для развития финансового капитала, означало важное изменение в теологии западного человека. Оно было настолько революционным, что передовые в этом отношении протестантские секты называли себя «британскими израильтянами»... Уже колонизация и необходимый для ее оправдания расизм (которого не существовало в средневековой Европе) заставили отойти от христианского представления о человеке. Пришлось позаимствовать идею избранного народа..«, -- пишет С. Кара-Мурза в своей интереснейшей книге »Евроцентризм -- эдипов комплекс интеллигенции".

Одним из главных догматических положений, отличающих протестантизм от католичества, является учение о прямой (без посредства церкви и духовенства) «связи» человека с богом. Каждый верующий в принципе имеет право по-своему толковать и излагать «слово божие». Все это открывало путь требованиям буржуазно-демократических свобод и развитию буржуазного индивидуализма. Возведенные в ранг правила бережливости и стремление к обогащению сделали культ в протестантстве существенно упрощенным и удешевленным.

Формирование в эти же века наций, появление национального самосознания способствовало созданию национальных, независимых от папства церквей, перевод Библии на национальные языки.

Подобных примеров можно приводить тысячи. Но, независимо от примеров, истина остается одна: религия, вера в бога не даны человечеству свыше, а являются объективным отражением материальной жизни общества.

Религия не вечна. Возникнув как следствие страха, беспомощности человека сначала перед природными, а затем перед гнетущими его социальными силами, религия исчезнет с исчезновением социальной несправедливости, эксплуатации человека человеком. Если начинающий гнить зуб отравляет жизнь человека, причиняя ему нестерпимую боль, не нужно утешать себя фразами в духе «Бог терпел и нам велел». Надо вырвать этот больной зуб, как пора удалить и прогнившее общество социальной несправедливости. Как писал Маркс, «Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзии о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях».

В завершении имеет смысл немного поговорить об атеизме и атеистах. Принадлежа к названной категории людей, автор довольно часто слышит упреки в адрес атеизма как чрезвычайно вредного убеждения, которое сродни беспринципности и уж точно рождает безнравственность. Мол, не имеют такие люди страха перед богом, что делает их неподвластными моральным запретам. Что и говорить, послушаешь похожие изречения, и сразу возникает мысль: а утруждали ли себя этакие Демосфены хотя бы минутным размышлением!

Уж что-что, а именно религия своими моральными заповедями вроде непротивления злу отвлекает людей от действенной борьбы с окружающими пороками и способствует их закреплению.

Если уж речь зашла о нравственности, то многого ли стоят нравственность и порядок, основанные на страхе, когда человек следует нравственным принципам не по внутреннему убеждению, а из-за страха. Страха перед божьей карой и муками ада. А уж какие примеры «нравственности» показывала нам церковь на протяжении всего периода своего существования! Замечательно выразился по этому поводу Гейне:

Чтобы быть высоконравственным человеком, вовсе необязательно быть человеком верующим. Напротив, выполнение общечеловеческих норм морали должно быть обусловлено не какой-то торгашеской выгодой и страхом перед муками ада, а простым осознанием того, что, поступая нравственно, ты действуешь на пользу всему обществу.

Атеизм защищает свободу человеческого духа, его право видеть вещи такими, как они есть, призывает человека не смиряться с социальной несправедливостью, не поддаваться парализующему чувству страха. Недаром, по словам Маркса, атеизм есть отрицание бога во имя утверждения человека.

Кара-Мурза С. Евроцентризм -- эдипов комплекс интеллигенции. -- М., 2002. -- С. 17-18.

Маркс К., Энгельс Ф. -- Сочинения, 2 изд., т. 1. -- С. 415.